"Прости, Отец, за боль твою"

— А ты не думал о том, что он в последнее время специально нарывается?! — прошипел Снейп, — Он будто пробует нас всех на ощупь, постоянно упоминая тебя! «А вы расскажете об этом отцу?», «Мой отец будет иного мнения», «Мой отец мне разрешил!», «Отец, отец, отец!», — передразнивал зельевар, наблюдая, как расширяются от удивления глаза Люциуса, — Так вот скажи мне, Люций, ты разрешал ему воровать у меня ингредиенты и готовить оборотное зелье?! Чтобы превратиться в Уизли! И трахнуть мисс Грейнджер! — Он трахнул Грейнджер? — растерянно произнёс Малфой-старший, задумчиво смотря куда-то впереди себя; он был настолько погружён в свои мысли, что уже не успевал за рассуждениями Северуса, но тот резким тоном вернул его в реальность. — Благо до этого не дошло! — кажется, Снейп совсем потерял над собой контроль, повышая голос, — Зато он сумел опозорить её на весь факультет! А мне потом оправдываться перед Макгонагалл! Стоя перед распалённым от злости другом, Люциус оглядел подземелье. Должно пахнуть зельями, но никак не бренди. Он догадался, что Снейп принял на грудь незадолго до его прибытия, и не мог сообразить, почему тот так кипишует. — Слушай, я поговорю с ним ещё раз, — неуверенно сказал блондин, смотря в пол, нервно закусывая губу, — По правде говоря, я уже наказал его… — Что? — Снейп напрягся. — … Я… я отлупил его. — Начинается, — Северус закатил глаза, — Ты хочешь, чтобы он опять сбежал из дома ко мне? Случай годичной давности всплыл в памяти Люциуса, обжигая нервы: крепко держа сына за руку, он наотмашь отвесил ему тяжелейшую пощёчину. Следом через секунду — вторую; на этот раз Драко отлетел к окну и, ударившись об подоконник, сполз на пол. Люциус взял свою трость и начал беспорядочно наносить удары по корчившемуся на полу сыну, чеканя каждое слово: «Никогда! Не смей! Так обращаться! К женщине!» Удары прекратились. Люциус обмяк. Драко, улучив момент и с трудом поднявшись, выбежал из комнаты отца. Тем временем Малфой-старший, уронив трость, опустился на колени в рыданиях… Нарцисса… Она покинула этот мир год назад, благодаря «Тому-Кого-Нельзя-Называть-Иначе-Он-Сука-Воскреснет-Придёт-За-Тобой-И-Убьёт-Нахуй». Блондин потёр глаза; он окунулся в воспоминания о том, какой счастливой семьёй они были когда-то, даже не подозревая о том, что его отрок минутой назад трансгрессировал…. — … Я как гребанный маггл хотел уже ехать с ним снимать побои! — донёсся до него рёв Снейпа, — Ты не смеешь так с ним обращаться! Внезапно Люциус обрёл свою привычную надменность и расправил плечи: — Это ты не смеешь указывать мне, как воспитывать МОЕГО сына, — на этих словах он развернулся на каблуках и стремительно вышел. Северус лишь недовольно хмыкнул и, дойдя до своей коморки, плюхнулся на кровать, не забыв взять со стола флягу с бренди. «Как же вы меня все заебали, Малфои….», — думал он, — «Поттер и Уизли — ещё цветочки по сравнению с Драко и его гормонами, будь они не ладны…» *** Драко сидел на полу в своей комнате, обняв колени и понимая, что совсем не так он хотел встретиться с отцом. Совсем не это получить, чтобы потом сидеть здесь, забившись в угол, чувствуя себя совершенно ущербным и не достойным чего-то большего. «Зачем ты так, папа?» — спросил он мысленно. Перед глазами вновь всплыли губы., безупречные, красивые, но такие напряжённые от гнева губы, которые почти неслышно вымолвили: «Мне придётся наказать тебя. Опять». Весь вид Люциуса на тот момент показывал, что он не хотел делать Драко больно, но не мог по-другому. И слова эти… Нет, он и сам не верил в то, что их говорит. «Хотя…», — подумал парень, — «Это было ещё не так страшно. Не так страшно, как в тот раз». Перед тем, как не оставить на сыне живого места, Малфой-старший сказал фразу, которую Драко будет помнить всю оставшуюся жизнь: «Ты разочаровал меня». Разочаровал… Он не знал, что последует за этими словами, да и страшны они не потому, что отец избил его до полусмерти. Страшно было РАЗОЧАРОВАТЬ отца. Он помнил, как его сердце ухнуло куда-то вниз и там вдребезги разбилось от одного лишь мимолётного сомнения: «Отец больше не любит меня?» Это ощущение осталось в памяти надолго, и мальчик всё что угодно отдал бы, чтобы больше не испытывать подобную душевную боль. А о том, как был избит, он и не помнит, ибо, когда сердце жжёт огнём, мало что можешь ещё воспринимать. Комнату прорезал хлопок. — Хозяин что-нибудь желает? — тоненький голосок домового эльфа совершенно ни к месту прервал внутренние страдания Драко. — Отвали, — это всё, на что хватило блондина, который не поднял и головы. Эльф исчез. Парень с трудом поднялся с пола и… он понятия не имел, что ему делать. Здесь, в поместье, в полном одиночестве, без отца, после очередной взбучки, в поганом настроении… — Хороши каникулы, — буркнул он про себя, схватил со стола палочку и, выбежав из комнаты, побежал вниз по лестнице, раскидывая в разные стороны двух домовиков, которые имели несчастье подниматься наверх в тот момент. «Свежий воздух — вот, что мне сейчас нужно», — Драко вышел во двор и пошёл в беседку, нервно срывая по пути листья с ближайших кустов. Сумрак уже накрыл поместье, лёгкий ветерок игриво потрепал волосы парня, и, казалось бы, мрачный настрой начал постепенно улетучиваться. Зайдя под виноградную лозу, Драко матернулся, в кромешной темноте налетев на скамейку беседки. «Чего-то определённо не хватает», — подумал он, взглядом рассматривая сквозь листву окна поместья. Вдруг Малфой заметил, что окно, ведущее в освящённую тусклыми свечками комнату отца, распахнуто. «Отлично», — криво усмехнулся он и, поднявшись с места, встал под аркой беседки, выставив палочку в сторону окна: — Акцио, огневиски! Бутылёк средних размеров неспешно выплыл наружу, слабо ударившись об косяк (в этот момент рука Драко с испугом коснулась губ, ибо отец вообще убил бы его), и устремился к волшебнику, увеличивая скорость по мере приближения. Честно говоря, он и не рассчитывал, что у него получится достать хоть что-то из того окна из-за довольно приличного расстояния, и, тем не менее, он получил желанный бутылёк в целости и прямо в руки. Сев на скамью и откупорив сосуд, Драко сделал глоток, через секунду поморщившись: ядрёное пойло знатно обжигало гортань. Внезапно карман брюк с отвратительно нежданным звуком завибрировал. «Блядь!» — вот чего блондин не ожидал, расплескав часть виски на землю. Аккуратно поставив его на скамейку, он полез в карман брюк, вытащив оттуда небольшой экранчик, с которого Гермиона Грейнджер тревожно воззвала к нему: — Гарри! Это было не смешно, верни, пожалуйста, завтра, когда … Сказать, что Драко был в ах…. ах каком замешательстве, было не сказать ничего. — Грейнджер, ты в своём уме?! — завопил он, — Грёбанные магглы с их грёбанными… штуками… — Малфой? — Гермиона на том конце, наконец, поняла, кого она видит в смартфоне, и тут же завелась, — Малфой, ты подонок, прекрати воровать мои вещи! Они же маггловские, тебя не надо будет после них дезинфицировать, а? — Ересь какая-то… — Это называется смартфон. Верни мне его… блин, уже после окончания каникул, выходит! — Да мне он нах не сдался, я чуть не помер, когда он заработал, — удивление Драко постепенно начало спадать, и на смену ему пришёл привычный слизеринцу сарказм, — А что это на тебе надето, Грейнджер? Смирительная рубашка? — Не твоего ума дело! — огрызнулась девушка, поправляя ночнушку. — Так это… ты меня видишь, да? — неуверенно протянул блондин, рассматривая странную плоскую штуковину, и, улыбнувшись во весь рот, спросил, — Хочешь, покажу тебе свой увеличенный орган? — Очень смешно, — скептически отозвалась Гермиона, — Уверена, там не на что смотреть. — Я про печень, если что, — отозвался Драко, кивнув на бутылку огневиски рядом с ним и направив на неё экран. — Так ты там ещё и пьёшь, придурок, — в голосе гриффиндорки чётко читалась полная потеря надежды на то, что смартфон ей-таки когда-нибудь вернут. — Ага, — довольно сказал блондин, — Отец мне разрешает. — Малфой, верни, — устало сказала Гермиона в экран. — Окей. После каникул, — кивнул Драко, сказав это настолько спокойным тоном, что девушка поразилась тому, что тот, оказывается, умеет разговаривать и без сарказма. — Хорошо, спокойной ночи, — экран неожиданно потух. — Эй…, — неслышно позвал парень и потряс смартфоном в воздухе, — Ты там или уже нет? Направил палочку на гаджет: — Репаро. Ничего не произошло. Драко усмехнулся, убирая чуднʼую штуковину в карман; надо отдать магглам должное, однако… С этими мыслями он отхлебнул огневиски. — Отец ему разрешает…., — послышался насмешливый бархатный мужской голос откуда-то из-за угла. Поперхнувшись, Драко был уверен в том, что инфаркт ему на сегодняшний вечер обеспечен, а если нет, то отец ему его точно устроит, ибо пролив часть виски с испугу в очередной раз на пол, … — иначе и быть не могло. Уж не говоря о том, что на виски разрешения он не спрашивал. Люциус выплыл из-за угла и встал в проходе, скрестив ноги, одной рукой упираясь в арку, другую неспешно водрузив на свой левый бок. Длинные волосы его лениво развевались, лица Драко не видел, но ему почему-то показалось, что отец едва заметно улыбается, так как его нежданная реплика из-за угла была сказана с надменным сарказмом. Мальчик заметил, что мантии на мужчине нет, и это означало, что отец вернулся некоторое время назад. Драко медленно встал с места, при этом не выпуская бутылку огневиски из левой руки: — Отец…. — Да, сын? — теперь же это были издевательские нотки в голосе, и стало совсем очевидно, что Люциус улыбается, — Что ты хочешь мне сказать? Что без спроса взял у меня алкоголь? Что заставил домовиков поседеть, когда они увидели, как эта бутылка исчезает за окном у них на глазах? Или может, что ты в который раз воруешь у мисс Грейнджер её… маггловскую атрибутику? Драко похолодел. Вообще-то он уже был готов к очередным побоям, но тут Люциус неожиданно сказал: — Я не виню тебя за это. — За что именно? — неуверенно спросил Малфой-младший. — За поседевших домовиков, разумеется! — с сарказмом брякнул мужчина и, вздохнув, выпалил, — Я ни за что тебя не виню. Он медленно прошёл вперёд и сел на скамейку напротив сына, вальяжно закинув одну ногу на другую. Теперь, когда отец не стоял спиной к свету, исходящему от поместья, он мог разглядеть его лицо. Люциус внимательно смотрел на Драко, слегка прищурив глаза; уголок его губ в насмешке приподнялся, и парень понял, что отец ни капли на него не злится. — Как тебе виски? — как бы невзначай спросил мужчина и, не дождавшись ответа, вытащил палочку и направил в сторону мальчика. «Круцио», — подумал Драко. Но Люциус всего лишь произнёс: — Акцио, огневиски! Бутылёк резко перелетел к длинноволосому магу, который, оценив оставшееся количество, серьёзно и недоверчиво спросил: — Ты действительно столько выпил? — Нет. Я выпил всего несколько глотков, — Драко не смел поднять глаз на отца и, заикаясь, произнёс, — И... немного пролил. Люциус неожиданно прыснул от смеха и согнулся, похихикивая в голос. Парень не часто мог наблюдать, как смеётся его отец, и в шоке поднял на него глаза. Малфой-старший тем временем отхлебнул напиток и поморщился: — Это, — махнул он на виски, — Не самый лучший. Самый лучший, что был, мы с Северусом благополучно распили ещё три месяца назад на его Дне рождения, — мужчина улыбнулся, смотря куда-то в сторону, — Таким пьяным я его давно не видел!.. Смотря на то, как Люциус беспечно пустился в ностальгические воспоминания, Драко вдруг осознал, что в его отце сейчас что-то такое… что он даже не мог толком объяснить. Он выглядел статно, раскованно, притягательно… Стоп. Чтоо? — … и не надо было так орать, — всё ещё рассказывал блондин, с короткими смешками, как вдруг, после некоторой паузы, мягко, но серьёзно спросил, — Сын, объясни, что с тобой происходит? Драко проглотил ком в горле. Он вдруг понял, что сидит настолько напряжённый, схватившись за скамью до побелевших костяшек пальцев. — Я хочу знать, точнее, мне НАДО знать, — продолжил Люциус, отпивая огневиски из бутылки и не отводя глаз от сына, — Возможно, тебя что-то тревожит… Я бы мог помочь тебе. — Нет, — выпалил парень, также не мигая глядя на своего отца, — меня ничто не тревожит. Я просто… у меня просто… — Гормоны, да? — Люциус сделал вид, будто догадался о чём идёт речь. — Я это слышал миллионы раз. И я, и Северус, и директор, и все те девочки в школе, которых ты облапал… — Отец, не начинай, — скривился Драко. — А что тогда? — Я… я не знаю. — Драко… — Я не знаю, отец, — твёрдо сказал блондин, — Не знаю, что тебе сказать. Люциус вздохнул и внезапно добавил: — Прости меня. Брови парня удивлённо поползли вверх. — За что? — За то, что сегодня было. Я не хотел… «Это невозможно», — подумал Драко, — «Отец извиняется передо мной., » Люциус встал и, подойдя к сыну, сел на корточки перед ним, чем поставил слизеринца в ещё более крайнее замешательство. — Сын, прости, — мужчина провёл рукой по его щеке, отчего у Драко побежали по телу мурашки, — И я надеюсь, мне никогда больше не придётся этого делать снова. Хорошо? Парень не верил своим глазам и не совсем воспринимал то, что происходит вот в эту самую секунду. Он видел только большие бездонные глаза отца, чувствовал его руку на своей щеке, хотя пару секунд назад тот уже убрал её; казалось, что ему дали пощёчину, так как он явно ощущал, как горит его щека в том месте, где трогал отец. — Х-хорошо, — порывисто выпалил Драко. Малфой-старший широко улыбнулся и встал. — Отлично. Думаю, на сегодня конфликт улажен, пойдём внутрь. Партия шахмат нам с тобой не помешает, как считаешь? — Люциус подмигнул ему и, захватив с собой огневиски, вышел через арку и не спеша пошёл в сторону дома, что-то напевая себе под нос. Драко же остался стоять, пребывая в полном недоумении от происходящего, но, быстро опомнившись, проследовал за отцом. Позже, уже за шахматной игрой и беседой ни о чём, он, наконец, оставил мысли о том, что что-то не так… Что-то не так с ним самим.