***
Люди. Питер, Дерек и Стайлз вернулись, и они привезли с собой людей. Один из них — отец Стайлза, а другая — девушка по имени Лидия. Они так странно пахнут. Может, Алекс привык к запаху Стайлза, но он готов поклясться, что никогда ничего подобно запаху Джона и Лидии не чувствовал. Они пахнут…голодом? Алекс не уверен, откуда он это знает. Может быть, наконец, его чувства стали такими, какими должны быть или типа того? Он думает, что и его мама может это почувствовать, как бы там ни было, потому что Джон и Лидия наверху принимают душ, а на кухне Талия и Кейли готовят омлет, хотя до обеда еще далеко. Дядя Питер выглядит смешно и почему-то очень гордится собой. Дерек выглядит потрясенным. Улыбка Стайлза настолько широкая, что может поглотить весь мир. Алан Дитон, эмиссар стаи Хейл, приходит, когда люди еще наверху, и с уважением приветствует Талию. Затем он треплет Алекса по голове. Мальчик не против, потому что ему нравится Дитон. Он — ветеринар, и Алекс часто приходил и много помогал с животными, когда был помладше. Дитон, будучи эмиссаром, также является специалистом в знаниях стаи и истории оборотней. Однажды он показал Алексу старые книги, в которых были истории о волках, как он. Они были не на английском языке, так что Алекс не мог ничего прочитать, но это помогло ему понять, что их истории повсюду. — Я клянусь, стоило мне отвернуться, и ты вырос на фут, — говорит ему Дитон. Алекс фыркает. Все, что происходит в библиотеке — это серьезные дела. Алекса не пускают, а тетя Клэр прогоняет, когда замечает его торчащим в дверях вместе с Мэтти, Корой и Малией. — Когда это будет вашим делом, вам скажут, — говорит она им и рычит, когда они недостаточно быстро уходят. Они рассказали на следующее утро за завтраком. — Эта захватывающая сказка полна смелых приключений и Аконитового зелья, — говорит дядя Питер. Дерек закатывает глаза. Алекс быстро бросает взгляд на Джона Стилински. Тот при упоминании Аконита выглядит сконфуженно, так что, вероятно, это правда было. — Питер, — угрожающе говорит Талия. Питер подмигивает ей с усмешкой на губах. — Талия, пожалуйста, у меня не так часто бывает аудитория. Говоря о плен— — Питер! — Очередь Талии закатывать глаза. — Если ты не можешь быть разумным, — она рассматривает свою стаю. — Правила для Джона и Лидии такие же, как и для Стайлза. Никто не упоминает, что они здесь, или говорит о них за пределами дома. Ясно? Все качают головами. — Мам, — нахмурившись, зовет Кора. — Скрывать Стайлза было довольно сложно. — Она не смотрит на брата и не упоминает Джейсона, за что Алекс ей благодарен. — Разве скрывать еще двух людей будет не сложнее? — Еще тридцать восемь человек, — уточняет Питер. — Что? — челюсть Коры отпадает. Талия поднимает ладонь, призывая к тишине. — Мы все уладим. Питер считает, а Дитон согласен, что есть возможность замаскировать запах людей, используя старые книги эмиссаров, так что они будут пахнуть как волки. Если у них выйдет, то да, остальная часть стаи Стайлза будет жить с нами, — она смотрит на Джона. — Простите, стая — подходящее слово? — Все в порядке, — отвечает он. Мэтти ахает. — Если Стайлз будет пахнуть как мы, то он сможет пойти в город! Стайлз сияет. — Тридцать восемь человек? — Спрашивает дядя Уильям. — Куда мы собираемся поместить всех их? — Вот где ты вступаешь в дело, — улыбается Талия брату. — Если все сработает, им нужно будет где-то жить. Уильям архитектор, и Дерек тоже хочет им быть. — Это большая просьба, я знаю, — говорит Талия каждому члену стаи. — Но мы сделаем все возможное. Алекс не особо заботится о практических вопросах. Он полон облегчения из-за возвращения Стайлза и Дерека, и возможно, это навсегда, если магия из книг эмиссаров сработает. Магия! Это так же странно, как и то, что люди до сих пор есть, или что у мальчика волчица внутри. Алекс не в состоянии судить. Просто так замечательно видеть их здесь. Тяжесть, что он носил в течение многих недель, немного отпускает. Дерек находит его в гостиной в тот же день и садится рядом на диван. Алекс подвигается ближе, пока руки Дерека, наконец, не обхватывают его. Он кладет голову на плечо брату и вдыхает его запах. — Где Стайлз? — Наверху, — улыбается Дерек. — Дает отцу прочитать его историю. Алекс думает, что, возможно, это должно быть смешно, ведь Стайлз слишком стар для этого, но это скорее грустно. Стайлз был всего лишь маленьким ребенком, когда потерял отца и других людей. — Я рад, что вы вернулись, — говорит он, прижимаясь ближе. Дерек наклоняется и утыкается носом в волосы Алекса. — Я тоже. — А вас правда подстрелили аконитовыми стрелами? Так Питер Мэтти сказал. Дерек поднимает свободную руку и потирает грудь. — Ага, правда. Алекса будто током ударяет. — Дерьмо! — Следи за языком, — говорит Дерек, зажимая ему рот рукой. Затем он улыбается и качает головой. — Я думал, что нам конец, но Питер… Питер был невероятен. — Питер — чертов злобный гений, — бормочет Алекс. — Есть такое, — усмехается Дерек. — Но я рад, что он на нашей стороне. — Я тоже. Какое-то время они сидят в тишине, а потом Дерек спрашивает: — Как в школе? — Все то же, — Алекс жмется ближе. — Мама и папа говорят, что я могу перейти на домашнее обучение до девятого класса, чтобы посмотреть, как это происходит, так что, я думаю, осталось продержаться оставшуюся часть года. — Это то, чего ты хочешь? Алекс задумывается на мгновение. — Нет, я хочу быть нормальным, но этого не случится, верно? Дерек ничего не говорит, и Алекс очень, очень рад. Ему нравится, что его стая не притворяется. Как только он сказал своему терапевту, — теперь у него новый — что он ненормальный, она сказала, что он просто особенный, и он ненавидел это. Он ненавидит думать, будто это какой-то подарок, и что он должен быть благодарен, что никогда не будет обычным. Только вот люди, толкающие и смеющиеся над ним, считают, что быть обычным лучше. — Как у вас с Джейсоном? — Спрашивает Дерек. — Никак, — говорит Алекс, сглатывая. Он зажмуривается, когда Дерек начинает гладить его по спине. — Все кончено. Дерек осторожно дергает прядь волос у него на затылке. — Я имею в виду, ничего особенного и не было, не так, как у вас со Стайлзом… — Он не может закончить мысль. Это было не так ярко, он уверен, как связь Дерека и Стайлза: сверкающие, сияющие нити, которые связывают и запутывают их вместе. То, что они с Джейсоном были новичками, скорее приносило неудобства. Они потратили столько времени, избегая зрительного контакта. Это никогда не было чем-то, и Алекс не может сделать вид, что что-то было.***
Однажды ночью Стайлз вламывается в комнату Алекса. — Понюхай меня! — Что? — Алекс непонимающе моргает и пытается упасть обратно лицом в подушку. Который вообще час? — Понюхай меня! — Требует Стайлз и бросается к кровати Алекса. — Немедленно понюхай меня! Он падает на Алекса. Он что, сумасшедший? Его маленький лисий мозг окончательно поехал? Алекс ворчит и вытягивает шею, касаясь носом шеи Стайлза. — Твою мать! Стайлз отползает, садится на кровати и скрещивает ноги. — Ну что, я хорошо пахну? — Ты пахнешь, как волк. — Алекс садится и наклоняется вперед, чтобы мягко ударить его в плечо. — И еще Дереком. Стайлз выгибает брови и хитро смотрит. Это мешает, и Алекс даже не может начать формулировать мысль, чтобы не засмеяться. — Смотри, — Стайлз крутит вокруг шеи небольшой деревянный диск. Это не выглядит чем-то серьезным. На диске вырезаны какие-то руны. Стайлз снимает его с шеи и отводит руку в сторону. Потом он жестом подзывает Алекса ближе. Алекс наклоняется вперед и вдыхает. Человек. — Вау, — он дышит, когда Стайлз снова помещает амулет на шею, и его запах изменяется. — Это восхитительно! — Я знаю, — говорит Стайлз. — Лидия и Дитон делают их для всех, чтобы они смогли приехать и жить здесь! Алекс касается рун кончиком пальца. — Вау. — Я хочу, чтобы это вытатуировали на моей заднице, — говорит Стайлз. — Просто я все время теряю вещи, а потерять татуировку на заднице не так-то просто. — Крутой план, — соглашается Алекс. — Алекс, — начинает Стайлз и замолкает. — Это означает, что волки не будут знать, что мы люди. Мы больше не будем секретом. — Ага, — Алекс слегка улыбается. — Ты можешь пойти в город и увидеть настоящий фильм или еще что! Стайлз толкает Алекса в плечо немного сильнее, чем он до этого. — А еще это значит, что и волки смогут зайти в дом! — Оу, — говорит Алекс, потирая плечо, но не из-за боли. Он просто не знает, что еще сказать. Стайлз ухмыляется, будто это какое-то Рождество для всех, и Алекс не знает, как сказать, что это не так. Не для него. Джейсон не вернется. Зачем ему? Алекс пытается подавить маленькую вспышку надежды внутри, шепчущую возможно. Такое чувство, что вся его жизнь построена на возможно— Возможно, однажды он почувствует себя в своей шкуре. Возможно, он вырастет и будет в порядке. Возможно, все изменится к лучшему. Возможно, Джейсон когда-нибудь захочет снова стать его другом. — и возможно недостаточно сильно, чтобы выдержать столько надежд.***
Талия может быть Альфой стаи, а также всего Бейкон Хиллс, но это очень, очень глупая идея. Прям очень глупая. Наиглупейшая. — Алекс, — говорит она. — Я поговорила с Иэном и Мэри, и они согласны. Иэн и Мэри — родители Джейсона, и Талия пригласила их — и Джейсона — на ужин в качестве тестового прогона, чтобы проверить, действительно ли Стайлз, Джон и Лидия не пахнут, как люди. Сначала Алекс беспокоится, что Хейлы и так втянули Джейсона в достаточное количество своих странностей и это плохая идея, но потом Дерек говорит, что мама специально пригласила Кормаков, потому что она жалеет, что Алекс пострадал, и потому что она хочет сделать все правильно между их стаями. И возможно, думает Алекс, между их сыновьями. Алекс не чувствует себя как сын, когда одевается. Он чувствует себя дочерью. Он надевает платье. Оно зеленое, словно мох, и открытое, и нет ни шанса, что его можно спутать с туникой или халатом, даже надень Алекс леггинсы. Такое только девчонки носят. Балетки Алекс скидывает, но не то чтобы это особо помогло. Алекс долго смотрит на свое отражение в зеркале. Его волосы длиннее, чем когда-либо, но не достаточно. Он может просто спутать их и выглядеть почти как эльф, но это все-таки мальчик, с тревогой смотрящий на него из зеркала. Он с тоской думает о косметике, до сих пор не тронутой, которую дядя Питер привез ему несколько месяцев назад, и хочет, чтобы у него было мужество воспользоваться ею. Его сердце бьется быстрее, когда он думает об этом, и он должен сжать пальцы в кулак, чтобы не дать себе открыть ящик. Даже если он не знает, почему должен остановиться. Он уже в платье. Где та черта? Почему бы не позволить волчице делать, что она хочет? Джейсон сказал, что было бы круто быть самим собой. Он так до сих пор думает? Сотня неуверенных мыслей наполняет его. Тысяча. Миллион. Будто стая кричащих птиц заслоняет солнце. На мгновение Алексу кажется, что его легкие полны песка, и он не может дышать. Когда он слышит Кормаков, его первое желание — нырнуть под кровать и никогда не выходить. Вместо этого он заставляет себя выйти из комнаты и спуститься по лестнице на дрожащих ногах и с неуверенной улыбкой, прилипшей к лицу. Джейсон прямо здесь, и он смотрит, и Алекс определенно собирается убежать наверх. Отец Джейсона пихает сына локтем. — Привет, Алекс. — Его голос ужасно скрипучий. — Ты выглядишь… ты выглядишь прекрасно.***
Они проникают в ванную после десерта, и Алекс опирается о мойку. Джейсон давит на него, и вдруг они снова целуются. Сердце Алекса бьется так быстро, что он боится упасть в обморок. Вместо этого он кладет руки на плечи Джейсона и тянет его ближе. Рот Джейсона теплый и мягкий, и их поцелуи прерываются нервными вздохами и застенчивыми улыбками. Алекс даже не слышит открывающуюся дверь. — О, Господи Боже! — Вскрикивает Дерек и захлопывает дверь. Алекс пищит от смущения и утыкается лбом в плечо Джейсона, в то время как тот дрожит от беззвучного смеха. — О. Боже. Ох, твой страшный брат собирается убить меня! Алекс переплетает их с Джейсоном пальцы. — Он не страшный, все дело в кожаной куртке. — И в машине. — Говорит Джейсон. — И в машине. — Усмехается Алекс. — И еще он всегда очень пристально смотрит. Алекс пожимает плечами. — Ну да, есть такое. — Он морщит нос. — Могу я поделиться с тобой секретом? — Каким? — Он на самом деле очень застенчивый. — Правда? — Джейсон смотрит с сомнением. — Так значит, он не собирается убивать меня? — Скорее всего, нет, — говорит Алекс. — ну, пока ты для меня что-то значишь. Он не уверен, могут ли они дразнить друг друга в таком ключе, но Джейсон краснеет и улыбается. — Так значит, я всегда должен быть хорош для тебя? — Да, — говорит Алекс. Тепло переполняет его. — Всегда. А затем Джейсон снова целует его.