***
К счастью для Малфоя, общая комната Гриффиндора находилась в пяти минутах ходьбы от библиотеки. Именно это дало возможность Гермионе остыть. Она шагнула через портретный проем все еще сердитая, но решила, что Гарри и Рону лучше ничего не рассказывать, ведь ни к чему хорошему это привести не сможет. Малфой все равно не посмеет повторить сегодняшнюю выходку… он просто был заведен и разочарован, потому что в первый раз в жизни проиграл спор. От этой мысли Гермиона улыбнулась. Она подошла к парням, которые сидели на диване возле камина и разговаривали…о носках. — Почему вы говорите о носках? — сказала она, садясь на диван рядом с Роном. — Хороший вопрос. Почему мы говорим о них? — смеясь ответил Гарри. — Не спрашивай меня, — захихикал Рон. Гермиона закатила глаза и сказала: «Хорошо, я узнаю у тебя, Гарри. Почему два подростка проводят вечер, говоря о носках?» — Я думаю, что это была одна из тех вещей, когда вы начинаете болтать обо всем, и это приводит к странным темам. — ответил Гарри. — О, и я нашел пару розовых с цветочками в нижней части стола Рона. Гермиона прыснула. — Говорю вам, это Джинни. Должно быть, мы смешали их, когда упаковывали вещи. — Уизли смотрел на Гермиону, которая едва сдерживала улыбку. Мысль о том, что Рон ходит в розовых носках был очень забавной. С одной стороны, они подойдут к его волосам. Гарри все еще что-то бормотал друзьям, и Гермиона старалась стереть ухмылку со своего лица, но Уизли не выходил из головы. Рон выглядел дерзким и рассерженным. — Все в порядке, Рон, мы тебе верим, — успокоила его девушка. — Просто ты в розовых носках… — она замолчала, заливаясь смехом. Затем все расхохотались. Тема вскоре перешла на носки, которые были на них в данный момент. У Рона скучная пару черных, у Гарри разные, не подходившие друг другу по цвету, и по размеру, их ему дал Добби. Это и есть жизнь, подумала Гермиона. Проводить вечера в общей комнате Гриффиндора, в окружении любимых друзей, и смеяться над какой-то странной и случайной темой. Наконец они перестали хохотать, и Грейнджер вспомнила, что на ней сейчас не те голубые обычные носки, которые она собиралась надеть сегодня утром, а другие: зеленые с забавным узором. И она рассказала ребятам об этом, после чего все снова засмеялись. Вполне вероятно, что даже появление самого Волдеморта не заставит их прекратить веселиться. Девушка потянулась снять обувь, чтобы показать носки. — Что у тебя на руке? — внезапно спросил Гарри. Ее рука скользнула вниз, стараясь прикрыть «боевое ранение». — О, ничего, — сказала она, улыбаясь и разглаживая рукав кофты. — Посмотрите на мои носки, разве они не прекрасные? Головокружение, воздух внезапно исчез, словно перо в шторме. — Так что насчет вашей руки, леди? — спросил Рон. — Ты не обманешь меня так легко, — Гарри сказал грозно. — Покажи нам. Немного обеспокоенная — она предпочла бы не суетиться, и они наверняка перестанут реагировать — она подняла рукав, чтобы показать им поврежденное предплечье. Это выглядело хуже, чем ей казалось. Капля крови, которая была там раньше, сбежала почти до ее запястья, а метки ногтей все еще были окружены красным ореолом. Несмотря на то, что вокруг них тоже болтали ученики, в их углу воцарила тишина. Гарри заговорил первым. Произнес очень спокойно: «Ты хочешь убить его Рон, или оставишь это мне?» — Я вырву его кишки, — яростно ответил Рон, — и приготовлю из них омлет. — Справедливо, — сказал Гарри, вставая и направляясь к портрету. — О нет, не надо, — сказала Гермиона, хватая его за плечо. — Это царапина, ради бога. И я не хочу, чтобы вас исключили. — Нас не исключат, — ответил Рон. — Мы убьем его в темном и таинственном подземелье, оставим его изуродованное тело, и никто не найдет, где это произошло. Гермиона бросала взгляд то на одного парня, то на другого. Оба лица выражали безмолвный гнев, и решительность. Они были полностью настроены на убийство Малфоя. В принципе, они отреагировали лучше, чем она ожидала. — Слушайте, вы двое, ничегоужасного не случилось. Мы поругались, и он просто…погорячился. Да, и виновата я, сама же его довела. Всего лишь царапина… — О, конечно, — перебил Рон. — Не позволю, чтобы это сошло ему с рук, не известно, что он выкинет завтра. Сначала царапина, затем что? Применит Круцио или… — Рон, -сказала Гермиона, любезно прервав его, — будь здравым хоть минуту. Во-первых, проклятие Круциатус очень продвинутое, никто бы не смог применить его на пятом курсе, а во-вторых вы начинаете разглагольствовать. Садитесь и успокойтесь. Ее вид выражал такую внушительность, что парни невольно повиновались. — Нет смысла идти и убивать Малфоя, в основном это моя вина, что провоцирую его, и если бы вы все-таки это сделали, вас наверняка исключили бы, и… — Да, профессор МакГонагалл, — вмешался Гарри. — О, да ладно, Гермиона, — сказал он, увидев ее злобный взгляд, — нам не нужно читать лекции. Мы не будем трогать Малфоя. — Не будем? — спросил Рон, разочаровано смотря на друзей. — Не сейчас. Может быть, позже — А мы не можем немного убить его? — Это как? — спросил Гермиона. — Немного убить кого-то? Либо человек мертв, либо нет. Немного не получится. — Тогда ладно.- сказал он. — Но если он еще раз тебя обидит, я вырву его внутренности, и выброшу останки его тела в озеро, чтобы гигантский кальмар ими полакомился. — Хорошая идея, — улыбнулся Гарри. — Спасибо, — захихикал Рональд.***
Тем временем, звезда этих бурных дискуссий лежала на своей кровати в подземельях Слизерина. И все размышляла и размышляла о произошедшем в библиотеке. Где же, черт возьми, причина? Она должна быть. Малфой-младший не мог воспитываться всю свою жизнь на предрассудках — это ложь! Он умнее. Или, по крайней мере, думал, что это так. В чем чистокровный имеет превосходство, и есть ли оно вообще? Интеллект, магическая сила, физическая сила? Нет, ведь всегда находились грязнокровки, которые доказывали, что гипотеза не верна. Блин, гребаная грязнокровка Грейнджер! Почему она задала этот вопрос? Теперь Малфой не уверен ни в чем. Он предпочел бы игнорировать или оставаться предвзятым к этому. Она понятия не имела о проблемах, которые может вызвать его сомнение. Вся его жизнь была построена на той одной истине, а потом он осознал, что это ложь. Он проклинал Гриффиндорку каждым проклятием, которое только вспомнил. Черт побери! Это все ее вина. Зачем она задала этот вопрос, теперь он не знал, что и думать. Драко не признавал этого, но он верил, что грязнокровки уступают из-за того, они как будто заперты в темной комнате невежества, которое испытывали к ним. И Грейнджер открыла эту дверь, позволив потоку света, который был неимоверно силен, что слизеринец пожелал никогда его не видеть, запереть его обратно, не знать о его существовании, только бы в нем не просыпалось чувство…уважения? Его отец убьет его, если узнает, о чем он думал. Поттер и Вислый, вероятно, собирались это сделать, когда узнали, что он сделал с рукой Грейнджер. Он не должен был этого делать. Он не хотел — он сделал это случайно, не задумываясь. Может, извиниться завтра? О чем он думал! Она грязнокровка. Такие как он не извиняются перед грязью. Но почему нет? Он ненадолго задумался, почувствовала ли девушка, как холодна его кожа. Драко был почти уверен, что да. Ведь он касался ее всей ладонью. Но заметила ли она? Надеюсь, нет. Последнее, в чем Малфой нуждался, так это, чтобы Гриффиндорка узнал о его проклятии. Она же попытается помочь. Драко ухмыльнулся. Эта мысль была смешной. Ведь проклятие Glacios не имело никакого лечения. Он перечитал все книги которые были ему доступны, прошерстил каждую библиотеку, кроме запретной секции в Хогвартсе. Оставалась надежда, что там что-нибудь найдется. Не чувствовать тепла было совсем не забавно, он даже забыл каково это ощущение. Это случилось летом, когда он…сильно раздражал отца своими постоянными выходками. Люциус так его наказал. И с тех пор Драко не чувствовал ни жара огня, ни нежных лучей солнца. Только вечная мерзлота. Аристократические цвета. Платиновые волосы и серые глаза. В особенности холода входила не только ледяная кожа, но и ледяное сердце.***
Следующим утром урок зельеварения был первым. Целый час сидения в мрачных подземельях, выслушивания постоянной критики Гриффиндора и воспевания Слизерина, надоедали. Никто из Львиного факультета не ждал начала занятия. Коридор подземелий был серым и скучным, холодные каменные стены, освещенные, главным образом, волшебными факелами, точно как в средневековье. Свет был редким и мерцающим, придавая коридору сюрреалистический вид. Гриффиндор и Слизерин толпились в коридоре, держась в стороне друг от друга, как будто была невидимая линия, которую они не могли пересечь. Все болтали между собой, ожидая учителя. Гарри, Рон и Гермиона о чем-то оживленно разговаривали, изредка поглядывая на Малфоя. Парень стоял окруженный Крэббом и Гойлом и что-то говорил им, а эти двое лишь кивали. На лицах парней не было эмоций, вообще никаких. С одной стороны, это совершенный самоконтроль, а с другой, неимоверная глупость. — Мерзавец, — сказал Рон с чувством. — Нам не нужны лишние перепалки. — напомнила Гермиона. Снейп появился именно в этот момент. Он шел будто Смерть, которая потеряла свою косу и была зла из-за этого. Ученики неохотно поплелись вслед за ним. Золотое трио ждало, пока основная масса детей не вошла, чтобы присоединиться к толпе. Геромиона обернусь, чтобы посмотреть где Малфой, но его не было. Она не сделала даже два шага, как за ее спиной раздался голос. — Грейнджер. Это был он. Гермиона подсознательно почувствовала как Гарри и Рон напряглись, но они рядом, и была рада. — Что? — Извини. Это было невероятно, такие слова от Малфоя не каждый день услышишь. — За что? — растерянно ответила она. — За вчера. Твоя рука. Все в порядке? В его глазах блеснул огонек злобы, и не смотря на то, что голос его был спокойным, казалось, он не хотел извинятся. Гермиона удивилась, почему? Он ненавидел ее, она ненавидела его. Так что заставило самого Малфоя попросить прощение? Несколько раз она моргнула, чтобы убедиться, что ей не привиделось. Но Драко не исчез, она собралась и сказала, что все в порядке, но голос был таким слабым, будто чужим. Он резко и кратко кивнул ей, с совершенной грацией развернулся и присоединился к остальным ученикам, которые заходили в класс. — Малфой только что извинился, — тихо сказала Гермиона, — или мне показалось? — Если тебе это привиделось, то мне тоже, — ответил Гарри. Уизли выглядел расстроено. — Ставлю на то, что какой-то умник подмешал ему что-то в напиток. Думаю, это весьма забавно. Прежде чем троица зашла в класс, Поттер и Грейнджер одарили своего друга недовольным взглядом.