Пленённый образом твоим

      Прохладный летний дождь стал перерастать в ливень. Капли становились крупнее, их становилось больше, а мелодия, создаваемая ими, становилась громче и ритмичнее с каждой новой каплей. Из открытой форточки веяло прохладой, которая по-особенному приятна в знойное лето.       Люблю столь хмурую погоду, дающую шанс поразмышлять и словить долю вдохновения под лиричную, тихую инструментальную мелодию. Сегодня же всё совершенно иначе. В голове полнейший сумбур, всё происходит слишком быстро и глупо. Складывается странное впечатление, что я очередная игрушка для Егора. В школе ведь помимо его девушки у него была толпа таких же фифочек, но не только девушки западали на него… Может у него и парни были.? «Что за хрень у тебя в голове, Рома?» Нервно достаю из пачки сигарету, стискиваю её в зубах и, дрожащими руками, пытаюсь прикурить, но зажигалку неожиданно выхватывают из моих рук. Возмущённо фыркаю что-то, оборачиваюсь и вижу промокшего до нитки Егора, который прикуривает моей зажигалкой. Мокрая чёрная рубашка облегала накаченный торс парня. Его волосы уже не кажутся такими уложенными, наоборот, они растрёпанны и слегка завиваются. Наглый Егорушка, некультурный Егорушка. Сексуальный Егорушка. — Курить вредно, милаш, — такой голос… Как он это делает? От такого голоса и забеременеть можно. — Кто бы говорил, — тихо вырвалось у меня. Парень лишь усмехнулся, бросил сигарету в пепельницу, и обвил мою талию. — Ты ведь не против? Я замёрз. — Зачем пришёл? — откуда в моём голосе столько холода? Егор тяжко вздохнул и отпустил меня. — Просто навестить друга, — ответные льдинки, я идиот, — А ты против? А в ответ я лишь молчу. «Целоваться в губы и обнимать за талию. Нихуя себе дружба.» Хотел бы я возмутиться, но вместо это я откровенно пялюсь на него. Как же мне нравится эта его рубашка. Его бледная кожа и волосы так гармонируют с этим иссине-чёрным цветом. А ведь она ещё и слегка просвечивает. Кажется, у меня начинает кружиться голова. — Ты так смотришь на меня, словно хочешь прожечь во мне дыру. «Нет, Егорушка, скорее побывать в твоей уже существующей дыре.» — А, прости, просто… -…ты гей?       Тишина. Первые минуты две я просто молча продолжал пялиться на Егора, который ехидно улыбался. Только вот, я уже пялился не откровенно выражая своё влечение к нему, а скорее выражая свой шок. Некультурный Егорушка. Разве можно такие вопросы задавать прямо, ну, вот так? — Я, — вздохнув начал оправдываться, — нет, я не… Нет… Язык не поворачивается отрицать очевидного. «Я в дерьме,» — утвердил я. Выдохнул, замолчал и опустил глаза. Слишком поздно оправдываться. А Егору весело, хихикает ехидно ещё. Мудак Егорушка. — Это очень мило, что ты не можешь отрицать этого, — ох блять, спасибо и на этом. Парень вновь обвил мою талию и опустил подбородок на моё обнажённое плечо. Прохладно. — Ты сам себя спалил, тигрёнок, — буквально промурчал мне на ухо Егор. — С чего это вдруг я то «милаш», то «тигрёнок»? — блять блять блять, я сказал это вслух? Мне точно пиздец. Он хихикнул и прижался ко мне ещё плотнее, так, что я смог почувствовать его учащённое сердцебиение. Или это моё? Почему стало так жарко? — Разве тебе это не нравится? — Нет, не нравится, я тебе не очередная фифочка из школы. — Ответ неверный, тигрёнок. После этой фразы Егор укусил меня в шею. От боли и неожиданности я вскрикнул. — Так тебе нравится? — Нет! Отвали от меня! Я начал вырываться, но, к сожалению, я не в выгодном положении. Егор прижал меня к себя ещё крепче, окончательно лишив возможности вырваться, и вновь укусил. Этот укус был ещё сильнее. — Такой сладкий, кусал бы и кусал. Уёбок Егорушка. — Издеваешься? Отпусти меня. Повторяю: я тебе не очередная фифочка, — я уже начал злиться, не знаю почему. В голове витают картинки, как тоже самое он мог делать с какой-нибудь Ерохиной. — Дурак, -холодно бросил он. Ещё один укус, но теперь в плечо. Укус, который перерос в засос и ласковые движения горячим языком. Его хватка ослабела, но вырываться у меня уже не было желания. Его язык стал скользить выше, рисуя круги сначала на укусах, а затем на моих щеках. Не понимаю как я оказался прижатым к холодному стеклу. Его ноги зажаты между моими. Егор продолжает дразнить меня поцелуями в шею и засосами. Его руки скользят по моему торсу, задевая соски, от чего я слегка начинаю постанывать, закусывая губу.       Такой эйфории я не испытывал ещё никогда. Дурак Егорушка и нетерпеливый я, наконец, слились в поцелуе, который я так долго ждал. Его левая рука отпустила мою талию и спустилась к паху. Холодная ладонь мягко накрыла мой стояк, но даже это движение заставило меня вздрогнуть. Стон вновь вырвался из глотки. — Не нравится значит? — усмехаясь произнёс разгорячённый парень, но после вновь вернулся к моим губам. И всё бы шло прекрасно и замечательно, но тут раздался стук в дверь. Поцелуй пришлось прервать, мы оба испугались. Возлюбленный тут же отпустил меня и отошёл на несколько шагов. А я как дибил сижу на подоконнике со стояком. — Обход! — завопила медсестра, войдя в палату. Увидев моё красное свибло девушка удивлённо оглядела палату, затем вновь вернула свой взор на меня. — Что-то случилось? Вы весь кра... — не успела она договорить, как её взгляд упал на мои штаны, постепенно поднимаясь к шее, осматривая очень явные засосы, и вновь на моё лицо. Девушка быстро перевела взляд на стоящего в паре шагов от меня Егора, которому, видимо, было столь же не уютно, как и мне. Загрузка. Пухлые щёки медсестры покрыл румянец. Она поняла суть происходящего, продолжая изумленно оглядывать нас. — Что-то ещё у Вас? — вмешался Егор. — Н-нет, извините, я, э… простите если помешала, я побегу! Заикаясь и спотыкаясь девушка поспешно скрылась за дверью. Из коридора раздался то-ли истерический смех, то-ли визг, я не понял, но моя сестра при виде педиков ведёт себя примерно так же. Правда, сейчас меня волнует меньше всего то, нравятся ли этой милой пухляшке геи, или нет.       И тишина. Даже звуки больницы не доносились из коридора. Стыд-то какой… Я вёл себя как шлюха? Да? Что теперь говорить? — Вот, — Егор протянул мне небольшую плитку шоколада «Алёнка», — Скушай, успокоишься. Как я рад, что это неловкое молчание не затянулось. Спасибо, Егорушка. — С-спасибо… - повторил я свою мысль вслух. — Не за что. Улыбаясь этот красавчик запрыгнул на подоконник рядом со мной.       И опять тишина, нарушаемая лишь шуршанием фольги от шоколадки. — А ты испортил меня всего одним поцелуем, Ром, — он посмотрел на меня, всё так же улыбаясь. «Чё?» — подумал я, уже засунув за щёку всю шоладку. — Судя по твоему лицу, могу предположить, что ты не помнишь того, как поцеловал меня в машине. С дичайшим недоумением я смотрел в глаза Егора и нихерашеньки не понимал. — Ты похож на свинку. — Што? — с набитым ртом говорил я. — Ром, ты свинья, - уже смеясь заговорил Егор. Егор потянул ко мне руку, взял за подбородок, притянул к себе и языком провёл по щеке. — Ты был пьян, — уже отпустив меня, продолжил парень, — Я забрал тебя из парка, помнишь? Я кивнул. — Ты отрубился и я дотащил тебя до машины, положил на заднее сидение, сел за руль, но тут ты очнулся. Ты поцеловал меня в губы, но потом извинился и вновь уснул. Я в шоке. Я знал, что когда пьян или в бреду веду себя неадекватно, но чтобы настолько… — Неважно. Егор спрыгнул с подоконника. — Мы ведь не так уж и много знакомы, так что забудь об этом. Ладно? — Но… — Вот и славно, мне пора. Завтра я приду ещё. Если что — пиши. Егор махнул рукой и направился в сторону дверей, так и не обернувшись.

«Опять дам ему уйти, да?»