Сын профессора

— … всё потому, что она родилась волшебницей. И магические всплески у неё начались достаточно рано. Но происходили они в те моменты, когда взрослых рядом не было. Потому родители даже не догадывались, что их младшая дочь чем-то отличается от обычных детей. Так и жили жизнью среднестатистической семьи. — Эх! Жаль, у меня совсем по другому. Дядя и тётя боятся всего необычного, магического, — Гарри изобразил руками нечто непонятное, означающее в его понимании «магическое», а после печально вздохнул. — Но почему тётя против магии? Она ведь знала, что мама была волшебницей? — Даже больше — они с сестрой были очень дружны и всегда доверяли друг другу тайны. Петуния, как старшая, всегда учила и направляла младшую. Заботилась, помогала учить уроки, давала советы и практически заменила мать. Когда у Лили случились первые выбросы, она не испугалась, а, наоборот, пыталась повторить за сестрой. Но единственное, чему она научилась — это просто чувствовать магию. Среди волшебников иногда рождаются одарённые в какой-то одной области, и их чаще всего принимают за сквибов — детей волшебников без активной магии или очень слабых магов. Но это не значит, что они перестали быть волшебниками. Волшебная кровь течёт в их жилах. — Значит, тётя могла стать волшебницей как мама? — Не в том смысле, который местные маги вкладывают в это слово. Она не смогла бы колдовать палочкой, но да, могла «считаться» волшебницей. Да и сейчас может, но в Англии нет школ для магов, чьи способности не столь ярко выражены или имеют очень узкую специализацию. Тем более нет артефактов, способных определить направление, в котором следует развивать дар, но… она не будет. После того, как твоя мама погибла, Петуния не смогла этого принять. И теперь отторгает магию и всё с ней связанное. Она ругает тебя, пытаясь оградить, потому что боится, — девочка задумчиво вертела в руках сорванный цветок, — боится за тебя, за Дадли. Лили надолго замолчала. А Поттер пытался разобраться со своими воспоминаниями. Стоило шагнуть в сторону, как он снова оказался в доме №4. В этот раз он увидел себя, подслушивающим разговор дяди и тёти. — Петуния, мы не можем. — Вернон! Мы уже пытались. Ты слышал, что сказал NNN, — как ни старался, Гарри не смог расслышать имя. — Он отберёт его у нас, если мы попытаемся сбежать или рассказать ему о… и что тогда? Да, мы не можем показать мальчику, что мы его любим, но можем, хотя бы на время, оградить его от Них. Дать возможность вырасти обычным ребёнком. — А как же быть с его магией? — Чем больше он будет занят, тем меньше вероятность, что у него случатся всплески. У Лили так было. Воспоминание снова сменилось. Так происходило множество раз, пока он снова не оказался в заросшей части парка. — … но Лили и Петуния были не единственными магами в городке. Недалеко от них, за рекой, жила семья Снейпов. И девочки подружились с их сыном Северусом. Они часто играли вместе в волшебников, разбойников, пиратов и простых людей. Ни те, ни другие родители не были против этой дружбы. Снейпы-старшие часто бывали в отъездах и иногда оставляли сына у своих друзей Эвансов. Эйлин Снейп была ведьмой. А вот кем был отец Северуса, девочки так и не поняли. Да и не так уж сильно их это интересовало. Он редко появлялся в их обществе. Этот мужчина был вечно угрюм и чем-то недоволен. Во всяком случае, оставлял у них такое впечатление. Кстати, Гарри, у магов и маглов не может быть общих детей. Мы, как это сказать-то, — Лили задумчиво почесала макушку. — А, вот! Относимся к разным видам. — Как кошки и собаки? — спросил Гарри. — Да, примерно так. Но есть ещё магические расы. Вампиры, оборотни, вейлы, всех и не упомнишь. Так вот, у них и маглов могут быть общие дети. А у их потомков уже с магами. Такая вот генетика. В общем, ты ещё маленький, чтобы это понять. Но в качестве примера: у тёти вейлы и дяди магла родилась дочь, она выросла, отучилась в школе магии и вышла замуж за волшебника. А так как кровь магика в любом случае сильнее крови магла, она в большей степени вейла, несущая лучшие качества второго родителя. И с магом у неё будут дети. Кровь волшебников, конечно, может спать веками, передаваясь из поколения в поколение, разбавляясь и усиливаясь. А может неожиданно проснуться от сильного стресса. Кто знает. Но это мы сейчас говорим только про волшебников, не затрагивая тех, у кого есть кровь магических народов. Там всё немного по-другому. — Как всё сложно, — протянул Гарри. — Лили, то, что ты мне рассказываешь, конечно, интересно, но очень сложно понять. Расскажи лучше про маму, как и хотела. — Да, я что-то сильно отвлеклась, — она смущённо улыбнулась. — Лили Эванс росла самой обычной девочкой из хорошей семьи. Была доброй и послушной… Маленький Гарри очень внимательно слушал рассказ о своей маме. А Гарри взрослого посетило странное чувство дежавю. Да, он помнил этот разговор. И помнил, как сильно ругалась тётя, когда он вернулся домой в испачканных землёй штанах. Вспомнил, как спросил свою подругу, что если его тётя имеет связь с волшебным миром, почему же она так злится на него и ненавидит его. Но Лили ответила: — Это не так, Гарри. Она любит тебя, по-своему, правда, но не может этого показывать. Ты ещё маленький и не видишь всего. Даже если я объясню, многое в силу возраста останется тебе непонятным. Но главное, запомни, как бы твои родственники к тебе не относились, они будут защищать тебя по мере своих возможностей. Ну, а теперь, давай играть… Перед взором Поттера раз за разом проносились картины прошлого. Как он впервые с Хагридом попал в Косой переулок. Как глаза маленького мальчика на миг затуманились, а в следующее мгновение потеряли всю настороженность, что в них скрывалась, и мальчик стал обычным. Как приехал на Тисовую улицу после первого курса, второго, третьего и четвёртого. И как, неизменно, на следующую ночь после прибытия он резко просыпался от навалившихся на него воспоминаний. Как подолгу анализировал свои поступки, ведь в школе он многого из летних событий не помнил. Как защитник, давала ему советы, которые оставались где-то в подсознании. И так до следующего посещения магического мира…

***

— Гарри, Гарри! Проснись! Мы так на завтрак опоздаем, — Рон прыгал на одной ноге, второй пытаясь попасть в брючину. — А после у нас Снейп первым уроком. — Рон, ты иди, — ответил я, зевая. — Я не пойду на завтрак. Возьми мне парочку бутербродов. — Ну, как знаешь друг, — Рон уже направился к выходу, как неожиданно вспомнил. — Да, Гарри. Гермиона спрашивала, ты сделал эссе по зельеварению? Эссе? Какое эссе, хотел спросить, но потом вспомнил, что задание всё-таки было. И сквозь зубы выдавил: — Забыл. А, что за тема-то? — Влияние сушёной крапивы на лечебные свойства Костероста. — Значит, останусь на отработку, — протянул замогильным голосом. Рон от моего тона аж поперхнулся. И подумал, судя по выражению его лица: «А всё ли в порядке с моим другом или тот ещё не проснулся?» — Гарри! Ты чего? Как ты можешь спокойно об этом говорить? Это же Снейп! На, — Рон достал свой свиток и положил на прикроватную тумбочку, порывшись в сумке, — держи, друг. На это я лишь угукнул, прячась под одеяло, тем самым показывая, что сплю. Рон неуверенно потоптался на пороге комнаты, что-то пробурчал себе под нос, махнул рукой и отправился на завтрак. А я тем временем вспоминал, как добрался до спальни. …Я очнулся спустя несколько часов. Пробуждение оказалось не настолько паршивым, как ожидалось. Слегка мутило. Не поднимаясь с софы, решил узнать, который час, и, достав палочку, и вызвал время. Час ночи. Плохо, что завтра вторник, учебный день. Однозначно не успею отдохнуть перед занятиями. Что ж, придётся глотнуть бодрящего зелья. — Так, отбой прозвучал три часа назад. Интересно, а друзья ждут меня в гостиной или разошлись по комнатам? — рассуждал я вслух, вставая. Медленно пробираясь пустынными коридорами, я надеялся только на свою удачу. Пару раз мне встретилась Макгонагалл. Но оба раза я успевал затаиться в темноте. Один раз чуть не наткнулся на слизеринцев, но и тут мне повезло: они свернули в другой коридор. У гриффиндорской гостиной никого не было. Полная Дама спала на своём портрете. Она выслушала пароль сквозь сон и открыла дверь в пустую гостиную. В камине догорали поленья, почти не давая никакого освещения, бросая на стены мрачные тени. Друзья меня не дождались. Значит, все вопросы будут завтра. Уже не таясь, я пересёк гостиную и поднялся вверх по лестнице. В спальне все пологи, кроме моего, были задёрнуты. А от кровати Рона доносился храп. Быстро переодевшись и посетив ванную комнату, я решил не отставать от однокурсников и лечь спать, перед этим, по-привычке кинув на полог Рона заглушающие чары. И расслабленно вытянулся на постели… Ну, хочешь, не хочешь, хватит предаваться мечтаниям. Надо вставать. Раз уж на завтрак я опоздал, так хоть к профессору Снейпу приду вовремя. Быстро приведя себя в порядок, я спустился в гостиную и стал переписывать эссе. Но, в какой-то момент остановился. «Мне же надо попасть на отработку, а значит…» Я свернул недописанную работу и кинул в камин. Помимо зельеварения сегодня были чары и защита вместо предсказаний. Быстро положил всё необходимое в сумку, и, ни на что не отвлекаясь, отправился на первый урок. Мда, интересный меня ожидает день. Ну что ж, теперь я готов его встретить.