Солнечный свет

Следующее утро не предвещало никаких страстей и драм. Собственно, так и было до самого обеда, пока Анастасия на перемене не увидела, как Зверев любезничал с гламурной девицей из своего класса. Не сказать, что Филатова испытала шок, но ей было до слёз обидно, что после таких многообещающих вчерашних нежностей, Ярослав уже перевёл своё внимание на другую особу. Всхлипнув, она впервые убежала из школы, пропуская уроки. Бежала, прихрамывая, но не обращала внимания на боль в ноге. Филатова просто заливалась слезами, пока добралась до колючих зарослей, но забраться в них не вышло, поскольку её остановил Зверев, заметивший побег. — Куда ты? — Пришёл издеваться? — не оборачиваясь, буркнула Настя. — Один день со мной, а уже на следующий — с другой, да? Нет уж! Не лезь! Оставь меня одну! — Это другое, — пытался объясниться Ярослав. — Я не могу тебе рассказать, но это другое. Но Зверев никуда не ушёл, а наоборот — обнял её и прижал к себе, что оказалось ошибкой. Поскольку теперь Филатова вмиг ощутила леденящий холод, исходивший от его груди. Словно её принял в объятие океан. — Не трогай меня! — вскричала она и бросилась бежать. В голове мелькали мысли, что особого смысла к бегству не было — ведь вампир намного быстрее, но остановившись, она не заметила слежки. Да после озадачилась — почему она решила, что Ярик тоже вампир? Ведь вчера ничего такого не имело места. Или она просто была поглощена чувствами и не заметила? Да и холод мог ей и фантомно почувствоваться, ведь столько раз представляла себя с Ратибором. Откинув все эти мысли, Настя пошла уже размеренным шагом, восстанавливала дыхание и пыталась пережить стресс. Гуляла она лишь до вечера, но домой вернулась ещё по светлому. Филатова долго размышляла о перепутьях жизни, судьбы. Пыталась понять, зачем на её пути появились эти мифические существа. Без них куда легче — не было столько внимания от посторонних. Можно спокойно прийти в школу, получить новые знания, а дальше делать, что захочется, и никто на неё не будет обращать внимания. Но теперь всё изменилось. Так же то, что, подойдя к дому, она заметила чужую машину. Такого раньше не было. Друзья и близкие приходили лишь на праздники, а сейчас обычный будничный день. Но Филатова знала, кто к ним пожаловал — эту машину она уже видела. — Настя, что-то ты долго. Уроки ведь давно кончились, — с толикой строгости в голосе сказал Артём Григорьевич, когда услышал шум в прихожей. — К тебе гости. — Я думала, что к тебе. — Да, но и к тебе тоже. — Здравствуйте, Мирослав Дариевич, — довольно дружелюбно проговорила Настя, зайдя в гостиную. Она тщательно пыталась скрыть своё недовольство гостем. — Ох, извините, — хмуро проговорил Артём, доставая из кармана трезвонящий телефон. После чего он вышел. Видимо, звонили по работе. — Ну и зачем вы пожаловали к нам? — стойко выдала Настя и плюхнулась на диван напротив кресла, в котором сидел Мирослав. — Явно не с другом поболтать. — Смекалистая, — растянулся в улыбке тот. — И? — Я хочу поговорить о Ратиборе. Точнее хочу попросить тебя, дать ему шанс. — Шанс на что? — Он любит тебя уже несколько веков. Точнее не тебя, а её, — после он протянул старый кусок бумаги, на котором был изображён портрет молодой девушки. От времени краски выцвели, но без сомнений можно сказать — человек очень похож на Филатову. — Есения. Его первая любовь. Он хотел сделать её такой же, как мы. Но не смог преодолеть… он не смог распорядиться… ведь человеческая жизнь священна. — Неужели вы хотите сказать, будто бы Ратибор думает, что она переродилась в меня? — говорила Настя так, словно только что осознала всю суть бытия. — Он, конечно, говорит, что «нет», но такая схожесть невероятна. Хотя, зная о нашем существовании, о невероятном сложно судить. — Так какой шанс я должна ему дать? Чтобы он убедился, что я — не она? — В точку. — А она, — и опустила взгляд на портрет, после чего снова всмотрелась в глаза Мирослава. — Она знала о том, что Ратибор вампир? — Да, и она боялась его. Она не подпускала Ратибора ближе, чем на сто метров. Развешала в доме обереги, разбросала аконит, дабы отпугивать вампиров. Хм. Она думала, что аконит отпугивает вампиров. — А что, нет? Что это вообще такое? — Это цветок в виде шапочки… он от оборотней. — Ну да, как же я не догадалась, — фыркнула Настя, уставившись на свою руку. Будто наяву увидев серебряный контур на коже, она вспомнила, как нарисовала цветок, который раньше нигде не видела. После она взяла ручку с тумбочки и снова нарисовала на том же месте растение. — Этот цветок? — протянула она руку Квитуну. — Он самый, — задумчиво протянул Мирослав Дариевич, придирчиво разглядывая рисунок на коже, но трогать его не рисковал. — Зачем ты это себе сделала? — Просто так, рисунок сам всплыл в голове, — деланно проговорила Настя. Её уже начинало раздражать такое развитие событий. Неужели и, правда, она как-то связана с этой Есенией? Почему у неё в голове возник именно этот цветок? Филатова не хотела об этом думать, но поиграть в роль невесты вампира ей захотелось. Авось Ратибор клюнул именно на неё, а вовсе не на какую-то идею фикс. — Можно спросить? — Конечно. — Как вы находитесь при свете солнца? Неужели вы светитесь как-то? — Настя пыталась спросить об этом деликатно, ведь это личный вопрос для вампиров, как она решила. Потому весёлое расположение духа Квитуна немного озадачило её. — Нет, — рассмеялся тот. — Всего-навсего весьма сильный крем от загара и солнцезащитные очки. — Вы очки не носите. — Да, ты и, правда, любознательная, да ещё и всё подмечаешь, — хмыкнул тот. — Об этом мы поговорим в другой раз. — Ну и ладно, — фыркнув, она кивнула вошедшему отцу, что «клиент теперь его», и ушла в свою комнату. Там она хотела понежиться в постельке — расслабиться. Возможно, даже принять ванну — наконец, попытаться разобраться со всей информацией, что теперь копилась в голове, но там её ожидал новый сюрприз. На подоконнике с задумчивым видом сидел Ратибор. — И давно ты так забираешься ко мне в комнату? — недовольно взглянула на него Анастасия и плюхнулась на кровать. — Давненько. Мне нравится смотреть, как ты спишь, — морозно отозвался тот, но продолжал сидеть, как статуя. — Нет, в ванной я не подглядывал, если ты об этом собиралась спросить. — Как ты догадался? — иронично проговорила та. — Но не угадал. Не об этом я хотела спросить. Да вообще ни о чём не хотела спрашивать. Я итак знаю, что на солнце вы сгораете, на серебро с чесноком у вас аллергия, что вы не спите. Осталось проверить осиновый кол. У меня, вроде, где-то завалялся один. Надо будет потом поискать — сейчас лень. — Из всего того, что ты перечислила, — рассмеялся её поведению Квитун. — Правда, только про серебро и солнце. — Тогда, когда же ты спишь, если следишь за мной, м? — А ты решила, что я всю ночь сижу и караулю тебя? — Ну, кто ж тебя знает. — Отец приходил. Что он хотел? — вдруг довольно мрачно спросил Ратибор. Он даже поднялся с подоконника и сел на край постели Насти. — Про тебя рассказал. Про Есению… — И? — Что «и»? — Как ты к этому отнеслась? — Твой отец почти на сто процентов уверен, что ты во мне видишь её. Но я знаю, как развеять этот домысел. — И как же? — нахмурился Квитун. Видимо, он ожидал, что Анастасия как-то словесно будет разубеждать его. Будет пытаться образумить, но ничего подобного и в помине не было. Филатова просто, как кошка кинулась вперёд на Ратибора, чуть ли не запрыгивая на него, и принялась целовать. Дико, страстно — будто хотела испить его жизни. Если бы не состояние аффекта, то она бы ощутила, как между их губами пробивается солнечный свет. Но Филатова шарила ладонями по прохладной коже под шёлковой рубашкой. Гладила ему спину так, будто хотела от восторга расцарапать её ногтями, а после прошептала ему на ухо: — Обрати меня. — Нет! С ума сошла? — резко отпрянул он от Анастасии, что с грохотом ткнулся спиной в шкаф. — Неа, — коварно поводила она пальцем в воздухе, показывая несогласие. — Зато теперь ты точно знаешь, что я — это я, а не Есения. — Я итак это знал. Просто мне понравилась ты. Из тысяч девушек — именно ты. Я тебя полюбил, а не твою внешнюю схожесть с Есенией. — Полюбил? Тогда не совершай прошлой ошибки. Обрати меня. И не будет никаких вопросов с вашим советом. Я ведь сама выбираю путь. Я хочу стать вампиром — давай. Что нужно? Выпить мою кровь до капли и закапаться с тобой в земле? Или надо твоей крови напиться? Или что? — Филатова говорила уже на повышенном тоне. Её одолевала злость, возмущение, что Ратибор вёл себя, как ханжа. Да и сама она себя так же вела. — Нет, я не могу, — снова повторил тот, как мантру. — Почему? — Из-за твоей крови. Мне очень сложно остановиться. Когда я зализывал твои раны — это было для меня пыткой. Я думал, что убью тебя. — Но я ведь до сих пор жива, — возражала Анастасия, но не так усердно, как думала. — Потому что кровь была не артериальная. Та в десятки раз слаще, а в твоём случае — в сотни. — Что ж… тогда больше не искушайся и не приходи ко мне. Так будет лучше, потому что в итоге ни ты, ни я не можем получить желаемое. — Ты права, — согласился Квитун и выпорхнул в окно. В смешанных чувствах Настя легла спать. Она не хотела думать вообще ни о чём. Ни почему она такая особенная, ни почему Ратик так боится. Ну умрёт — родится другая — размышляла Филатова. Но всё же перед самым провалом в сон к ней пришла мысль — она очень хочет жить. А желание стать вампиров, видимо, навеяно тоской и одиночеством. Правда, Настя не осознавала, что сама отталкивает людей. Скорее всего это травма детства от ухода матери вселяла в неё неуверенность и не приспособленность к социуму. Её казалось, что все только насмехаются над ней. Потому возможность стать высшим существом могла дать ту уверенность в себе и силу, которой была лишена. Следующие несколько недель пролетели, как один день. Всё те же уроки в школе, всё так же она проводила время с Игорем и Женей в излюбленных колючках, но выбирались они туда уже реже, поскольку наступили холода, и сидеть на одном месте на улице было холодно. И всё больше Филатова убеждалась о причастии Катя к некоему клану существ. Уж слишком агрессивно та вела себя с ней. Анастасия, конечно, не искала встреч с бывшей подругой, но, когда таковые имели место, то неминуемо кончались, если в безобидной форме, то колким взглядом. Ещё Насте не давал покоя Ярослав. Он пытался наладить с ней общение, но иногда и вовсе не обращал внимания и гулял с другими девушками. Филатова решила ничего у него не спрашивать, а спокойно заниматься своими уроками, снова спрятав подальше свои чувства. Куда уж ей обычная жизнь счастливого человека. — Настя, мне нужно с тобой поговорить, — вдруг шёпотом позвал её Зверев, когда они сидели и писали итоговую контрольную по алгебре. — Прямо сейчас что ли? — нахмурилась та, но говорила тоже шёпотом, дабы учитель не услышал. — Желательно. — Я контрольную пишу. Если ты написал, то молодец, а я занята. — Сколько у тебя задач осталось? — Три. — Не так уж сильно они и поизменяли тесты, — промямлил он самому себе, а после уже снова обратился к Филатовой: — Два, два и три. — Что это? — Ответы на три твои последние задачи. — И как, позволь узнать, ты с такого расстояния прочёл? — Об этом я и хочу с тобой поговорить. — Ладно, хорошо, — без особого энтузиазма согласилась Анастасия, подозревая неладное. После чего она вписала последние три ответа в бланк, встала из-за парты и отдала учителю свою работу. Всем, написавшим контрольную полагалось выйти из аудитории и не мешать остальным. — Что ты хотел мне рассказать? — уже с неким интересом спросила Настя у Зверева, когда они стояли в вестибюле. — Не здесь, — и открыл перед ней дверь, дабы они вышли из здания. — Пойдём в парк. — Говори уже, что ты хотел? — потребовала Филатова, дабы скорее перестать нервничать. Она ждала очередного признания, но никак не желала мириться с очевидным. — Я хочу сделать тебе предложение, от которого сложно отказаться. — Руку и печень мне хочешь предложить? — рассмеялась Анастасия, прислонившись плечом к дереву, теперь наоборот страстно желая, дабы её догадки оказались правдой. — Не совсем, но это входит в комплект. — А почему именно мне? — Тебе это предложение больше всего подходит… так вот… будешь вампиром? — с надеждой во взгляде смотрел Ярослав на Филатову, будто от её ответа зависела его жизнь. — Да, — почти сразу ответила Анастасия, словно получила счастливый билет в лотерею. — Что? — не поверил тот своим ушам. — Вот так сразу? Без возражений, без психов и прочего… — Конечно. Я знала, что ты тоже вампир, — лучезарно улыбалась та. — Что нужно сделать? — Я сам толком не знаю. Никогда ещё не делал. Обычно мне отказывали и грозились сдать в психушку. Откуда ты узнала? — Догадалась. И все эти девушки, чтобы питаться? — Настя вдруг осознала очевидность его поведения. Разгадка сама собой возникла в мыслях. — А после зализываешь следы клыков. Логично. Давно ты этим занимаешься? — Приличное время, — осторожно отозвался Ярик. — Но немного меньше Ратибора. — У вас, блин, что — клан какой-то? — насупилась Настя, услышав имя, заставляющее её нервничать. Ведь она только недавно начала признаваться себе, что тоже влюблена в Квитуна-младшего. И как ей теперь быть: с одной стороны — первая любовь, которая сейчас стоит рядом и предлагает вечную жизнь; с другой стороны — новая любовь, которая боится её погубить. Филатова даже не знала, что предпочесть. — В какой-то степени, да. Мы с ним братья по крови. У нас один создатель. — Мирослав Дариевич? — Нет, Дарий — верховный вампир. — Ага, так вот почему они узнают обо мне, — задумчиво протянула Филатова, догадавшись, что Дарий и есть отец её знакомых вампиров. — У вас же с создателем какая-то связь есть, он на расстоянии ваши мысли читает. — Откуда ты… — Фильмы и литературу ещё никто не отменял, — почти пропела Анастасия. Ведь зарекалась, что не будет штудировать информацию, а сама вечерами нет-нет, да и читала всякие легенды, но и в художественной литературе почёрпывала факты. После чего она улыбнулась, взяла Зверева за прохладную руку и потянула за собой в лес. — Давай. Я готова. — От привычной жизни придётся отказаться, — предупредил Ярослав, внимательно глядя ей в глаза. Будто хотел там увидеть хоть малейшую тень сомнения. — Я догадалась. — После ты почувствуешь такой прилив сил, эмоций и либидности, что можешь не справиться. И жажда… — Что с жаждой? Вы же как-то останавливаетесь. — Это долгие годы тренировок, — не сильно обнадёжил её Зверев. — Думаю, ты мне поможешь. И Ратибор будет рядом, — уже с нетерпением Анастасия ждала переворотного момента. — Новички очень сильны, мы можем не справиться. — Я не понимаю… ты меня отговариваешь? — насупилась Настя. — Есть немного, я просто боюсь. — Давай уже, сам же мне предложил, — и она по инерции перекинула волосы на одну сторону, подставляя шею для укуса. — Будет больно. — Долгий процесс? — единственное, что интересовало Анастасию. — Нет, я выпиваю твою кровь, а ты мою, — с этими словами, он прогрыз вены на своём запястье и протянул ладонь Насте, после чего прижался к её шее. Вдохнув аромат Филатовой, он некоторое время не решался прокусывать кожу, но запах так манил — Ярослав почти с остервенением вгрызся в шею Насти. Всё вокруг поблёкло по сравнению с тем, что он вкушал. Будто амброзия для богов. Желанная доза для наркомана. Зверев словно перенёсся в другую вселенную, где краски были совсем другие — более живые. Где всё наполнено светом. Так прекрасно находиться в этой параллели, что невозможно остановиться пить живительный нектар. Ярослав даже не слышал отчаянное «нет», с которым на него кинулся Ратибор, дабы отстранить от Филатовой. Квитун хоть и был старше и сильнее, но сейчас не мог остановить переполненного светом и энергией Зверева. Казалось, он снова потеряет свою любимую. Он даже готов был уже это принять, но в крайний момент, отчаянно воззвал на помощь.