Большая Четвёрка в Хогвартсе. Ломаем шаблоны! Курс 1.

После обеда они всё-таки остались в Большом Зале, а не пошли играть в снежки, как планировали. Потому что начиналось самое интересное - учителя наряжали зал. А такое зрелище, как учителя в неформальной обстановке грех пропустить. Хагрид притаскивал ёлку за ёлкой, да такие огромные! Но самая высокая стояла позади учительского стола. Всего их было двенадцать. А украшали их профессора Тусмари, Рэббен, Крёстини и Троллин. Профессор астрономии изящно кружилась в каком-то танце, и от её палочки в воздухе оставался молочно-белый шлейф с яркими искрами, как звёзды. Этот шлейф укутывал ели, оседал инеем на иголках, а звёзды висели не хуже игрушек. Тусмари, смеясь очередной шутке Бенджамина, помогала ему украшать ели снизу, а на самую верхушку украшения поднимал Троллин, дирижируя палочкой. Игрушки были только серебряные и золотые, но какими волшебными они были! Звери, птицы, снежинки, игрушечные духи зимы, домики, и даже игрушечный замок устроился на особенно крепких ветках! Тут двери распахнулись, и вошли профессора Беар и Готтель. Они о чём-то яростно спорили, но тут же прекратили спор. – Манория, Ровена, вы припозднились, - пожурил их, словно учениц на своём уроке, Троллин. Готтель картинно откинула пышную гриву волос. – Боже, Пабби, теряешь форму? Уже и игрушки не можешь на ёлку повесить без посторонней помощи? – беззлобно рассмеялась профессор, взмахнула руками, и ближайшая ёлка покрылась голубоватыми, как будто покрытыми инеем лилиями. – Украшать Большой Зал на Рождество – традиция учителей уже много лет, - заметил Троллин, не прекращая чертить палочкой узоры в воздухе. – О, мы просто обговаривали с Манорией, когда вырастет новая партия прыгающих гортуний, они мне нужны для одного зелья, - пояснила Беор. – А я пыталась объяснить ей, что все гортунии упрыгали, - вздохнула профессор Готтель, и почему-то все учителя захохотали. Готтель и Беор отбросили грустные маски и присоединились к ним. – Равена, дорогая, в этом году ты тоже добавишь в пунш Дурительное зелье? – отсмеявшись, спросил Троллин. – Разумеется, я что-нибудь добавлю, это ведь тоже традиция, верно, Пабби? Но это будет совсем другое зелье! Я никогда не повторяюсь! – гордо воскликнула старушка. Джек навострил уши. – О чём это она? – прошептал он. – О, Жасмин мне рассказывала, - зашептала в ответ Рапунцель. – У наших преподавателей есть довольно много традиций, которым они строго следуют, хотя некоторые очень странные. Например, каждый год профессор варит изумительный пунш, говорят, ничего вкуснее на свете нет! Но ещё она туда добавляет три капли какого-нибудь зелья, любого, какого ей захочется, но, конечно, есть список ограничений. Она и так не стала бы сыпать яд или сыворотку правды, но в списке они тоже есть. В прошлом году она подлила Дурительное зелье. Те ребята, что тогда остались, рассказывают такое! Преподаватели разыграли комическую сценку перед учениками, искупались в Чёрном Озере, а потом летали на мётлах и горланили популярные песни до тех пор, пока не кончилось влияние зелья. Но, так как его было немного, то всё это безобразие продолжалось всего лишь час. Кошмар, правда? – Да вообще супер! – Джек был впечатлён. – Это же обалдеть можно как круто! Интересно, что будет в этот раз? – Джек, а что, если в этом как-то замешана унакопия? И ведь они опоздали! Может, Готтель и Беор что-то обсуждали? – Рапунцель! У тебя скоро разовьётся паранойя! Напридумала чего-то, а теперь маешься! Ничего ужасного не случится! Мерида, я ведь прав? – Если я соглашусь, что ты прав, то это действительно будет что-то ужасное, – хмыкнула Мерида. – Но уж чего они точно делать не будут, так это добавлять негастус в рождественский пунш! Так что тебя никто травить не будет. – Молодцы! На фоне вашей беспечности я и впрямь чувствую себя ненормальным параноиком, – проворчала Рапи. – Тебе просто надо развеяться. Снежки ждут нас! * * * К великой радости Фроста сугробы были огромными, в которые он тут же и запрыгнул. А потом началась Великая Битва. Снежки летали туда-сюда, поспешно строились крепости и делались снаряды. Когда снежок Джека залетел Мериде за капюшон, она бешено взвыла, отряхнулась, а потом бросилась в погоню за смеющимся Фростом. Наконец поймав его, она стала закапывать его в снег. И у неё это почти получилось. – Сдавайся, неверный! Отстоим Родину нашу Шотландию! – Ни за что! – гордо ответил Джек. Ответом ему стал сугроб, свалившейся на голову. Рапунцель предпочитала быть зрителем, нежели участником представления и громко смеялась, наблюдая эту картину. Но вдруг она заметила девочку, которая наблюдала за их весельем из-за колонны внутреннего дворика, где они и бесились. Она была без шапки, и Рапи узнала её по светлым волосам - Эльза. Рапунцель вспомнила Анну, которая уезжала домой в некотором смятении - Эльза захотела провести зимние каникулы в Хогвартсе, а не дома. Впрочем, она всегда оставалась там, под тем предлогом, что им много задали и надо подтянуть некоторые предметы. Эльза и вправду училась хорошо, она была одна из лучших учениц на третьем курсе. Девочка, заметив пристальный взгляд Рапунцель, поспешно пошла прочь. А зазевавшаяся Рапи получила снежком по затылку. – Эй! У нас с ним временный мирный договор. А сейчас твоя очередь! Фрост, заходи слева! – Двое на одного не честно! – завопила Рапунцель и, стараясь не смеяться, побежала изо всех сил. – Беги, златовласка, беги! * * * Грелись у пуффендуйцев, так как их гостиная была ближе всех. После такой долгой прогулки вся их верхняя одежда покрылась снегом, и её развесили сушиться у камина. Джек быстро сгонял на кухню взять какао с маршмеллоу и безе у добрых эльфов. Правда, он не знал стука, и ему пришлось кричать, чтобы ему открыли изнутри. Дети устроились как можно ближе к тёплому огню, усевшись на ковре. – Вы бы видели, какая там красота, – зевнул Джек. – Так много вкусностей... а торт даже покруче, чем на Хэллоуин. – Да, торт был классный, – так же сонно ответила Мерида. – Клубника и взбитые сливки, обожаю... а уж яблочный пирог с карамелью! Что может быть лучше? – Не расскажу, – улыбнулся Фрост. – Всё равно завтра увидите. – Можем поиграть в "угадайку", – сказала Рапунцель, поставив на ковёр пустую чашку. – Мы будем задавать разные вопросы, а Джек может отвечать только "да" или "нет". – Я что-то слышала про эту игру, – протянула Мерида. – Но по-моему, это не то название. Впрочем, ладно. Я начинаю! Это... большое? – О да, очень большое! – Там есть шоколад? – спросила Рапунцель. – Да. – Это чёрное? – Да. – Это белое? – Да. – Это чёрно-белое? – Ну да! – рассмеялся Джек. – Это в виде фортепиано? – Нет! – Мерида махнула рукой и вытянула ноги поближе к огню. Эстафету переняла Рапи. – Это круглое? – Нет. – Это розовое? – Неет! – Это… на новогоднюю тему? – Ну… – а вот здесь Джек задумался. – Как бы и да, и нет. – Ты не можешь так говорить! – тут же воскликнула Мерида. – Хорошо, нет! – Значит, на зимнюю. – Да. – Ага, это большое, чёрно-белое, шоколадное, на зимнюю тему, - перечислила Рапунцель, возведя глаза к потолку. Она ненадолго задумалась. – Это замок? – Да! – Джек еле сдерживал смех. – Хогвартс! – хором воскликнули девочки. – Блин! Угадали! * * * Утром, когда Рапунцель только проснулась, она сразу почувствовала невероятный запах свежеиспечённого овсяного печенья и мандаринов. Рапи никогда не любила овсяное печенье, но запах был столь чудесен, что ей захотелось его попробовать. Быстро одевшись и расчесав волосы (сегодня она хотела оставить их распущенными), она выбежала в гостиную. Там тоже стояла ёлка! Не такая высокая, как в Большом зале, но нарядно украшенная разноцветными шариками. Но что удивило девочку больше ёлки, так это большой свёрток и письмо, на котором стояло её имя. Развязав его, она нашла письмо от родителей, имбирное печенье в виде солнышек и три свитера. Рапунцель улыбнулась. Её мама недавно увлеклась вязанием, но ей это занятие так нравилось, что она вязала целыми днями! И потому успела связать не только подарок для своей дочери, но и её друзьям, о которых Рапи писала в письме. Рапунцель ещё раз перечитала письмо. «Милая наша доченька! Жаль, конечно, что ты не приедешь на Рождество, ведь мы тебя так ждали! Но если ты решила остаться с друзьями, то мы не против. Но обязательно ждём тебя на весенние каникулы! Я научилась вязать новый узор с оленями. По-моему, он просто прекрасен! И как раз в рождественскую тему. Шлю тебе и Джеку с Меридой подарки. У нас всё хорошо, папа получил повышение. Мы рады твоим оценкам, особенно по травологии. С Рождеством, милая! Твои родители. P. S. Эта женщина скоро завалит дом нитками! Она решила, что мне необходим полный комплект вязаной одежды. Вяжет носки, шарфы, шапки, свитера со страшной скоростью! Рапи, когда приедешь – останови её. Она хочет связать мне комбинезон! Целую, твой обвязанный с ног до головы папа». Рапунцель улыбнулась. Да, родители в своём репертуаре. Она развернула три свитера. Розовый для неё, зелёный для Мериды и синий для Джека. То ли мама перепутала и решила, что Джек учится на Когтевране, а не на Гриффиндоре, то ли магическим образом поняла, что синее больше подходит ему к его голубым глазам и белым волосам. Хотя Рапи внешность друзей не описывала, только характеры. Натянув свой розовый с белыми оленями свитер (розовый был её любимым цветом), она схватила подарки и побежала из гостиной. * * * Мериду разбудила подушка. – Вставай! Мерида, с Рождеством! – Брысь, или я нашлю на тебя проклятие призраков, – сонно пробормотала девочка, но вдруг вспомнила, что на Слизерине из первокурсников осталась она одна и резко подскочила. На неё, весело улыбаясь, смотрела Рапунцель. – Как ты сюда попала?! – вознегодовала Мерида. – Помнишь, я вчера настаивала, чтобы я вас по очереди проводила до гостиных? Так вот, мне нужно было услышать ваши пароли. Неужели ты думала, что я буду ждать, пока вы дрыхните до двенадцати? Рождество! – Но нам нельзя приводить в нашу гостиную других учеников! Сюда никто посторонний не заходил более семи веков! – простонала Мерида и завалилась обратно на кровать. – Но ты же меня не заводила, я сама прокралась! И подумаешь, семь веков. А может, ты, как слизеринка, презираешь другие факультеты? И нас тоже? – Нет, что ты! Вы же мои друзья! – Тогда отбросим межфакультетные предрассудки. И вообще, сначала основатели Хогвартса были дружны меж собой, а потом… – Да, я тоже знаю эту историю! А потом Салазар Слизерин захотел, чтобы учились только чистокровные, и он поссорился с другими основателями. Но я-то не такая, помешанная на чистоте крови! Я вообще случайно сюда попала! – Рапунцель хитро на неё посмотрела. – Я охотно верю, что не такая. Но признайся, что тебе нравится быть на Слизерине. Не протестуй! Лучше вспомни, как минуту назад ты отстаивала честь своего факультета. Как ты боялась показаться перед другими недостойной его, приведя кого-то с другого факультета. Ты гордишься тем, что ты на Слизерине, пусть пока и скрываешь это от других и от себя. – Мерида помолчала. – Я думала, что попаду на Гриффиндор, как папа. Я так хотела этого! – Верно. Но сейчас тебя всё устраивает, не так ли? – Всё-то ты видишь! Всё-то ты понимаешь! Психологом хочешь стать? – буркнула Мерида. Похоже, ей надоел этот разговор. – Да ещё в такую рань ко мне ворвалась! Сейчас только шесть тридцать! – Рапунцель пожала плечами, и положила зелёный свитер Мериде на голову. – С Рождеством, Мерида Данброх, истинная слизеринка по духу и не по крови! – О! – Мерида с восторгом переключилась на разглядывание оленей. – А у меня для тебя подарка нет… – Да брось! И это подарок от моей мамы, а не от меня. – Это очень мило с её стороны, - заметила Мерида, натягивая изумрудно-зелёный свитер. – Так, а теперь пошли к Джеку. Для него тоже есть подарок. И загляни под ёлку, может, чего и найдёшь. – Рапи повернулась к выходу, но Мерида схватила её за локоть и зашипела. – Я не знаю, кто остался, но Флин точно здесь! Погоди, я сейчас. – Скоро она вернулась с двумя свёртками. – Ты была права! Там подарки от родителей. Мама Мериды прислала ей праздничную мантию, больше похожую на платье странного фасона, а папа – настоящий лук со стрелами. При виде второго подарка Мерида завизжала от радости и бросилась скакать по комнате. – Прислал! Прислал! Я обожаю стрелять из лука, но мама говорит, что настоящей леди не пристало стрелять из лука. Но папа пообещал выслать тайно его по почте! Ура! – Теперь можем идти? – улыбнулась Рапунцель, жуя печенье. – Да! * * * Джека разбудила подушка. – Доброе утро, соня! – Джек разлепил глаза и увидел Мериду, которая сидела на подоконнике и болтала ногами. – Доброе? Ну, если первое, что я увидел, была ты, я бы так не торопился с выводами… – Сейчас получишь второй подушкой, - предупредила Мерида. – С Рождеством, Джек! – в его поле зрения появилась и Рапунцель. Обе щеголяли в новых и ярких свитерах. – Это тебе подарок от моей мамы! – К нему перекочевал свитер насыщенно сапфирового цвета с белыми оленями. – Ого! Спасибо. Хотя я её даже не знаю… – Зато она думает, что знает тебя. В своём письме я так вас расписала, что неудивительно, что она решила подарить вам по свитеру. – Джек пристально на неё смотрел некоторое время. – А, - сказал он. – Пароли. – Умница. Догадался. – Лучезарно улыбнулась Рапи. – До Мериды дольше доходило. – Пф, – фыркнула Мерида. – Клянусь Мерлином! Рапунцель, я только что заметил – твои волосы почти в четверть длиннее! – Ах да. Просто когда я заплетаю их в косу, они становятся короче, но когда распущенны, то волокутся за мной по полу. – Рапунцель походила туда-сюда, а волосы тянулись за ней, как золотистый шлейф. – А ты не падаешь, зацепляясь за них? – спросил Джек. – Ну… иногда бывает, - рассмеялась она. – Бедняжка, - сочувственно сказала Мерида, не переставая болтать ногами. – Мне свои-то трудно расчёсывать, а у тебя они в несколько раз длиннее! – Нет, они на удивление хорошо расчёсываются и почти не путаются. Кроме того, я пользуюсь одним чудесным шампунем и… – Так! Я не собираюсь выслушивать ваши женские штучки! – запротестовал Джек. – Идите в Большой зал, я сейчас приду! * * * Так как на завтрак Джек спустился позже них, для девочек было полной неожиданностью, когда рядом с ними вспыхнула яркая молния, и послышался резкий звук. – Сюрприз! – появился сам Джек (в свитере, разумеется) и со старинной фотокамерой в руках. – Отличный кадр вышел! Правда, вы дёрнулись, но декорации, а этот снег, падающий с потолка! – Фрост! Людей пугаешь, как тебе не стыдно? – возмутилась Мерида, а Рапунцель пришла в полный восторг. – Джек, это волшебная фотокамера? Да? Это она? – Да, мне родители подарили! И специальный раствор, чтобы фотографии потом двигались. Так что сегодня наделаем фотографий на память! И кстати, под ёлкой оказалось письмо от Астрид и Иккинга. Астрид жалуется, что к драконам их не подпускают, а Иккинг в восторге от местной архитектуры. Дорвался до библиотеки, нашёл вход в отдел для волшебников и сидит там, довольный как жмыр, и читает чешские легенды о драконах. Завтрак был довольно скромный, похоже, самое главное приберегли на вечер – всего лишь четыре вида рождественских пудингов, тосты с джемом, шоколадом или маслом, овсянка, в которую почему-то добавили веточку остролиста, овсяное печенье, мандарины, чай с молоком и неизменный тыквенный сок. Джек немного подискутировал на тему «Почему в Хогвартсе постоянно подают этот сок?!», потому как ему он не нравился абсолютно. С потолка зала падал мягкий, тёплый снег, настоящий снегопад, который исчезал в воздухе за метр до столов. Стены были увиты гирляндами омелы и остролиста. Ёлки сияли ещё ярче, чем вчера. И запах, великолепный запах печенья и мандаринов заполнял всё вокруг. Весь день дети гуляли на улице. Они катались с горки, играли в снежки, построили огромную крепость из снега, подразнили гремучую иву, кидаясь в неё снежками. Правда, это было плохой идеей, так как ива обиделась и, сама научившись лепить снежки, твёрдо решила отомстить обидчикам. Поэтому с поля боя они уползали чуть ли не подснежными туннелями – меткость у ивы была потрясающей. Так прошёл день. Они все успели пострелять из лука Мериды, сделать пару фотографий новой камерой Джека и съесть всё печенье миссис Короны. Но день всё равно шёл слишком медленно. Они еле дождались обещанного рождественского пира. Так как учеников, оставшихся на зимние каникулы, было очень мало, то и учителя, и ученики сели за один стол. На ёлках и на столе зажглись свечи. Все надели праздничные мантии, разноцветные колпаки, смеялись и шутили. Рапунцель и Мерида наконец-то увидели торт в виде заснеженного Хогвартса из взбитых сливок, шоколада, вафель и сахарной пудры. – Чур, мне башню Гриффиндора! – заявил Джек, после громких восторженных охов и ахов, когда на столе появилось это произведение искусства. – И тебе не жалко разрушать такую красоту? – удивилась Рапунцель. – Нисколько! – усмехнулся Джек. – Приглядись на снег на крыше башни – это безе! После невероятного количества вкусностей, тостов и пожеланий всего наилучшего в новом году, профессор Беор встала и с важным и таинственным видом пошла к выходу. Вскоре она вернулась, и перед ней торжественно плыл по воздуху огромный хрустальный графин с малинового цвета пуншем. Бенджамин патетично воскликнул, протянув руки к пуншу. – И вот настал миг, когда мы отведаем великолепного пунша Равены и узнаем, какую отраву она нам подсыпала в этот раз! – Выпендрёжник, – буркнул Джек. – Прямо как ты, – фыркнула Мерида. – Итак! Сейчас каждый, кто хочет пунша, может подойти ко мне с бокалом. Что это за зелье, я скажу только тогда, когда оно начнёт действовать. Рисковать или нет – вам решать! – подмигнула профессор Беор. Учителя потянулись за бокалами, а дети переглянулись. – Ну что, слабо? – спросил Джек у всех, но на самом деле имел в виду Мериду. – А вот и нет! – заявила она, осушила остатки тыквенного сока и продемонстрировала пустой стакан. Рапунцель, Алиса и Кристоф и Ник, которые все сидели рядом, тоже взяли стаканы наизготовку. Эльза и Флин воздержались. Равена щедро плескала пунш в подставленные стаканы, посмеиваясь. Когда все желающие получили по напитку, она подняла свой собственный стакан (тоже с пуншем, разумеется) и провозгласила тост. – С Новым Годом и Рождеством! И пусть ваша жизнь станет светлее после этого варева, на которое я потратила три бессонных ночи! – Все дружно стали пить. Рапунцель осушила стакан, и попыталась убедить себя, что сердце у неё колотится от любопытства, а не от страха. Она замерла, прислушиваясь к себе. Но ничего не происходило. «Наверное, зелью нужно время, чтобы подействовать», подумала она, и неожиданно для себя выпалила. – А вы знаете, что в моей семье были настоящие вейлы? – «О нет! Зачем я это сказала?» – Вейлы? Это те, которые очаровывают всех и вся своей красотой? – нахмурился Джек. – У них довольно тёмная репутация. – Да, я не хотела вам говорить. Думала, что вы не захотите со мной общаться, так как эти вейлы всегда добиваются своего с помощью своих чар и подчиняют людей своей воле. Но именно поэтому у меня такие красивые и длинные волосы. – Рапунцель вся сжалась, но Мерида обняла её и воскликнула. – Не волнуйся! Ты совсем на них не похожа. И даже если бы ты сказала с самого начала, мы не перестали бы с тобой дружить. Джек, я могу взять твою сову Снежанию? Мне очень нужно отправить одно письмо. – И Джек, и Рапунцель с удивлением на неё посмотрели. Да чтобы Мерида просила что-то у Фроста?! – Да, конечно! – рассеянно сказал Джек. – Пойду, схожу за ней. Мерида откуда-то достала пергамент и перо с чернильницей и принялась строчить. – Знаете, как ворона, я очень боюсь сорок, - сказала в задумчивости Равена, крутя в руке пустой бокал. – Они такие наглые, такие… сороки! А куда ушёл директор, мистер Нортхен? – Я люблю разговаривать с моими друзьями – Белым кроликом, Шляпником и Чеширским котом, - доверительно сказала Алиса Кристофу, который невольно отодвинулся от нёе. – И я придумываю про них разные истории. – Да что происходит! – воскликнула Рапунцель, глядя, как Бенджамин сбивчиво объясняется в любви Тусмари и даже не заметил, что она наколдовала ему заячьи уши и теперь хихикает. Вдруг двери распахнулись, и вошёл Санта-Клаус! С огромным мешком подарков! – Хо-хо-хо! С Рождеством вас! – Мистер Нортхен?! – хором воскликнули все. – Кому первый подарок? – Мне! – воскликнул Джек, влетая следом за ним на своей метле и выхватывая хлопушку у него из рук. Взмыв под потолок, Джек дёрнул за верёвку и на головы собравшихся (на еду тоже) полетели конфетти, живые белые мыши и воздушные шарики. Вдруг Снежания, которая следовала за своим хозяином, приземлилась возле Мериды. Та быстро привязала письмо к её лапке, что-то прошептала, и сова обратно улетела через дверь. – Так что это было за зелье? – спросила профессор Крёстини у профессора Беор. – А разве не видно? – лукаво улыбнулась та, пока директор громогласно заявлял, что всегда хотел на Новый Год одеться Санта-Клаусом и раздать подарки ученикам. – Это настой Смелости! Они все сказали или сделали то, что хотели сделать, но им просто не хватало смелости.