По ту сторону чемодана

Грейвс выкурил четвертую сигарету за вечер, нарушая свой лимит. Уже второй день подряд. О Ньюте не знал никто, он будто пропал. Хотя был вариант, что он нашел свой чемодан и скрылся в нем. Кому он отдал чемодан в ту ночь? Это же был Ньют. Никто из его животных не мог обращаться в человека. Почему Персиваль был в этом уверен? Уже долгие месяцы Саламандер жил у Грейвса. Это произошло слишком плавно, так, что казалось, они всегда жили вместе. Ньютон слишком своенравен, его невозможно было привязать, да и не было оснований постоянно спрашивать: где он был, с кем, почему так долго. Грейвс выпустил из легких дым, смотря на то, как огонь подбирается к пальцам. С чего парень выбрал этот дом? Будто впервые дался в руки кому-то. А сейчас вновь его мнимые эмоции и непонятные тайны, о которых никто не узнает. А ведь если дался в руки, то пусть рассказывает все. Но даже, если мир будет рушится, Ньют будет стоять над всеми. Он не такой хилый и добрый парнишка с золотыми кудрями как из какой-то сказки. Ньютон Саламандер — самая жуткая тварь из всех. — Даже хуже меня, — Персиваль усмехнулся без улыбки. — У меня есть место в жизни, а он живет в своем мире. Ему нелегко менять миры, где в одном он добрый бог со своими правилами, а в другом он всего лишь человек, которого способны ущемить во всем, предъявить свои права на его мир. На двери звякнул колокольчик. Булочная была наполнена покупателями, теплом и запахом выпечки. — Мистер Грейвс! — воскликнула из-за прилавка Куини. — Нет, мы не видели Ньюта, он уже давно не появлялся. Уже семь дней? Бог мой! В полицию ходили? Да, вы знаете о какой. — Тогда простите за вторжение, — он мягко улыбнулся и, проталкиваясь между посетителями, пошел обратно к выходу. Раненый зверь преодолевает себя и идет за помощью к людям. Грейвс осмотрелся по сторонам и взял такси. Или же идет умирать подальше от дома. В Министерстве он все никак не мог успокоиться. Напряжение нарастало. Ему везде казался Саламандер: его странный земляной запах, иной раз с примесью костра, его волосы, темное пальто. Один раз он уже схватил кого-то за руку, но тут же извинился. Когда это наваждение прошло, он начал смотреть себе под ноги, чтобы вновь не увидеть то, чего не существовало. Вот только теперь вместо Ньюта ему казался везде его чемодан. А хватать чужие чемоданы куда хуже, чем брать кого-то под локоть. — Мистер Грейвс! Вы сегодня весьма рассеяны. — Простите, я не мог уснуть. — Здесь дело вовсе не во сне. — Еще раз прошу меня простить. Персиваль еще никогда так быстро не бежал из Министерства. На улице было слишком жарко, чтобы ходить в костюме. Сейчас бы оказаться в Лондоне, как рассказывал Ньютон. Там облачно, прохладно… Через несколько домов налево. Или лучше в чемодане, там, где правит добродушный зверь. Но нет ни того, ни другого. Ничего нет. И если Грейвс цепляется только за это, то что было в его жизни до появления Саламандера? Работа, дом, книги, командировки. Он на мгновение остановился, задыхаясь от сухого ветра. На четырехэтажном здании, против солнца (пришлось поднести руку ко лбу, чтобы получше разглядеть), стоял Ньютон. Теперь не мираж, а самый настоящий. В руках чемодан. Хотя он ли это или подделка? Иди домой. Это все что услышал в своей голове Грейвс. Саламандер смотрит сквозь него, в его взгляде гордость и презрение, адресованные не только Персивалю, но и всем людям. Тот ли это зверь, которого он знал?