***
— Тсунаёши-кун, — ворковал сумасшедший дедуля, выглядевший, однако, лет на двадцать пять, над изображением симпатичного темноволосого мальчика на призрачном экране из сочетания пламени: Тумана и Неба. Спейд тихо вздохнул на тему того, что его наглым образом используют. Изображение сдвинулось с места, как будто видео, наконец, загрузилось, и первое поколение в полном составе могло лицезреть повседневную рутину десятого поколения. Это же так интересно, как детишки растут! — смеялся Асари. Его энтузиазма никто — кроме Джотто, конечно же — не разделял. Их мнения, на самом деле, никто и не спрашивал — просто усадили на диван — и на, смотрите. Савада Тсунаёши на экране был промокшим до нитки, однако на лице его было настолько знакомое выражение мрачного удовольствия и дьявольского предвкушения, что хранители содрогнулись. Как будто с экрана смотрел покрашенный Джотто. Наследник увлечённо копал яму на кладбище, напевая какую-то невероятно позитивную мелодию. Содержание песенки сводилось к восхвалению чёрных рынков, где, по словам поющего Тсуны, можно было найти наконец-то — что нужно тебе, недостающий глаз, почку, али мозги. И парнишку не волновало, что на улице ливень — стеной. — Кого он хоронить собирается? — осторожно спросил Лампо, обнимая коленки. Джотто кинул в него взгляд, мол, ты тупой или что-то, и ответил: — Себя, конечно же! Так оно и случилось. Савада, совершенно по-джоттовски хихикая и улыбаясь, залез в оперативно выкопанную яму, принявшись ждать. Изображение всё-таки было не слишком хорошим, это — как скайп, через много стран, а в данном случае — миров, связь не ахти. Но что тут поделаешь. Через пару минут в кадре — на самом деле, как будто фильм смотришь — появился ещё один человек. И в нём Джи, подавившись чипсиками, признал Алауди, опять же, покрашенного. Или его потерянного брата-близнеца. Или сына. Кто этого Алауди вообще знает… — Зверёк, — начал двойник Алауди, присаживаясь на корточки перед ямой. Что поразило всех наблюдателей до глубины души — он улыбался уголками губ. Хранители ахнули и подались вперёд к экрану, — почему ты думаешь, что если ты не умер, упав с самолёта, то умрёшь, будучи закопанным? — Не ломайте мои мечты, Хибари-сан, — трагично отозвалась дыра в земле, — я наконец понял свою ошибку, а всё благодаря Дино-сану. Мне просто нужно находить что-то более длительное! Может быть голодовка под землёй — это именно мой вариант! Хибари-сан закатил глаза, поднялся на ноги и схватился за лопату. — Ладно, меньше слов, больше дела. Ни пуха, ни пера, зверёк. Яма рассмеялась, и звучало так, как будто Савада глубоко-глубоко под землёй. Накл подумал, что парень удивительно хорошо копает. — К чёрту, Хибари-сан! — это прозвучало, как конец какого-то слезливого художественного фильма. Призрачный экран потух, и вместо картинки осталась только стена из смешанного пламени. — Как трогательно и романтично, — рыдал Джотто, — они так близки! Тсунаёши-кун весь в меня! — Алауди с отсутствующим видом подавал своему супругу салфетки, которые тот использовал и откидывал в урну, которую, в свою очередь, держал всё ещё жующий Джи. Что удивительно — он молчал. Не пререкался с Алауди, не кричал, не обзывал Лампо — не делал ничего из того, чем занимался обычно. Кто дал ему чипсы? Найдите этого человека и дайте ему премию, потому что сегодня страна Неба тише на один голос. — Они должны быть вместе, — заключил в конце-концов босс, и хранители в ужасе повернулись к нему: — Нет! Мир не выдержит ещё одну сумасшедшую парочку!***
— Почему вселенная так жестока? Почему Небо так ненавидит меня? Почему именно на мою долю выпало столько ужасающих испытаний? — Лампо, заткнись, будь человеком. Купим мы тебе твои конфеты.***
— Как же стар этот мир, ах, как стар я! Правда, Алауди? — Правда, Джотто. — Почему ты соглашаешься со мной? Ты считаешь, что я старый? Развод!***
Весь день Лампо был бледен, как стена. Не чудил, не ныл, не действовал на нервы. Джи забеспокоился: — Что с ним? Заболел? Как призрак может заболеть? — Ахахаха, — рассмеялся Асари, — Лампо просто зашёл в чулан босса, где хранятся все орудия для осуществления суицида. — Бедное дитё, — поцокал языком Арчери и пошёл закрывать чулан на замок, а то мало ли.***
— Фууууу, вы бы хоть запирались в своей комнате во время брачного периода, — ворчал Лампо, отворачиваясь от обнимающихся на диване Джотто и Алауди. — Экстримальные обнимашки у всех на виду! — восклицал Накл, размахивая кулаками и будучи вообще довольно воодушевлённым. «Нуфуфу» и «ахахахахах» слилось в один вибрирующий звук, а сами Деймон и Асари мирно (!) беседовали у стены, игнорируя происходящее вокруг. Джи листал документы столетней давности и удивлялся человеческой глупости, сопровождая свои эмоции громким бормотанием. Алауди ближе притянул за талию задремавшее Небо, коротко целуя в висок и, кажется, тоже засыпая. — Нормальных людей здесь ожидаемо нет, — флегматично заметил Лампо, когда его проигнорировали. Он лениво закрыл один глаз, вздохнул, и сел прямо на пол — поиграть с машинками, которые бережно хранились под диваном.***
На небе тоже бывает непогода. Прикрываясь зонтиком из пламени, Джотто с улыбкой смотрел на намокающее могильное надгробье, выполненное под стать усопшему королю. Надпись гласила: Нашедший-таки счастье в забвении Джотто ди Вонгола. 01.01.1580 — 13.08.1605***
Страна Неба сотрясалась дикими воплями, плачем, храпом, звуками разрушающихся зданий и падающих метеоритов. Ангелы попрятались в храмы, а несчастный заведующий небесной канцелярии спрятался под столом, мелко дрожа от ужаса. Берегись, мир, ведь первое поколение Вонголы идёт на встречу к своим потомкам!