Наблюдатель

      Уснула я, полная хороших впечатлений о прошедшем дне. Я крепко спала — без всяких снов, как и позавчера. Однако, когда я проснулась, ощущения были прямо противоположные блаженству. Голова гудела, тело никак не хотело просыпаться. «Ладно, » — Без задней мысли подумала я, и полежала ещё какое-то время. Вообще, это непохоже на меня: я всегда стараюсь соответствовать режиму, но тут на меня словно что-то нашло: сон не хотел отпускать меня. Потому, прежде чем я нашла в себе силы приподняться на кровати, прошло какое-то время. «Может, я заболела?» — подумала я и потрогала себе лоб. Все было в порядке, потому, с трудом переставляя ноги, я сделала все утренние дела вплоть до зарядки.       После зарядки я должным образом взбодрилась и спустилась вниз, где и застала чем-то обеспокоенных родителей и зевающего Лайта. Едва успев подумать, что сегодня я, кажется, встала позже всех, я тут же оказалась подле отца и матери. Заметив мой вопросительный взгляд, они показали на экран телевизора, однако, я успела заметить только часть интересующей меня информации: репортаж закончился. Я успела только заметить парк, в который мы вчера хотели сходить, но слишком устали, чтобы передвигать свои две в его направлении. Вот что поведал мне отец:       — Помнишь, мы вчера хотели сходить в парк?       — Ну? — Спросила я, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.       — Там вчера орудовала группа опасных убийц. — Обеспокоенно сказал Соитиро.       — То есть… — Начала я было говорить, но была перебита мамой:       — Если бы мы туда вчера пошли, то, скорее всего, были бы убиты.       До меня запоздало начало доходить…       — Подождите, а сейчас? Я ведь там иногда читаю!       — Сейчас там безопасно, — Поведал отец. — Благодаря Эральду Койлу мы поймали преступников, ну и, естественно, Лайт тоже оказал какую-то помощь. — Вот тут меня словно что-то кольнуло…       — Подожди, то есть Лайт в этот раз мало что сделал? — Я привыкла от него многого ждать, это да.       — У Эральда Койла больше власти. Лайт с легкостью понял, кто где прячется и чего они, собственно говоря, хотят, но он всего лишь ребенок. У него нет той власти, что есть у Койла. — И вдруг откинулся на спинку стула. — Не похоже на тебя. Ты бы сначала спросила о том, кто такой Эральд, а потом бы уже спрашивала об участии Лайта в этом деле. — В этот раз я типа спалилась, ну да ладно. Он не может узнать мой источник информации… Пока что он не верит ни во что паранормальное. И я ответила как можно более непринужденно:       — Я слышала. Есть такой юный детектив, с легкостью решает сложнейшие дела, верно?       Тут отец стал каким-то весь из себя подозрительным:       — Ты сказала верно, но… Откуда ты знаешь? В прессе нет ни единого упоминания Эральда. — И не мудрено. Эральд Койл, то есть, L под псевдонимом, начал разгадывать дела... Вроде бы в восемь лет. Лайту три, а L... Приблизительно восемь-девять.       Знаете, что я лучше всего умею делать? Оправдываться.       — Я и не знала, но я же угадала, верно? Может, слышал что-то о «технике холодного чтения»? На тот момент я ничего не знала об этом Койле, но перечислила возможные наиболее характерные детали, ну, от себя, может быть, добавила только «юный». Ты полностью подтвердил мои слова, поэтому я просто делаю выводы. — Ух, как посмотрел, дрожь берет. — Папочка, не один Лайт у нас вундеркинд. Я тоже многое знаю и умею. Хочешь, рассчитаю тебе весь курс математики до восьмого класса?       — В общем, да. Если рядом с вами только Лайт, не надо недооценивать старшего члена семьи. Я тоже ваша дочь! — Дружелюбно, но с вызовом высказалась я. — Идем, Лайт!       В этот раз мы у меня в комнате сидели тихо. Я была уставшая, Лайт тоже зевал — как он сказал, для того, чтобы он высказал свое мнение по этому инциденту, его разбудили в три утра. Малолетнего ребенка — в три утра! Даже L начал заниматься расследованиями только в восемь лет, а тут родители явно перегнули палку. Была надежда только на то, что по канону Лайт всегда следит за своим режимом, но кто знает. Все уже пошло по левому руслу, можно ли это остановить? Секунду…       У меня в голове начали зарождаться какие-то опасения, однако, я не успела их должным образом оформить. Снизу внезапно раздался крик Сатико. Бывалую домохозяйку сложно было чем-либо напугать, и это, похоже, был какой-то особый случай. Мы с Лайтом ринулись вниз…       На месте стены в гостиной зияла огромная дыра, заваленная осколками и прочим. Из рассказа мамы:       — Я ничего не успела заметить. Только автомобиль. Он на огромной скорости врезался в стену, снес половину гостиной и быстро уехал…       — Лайт… — Тихо позвала я брата. — А ведь пять минут назад мы все в этой гостиной сидели.       — Думаешь, — быстро поймал мою мысль Лайт. — Если бы мы здесь посидели еще немного, мы бы Погибли?       — Именно это я и думаю, — кивнула я. — Вот смотри: вчера меня сначала чуть не придавила балка, потом мы узнали, что в парке, в который мы собирались и в который я вообще-то частенько хожу, этой ночью орудовали маньяки…       — Убийцы. — Поправил Лайт. — И плюс машина… Знаешь, что? Мне кажется, это всего лишь паранойя или суеверие. Обрати внимание: все это производное, то есть, сделано человеком. Ну кому ты могла понадобиться? Не думаю, что в свои семь лет ты перешла кому-то дорогу, да и вся «теория заговора» выглядит как-то абсурдно…       Перейти дорогу… Кому я могла перейти дорогу? Шинигами, автору манги… И все! Больше не знаю. Однако, абсурдно думать, что на меня нацелились все высшие силы типа мангаки или шинигами — из своей вселенной они бы меня уже стерли. А что, если меня, прямо как в «амнезии» изничтожает сам мир? Нет, как ни крути, а братик прав — все это звучит абсурдно.       Но мне в любом случае нужно быть начеку.

***

      Весна. Начало первого триместра занятий в Японии, а для меня — поступление в младшую школу. До своего дня рождения я очень ждала этого момента, но теперь от него остался какой-то неприятный осадок.       Всё это время меня и брата буквально на каждом шагу подстерегали неприятности. Отличие только в том. что брат упорно видел во всем этом совпадение, а для меня это уже было что-то вроде четко прописанного сценария. И роли, как мне кажется, уже распределены. Только одно не ясно: кто в конце концов погибнет — я или брат?       Я очень хотела жить., а «жить» не хотело меня, да. Я люблю жизнь ровно настолько же, насколько и брата. Ставки высоки, и я не определилась.       Возможно, именно поэтому для меня все представление, да и первый день в школе прошёл как в тумане. Опомнилась я только когда брат кинулся ко мне, и я заметила родственников — они все пришли, чтобы поздравить меня. Что бы им рассказать?       — … И вот так прошёл мой день! — бодро рассказала я родителям. Те смеялись — искренне и непринужденно. Но внезапно и папа, и мама куда-то засобирались…       — Ой, извините, дети… Мне надо на работу, там наклёвывается очень сложное дело. Извините, пожалуйста… — Пристыженно сказал отец.       — А меня позвали на свадьбу. — озабоченно проговорила мама. — Мы итак едва сумели выкроить время для того, чтобы придти сюда. Извините, дети… Но не могли бы вы дойти до дома самостоятельно?       Мне было очень страшно. Однако, Лайт с энтузиазмом произнёс:       — Конечно! Мы не будем вас задерживать. Идите!       — Ой, спасибо вам. Удачи добраться! — В спешке попрощались они. Я их понимаю: негоже опаздывать. Сама ни разу не опоздала, да и вся моя семья такая же. Если они придут не вовремя, что случится с репутацией семейства Ягами?       С такими мыслями я не заметила, как мы начали переходить дорогу. В последние дни я стала очень рассеянной, это и вышло мне боком.       На улице никого не было. Только светофор да мы с Лайтом. Как вдруг из-за угла вылетел автомобиль. Я заметила то, что Лайт оказался прямо перед ним, кинулась к нему, оттолкнула его…       Словно в замедленной съёмке я отлетаю от колес машины, успеваю заметить кричащего Лайта. Автомобиль тут же скрылся вдали, словно его никогда и не было.       Или… Словно никогда не было меня? Нет, только не это! Я чувствую, словно с каждым мгновением теряю связь с этим миром. Вот уже и Лайт смотрит недоуменно, а моего тела словно бы и нет. Сама я смотрю откуда-то сверху и отчаянно борюсь за жизнь.       — Нет… — Беззвучно шепчу я. — Я не хочу умирать! Я не хочу, чтобы Лайт забыл меня!!! Нет!!! Лайт!!! — Последние слова… Нет, он их не слышит. Он уже явно не понимает, что делает здесь, но я все никак не прекращала попыток достучаться до него. Я была словно бесформенной душой. Лайт меня не смог бы увидеть, даже ели бы захотел, да и любой случайный прохожий. Но своей бесформенной душой я не прекращала летать около него, я даже пыталась его… Обнять?       Может, вы слышали историю о двух лягушках, упавших в сметану? Мои попытки были бесполезны, но не совсем бесплодны. Я словно почувствовала отклик в сознании Лайта, а потом почувствовала, словно исчезаю. Краски мира наполняются серостью, запахи исчезают, как исчезают и все красоты мира.       Я оказалась на серой пустынной земле. Здесь явно ничего не растёт, и не растёт очень давно. Обычный цветочек вроде одуванчика или мать-и-мачехи здесь бы выглядел словно ангел в аду, впрочем, их здесь тоже нет. Только серый песок, серое небо… И чёрный расплывающийся силуэт впереди. Я выдохнула, проглотив слезы, или как там говорят. До настоящей секунды я и не думала, что этот «монстр» умеет говорить. Воспринимала… Ну просто как пятно. Как бельмо на глазу, только тёмное и в куда больших размерах. Но оно внезапно заговорило!       — Суми! — Произнесло оно. — Ты всеми силами цепляешься за жизнь, однако, ты умерла, и тебе придется это принять.       — Я исчезла из памяти людей… — Горько усмехнулась я. — Это не просто смерть! Лайт… — Уже тише. — Пусть хотя бы он меня помнит, и дайте мне возможность наблюдать за ним. Большего мне и не надо! — Внезапно сорвалась я на этот таинственный силуэт, впрочем, не похоже, чтобы он обиделся. Он просто, чисто по моим ощущениям, склонил голову, а я вдруг растеряла весь гнев.       — Я слыхал о таких, как ты. — Вдруг сказал он. — Думаю, это горько — умереть и исчезнуть из памяти людей. Но ты же уже умирала, правда?       — Во вторую жизнь я прожила вдвое меньше, чем первую. — Вновь горькая усмешка. — Впрочем, вам-то какая разница, Бог Смерти?       — Ты знаешь, кто я? — Удивился силуэт, а я почувствовала преимущество.       — Нет. Я просто предположила, и по твоей реакции поняла, что я права. Вот и весь секрет. — Я надменно развернулась.       Бог Смерти вздохнул, «почесал голову». И вдруг сказал:       — Возможно, мы можем договориться. Ты уже сполна сказала то, чего хочешь. Я понял. Ты хочешь иметь возможность наблюдать за Лайтом, ну и чтобы тебя помнил хотя бы он? — Я кивнула. — Тогда проведём «испытание». Я буквально на мгновение верну ему память о тебе. Если я увижу, что он не хочет отпускать это воспоминание, то я позволю тебе существовать… Скажем, в форме «призрака». Тебя не будут видеть люди и даже боги смерти. Только я, и, может быть, Армония. Хорошо? — Его глаза хитро сверкнули. «Ладно, хуже быть уже не может, » — Подумала я и сказала:       — По рукам!       Испытание началось. Это были самые напряженные минуты в моей жи… Кхм, смерти? Я умерла. Не возрожусь, но хотя бы смогу присматривать за братом. Но только если он пройдет испытание. Впервые что-то не зависело от меня, знаете… Я очень не люблю это ощущение. Знаете, как муха бьётся о стекло, а вылететь не может. Поэтому я все привыкла держать под своим контролем, не упуская ни малейшей детали. И всё же…       — Лайт… Я верю в тебя!       Все началось в следующее мгновение. Я внимательно следила за выражением лица Лайта. Вот оно изменилось, стало взволнованным. И вдруг оно расслабилось!       Я уже готова была признать поражение, но вдруг заметила на глазах Лайта слёзы. Его спина подрагивала, но он упорно старался держаться.       И всё же, он не хотел забывать!       — Игра окончена. — Услышал Бог мой голос. — Я победила!       Вспышка!       Надпись в дневнике Лайта:       Она умерла. Никто её не вспомнил.