Вся прелесть в непостоянстве

Они ехали в полном молчании и никто не решался её нарушать. Пусть всё остаётся так, как есть. Ведь обоих это, вероятно, устраивает. Краем глаза она замечает, как он время от времени бросает кратковременные взгляды в её сторону, желая ответной реакции. Но она устала играть по его правилам, которых не понимает. Прикрыв глаза, старается отбросить все сомнения, старается забыть этот день, ведь она так устала от него. Но пока он рядом все попытки тщетны. На первый взгляд казалось, что он абсолютно спокоен, аккуратно ведёт машину и зорко всматривается в извилистую ленту шоссе. Но ни для кого не секрет, насколько обманчивым может быть первое впечатление. — Зачем ты так со мной? Ради чего этот спектакль? — Не смотри на меня так. Я просто хотела быть уверена в человеке, которого люблю! Что здесь плохого? Самые неподходящие слова говорятся в самые неподходящие моменты. Это первое признание за всё то время, что они провели вместе. И первой на него решилась она, а не он. И что это говорит об их отношениях? На ум приходит не самый приятный ответ. Она боится пошевелиться, выдать себя неловким жестом, и все её попытки притворяться спящей сойдут на нет. Но ещё больше она боится вспоминать тот момент, когда она открылась ему, а он не сделал этого в ответ. — Я думал, что у нас всё хорошо, что ты — счастлива. — Я была счастлива, пока не убедилась в том, что как ты был трусом, так им и остался. Она поступила не самым лучшим образом, играя не по самым честным правилам, но ведь за всё в этом мире нужно платить. И она заплатила. Своим скоротечным счастьем и уверенностью в человеке, который не был уверен в себе. — Тогда чего ты хочешь? Детей? Семьи? ЗАГС работает ежедневно с девяти до шести часов вечера, так что я не вижу проблем. — И ты пойдёшь на это? — Раз ты этого хочешь. Когда он подъехал к её дому, у него затряслись руки, тело забила мелкая неудержимая дрожь. Павел свернул в знакомый переулок, остановил машину возле подъезда и стал ждать, когда отпустит спазм. Но он не проходил, как и не уходила она. — Я без тебя не смогу. И раз ты этого хочешь, мы заведём полноценную семью сейчас же. Так ты согласна? — Ты был, есть и будешь для меня самым лучшим на свете. И я бы с удовольствием сказала бы «да». Если бы ты раз десять не повторил «раз ты этого хочешь.» Он не мог сказать, как долго у него тряслись руки, которые он не убирал с руля, и сколько ещё времени они проведут в этом взаимном молчании. Но туман пустых надежд и ожиданий рассеялся, стоило ей только открыть дверь автомобиля. — Даш, не делай этого. — Это делаю не я, — качает она головой, глотая скопившиеся слёзы, — Это сделали мы. Она не оборачивается, а он не провожает её даже взглядом. — Вещи можешь забрать завтра. Она не может продолжать бежать в бесконечном крутящемся колесе с человеком, которого данная тупиковая ситуация полностью устраивает. Она хочет идти вперёд. Её ли вина в том, что он не хочет идти вместе с ней по собственной воле, а не по её прихоти? Ей не нужны его одолжения, ведь оба знают, что она заслуживает не этого. Он никак не реагирует на её последние слова, но как только парадная дверь захлопывается, он с силой ударяет по рулю, отчего не больно, а даже щекотно по сравнению с тем, что творится внутри. Она дрожит, как осиновый лист, потихоньку поднимаясь по лестничной площадке и борясь с диким желаниям выбежать к нему обратно и утонуть в его объятиях, которых ничто на свете не заменит. Неужели сегодня разойдутся их пути? Он не может поверить, что всё происходит по-настоящему. Он не может её отпустить, а она не может вот так просто уйти. Но тогда почему он сидит здесь, скучая по её рукам на его плечах, а она зарывается носом в его подушку, которую откажется возвращать ему? Он заводит машину, прикидывая в уме, какой люкс для ночлега ему выбрать сегодня. И в голове закрадывается мысль о том, что всё возвращается на круги своя. И ни одной мысли о том, как это предотвратить. «Когда же мы встретиться сможем?»  «Не знаю». — «Ты занята?» — «Да…»  Он думал: оглянется все же.  Да где там! Знать, слишком горда. Тонка, как серебряный месяц.  Светла, точно свет из окна.  Кто знает, быть может, раз десять  В душе оглянулась она.

***

Какая же ты дура, мой ангел. С беспристрастным видом он разглядывал тёмные тучи, что сгустились над городом, предвещая ливень. Сквозь свинцовые облака пробивались рыжие отблески недавно минувшего заката, что придавало им еще более зловещий вид. Он с нетерпением ждал дождя — хоть что-то будет под стать его настроению сегодня. — Не помешаю? — Падай. Чего встал-то? Место напротив занимает Никита, который в самые жаркие или в самые холодные дни не изменяет своему тёмно-синему костюму. Павел, имея наклонности метросексуала, не мог позволить себе определённую постоянность в одежде. А впрочем, он не любил постоянства во всём. Хотя сейчас он готов с этим поспорить. — Лицо смертника, нетронутый бренди и отсутствие Дарьи говорят мне о том, что ваш разговор закончился не самым благополучным образом, — пытается он предположить свою версию событий и если бы он только знал, как недалёк от истины. — Я в норме. — Видно, — Никита кивает в сторону графина, который волшебным образом оказался в руках Павла. — Ладно-ладно, всё верно подметил, менталист чёртов, — облокотившись на спинку стула, он подтянулся, — Но давай не будем, как бабы обсуждать, кто и кого кинул, а просто выпьем, как в старые добрые. На удивление собеседник только поддержал эту затею, несмотря на то, что их рабочий день никогда не знает конца. Видно, у него на душе тоже погано. И не надо долго думать, чтобы понять в ком причина. — …и… понимаешь, а? — он опрокидывает ещё одну рюмку, — Вижу её каждый день. И этого ушастого рядом с ней вижу, а сделать… — разводит руками он, — Ничего могу. И забыть, и к чёрту послать не получается. Вот как здесь быть? — Все проблемы из-за баб, — соглашается Павел, не переставая подливать и себе и другу, — Вот моя, вообще сначала наврала, потом виноватым выставила, а после «паузу в отношениях» предложила взять! — возмущается он, — И ведь попробуй только не взять, не согласиться с ней — только ещё хуже сделаешь! — Да куда хуже-то? — негодует Никита, — Мы с ней только в коридорах и встречаемся, а самым большим предложением у нас было что-то вроде «Тебе на какой этаж?» И что прикажешь делать, а? Несмотря на то, что разговор шёл явно по двум параллельным плоскостям, оба этого даже не замечали, а наоборот, неведомо откуда находили всё больше и больше точек пересечения, на которых строилась их беседа, и приходили к обоюдному согласию. — Что делать? Да ничего! — восклицает он, — Всё! Финал! Финита ля комедия, как говорится, — он с грохотом ставит рюмку на стол, — Устал я быть тем чуваком, который к рыбке всё бегал, лишь бы своей бабе угодить, — на свой лад перефразирует старую русскую сказку. Довольно ей над ним потешаться. Хочет перерыва? Будет ей перерыв, причём той продолжительности, которой только пожелает. — Полностью согласен, — несмотря на заплетающийся язык, отвечает Никита, — Больше терпеть это нельзя. Они пожимают друг другу руки и расходятся в разные стороны, намереваясь с полной серьёзностью воплотить свои планы в действие и дойти до победного конца. Правда, стоит Павлу пройти всего несколько метров от места посиделок, как, потеряв на время ориентировку в пространстве, он приземляется на пол. Не дошёл. Голова, что и так изрядно кружилась от выпитого алкоголя, вдобавок ещё и затрещала по швам, когда он пришёл в себя и увидел протянутую ладонь: — Ты в порядке?

***

Она допивает горячий чай, который почему-то не согревает, и ставит чашку на стол. — Ну и дура же ты, Дашка, — не успокаивается Юля, — Сама парня чуть до приступа не довела. Его семью на уши поставила. Меня втянула, так ещё и предложила взять «паузу» в отношениях. Браво, Канаева. Список самых идиотских затей ты в этой жизни уже перевыполнила. Кое в чём подруга и правда права. У неё до сих пор звучал в голове голос Элеоноры, который не самыми лестными словами отзывался о том, что она натворила. — Может, ты научишься доверять не только словам, но и фактам? Прежде, чем впутывать меня в свои разборки, — она бросает недовольный взгляд на Дарью, которая уже не знает, какими словами извиняться, — Для начала разберитесь в своих отношениях, а уже потом объясняйте всё мне. Уже разобрались, Элеонора Андреевна. — Здесь я поддержу Юлю. Уж прости, но ты поступила по-свински. Я тоже поверила в твои слова про беременность, и даже меня они обескуражили. А что уж говорить про Пашу? — включается в разговор ещё один голос, на который Даша реагирует мгновенно. — Я понимаю, что сейчас я для вас полная идиотка, которая не ведает, что творит. Особенно для тебя, Катя, — она кивает в сторону девушки, — Но я не могу продолжать отношения, которые обречены на провал. Провалу, которому она сама и поспособствовала. Парадокс. Она не ждёт того, что они смогут понять её. Но разум, который полон мыслями о нём, отказывается придумывать всё новые и новые оправдания. — Тебе не кажется, что ты забегаешь далеко вперёд? — Не кажется. Я лишь трезво смотрю на вещи и забочусь о нашем общем будущем. Забочусь. Не самое подходящее определение в их ситуации. Нельзя не признать, что её шалость переросла в нечто более серьёзное, чем планировалось изначально. Как только тест показал отрицательный результат, вместо благодарностей всевышнему в голове блеснула озорная мысль: «А что было бы если?..» Которая тут же перетекла из глупого вопроса в реальный план действий. Он стоял по ту сторону двери, а рядом никого не было. Он доверяет ей и сомневаться в правдивости её слов не станет. Что-то грызёт её совесть острыми зубками. Почему-то необъяснимо сильно хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на него, на его чувства, которые должны были взыграть в нём. А затем тут же признаться в содеянном и выпросить прощения. Но то, как он отреагировал, совсем не вписывалось в её представление об их отношениях. От его взгляда, на какой-то миг она и вправду поверила в то, что он сейчас просто оставит её, не желая иметь с ней такое общее будущее.Дальше — хуже. Поэтому, предложить им пожить на время раздельно друг от друга, казалось единственным правильным решением. — Но если постоянно думать о будущем, то когда же жить настоящим? — Он — твой брат. А значит твой голос не считается. Но сказанные подругой слова, против воли поселяются у неё в голове. А ведь и вправду: не слишком ли далеко она забегает? Эта глупая привычка планировать каждый свой следующий и последующий шаг, она приобрела с юных лет. В повседневности такая вещь облегчает жизнь, но их отношения нельзя сравнивать с соблюдением правильного рациона питания или с чётким распорядком дня. Всего шесть месяцев отношений, а она за один день огорошила его двумя новостями, которые обе оказались лживы. После такого не она должна была первой заговорить о перерыве в отношениях — на этом должен был настаивать он. Может я поторопилась? … Господи. Если представить, что этот проклятый тест оказался бы положительным, то она тоже с ума со страху сошла бы и на его фоне выглядела бы последней трусихой. Но почему-то только теперь она понимает, сколько лишнего она наговорила ему и как поспешила снова с выводами и действиями. Обида ослепила её. И нужно всё исправить. Они ещё успеют завести семью, построить дом и создать то будущее, которое захотят. Ведь он пообещал ей быть всегда рядом, а она дала слово никогда не отпускать его руки. А пока…

***

Пока время жить сегодняшним утром. Она пробегает по знакомым коридорам в поисках того самого номера, который ей подсказал Егор. Сейчас он должен находиться в не самом трезвом виде. Не выдержал, снова пристрастился к алкоголю за её недолгое отсутствие. Но ругаться не хочется, а лишь поскорее обнять и больше не отпускать этого человека. Поворчать для приличия и хорошенько позаботиться об этом алкоголике. Ещё немного и всё будет как прежде. В улыбке раскрываются её губы, и она без стука заходит в комнату, когда неожиданно для себя останавливается. И не помня, зачем пришла сюда, убегает прочь, не веря, что её мир канул в небытие за секунду. Приоткрытая дверь, которую она не удосужилась закрыть, открывала вид на комнату, в которой творился настоящий хаос. На полу лежали пустые графины из-под коньяка. Всюду разбросанные вещи. Перевёрнутые стулья. И смятая постель, на которой дремал молодой человек, одной рукой обняв подушку, а другой — молодую девушку, что посапывала у него на груди. Беспорядок вокруг ни в какое сравнение не шёл с тем хаосом, что мгновение назад обрёл начало в его жизни.

Нам пора,

Мне на север. Тебе на юг,

Пролетела машина, забрызгав пальто,

Если завтра увидимся вдруг –

Ты никто для меня.

Я — никто.