The Wolf Inside

С тех пор, как Лидия уехала в Бейкон Хиллс и прекратила работать на Питера в Стэнфорде в качестве ассистента, появилась вакансия на место помощника профессора, поэтому Хейл предложил Алексу занять эту должность. — Я не думаю, что это действительно мое. — Я тоже не думаю, что это мое, — улыбается Питер. — И мне кажется, именно поэтому я хочу прийти туда с упаковкой конфет, расхерачить в клочья эго моих коллег, издеваясь над их исследовательскими работами, и убраться оттуда! Алекс вздохнул и закрыл свою книжку, тихо спросив: — Так ты хочешь, чтобы я был твоей упаковкой конфет? — Почему нет? — приподнял бровь Питер. — Следующий четверг. Будет официальное мероприятие моего департамента. На секунду Алекс приоткрывает рот, ведь следующий четверг — полнолуние, один из дней, когда Алекс чувствует себя девочкой в полной мере. И Питер знает об этом. Юноша не носил платья на публике с того прекрасного момента на школьных танцах тысячу лет назад. Сейчас же, в те дни, когда волчице нужно удовлетворить свои потребности, Алекс немного заморачивается о том, как выглядит — находит в гардеробе милые футболки, подводит черным глаза, укладывает волосы, но это все. Большую часть времени нельзя отличить парня, просто идущего по соседней улице, от самого Хейла, юноша хранит свои платья и топы в полной секретности в своей комнате. — Нет, — еще тише отвечает он. Питер не давит. Он лишь пытается планомерно, аккуратно избавиться от того, насчет чего так сильно переживает Алекс. Так, несколько дней спустя, каталог модной одежды случайно обнаруживается на кухонном столе, открытый на странице раздела вечерней одежды. Хейл закатывает глаза, но буквально на следующий день находит себя на подоконнике, заманчиво рассматривающего журнал. Садовник продолжает работать во внутреннем дворике с обнаженным торсом, жужжит триммер, но юноша не обращает на это внимания, концентрируясь на ярких разворотах журнала. Рассматривать каталог женских платьев для него все равно, что махать красной тряпкой перед носом быка — он начинает фантазировать, представлять себя в другой одежде, другим, девочкой. Хотя бы на одну ночь, хотя бы на одно мгновение… У Алекса перехватывает дыхание. Питер вернулся с работы и застыл в дверях, ожидая, пока племянник заметит. –Прекрати мной манипулировать! — говорит Алекс, указывая на каталог. –Я? — делает удивленное выражение лица мужчина. — Неужели это делаю я, Алекс? Я даже не мог представить, что ты обо мне такого мнения! Юноша закатывает глаза, а Питер кивает на каталог. –Страница тринадцать. Красное платье в середине. Но мы возьмем тебе зеленое. Подчеркивает глаза! Алекс прекрасно знает, какое платье дядя для него присмотрел. Широкая полоса шифона через плечо, лиф в крупном и изящном бисере. И да, Хейл действительно намного лучше будет выглядеть в зеленом. *** Когда Алекс только пошел в колледж, он был обеспокоен насчет того, что, возможно, он будет единственным студентом, который понятия не имеет, что он делает, или что он вообще хочет делать после выпуска. И, к слову, волнение никуда не ушло, и это по-прежнему одна из проблем, терзающих юношу, однако сейчас он понимает, что он такой не один: другие парни и девушки имеют схожие затруднения. И именно от них, в этом большом студенческом сообществе, от людей разных возрастов, рас и ориентации, Алекс узнал одну очень важную вещь: ты всегда можешь изменить свою жизнь, безвыходных ситуаций просто не бывает. Думаешь, что идешь неправильным путем? Понимаешь, что ненавидишь свою работу? Не можешь разобраться в том, что тебе нравится? Попробуй что-нибудь новое. Ведь даже люди, о которых Алекс думал в контексте «они счастливы и любимы, они полностью разобрались в себе», все равно испытывают трудности, ищут новые пути развития и сталкиваются с дерьмом. Да, даже самые успешные и интересные люди сталкиваются с дерьмом. Девушка с темными волосами и ямочками на щеках, часто заходящая в их забегаловку поздней ночью, обычно появляется там после того, как закончит отрабатывать неоплачиваемые 12 часов в рекламном агентстве, и обычно она жутко голодна. К тринадцатому визиту Алекс узнал, что ее зовут Эллисон и она терпеть не может свою стажировку. — Я имею в виду, что ожидала, что буду просто копировать и распечатывать бумажки и приносить кофе или что-то в этом роде, но я не думала, что у меня не будет никакой другой работы, помимо этого, — говорит девушка, пока жует свой итальянский мясной бургер. — Я думала, что чему-нибудь научусь там, понимаешь? Кроме навыка вежливо просить держать свои руки при себе женатых мудаков средних лет. Алекс сидит рядом с ней за столом, обедая в перерыв. — Ты всегда хотела пойти в рекламу? –Я не знаю, — шмыгает носом Эллисон. — Возможно? Ты уже решил, чем ты хочешь заниматься всю свою жизнь? –Даже не спрашивай, я понятия не имею. –Эй, Алекс? Ты там заканчиваешь свою мини-вечеринку? Нам нужно больше измельченного салата! — кричит Мэнни с кухни. — У меня перерыв, — на что Мэнни только корчит недовольное лицо. — Итак, что тебе нравится делать? — Алекс возвращается к диалогу и, допивая свой чай, спрашивает девушку. — Я не знаю, — делает глубокий вдох Эллисон. — Вчера я провела пару часов, рассматривая на Тамблере картинки животных: щеночки, кошечки, маленькие кролики, представляешь? Наверное, это знак. Может, податься в ветеринарию или что-то типа того. — У меня в стае есть люди, обучившиеся работе с животными, — говорит Алекс, думая о Скотте и его добродушной глупой улыбке, о том, как она становится еще бестолковее, пока он держит маленького милого котенка. — Наверное, стоит завести котенка, — говорит Эллисон. — У меня была рыбка, когда мне было одиннадцать. Правда, она умерла спустя пару дней. –Оу, — Алекс приподнимает бровь. — Может, лучше не ветеринаркой? — Может и нет, — девушка стирает салфеткой капельки соуса со своего подбородка, — Это так тупо. Я просто думала, что к тому времени, как закончу колледж, я уже буду работать там, где мне безумно нравится, что я магическим образом вдруг стану взрослой, что буду знать о том, как оплачивать коммунальные услуги, налоги, как заполнять документы и вести бюджет, понимаешь? — Мой дядя оплачивает налоги за меня, — дополняет Алекс. — И я на сто процентов уверен, что скрывается от налоговой службы Штата, но боюсь спросить. — Это безумие! — смеется Эллисон. — Я думала, что я буду знать как это делать уже сейчас, понимаешь? — Да, — шепчет юноша, поглядывая на часы. –Перерыв окончен? — проследив за его взглядом, спрашивает девушка, на что Алекс лишь тяжело вздыхает и кивает, собирая свой контейнер. –Тогда завтра в это же время? — Конечно! Мини-вечеринка будет готова к твоему приходу. Эллисон смеется и собирает свои вещи, а после уносит поднос к мусорному ведру и выходит из забегаловки. — Чува-ак! — говорит Мэнни как только за девушкой захлопывается дверь. — Она совершенно точно влюблена в тебя. — Она совершенно точно не влюблена в меня. Дружба между девушками и парнями возможна, ты знаешь об этом? Ну, эти самые, — Алекс понижает тон. — Отношения без секса. Мэнни закрывает духовку и резко кидает в коллегу остатком капусты, однако Алекс легко уклоняется, и по кухне разносится заливистый смех двух парней. Позже Алекс прокручивает в голове слова Эллисон о том, что она не знает, кем является. Юноша предполагает, что хуже этого может быть только отказ признать, что это так. В перерыве между посетителями он проверяет свою почту, а потом пишет Питеру: «Купи платье.». *** Алекс ничего не знает об истории искусств, и еще меньше знает о структуре департамента Искусства и Истории Искусств Стэнфорда. Официальное мероприятие проходит в галерее кампуса, в помещении много людей, держащих канапе и бокалы шампанского, студенты и преподаватели улыбаются, разговаривают и двигаются от одних компаний к другим, образуя квартеты. Это определенно самое классическое, что Алекс вообще когда-либо видел ранее. Он берет канапе, бокал шампанского и пытается делать менее кислое лицо, когда люди смотрят на это. Питер предлагает Алексу свою руку: — Это лишь потому, что ты выглядишь чуть иначе, дорогой. Алекс чувствует себя другим, он принимает это. Его платье смотрится замечательно на нем, и их короткий поход в ателье с Питером помог лифу облегать его тело, не выглядя при этом странно и пошло. Алекс распустил волосы, чуть накрасился и даже нацепил каблуки, а на лестнице ему удалось вполне грациозно подняться, ни разу не запнувшись о ступеньки. «+100500 к самооценке» — думает Алекс, идя рядом с Питером. На каблуках он примерно одного с ним роста, они смотрятся гармонично, и его волчица на седьмом небе от счастья. Она гордится собой, и это чувствуется так правильно, тепло и хорошо. Питер провожает юношу до бара и заказывает ему минеральную воду, затем они прогуливаются по галерее, изучая инсталляции и картины. –Стайлз мог бы нарисовать лучше, — критично отмечает Алекс, зависая около картины с его лицом и ангельскими штучками. — Конечно, мог бы, — отвечает мужчина, — Стае нужно перестать думать, что я просто стебусь над ним — это не так, у него действительно талант! — и делает глоток шампанского. — Уверен, еще несколько лет, и он выработает свой собственный узнаваемый стиль, поэтому не вижу ни одной причины сейчас не показывать его картины людям по всей стране, по всему миру. Видел, какие портреты он нарисовал недавно? Его отца, университетскую группу? –Нет. –Они обманчиво упрощены, — говорит Питер, — Довольно возвышенные… Я сделал несколько фотографий и показал их на факультете. Они буквально вскипели от зависти, что я смог отыскать и урвать такой талант! — мужчина допивает бокал шампанского и улыбается, оглядывая комнату, — Ты можешь почувствовать, как твои когти вырываются наружу? Питер, вероятно, единственный человек, которому удается преподавать историю искусств настолько интересно и профессионально, что он может конкурировать со двором Борджиа. Его улыбка смягчается и утихает, взгляд становится задумчивым, он вглядывается в работу и произносит: — Картины Стайлза, несомненно, содержат частицу того уникального, что я когда-то по молодости потерял. — Человечность? — шепчет Алекс. –Да, — отвечает мужчина. — Да, наверняка человечность. Алекс изучает картины напротив, однако все его мысли сосредоточены на Стайлзе. Конечно, он экстраординарный. Конечно, он необыкновенный. Он ворвался в его жизнь так стремительно, разрушая половину его мира и отстраивая на нем новый, он обернул свои золотые нити вокруг Дерека, вокруг них всех. Он явился настоящим светом, смехом, которые не могут содержаться в одном человеке. Он чудо, освещающее все вокруг. Алекс тоже однажды сиял. В потрепанном платье, с воздушными шарами, стоя в спортивном зале школы. И сегодня, пожалуй, тот вечер, когда он насладился частицей того, что пережил тогда. Он прекрасен. Она прекрасна. Он закрывает глаза, дает своей волчице власть, позволяет ей залить радужку голубым. Прошло так много времени с того момента, когда он позволял ей полностью овладевать его кожей, его телом, его мыслями. И, черт возьми, это потрясающе. *** Питер представляет его большей части своего факультета: — Моя племянница Алекс! Слова слетают с языка настолько легко, что Алексу хочется плакать. *** После вечеринки они останавливаются в пиццерии и делают заказ с собой, однако Питер съедает его кусочек пирожка раньше, чем они заходят в квартиру. Ноги Алекса болят с непривычки — он слишком долгое время не носил каблуки, однако он не желает их снимать. Они кушают в столовой зоне, на каждом кусочке пиццы остается след от красной помады юноши. Алекс берет предложенную Питером салфетку и с сожалением вытирает губы. Улыбка Питера выглядит понимающей. — По-прежнему выглядишь великолепно, солнце. Алекс вздыхает и вынужденно улыбается. — Неужели настолько очевидно? — Есть немного, — Питер откладывает корочку в сторону. — Пусть эта ночь и подошла к концу, но будет следующая, у тебя впереди целая жизнь — месяцы и месяцы перевоплощений. — У тебя есть запас таких мероприятий на каждый месяц? — Нет, хвала Богам, но прошло очень много времени с тех пор, как я приглашал симпатичных дам на ужин. Мы сможем найти что-нибудь получше. — Хах, — вздыхает Алекс, взяв еще один кусочек пиццы. — Я не уверен, что хуже в этом утверждении: факт, что ты прекратил свои свидания с Лидией, или факт, что мой дядя будет приглашать меня на ужин. — Лидия… — Питер закидывает голову назад. — Ты когда-нибудь видел «Зелье любви», написанную Эвелин де Морган? Это Лидия. Она такая же ужасающая, притягивающая взгляд. Она бы оторвала мои яйца и использовала бы их как сумочку, если бы я позволил себе назвать ее симпатичной. — А я, ты думаешь, не сделал бы этого? — приподнимает бровь Алекс. — Не так много людей звали тебя симпатичным, я думаю, — откровенно отмечает Питер. — Но, конечно, если это доставляет тебе неудобства, я остановлюсь. Алекс ощущает, как его щеки заливаются краской. — Это не доставляет мне неудобства. Просто немного странно, что мой дядя пригласит меня на свидание. — Твой повязанный дядя, — говорит Питер. — Твой безнадежно влюбленный в один мстительный человеческий пример идеала дядя. Ты помог мне разделаться с этими мегерами сегодня, так что, если когда-нибудь захочешь, чтобы я вернул тебе услугу, я делаю отличные конфеты. — Возможно, — улыбается Алекс. Ему очень нравится эта идея. Нравится мысль выбираться в какое-нибудь чудесное место, когда он чувствует себя девушкой, одевается соответствующее — во что-то, что делает его особенным. Ему нравится тот факт, что Питер рядом с ним, потому что это заставляет его ощущать себя в безопасности. И да, если не считать жутковатости ситуации, было бы забавно притворяться, что у него есть взрослый, учтивый парень или что-то в этом роде. И почему-то ему кажется, что Питеру тоже нравится их маленькая игра. — Возможно, — повторяет он снова. — Да, давай сделаем это! Питер восклицает: — Свидание! Алекс шутит: — Только если ты прекратишь это так называть! — Заметано, — говорит Питер и его лицо озаряется улыбкой. *** Алекс осторожно убирает платье на вешалку. Ему нужно будет привести его в порядок завтра, но он не хочет оставлять его смятым в корзине с грязным бельем. Он вешает его на дверь так, чтобы видеть его, находясь в кровати. Фальшивые свидания с дядей. Может ли его жизнь стать еще более странной? Да, определенно, может. Алекс проверяет свой телефон и находит сообщение, написанное с неизвестного номера. «Привет, Алекс. Это Эллисон. Мэнни дал мне твой номер. Мне нужно пойти на одну дурацкую игру, а моя лучшая подруга кинула меня с этим одну. Можешь, пожалуйста, сходить со мной, чтобы я не выглядела как одинокий лузер? Я куплю тебе начос!» Алекс медлит с секунду, а потом смеется. И почему, черт возьми, нет? Звучит так, будто бы Эллисон нужен друг, и Алекс уверен, он может им быть. «Звучит весело» — отправляет ей в ответ. Проходит буквально полминуты, как девушка пишет: «Я обещаю начос, а не веселье. Просто предупреждение!» «В таком случае, я буду веселым вместе с начос» — Алекс улыбается, отправляя сообщение. «Спасибо, Алекс! Ты лучший!» Эллисон подкрепляет свое сообщение несколькими смеющимися смайликами, которые, пожалуй, только Стайлз мог бы использовать в таком количестве. Алекс выключает телефон и ложится на кровать, сжимая его в одной руке. Он поворачивается посмотреть на платье на двери, и улыбка расцветает на его лице.