The Wolf Inside

Тишина. Алекс и Джейсон все это время сидели на кровати, переплетя пальцы. Иногда они целовались, и каждый раз Алекс чувствовал, как внутри него зажигается искра, пронизывающая все тело. Он никогда не думал, что сможет испытать что-то похожее еще раз. Он никогда не думал, что сможет быть с Джейсоном снова. И даже если это только сейчас, только на те несколько часов, которые они могут провести вместе в этой комнате в отеле, это то, чего он хочет. Он заберет свое, а о последствиях подумает позже. Счастье настигает его слишком редко, чтобы просто так отпустить, даже если ради него приходится ходить по острому краю бритвы. Алекс разделается с ней голыми руками, только попробуй она его задеть. Комната пахнет чистым постельным бельем и освежителем, словно в ней никто никогда не жил. Алекс впервые замечает, насколько она пустая. Здесь нет чемодана, стоящего возле кровати, нет одежды на стульях и дверцах, нет монеток на столе, высунутых из кармана по приходе. – Это не твоя комната, – говорит он. –Нет, – кивает Джейсон. –Я на шестом этаже вместе с Элли. Она забронила эту, чтобы ты и я смогли немного поговорить в безопасности. Правда, я буду пахнуть тобой еще долго, наверное, – насупив брови в тревоге закончил Кормак. –Нет, все будет нормально. Просто примешь душ, воспользуешься всем гелем, который тут только есть. Потом пойдешь на пробежку, чтобы вспотеть и усилить свой запах. Убедись в том, что ты достаточно глубоко упаковал эти шмотки, если у тебя не будет возможности их постирать. А еще, если есть бассейн, то лучше немного поплавать, ага. Хлорка хорошо скрывает запах. –Что ты такое? – улыбается Джейсон. – Шпион или типа того? Алекс одергивает руку и отворачивается. –Алекс? –Когда ты уехал, я, эм, немного запутался и влился в плохую компанию, – смотря на стену, произнес юноша. – Сделал много вещей, которые не должен был делать. Да, я достаточно быстро научился маскировать запах. –Оу, – очень озадаченно выдохнул Джейсон. –Я трахался со многими людьми, так что, да, эм. Тогда и научился скрывать их запахи. Также я не могу пить, потому что я страдаю алкоголизмом, наверное. Ну, имею в виду, когда-то точно страдал, а как сейчас – не знаю. Но, просто чтобы перестраховаться, я не могу пить, – Алекс старается говорить так, чтобы все смахивало на шутку, но у него ничего не выходит. –Так что… Ты все еще любишь меня? –Да, – быстро отвечает Джейсон без малейших колебаний. Он снова берет Алекса за руку, и юноша облегченно выдыхает. –Конечно, люблю. –Так, эм… Это та часть, в которой ты говоришь мне, что успел натворить ты, чтобы я не чувствовал себя таким лузером. –Ты не лузер, – говорит Джейсон, прислоняясь к юноше плечом. –Мне жаль, что тебе было так плохо. Мне действительно жаль. –Эй, – Алекс поворачивает голову к Джейсону и кладет руки ему на скулы, смотря прямо в глаза. –Это не твоя вина. Я знаю это. – он вдыхает запах Кормака и прикрывает глаза. –Так ты не сделал ничего дурного, нет? Никогда не напивался и не трахался с кем попало? –Нет, – выдыхает Джейсон. –Нет, я был с кем-то лишь однажды… Ну, в машине отца после школьных танцев. Мой первый и единственный раз. –А после? Даже с Эбони? –Нет. О боже. –Я должен был подождать, – сердце Алекса буквально разбивается. Он ненавидит себя за то, что сделал тогда. –Я должен был подождать тебя. –Нет, – отвечает Джейсон, мягко целуя Хейла в губы, руками поглаживая его шею. Он отстраняется, а после продолжает. –Нет, это не имеет значения, окей? Ничего, что произошло тогда, больше не имеет значения. –Ты должен был быть моим первым, а я твоим, – шепчет Алекс. –Ты был. Мы были. Там, после танцев. Это считается. Да, но если это считается, то считается и каждый раз, когда Алекс отсасывал какому-то незнакомцу из The Jungle или трахался на капоте машины, напиваясь в хламину, продолжая утверждать, что все в порядке и он все контролировал, что он развлекался, что он ничего не чувствовал. –Я хочу сделать это сейчас, – шепчет Алекс. –Если это единственный шанс, который у нас есть, я хочу этого здесь и сейчас. –Ты… ты уверен? – у Джейсона расширяются зрачки. –Я имею в виду, у тебя же сейчас промежуточные дни, верно? –Да. Сегодня и мальчик, и девочка. Но я хочу тебя. Простая мысль о том, что должно произойти, возбуждала Алекса, и ему совершенно не было за это стыдно. Что с того, что его волк – девочка? Она долго мучила его своими желаниями, поэтому да, он может быть девочкой с членом. Он хочет Джейсона. Мальчик внутри него хочет его, волчица находится в таком восторге рядом с Кормаком, что Алексу даже представить тяжело, что будет, когда они вынуждены будут расстаться. Еще далеко до того дня, когда он будет чувствовать себя лишь мальчиком, до правильного дня. Мальчик хочет его, девочка тоже – две части Алекса еще никогда не были так едины в принятии решения. –Х-хорошо, – отвечает Джейсон, он смущается и краснеет. Алекс знает, что нужно делать, хотя ему и не нравился секс с кем-то другим. С Джейсоном это не просто про снятие возбуждения. Когда он укладывает Джейсона на кровать, нависает над ним и нежно целует, это про чувственность, откровенность – про то, насколько двое людей могут быть близки друг к другу. Это про поцелуи, касания, про кожу, тесно соприкасающуюся с кожей другого. Это о доверии и любви, о том, чтобы соединить разбитые сердца, воссоединить души. Алекс стягивает футболку Джейсона, выкидывая ее куда-то рядом с кроватью. –Блять, – шепчет он. –Ты такой горячий. Щеки Джейсона вновь розовеют, пока Алекс пальцами проходится по накачанному торсу, заставляя переливаться мускулы под кожей. –Ты тоже. Ты тоже горячий. Ты восхитительный, ты очаровательный. –Да? – улыбается Алекс. –Да, – глубоко вдохнув, отвечает Кормак. Алекс снимает с себя футболку, откидывая ее в сторону, и опускает взгляд на себя. –Не так много мускулов, как у тебя. –Ты идеальный, – Джейсон приподнимается и кладет руки Алексу на бедра. Алекс ерзает и целует его, буквально теряя разум в захлестывающих его ощущениях. Он хочет переспать с ним, страсть быстрым и жарким огнем поднимается откуда-то из живота в голову, дурманя, сводя с ума. Он качает бедрами, чувствуя, как в него упирается эрекция Джейсона. –Хорошо, – говорит он, слезая с юноши. – Там, в ванной, кажется, был лосьон. Не двигайся, окей? Не двигайся! Когда он выходит из ванной, держа в руках маленькую бутылочку с жидкостью, Джейсон уже снял с себя брюки и нижнее белье. Его торс краснеет от смущения, руками он прикрывает вставший член так, будто это что-то, чего стоит стыдиться. Алекс помнит, какими стеснительными и нервничающими они оба были в их первую ночь, едва ли способные посмотреть друг на друга. Наверное, сейчас впервые за все время Алекс не ненавидит себя за то, что спал с парнями, имена которых стерлись из памяти уже навсегда. Окей, он никогда не перестанет жалеть об этом, но по крайней мере сейчас он знает, что нужно делать. По крайней мере, они оба не будут под властью нерешительности и трудностей секса. Алекс кладет лосьон на край кровати и выбирается из своих тесных, узких джинсов. –Мы не будем торопиться, окей? Джейсон кивает, приоткрыв рот. Алекс снимает свое белье, наконец представ перед юношей полностью обнаженным. Он не такой подкачанный, как Джейсон. Он как эти манерные педики, наверное. И ему вполне комфортно, этот образ ему подходит. Он бы не выглядел так мило в платье, если бы был мускулистым, имел кучу кубиков пресса и какие-нибудь косые мышцы, по которым все сходят с ума. Юноша снова забирается на кровать, спихивая оттуда вещи Джейсона. –Это, эм, это как-то немного… отвратительно, наверное, – говорит он, открывая бутылочку с лосьоном. Прошли годы с тех пор, как он делал это, но это действительно не тот навык, который легко забыть. Он выдавливает немного лосьона на свои пальцы, заводя руку за спину. Это крайне неловко делать с этого ракурса, а его пальцы входят внутрь с громким ужасным хлюпающим звуком, и да, Алекс перестает быть столь решительным и уверенным в себе человеком. Он опускает голову, а его волосы падают на лицо, прикрывая глаза. Джейсон, подняв руку, убирает волосы Алекса назад и целует его, оставляя одну руку на его шее. Вторую он просовывает между ними, ощупывает живот, спускается к бедрам и пересекается с пальцами Алекса возле ануса. Хейл громко выдыхает и убирает свою руку. –Можно? – шепчет Джейсон. –Да, – два пальца юноши входят внутрь, ощупывая стенки отверстия. – Ох, господь. – Я долго не протяну, Алекс, – зрачки Джейсона расширены, он напряжен. –Все хорошо, – Хейл наклоняется и прикусывает свою нижнюю губу. – Мы найдем мне другой способ кончить, да? –Да, – Джейсон содрогается от возбуждения, будто бы это он тот, у кого сейчас внутри пальцы, его глаза наливаются золотым. Джейсон проталкивает пальцы дальше, приостанавливаясь, чтобы добавить лосьон. – Окей, сейчас, – говорит Алекс. Он выдавливает лосьон себе на руку, а затем размазывает его по твердому члену Джейсона. Он такой горячий, налитый кровью, такой, блять, влажный, что Алекс крепко, но нежно обхватывает его пальцами, затем поднимается, соскальзывая с пальцев юноши, направляет член и насаживается на него. –Алекс! – Джейсон замирает на мгновение, а Алекс садится на член до конца, кладя руку на свой член. Внутри все натянуто, все горит, но это, блять, потрясающе. Это Джейсон. Джейсон внутри него. Волчица триумфально воет, получив то, чего так давно хотела. – Все хорошо, – шепчет Алекс, целуя Джейсона, выдыхая ему в губы, –Боже, это так потрясающе. –Блять, Алекс! – дыхание Джейсона прерывается, сердце стучит так, словно вот-вот вырвется из груди. –Двигайся, когда будешь готов, – произносит Хейл, обнимая своего парня за плечи. –Я долго не протяну, – повторяет Джейсон. – Я тоже, – отвечает Алекс и вновь целует его. *** Возможно, это неловко, спутанно и быстро. Возможно, Джейсон кончил на третьей фрикции, а Алекс додрачивал себе, все еще чувствуя внутри член. Возможно, никто из них никогда не станет порнозвездой. Ничего из этого не имеет значения. Это не идеально, но оно случилось. Случилось. *** –Джейсон! Алекс! Алекс практически сваливается с кровати, когда слышит Эллисон, стучащую в дверь. Он оглядывает комнату в поисках своей одежды и замечает, что Джейсон делает то же самое. –Ребят! Там мой отец. Блять. Блять. Блять. Комната пропахла сексом насквозь. Пропахла ими. Алекс успевает натянуть только свои джинсы, когда дверь открывается. Мужчина с седеющими волосами. Его лицо усыпано морщинами, на скулах и подбородке видна щетина. Его пронзительные голубые глаза уставились на парней, приводя их в ужас. –Дядя Крис! – Джейсон встает перед Алексом, прикрывая его. Его рубашка, как, впрочем, и штаны, все еще расстегнута. –Пап, – говорит Эллисон, проходя в комнату. –Дай мне все объяснить, окей? Скотт заходит внутрь, выглядя по-настоящему окаменевшим. –Алекс Хейл, – говорит Крис, перемещая взгляд с Джейсона на Алекса и обратно. –Так это все было только ради этого. К несчастью, все, о чем мог думать Алекс, это шутка Эллисон о том, что ее отец потрясающе управляется с ружьем и волчьим аконитом, так что в случае он в принципе может убить любого, кто встанет у него на пути. Похоже, он станет первым пострадавшим в войне, которая расколет западное побережье пополам. Боже. –Пап, – снова зовет Эллисон. –Серьезно, Алекс? – неожиданно для всех в дверях появляется Питер с хищной улыбкой на губах. –В такой ситуации я нахожу тебя после того, как твоя Альфа строго запретила тебе общаться с Арджентами? Хотя я не думаю, что вы тут много разговаривали. Алекс открывает свой рот, но снова закрывает его, не зная, как ответить. Что? – Так вот почему ты подошел ко мне? Все эти разговоры об установлении нормальных отношений между стаями? Весь этот бред о том, что настало время установления дипломатических отношений, а не разжигания войн? –Сейчас время для установления дипломатических отношений, – говорит Питер, его взгляд становится жестче. – Именно поэтому. Откровенно говоря, Крис, я подошел к тебе, потому что я прекрасно помню, что ты был одним из немногих Арджентов, чья голова не была забита той ересью, которую несет твой сумасшедший отец. –Ты хуевый лжец, Питер, – говорит Крис. Что-то в том, как они общаются, заставляет дыхание Алекса участиться. То, как они похожи, как смотрят друг на друга – все выглядит так, словно они разговаривали до этого тысячи раз. –Я не знаю, как ты это делаешь, но я уверен: ты лжешь, – произносит Крис. –Я не вру, – с улыбкой произносит Хейл. –И я не врал. Просто все складывается так, что правда тебе абсолютно неудобна. –Правда? – глаза Арджента загораются. –Да, – Питер скрещивает руки на груди и смотрит Крису в глаза. –Твой отец разрушил все хорошее, что было между нашими стаями. Он свел Кэйт с ума. Он вложил в ее руку оружие, он направил это оружие на нас. И ради чего? Ради мести? Никто, блять, даже не помнит, откуда изначально пошла вражда! Если так Питер представляет для себя установление дипломатических отношений, то Алекс не хотел бы увидеть его, когда он будет говорить то, о чем на самом деле думает, и в тех формулировках, которые под понятие «дипломатия» не совсем подходят. Он протягивает руку, кладя ее на спину Джейсона, поглаживаниями спускается вниз и притягивает его ближе к себе за брючный ремень. Крис разводит свои пальцы, словно его когти вот-вот обнажатся. –Было время, когда наши стаи жили вместе в Бейкон Хиллс. Помнишь? Помнишь, как это было? – голос Питера становится громче. – Ты был рожден в это время. Я знаю, земля все еще тянет тебя обратно. Почему бы не вернуться домой? –Этого никогда не произойдет, – говорит Крис, расслабляя кисти рук. –Да, хорошо, – говорит Питер. –Тяжело говорить о мире, когда твой отец даже услышать его боится. Крис на мгновение прикрывает глаза. Открыв, он поворачивается на Алекса и Джейсона. –Джейсон, прими душ. Если он почувствует на тебе запах… Кормак кивает и поворачивается к Алексу. –Мне жаль, – шепчет он. –Мне так жаль. –Я знаю, мне тоже, – Алекс поглаживает Джейсона по щеке. –Я так хочу быть с тобой, – Джейсон прикрывает глаза, смахивая слезы. –Я бы хотел все изменить. –Я тоже, Джейсон, – Алекс закрывает глаза, лбом прислоняясь ко лбу юноши, представляя, будто им уже по пятьдесят лет, они сидят в креслах, чувствуя безграничное умиротворение и счастье. Он никогда не говорил того, что должен был. Вселенная постоянно разводила их в разные стороны, их стаи постоянно были рядом, контролировали, разделяли. И вряд ли ему удастся сказать это снова. –Я люблю тебя. –Я тоже тебя люблю, – шепчет в ответ Джейсон, делая несколько шагов назад. Сердце Алекса пропускает удар, он уговаривает себя не следовать за Джейсоном, заставляет себя остаться на месте. –Окей, щеночек, – подходит к нему Питер, протягивая руки, и Алекс с благодарностью обнимает его, рыдая. –Окей, я с тобой. Алекс утыкается лицом в плечо Питера, пока Ардженты уходят. Он не может смотреть на то, как у него снова забирают Джейсона. *** Питер уводит Алекса в свою комнату, чтобы он смог помыться, и отправляет Скотта за чистой одеждой. Алекс проводит в душе больше времени, чем ему требуется, а когда выходит, видит Питера, сидящего на кровати и рассматривающего картину на стене. –Ужасно, – наконец говорит он. –Просто… Эта картина вызывает во мне желание выколоть собственные глаза. Алекс пытается улыбнуться. –Ты знаешь людей, которые говорят, что они не выглядят эстетично и красиво, но на самом деле понимают, что они чертово искусство? – вопросительно приподнимает брови Хейл. –Я думаю, эта картина была написана одним из таких олухов. –Господь, Питер, это же просто картина, – говорит Алекс. –Нонсенс. Искусство должно о чем-то говорить, что-то утверждать, Алекс. Оно должно говорить с нами. Знаешь, что говорит мне эта картина? – Алекс отрицательно качает головой. –Она говорит: «Я потеряла смысл своей жизни. Не оживляйте меня». Я видел картины, нарисованные слонами, и они более юмористичные, чувственные и эмоциональные, чем эта. Конечно, я также видел массивное диарейное дерьмо, так же произведенное на свет слонами, и это, поверь мне, тоже было намного более юмористично, чувственно и эмоционально, чем эта картина. Алекс принюхивается, а Питер вновь переводит взгляд на картину. –Питер, ты расскажешь маме о том, что произошло этой ночью? –Нет, щеночек, не расскажу, – Хейл изучающе смотрит на племянника. –Я не думаю, что этим можно чего-то добиться. –А что насчет дипломатии? Мы все разрушили? –О да, абсолютно все, – медленно говорит Питер и пожимает плечами. –Но дипломатия никогда не работала с Арджентами. Что ты думаешь твоя мать пытается делать все эти годы? К счастью, у меня есть идея получше. –Какая? –Насилие, – улыбается Питер. –Нет! – страх пронизывает Алекса. –Мы не можем начать войну, Питер! –Конечно, мы не можем, щеночек, – говорит Питер, а его улыбка становится шире, он выглядит по-настоящему хищно. –Но мы начнем восстание стай.