Я знала мальчика по имени Фокс и мужчину по имени Малдер

Среда Скиннер пришел, чтобы навестить Скалли и Малдера. «Фокс. ФОКС, не Малдер, черт побери. Не забудь об этом, когда войдешь. Мы же не хотим, чтобы ребенок сейчас интересовался тобой?» Он постучал в дверь ее квартиры. Оттуда слышался детский визг и звонкий смех. Складывалось впечатление, будто бы кто-то кого-то преследовал, и наконец он услышал: «Кто там?» - Это я, агент Скалли. Дверь открылась, на пороге стояла Скалли с самой широкой улыбкой, которую он когда-либо видел на ее лице, со спутанными и взъерошенными волосами. - Я помешал? – спросил он. Скалли отошла и пропустила Скиннера внутрь, закрыв за ним дверь. - Нет, сэр. Мы всего лишь играем в прятки. Скиннер осмотрелся. Он увидел Фокса, выглядывающего из-за дивана так, что были видны только его лоб и глаза. Он улыбнулся и помахал Фоксу рукой. - Стоп-игра, Фокс, - объявила Дана, - помнишь мистера Скиннера из больницы? Поздоровайся с ним. Фокс вышел из укрытия и робко подошел к нему. - Здравствуйте. - Привет, Фокс. Ну что, кто выигрывает? - Я, - уверенно ответил он. Мальчик подошел к Дане и легонько дотронулся ее запястья, прося взять его на руки. Она нагнулась, подняла малыша и посадила его перед телевизором, включив приставку. Она должна была не забыть сводить свою маму в хороший ресторан за такой чудесный и просто необходимый подарок, благодаря которому Фокс мог усидеть на месте хотя бы полчаса. - Во что хочешь поиграть? – спросила у него Дана. - Hermie the Hopperhead, пожалуйста. Она вставила диск с игрой, прибавила звук на телевизоре, протянула малышу контроллер и поцеловала его в щечку. - Мы с мистером Скиннером немного поговорим. Дашь нам несколько минут? Он послушно кивнул. Скалли вернулась на кухню, где ее ждал Скиннер, сидя за столом. - Ничего необычного не произошло? – спросил он. «Я готова стать матерью!» - хотелось закричать ей, но она не стала. - Кажется, он помнит некоторые моменты и кусочки из прошлого Малдера. Он спрашивал про маму и папу, знает, где они живут, его любимую еду и цвет, а также он знает все, что полагается знать детям трех – четырех лет. - Так, про Саманту он не спрашивал? - Нет. Он спрашивал, где его любимая красная футболка и почему он не ходит в школу. Конечно же, у него остались воспоминания Малдера. Он и есть Малдер, в конце концов. Воспоминания возвращаются к нему по мере его взросления. Уверена, что в скором времени он вспомнит и про Саманту. - И он не вспомнит тебя, пока ему не стукнет 31. Она угрюмо кивнула. - Как быстро он растет? - Вчера я спросила, сколько ему лет, и ему все еще было три. Сегодня утром ему уже исполнилось четыре. - В пятницу ему тоже было три, он что, взрослеет на год за три дня? - Пока что, да, кажется, эта закономерность верна, - кивнула Скалли. Скиннер наблюдал за тем, как резво Фокс двигает плечами во время игры. - Он доставил тебе какие-нибудь неприятности? Она покачала головой и улыбнулась, закрыв глаза и вспомнив события трех минувших дней. - Должна сказать, нет, он довольно хорошо себя ведет. Думаю, его родители строго следили за его поведением, но это не мешает ему быть невероятно активным, что просто сводит меня с ума, учитывая его манипуляции и различные подлые тактики. - Теперь ты знаешь, каково мне, - ухмыльнулся Скиннер. Она от души рассмеялась, полностью понимая, что он имеет ввиду. Он какое-то время глядел, как она наблюдает за малышом, а потом решил осмотреться вокруг. Кругом были разбросаны разные книжки и игрушки. Крошечные синие кроссовки с развязанными шнурками валялись рядом с диваном, маленькая джинсовая куртка висела на одном из обеденных стульев, а красный грузовик лежал перевернутым недалеко от телевизора. - Вы уверены, что справитесь с этим, агент Скалли? – спросил Скиннер серьезным тихим голосом, чтобы Фокс не мог его услышать, - я уверен, мы сможем найти кого-то или что-то, чтобы присмотреть за ребенком до поры, до времени. Скалли удивленно подняла брови. - Я знаю, - Скиннер покраснел, и потер затылок, - это словно сказать, что я могу отыскать иголку в стоге сена с закрытыми глазами. А что насчет его матери? - Невозможно. Экономка сказала, что две недели назад она уехала в Европу и не оставила ни одного номера, чтобы связаться с ней, ровно как и не сказала, когда собирается вернуться. - Три года в неделю… получается, прежним Малдером он станет в течении одиннадцати недель? - Кажется, да. Надеюсь. Я скрестила пальцы. - Я думаю, вы можете взять отгул на это время, агент Скалли. Конечно, не официально. Думаю, ваш отъезд на очередное расследование не вызовет вопросов. Если я не ошибаюсь, эта ситуация и вправду очень похожа на секретные материалы. Заместитель директора глубоко вздохнул и поправил пиджак. - Ну что ж, хорошо. Если вам что-то понадобиться, агент Скалли, пожалуйста, не стесняйтесь позвонить. У вас есть все, что нужно? Она посмотрела на Фокса, сидящего перед телевизором. Малдер у телевизора тогда, Малдер у телевизора сейчас. - Да, сэр. Я думаю, все будет хорошо. - Отлично, тогда я ухожу и позвоню вам на неделе, - Скиннер обратился к Фоксу, - увидимся позже, парень! Фокс повернулся к нему и помахал: - Увидимся! ------------------------------------ После ухода Скиннера Скалли занялась приготовлением ужина. Фокс сказал, что он хотел бы жареную курицу с картошкой. Пока Дана наливала масло на сковородку, она могла незаметно за ним наблюдать. В четыре года он был розовощеким ангелочком, с темными, мягкими волосами и пухлой нижней губой. Смена детского пухлого личика его привычной угловатой челюстью, оставалась лишь вопросом времени. И черт побери, Скалли была практически уверенна, что его фирменный взгляд был придуман и освоен уже в этом возрасте. Она положила курицу на сковородку и поморщилась, глядя на просочившуюся кровь, и думая о том, удалось бы ей изменить его предпочтения в еде, если бы у нее был шанс. Сейчас ее холодильник был заполнен содовой и молоком, и Скалли заметила, что из-за нового метаболизма, сахар необходим ему, чтобы поддерживать бодрость. После ужина она искупает малыша, и они вместе снова посмотрят телевизор или же он попросит ему почитать. У них уже сложилась своя целая система, чем она очень дорожила. Это происходило ночью, когда в целом мире не было никого кроме нее и Фокса. Время привязываться и наслаждаться его любознательными вопросами, обнимать, любить его, а также позволять ему любить ее. Дане все чаще приходилось напоминать себе, что маленький мальчик, спящий у нее на руках, не ее сын. На самом деле, этот малыш был ее тридцати семи летним напарником.