Вся прелесть в непостоянстве

Забвенья милое искусство Душой усвоено уже. Какое-то большое чувство Сегодня таяло в душе.

***

Воспоминания врезаются ударом под дых; бьют по солнечному сплетению, не дают времени даже на то, чтобы придти в себя. Всё произошло слишком быстро. Вот он был перед ней, а сейчас позади. Этого мимолётного момента хватает на то, чтобы орбита под ногами сдвинулась куда-то в сторону. И что же так отчаянно бьётся в груди? Ненависть? Злоба? Отнюдь нет. Что-то почти забытое, что-то погребённое под тонами сожалений и раскаяния, что-то не подающие признаков очень и очень долго. Что-то чему она не хочет давать название. Того отрезка времени, чтобы добраться до лифта, хватило на то, чтобы вразумить её окончательно. Не этой встречи она хотела, а если копнуть глубже, то не так её представляла. Нужно догнать его, схватить за шиворот и сказать в лицо, что теперь она благодарна жизни за всю ту боль, что они пережили. Ведь теперь силы в ней ещё больше, чем прежде. И ведь почти не соврёт? Но стоит выбежать на улицу, как дикое и безумное желание, сменяется осознанием очередного провала. Слишком долго думала, слишком долго приходила в себя, слишком долго его не видела. Судя по всему, сегодня просто не её день.

***

Девушка давно скрылась из виду, а в кости, наконец, въелся липкий холод быстро меркнувшего дня. Сквозь стиснутые зубы он резко втянул в гортань задымлённый воздух и отвернулся. Видение исчезло перед глазами, но ядовитыми красками въелось в корку подсознания. Он ждал её. Знал, что она появится в отеле рано или поздно. Но как не готовился к этой встрече, всё равно не смог с достоинством перенести её. И доказательству тому эта нервная дрожь по всему телу. Он снова был не готов. Она снова ворвалась в его жизнь. А руки снова потянулись к сигаретам…

***

Прошла неделя. Длительная неделя, которая не знала окончания их взаимного несогласия со сложившимися обстоятельствами. Оба старались держать дистанцию, не пересекать границы позволенного, обходя друг друга стороной. До смешного детский метод, но до простоты эффективный. Игнорировать друг друга получалось с отменным успехом и с поразительной лёгкостью. Ведь оба так сильно не хотели признавать сей факт, что обязаны проводить столько времени в одном месте, не имея другого выбора. Оба играли в дурацкие игры, название и правила которой устанавливали наперебой. — не задерживать взгляда более чем на три секунды; — завтракать в разное время; — избегать любых прикосновений; — в день — не более одного предложения; — и стараться делать вид, что правил этих не существует. Но и этого недостаточно, чтобы не замечать тех лихих изменений, что произошли с ними. Когда её идеально прямая осанка, приобрела сутулые черты, будто бы прогнувшись под весом чего-то очень тяжёлого? Когда он начал курить, не изменяя приобретенной привычки, стоит ей только сделать вид, что она не замечает? Она не понимает, что он нашёл в той особе, которая периодически вертится рядом с ним. А он всё никак не может разглядеть на её пальце кольцо, что она так старательно прячет в кармане джинс. Оба не знают, а спросить — не спросят. Остаётся лишь коротать время, создавая иллюзию того несбыточного «может быть», в чьей параллельной вселенной их путь не дал развилку в противоположные стороны. Может, если бы он встретил её в ту пору, когда ещё не обрёл репутацию сердцееда и не научился так податливо идти на поводу у своих желаний, всё могло быть по-другому. Может, если бы она имела чуть больше терпения и не имела эту вредную особенность «подставлять подножку» развитию их отношений, то сейчас бы на её пальце могло красоваться кольцо, подаренное совсем другим человеком… Но сейчас приходиться лишь свыкнуться с наступившим прошлым и неизбежным будущим, которое они упустили. Люди прощаются, каждый по-своему, по-особенному. И думать, что у них будет как-то по-другому — было их самой большой ошибкой.

***

Утро задалось не самым приятным. Плохо спала, плохо проснулась, плохо убралась в собственном номере, разбив пару ваз, за что её ожидал осуждающий взгляд бывшей коллеги по работе, плохо выживала в этом месте. И вообще рождаться, наверное, не стоило. Спустившись к завтраку, она уселась за свободный столик, окинула взглядом пространство вокруг и отметила про себя, что голода, как такого не испытывает. Она раз за разом набирает один и тоже номер, в попытке связаться с Юлей, которая должна была сообщить, к какому времени приедет ей будущий супруг, чтобы обговорить с ним всё, что касается приближающейся церемонии. Отшвырнув в сторону бесполезный предмет, который не может помочь ей в таком простом деле, принимается подавлять в себе нарастающую волну гнева. — Откуда столько свирепости? Она оборачивается на знакомый голос, который так давно не слышала. — Катя? Ослепительно улыбнувшись девушке напротив, она крепко обнимает её. В последнее их объятие, они пообещали держать связь, которую сохраняли с переменчивым успехом. В новом этапе жизни всё происходило столь головокружительно быстро, что из головы вылетали абсолютно все остальные мысли, не говоря уже о воспоминаниях. Пожалуй, встреча с той, по-кому она по-настоящему скучала, одно из немногих приятных событий, произошедшие с ней по приезду сюда. Мелочи, пустяки, которые они успели обсудить, закончились, а любые маловажные темы исчерпали себя, когда пришло время перейти к более важным вопросам, к которым обе не торопились обращаться. — Как вы держитесь? Больно, но нужно начинать с мелочей. — Отлично, — пожимает она плечами, — Не знаю, что на счёт него, но у меня всё замечательно, — кажется, получается сохранять непринуждённый тон, — Да и с чего нам должно быть плохо? Я — без пяти минут жена успешного человека, а он… У него тоже в личной жизни всё чудно складывается. Везде успевающая Юля, уже успела оповестить её о том, что Никита, в скором времени, хочет продать свои акции действующему хозяину отеля, у которого есть необходимые деньги, чтобы сделка состоялась. Таким образом, Павел Аркадьевич станет единоличным хозяином отеля. Она помешивает горячий шоколад в чашке, задумавшись. Единоличный хозяин. Кардинальными переменами могла похвастаться не только она. Что ж, он всегда хотел, чтобы отель был только в его руках. — Он изменился. А ей совсем не хочется узнавать, в какую сторону эти изменения. Она переболела им, чтобы тщится о таких мелочах. И хочется избавиться от упоминания об этом человеке, и от этого взгляда подруги, что выискивает в ней давно забытые чувства. Забытые-забытые-зыбытые. Подруга напротив обдумывает то, как по-подробнее раскрыть новые перемены в её брате (не забыв упомянуть тот факт, как он в тот же вечер после отъезда Даши выкинул за порог отеля Кристину), но не успевает сказать и слова, как по залу разносится заливистый смех тех двоих, что знакомы им. Один — знакомый и приятный, как бы она не отрицала этого. Другой — до тошноты противный и омерзительный. Она оборачивается и видит, как он, обнимая ту, другую, целует её на прощание и вновь смеётся в ответ на то, что она промурлыкала ему на ухо. Ей уже доводилось встречаться с этой особой в коридорах этого отеля, и встречи эти проходили по обоюдному согласию, что призывало обеих игнорировать друг друга. Лишь однажды, когда та, чьё имя ей даже не интересно знать, выходила из его номера за полночь, они приостановилось перед ней на мгновение, но и этого хватило, чтобы услышать брошенную фразу: — Ты же не думала, что у вас всё было всерьёз и по-настоящему? Что ради тебя, он стал бы иным? Обидно признавать, но именно так оно и было. И есть. Она мысленно обещает себе, что допьёт чашку горячего шоколада, а затем отлучится под каким-нибудь предлогом, чтобы незаметно для него скрыться из зала. Но всё идёт прахом, стоит ей ощутить тёплую мужскую ладонь на своём плече. — Доброе утро, дамы — произносит он, на что получает улыбку сестры и слабый кивок от той, на чьём плече до сих пор покоится его рука. Он был в отличным расположение духа (ведь только что тихо-мирно порвал с той, кто ему порядком уже надоела), иначе бы не позволил себе столь непростительно долгое прикосновение к ней. Но она не сбрасывает его руки, а он и не желает этого. — Я, пожалуй, пойду, — Даша ставит пустую чашку на блюдце. — Уже? — насмешливо вопрошает он, наклоняясь чуть ближе, — А не хочешь о жизни поболтать, м? Краски бьют по зрительным нервам, когда он замечает кольцо — тонкая полоска на безымянном пальце с каким-то камнем — не бросается в глаза. Значит вот как, да?.. Конечно, он знал, что так и должно было быть. Он сам подтолкнул её к тому будущему, что она разделит, увы, не с ним. Но увидеть в живую эту поблёскивающий кусочек металла было как внезапный ожог. И что-то внутри заныло, завыло, с нарастающим отчаянием и сожалением. Как же давно, родная… Двое людей с общим прошлым и единственным, бессознательным, настоящим, оказались нос к носу. Он почти не изменился, как показалось ей. Всё те же янтарные глаза, от которых ей не должно быть так неловко, и кудрявая шевелюра, над которой он трудится каждое утро. Возможно, он простоял бы так целую вечность, если бы она первой не очнулась от этой запредельной близости. Привстаёт из-за стола, аккуратно, чтобы случайно не задеть, обходит его стороной, собирая в себе остатки самоконтроля. Она уходит. Снова. И этим всё сказано. Уверенным шагом покидает это место, которое не стоило посещать. Не стоило спускаться на завтрак и идти на поводу у собственной беспечности. Не стоило приезжать в этот город, что до отказа переполнен лживыми надеждами и мечтами. Она точно знает — он не идёт следом. На какое-то время, он замирает на месте, и побелевшие костяшки пальцев, говорят о нём куда больше, чем этот преспокойный взгляд, который он устремляет куда-то в пол. А Кате хочется встряхнуть его за плечо, или хорошенько толкнуть, лишь бы попытаться вытащить из этого безумного ничегонеделанья. Ради него самого. Ведь если он и сейчас отпустит её, то только бог знает, чем для него закончится новое расставание с той, которую он так долго искал. — Ай! Больно же, — потирает он ушибленный бок — Только не говори, что продолжишь и дальше стоять столбом. Иди за ней. — Для чего? — не весело усмехается он, — Не думаешь, что для всего этого поздно? — Для разговоров — никогда не поздно. По крайней мере, так говорят. Разговоры. А на кой-чёрт они сдались ему, если никогда и ни чем ему не помогали? Но что-то отзывается в нём в ответ на предложение сестры, отчего он идёт следом за той, которая, как и он, не видит смысла в беседах.

***

Высокий, широкоплечий мужчина целует её руку в знак знакомства, а стоящая рядом Юля, без сомнения, светилась от счастья. И Даше становится грустно от того, что она не помнит, когда на неё смотрели таким же взглядом, как на её подругу. Юля продолжала про что-то радостно щебетать. Жених наконец-то добрался до назначенного места, а большего и не надо. Правда, ещё бы скидку на проведение свадьбы получить в честь былых времён, но с этим ей пусть помогает Дарья… У неё связей с начальством больше, как-никак. Она отлучается, чтобы ответить на звонок от жениха, и когда полученная новость окончательно переварилась в её голове, оборачивается и видит знакомую фигуру возле тех двоих, что с недоумением наблюдают за ним. — Так значит, тот самый несчастный — это вы? — обращается он к жениху, — Надеюсь вы понимайте по-русски, — пожимает он ему руку и кивает в сторону Юли, — Приношу свои глубочайшие сожаления. — Всё он понимает, идиот, — хватает она его за руку и оттаскивает в сторону, пока ошарашенный жених-кинорежиссёр не пришёл в себя. — Что ты вытворяешь? — А что я вытворяю? Может просто человеку помочь хочу, пока он бед не натворил со своей жизнью? — Сейчас же прекращай паясничать, — она ощущает лёгкое головокружение, но тут же собирается с силами, — Завтра свадьба. И всё должно быть идеально ровно на столько, на сколько пожелает того невеста. — Ещё бы мне не понять. Когда в прошлый раз я отказался, чтобы всё было «идеально» меня ждал не самый приятный отворот-поворот. Как только он заканчивает предложение, она решает закончить их разговор. Не стоит вспоминать сейчас то, что они оба никогда не забудут. Слишком поздно. Слишком поздно он понимает, что наплёл лишнего. Слишком поздно она понимает, что к месту была бы пощёчина в её исполнение. Нет выдержки спорить с ним, а у него нет сил догонять её. Ведь раз за разом он терпел в этом деле поражение. А сегодня изменения данной статистике не наблюдается. Стоило ей только добраться до номера, как на телефон приходит сообщения от будущего супруга, с которым она не хочет разделить своё будущее. И до смешного необъяснимо, почему к такому простому, но правдивому выводу она пришла только сейчас?