Она не знала, любовь это или нет, но всем своим сердцем и душой чувствовала одно: что больше всего на свете ей хочется спрятаться у него в кармане и вечно сидеть там в покое и безопасности. — Фрэнсис Скотт Фицджеральд
***
От того, что любила вас в среду, Какой вам прок сейчас? Сегодня четверг — не люблю вас больше, Вот и весь сказ. И ни к чему вам сетовать мне На свой изменчивый рок. Ведь от того, что любила вас в среду, Какой мне прок?
Часто в жизни мы разочаровываемся в людях. Это приносит нам боль и обиду, которые поселяются в нас, как у себя дома, а выгнать их потом совсем не просто. Но ещё больнее разочаровываться в себе. Умом и сердцем понимать, что все твои представления о себе были ложными. Осознать, что оказывается ты совсем другой человек; что ты не тот, кем себя считал; что ты способен на безрассудные поступки, на которые не был способен ранее. Но сделанного не воротишь, поэтому остаётся лишь смириться с прошлыми ошибками и постараться не наделать их в будущем. Слишком много философии, Дарья. К чему разглагольствовать, если в ней ты абсолютно ничего не смыслишь? Девушка глубоко вздохнула, придя в себя от нежданных мыслей, которых навеяло прочитанное стихотворение, и захлопнула книгу. Лучше вернуться в реальность и подумать о подарках близким людям, ведь до Нового Года остался всего лишь месяц, а идей, как не было, так и нет. Но в голову ничего не хотело лезть, да и вряд ли могло придти что-нибудь путное, ведь мысли сейчас совсем о другом. И на это были свои причины. Прошёл месяц после того злополучного вечера, когда она почувствовала будто забралась на Олимп, а затем узнала, какого упасть с этой вершины на землю бренную. Уже месяц она жалеет, что впервые в жизни оказалась слабой в руках мужчины, не смогла достойно отстоять свои принципы и… Нет. Больше никакой лжи. Уже в который раз она замечает за собой дурную привычку врать самой себе, чтобы хоть как-то подняться в собственных представлениях, но какой от этого прок? Она не жалеет о том, что было между ними. Она жалеет о том, что не смогла понять его. И не может понять сейчас, хотя очень старается. Что она сделала не так? Почему он решил оттолкнуть её так грубо, так хладно? Ведь это так не похоже на него. Но объясняться с ним, отчего-то не хочется. Здесь, правда, уже играет роль женская гордость, с которой у неё всё в порядке. Не получилось — значит не время. За прошедший месяц всё вернулось на круги своя. Он перестал её избегать, а она перестала ждать его. Вернулись его улыбки и приветствия, а также её равнодушие и кивки в ответ. Можно ли назвать это прогрессом? Это с какой стороны поглядеть. Но всё же некоторые изменения в их отношениях произошли. Они понемногу узнавали друг друга. О многом говорили и о многом рассуждали, практически не контактируя. И это, безусловно, было именно так. Ведь всегда ли нужно говорить вслух, чтобы услышать друг друга? Нет. Нужны ли слова? Да. И они были. Их было много. Океаны слов, которыми они обменивались, но не произносили. За них это делали другие. Немые посланники, что хранили в себе бесчисленное количество тайн, посланий и скрытого смысла. Тот день, когда она получила первое послание от него, стал далеко не последним в плане их перемирия. Через два дня она от корки до корки прочла всю книгу с творчеством Шекспира и была в восторге от неё. Она обещала себе, что вернёт книгу владельцу, но в тот же день обнаружила новый подарок. Сборник стихов Лермонтова, а в нём вновь закладки на некоторых страницах. Так всё и закрутилось в неведомом им ранее водовороте. Он оставлял ей новую книгу, она возвращала прочитанную. Он приобрёл манеру акцентировать внимание на некоторых фразах, стихах, которые запали ему в душу. Иногда даже приписывал возле волнующих его строк своё мнение, что ей казалось забавным. В ответ она оставляла свои подсказки, на каких страницах ему искать те строки, которые тронули её. Нельзя не признать, у Павла Аркадьевича получилось то, что не получилось ни у одного другого. Он удивляет её. Поражает своими мыслями и рассуждениями. Она и представить не могла, что в её избалованном бабнике скрыто столько разносторонних качеств, которые в наше время являются на вес золота. Он умеет думать. Рассуждать, анализировать и приходить к собственному выводу, который составляет единолично. И всё же, как много в нём парадоксов. С ним приятно вести диалог, не разговаривая, читать о его суждениях по какому-то поводу, отвечать на его вопросы, которые касались исключительно литературы. Но стоит оказаться с ним рядом, как этот зрелый и добрый мужчина превращается в её глазах в капризного мальчишку, у которого отняли леденец. Как человек может быть настолько противоречив? Книги помогают им познавать друг друга, чего находясь лицом к лицу они сделать не могут. Вот и сегодня закончив читать роман Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту», она достала карандаш и подчеркнула фразу, которую теперь никак не может выкинуть из головы. Всему своё время. Время разрушать и время спорить. Время молчать и время говорить. Всему своё время. Она слегка улыбнулась, почувствовав небольшую горечь в сердце и в душе. Ей***
— Дашка, вставай давай! — громкий возглас Юли может разбудить мертвеца, — Засыпать на рабочем месте? Ишь ты! Не королевна же всё-таки. Дарья медленно поднимается с кровати, на которой видимо после усердной уборки заснула, и пытается понять, что сейчас было. Сон? Нет. Это не могло быть сном. Но это вновь сон. Это не первый случай, когда она просыпается от подобных сновидений. Как и в прошлые разы, всё было так живо, так реально! Его руки, горячие поцелуи, её страх: всё присутствовало в нём. Стоп. Нужно сохранять самообладание. Нужно успокоиться и поразмыслить здраво. Она что-то невнятно отвечает Юле, жалуется на головную боль и оставляет подругу в одиночестве. — Это был всего лишь… всего лишь сон, — твердит она себе, как заведённая кукла, — И это хорошо. С чего ей вообще приснился подобный сон? С чего он вдруг снится ей? При чём так часто… Его постоянство в её голове уже начинает беспокоить. Подобное наводит на удручающие мысли, однако. Спокойно, Дарья. Не забывай повторять: это был всего лишь сон. Но тогда почему на душе так досадно и обидно от осознания, что это всего лишь голос её подсознания? Кажется, она сходит с ума. И с этим срочно нужно что-то делать.***
Новый день не принёс ничего нового в его жизнь. Всё тот же отель со своими извечными проблемами. Всё тот же персонал, который возится с этими проблемами и пытается их устранить. И всё те же люди, которые не устают постоянно напоминать ему об этих проблемах. И так уже целый месяц. Месяц без покоя и месяц без неё. Зато целый месяц их разговора. Длинного, немного своеобразного, но до невозможности увлекательного. Он украдкой поглядывает на часы и ждёт, когда стрелки пробьют три часа дня. Ровно в это время она оставляет в его номере прочитанную книгу и получает новую. В прошлый раз это был Брэдбери, а сегодня это будет Блок. Классика вечна. Ему нравится с ней общаться. Разговаривать, пускай таким странным способом, но довольно эффективным. Познавать её, обсуждать волнующие его темы, спорить с ней, открываться ей, понимать какой она человек. И приходить к неутешительному выводу о том, что она ещё более прекрасна внутри, чем снаружи. Он не давит на неё и, тем более, не заставляет принимать какие-то решения. Он натворил слишком много ошибок, слишком сильно запутал их отношения. Конечно, если она считает, что они есть. Он просто хочет показать ей, что готов ждать столько, сколько потребуется. Он хочет быть достойным её, поэтому просто дождётся того момента, когда она хотя бы улыбнётся ему в ответ или сделает шажочек на встречу и… — Павел Аркадьевич! Этот голос. Не может быть… Перед ним возникла Дарья с горящими глазами и уверенным настроем, который так и исходил от неё. — Сегодня. В восемь часов вечера. В кафе напротив. — Что? — Свидание. У нас с тобой. Да уж. Настолько большого шага он никак не ожидал.