Шум моря

Удивительно это — Как ни в чем не бывало жить Под цветущей вишней.

Вода давно не может смыть чужую кровь с его лица. Кирос смотрит перед собою и видит лишь очередного павшего паренька, чьего-то отца, чьего-то любовника, а это чей-то сын пытается протолкнуть в пробитые легкие еще пару глотков воздуха. Слышит рев трибун. Лицемерные зрители кличут его зверем, но неизменно приходят смотреть на расправы. Разве не тошно? Когда король дарует ему должность, на мгновение Кирос рад. У него есть подчиненные, боящиеся его и восторгающиеся им. Есть целый народ, что ищет защиты под краем его плаща. Дети подбегают, желая посмотреть поближе на местного Геракла, а матери не тащат их прочь с упреками и криками «зверье». Кирос только хочет улыбнуться юным принцессам, как одна из них, такая прекрасная, светлая и гордая, бросает в его адрес столько угроз, что хочется надеть шлем посильнее, словно сталь способна остановить злые слова. Гораздо позже дочка короля сама бросается в его объятия, ластится, все время чем-то угощает, бурчит по поводу открытой шеи в мороз и, вот уж новости, инсценирует собственную смерть, лишь бы быть с ним. Со зверем. Кирос не уверен, что способен выразить словами свою любовь к жене и дочери, и почему-то просто плачет. Скарлет зовет его своим идиотом. Потом Любовь умирает, не способная вспомнить даже его имени. И он воет, воет. Но некогда звавшие своего капитана, уже не слышат этого предсмертного рыка. Сердце Кироса шепчет пресловутое «нет-нет-нет». Опять. Когда он все же приходит на место их встречи, цветы спокойно колышутся на ветру. В отблесках пылающего города они еще краснее.