Глава 10. Потерянное счастье.
Бэм гнал на недопустимой скорости, игнорируя все светофоры, разметку и знаки дорожного движения. Ракель ничего не спрашивала, но один из его приятелей без умолку рассказывал ей о том, что они приехали поддержать Вилле в такое трудное для него время: развод он переживал крайне тяжело. Что, придя к нему домой, Бэм открыл дверь своим ключом, громко и нецензурно поприветствовал своего друга, но тот никак не отзывался. И что нашел он его в спальне, лежащим без сознания с запиской и упаковкой лекарств в руке. Ванамо и сама знала, что ему сейчас нелегко. Догадалась по оставленным ей многочисленным SMS и сообщениям на автоответчике, но никак не думала, что ему в голову может прийти такое. Вилле ударился в беспробудную пьянку. Кажется, даже отменил свой тур по Америке. Как только Хаммер свернул на маленькую улочку и заехал на частную территорию к гаражу, Ракель распахнула дверь и, спотыкаясь о не завязанные шнурки собственных ботинок, кинулась бежать вверх по лестнице, ведущей во внутренний двор. Один раз даже не удержалась на ногах, но успела приземлиться руками в землю. Сейчас девушку не смущало то, что Бэм привез ее именно сюда, потому что дурные мысли прочно атаковали сознание. Преодолевая расстояние до бывшего зернохранилища, она думала лишь о том, чтобы еще застать его живым и хотя бы раз взглянуть в его глаза. Добравшись до входной двери, девушка дернула за ручку и зашла внутрь, даже не удивляясь тому, что последняя оказалась незаперта. И без того безумный взгляд Ванамо стал еще более диким, когда она ворвалась в башню и искала Вилле в каждом помещении, распахивая все двери на своем пути. Он был в спальне, лежал поперек большой кровати, свесив ноги вниз, когда Ракель нашла его. Женщина ахнула и, захлебываясь от немых рыданий, медленно пошла к нему. Одна рука музыканта безвольно лежала на пуфе у изножья, а другая покоилась на груди. До смерти напуганная Ракель с ногами залезла на постель и нависла над бывшим мужем. Она начала трясти его за плечи. Сначала совсем легонько, а затем все сильнее, крича и молясь о том, чтобы он очнулся. Женщина отчаялась до такой степени, что не сразу увидела, как Вало улыбается, глядя на нее. Ванамо замерла и округлила глаза. Немая сцена продолжалась недолго. Ее реакция еще больше позабавила нетрезвого музыканта — Вилле уже громко смеялся в своей привычной манере, широко раскрыв рот и жмурясь от слез. Ракель отскочила от него. От потока нахлынувших эмоций у нее задергалось веко на левом глазу. Она стояла, открывая и закрывая рот, как рыба, не в силах выдавить из себя ни единой фразы. — Вало, потрудись объяснить мне, что сейчас происходит?! — косо глядя на него, потребовала ответа бывшая жена. Музыкант ловко поднялся с кровати, демонстрируя ей при этом начавшие вылетать из девичьей памяти татуировки. Он схватил за горлышко стоящую на тумбочке бутылку красного вина и шатающейся походкой двинулся к ней. — Ракель… Тебе нужно расслабиться, а потом мы сможем поговорить об этом, — он причмокнул губами, после того, как отпил из горла. Алая жидкость едва пролилась из правого уголка рта, но он не спешил вытирать ее рукавом черной рубашки, сейчас ему хотелось, чтобы она слизала вино с его губ. Вало протянул бывшей жене сосуд с напитком. Ванамо выхватила бутылку с вином и что было сил, запустила ею в ближайшую стену. Первая клякса. — Ну и зачем ты это сделала? — Вилле раздраженно поджал губы и покосился на кроваво-красное пятно, а затем на Ракель. Его не заботило то, часть дорогого интерьера была подпорчена, его больше волновало то, с какой дерзостью она сейчас махалась руками. Алкоголь начинал вскипать в его венах. Ракель ничего не отвечала, лишь с ненавистью глядела в его большие зеленые глаза, да и сказать-то ей было нечего. Теперь она возненавидела Вало еще больше. Он же, в свою очередь, также грозно мерил ее взглядом и тяжело дышал, но не из-за астмы, а от переполнявших его эмоций. Музыкант не готов был признаться себе в том, что их розыгрыш оказался крайне глупым, но не менее глупо было расторгать брак. — Я извинился! — Он первый начал речь. Лицо его исказилось от негодования: ноздри раздулись, брови нахмурились, создавая глубокую складку на глабели, которая так нравилась Ракель, а глаза горели ярким огнем. За спиной женщины послышались тихие шаги. — Эй, Рэйч, обернись… — подал боевой клич Марджера. В руках режиссера была камера, он хотел заснять для хроники Вилле с его бывшей женой и их разборку. Он находил это веселым. — Уйди, Бэм! — скомандовал Вилле, не отводя взгляда от Ракель. Бэм ничего не сказал, а лишь громко усмехнулся. Он шумно, в своей манере, спустился вниз по лестнице и хлопнул входной дверью. Ванамо все так же молча прожигала суровым взглядом несостоявшегося избранника. — Я стоял перед тобой на коленях! Я был готов целовать твои ноги! И я уже сказал тебе, что ничего тогда не было. Это была самая большая ошибка в моей жизни!!! Но ты не стала даже слушать меня, ты пропала, а после прислала мне повестку в суд. Ты ничего не сказала! Я — твой муж и заслуживаю права знать, за что ты так со мной?! — голос его сорвался на крик, а по лицу заструились слезы. Он орал, срывая связки, и отчаянно тыкал пальцем в пол, а Ракель лишь молча слушала его. Вилле на секунду отвернулся и вытер лицо, а затем обхватил ее плечи ладонями и наклонился к ней чуть ближе. — Если бы не я, ты была бы уже мертва, — голос певца понизился до шепота, он боялся, что стены услышат его. — Мы оба… Неужели ты так ничего и не понял? — выслушав яростный монолог, спокойно спросила она. — Что я должен был понять? — Ты потерял не только меня… О таких вещах Ракель не говорила даже мужу, она стойко держала в себе это личное горе, которое коснулось бы и его, но женщина решила, что лучше будет оставить Вилле в счастливом неведении. Случилось чудо, но чуду этому не суждено было сбыться. Ее слова мгновенно отрезвили его. Музыкант хлопал ресницами, пытаясь осознать сказанное ею только что. Он хотел было задать вопрос и разомкнул губы. — Нет, больше никогда… — заключила женщина, а после паузы добавила, — Ты узнал, что хотел. Она развернулась и ушла, оставляя музыканта в еще большей печали, чем прежде.~~~
Неприятный звук настойчивого телефона разбудил Ракель посреди ночи. Она недовольно промычала, приоткрыла один глаз, подняла аппарат и нажала на кнопку приема. — Алло, — шумно вздыхая и недовольно хмурясь, ответила девушка. Телефон подозрительно молчал, на другом конце провода ничего не отвечали. Ванамо громко вздохнула и повторила слово «Алло». Характерный треск с той стороны говорил о том, что собеседник ее слышит, но он по каким-то причинам молчит. — Ладно, — ответила Ванамо и нажала на отбой. Она приподнялась на локтях, взглянула на часы и нахмурилась, не понимая, кому понадобилось так шутить поздно ночью. Завтра у нее будет очень серьезный день, и ей просто необходимо выспаться. Тихое сопение на соседней подушке привлекло ее внимание, Ракель опустилась на матрац и погладила любимого по плечу. Любовь, которую она испытывала к этому человеку, девушка не могла описать ни одним известным ей словом. Чувства настолько переполняли ее, что она готова была взлететь до небес. Ракель гладила темные волосы и зарывалась в них носом, обдавая его шею теплым дыханием и не боясь потревожить сладкий сон. Девушка улыбнулась, вспоминая про платье, которое было надежно спрятано от его взора в шкафу, в квартире родителей. Уже совсем скоро должна исполниться ее главная мечта! Молодой человек что-то промямлил во сне и перевернулся на спину, являя ей свой курносый профиль. Ракель резко отдернула от него руку, а парень непонимающе взглянул на нее. — Кто ты? — спросила Ванамо, отстраняясь как можно дальше от незнакомца. Его зеленые глаза были последним, что она видела перед тем, как проснуться. Ракель подскочила в кровати. Рядом никого не было. В темной квартире она находилась абсолютно одна. Девушка села в постели, широко расставив коленки и опираясь на них локтями. — Нееет, — обреченно простонала она, хватаясь руками за голову. Снова он терзает ее во сне, снова приходит, и снова ей кажется, что он по-прежнему рядом. Опять, опять и опять… Ракель уже начала думать, что сходит с ума. События этой осени упорно проверяли ее на прочность. Все то, что случилось, и что должно произойти — должно, в этом она не сомневалась — сильно подкосило ей ноги. Она не могла уже так твердо на них стоять. Боль, отчаяние, злость, безысходность… Список можно было бы продолжать до бесконечности. Но, стоп! Кто это был рядом с ней? И от чего сердце ее так трепетало? От рассуждений ее отвлек монотонный звук телефона. Все так же, как и во сне, она ответила на звонок. — Алло, — недовольно пробубнила девушка. — О, Ванамо не спит так поздно, — на другом конце провода прозвучал голос, от которого внутри у Ракель все завязывалось в тугой узел, а сердце падало в пятки и готово было остановиться после каждого произнесенного им слова. — Чего тебе надо? — Хо-хо! Чего мне надо? — Он выдержал многозначительную паузу, давая ей понять, чего он хочет. — Я надеюсь, ты не забыла о нашем уговоре? — Не забыла! — сквозь зубы процедила девушка, обреченно глядя в одну точку, а точнее, на свой испачканный пиджак, висящий на спинке стула. — Вот и славно. — Ванамо просто видела, как он злорадно ухмыляется. — Звоню сказать тебе, что нынче курс валюты очень нестабилен. — Что за грязный намек?! — выкрикнула девушка. — Полегче, красотка. Я всего лишь хочу сказать тебе, что у твоего долга… прости, вашего долга выросли проценты. — Будь ты проклят, — прикрыв веки, на одной ноте прошептала Ракель. — Я тоже люблю тебя, милая. Позже скажу, когда и где. Спокойной ночи! Он резко отключился. Ванамо подперла рукой лоб и покачала головой, а потом, будто осознав, что услышала, с силой швырнула телефон об стену. Пластик громко брякнул и разбился на части. Ракель схватила подушку и, уткнувшись в нее лицом, отчаянно закричала, опасаясь быть услышанной. Она выплескивала эмоции и срывала голос, ее сердце разрывалось на части от тоски, несправедливости и боли. Наконец, придя в себя, Ванамо поднялась с кровати, схватила пиджак и отправилась с ним на кухню. Девушка достала из холодильника припрятанный для таких случаев виски, закинула предмет рабочего гардероба в раковину, облила его алкоголем и бросила на него зажженную спичку. Ракель жадно отхлебнула прямо из горла, наблюдая за тем, как разгорается пламя. — Я что-нибудь придумаю, — кивая самой себе, повторяла она. Огонь в раковине вторил в унисон пламени в ее глазах.~~~
Вилле открыл глаза и снова закрыл их. Сон уже закончился, но сладкая нега не позволяла ему шевелиться. В голове сами по себе всплыли события сегодняшней ночи. Не размыкая век, музыкант нахмурился и повернулся на бок. Он тяжело сопел, вспоминая все то, что произошло тогда, а также его осенило, что сейчас он не дома и не в гостинице. Он у нее. Вилле открыл глаза. — Ты уже проснулся? — невозмутимо, но весело поинтересовалась Ракель, стоящая в паре метров от него. — Будешь кофе? Еще не оклемавшегося музыканта поражало сейчас буквально все: обстановка ее квартиры, тон, с которым она говорила, сами обстоятельства произошедшего накануне, а так же то, что случилось с ним за последний месяц. Он не думал, что девушка так просто забудет об этом, и тем более, не мог подумать, что, вернувшись домой после записи пятого альбома, проснется в ее квартире. Ракель же в свою очередь наблюдала за своим будущим мужем, неподвижно стоя возле тонкой декоративной стенки, отделяющей спальную зону от гостиной. Для нее самой он казался чудным с коротко остриженными волосами. Ванамо плохо узнавала в нем свою любовь, но с удовольствием отмечала, что перемены во внешности пошли его образу только на пользу. Ракель не могла сдвинуться с места: что-то тормозило ее. Не то, чтобы не хотелось подойти к любимому и пригладить растрепавшиеся волосы, сама абсурдность ситуации не позволяла ей сделать этого. Вилле не смотрел на нее, он все еще отходил ото сна, но Ракель прекрасно знала, о чем он сейчас думает. Кажется, он не сомневался в своем решении. — Надень его. Девушка вздрогнула. Веселое настроение как рукой сняло. Она перевела взгляд с сонного музыканта на его подарок, что был ночью отложен на прикроватную тумбочку. Ложась спать, Ракель незаметно стянула кольцо с пальца, но ей лишь так казалось. — Пожалуйста, — все еще избегая зрительного контакта, попросил он. Было в его тоне то, от чего внутри все переворачивалось… И то, что он смотрел куда-то в пустоту… В этот момент не хватало лишь легкой музыки из мелодрамы. Нервно сглотнув, Ванамо нерешительно преодолела расстояние до него, дрожащей рукой взяла кольцо, словно боялась его уронить, и повертела несколько секунд, прежде чем быстрым движением надеть на безымянный палец. Она могла бы попросить его снова сделать это самого, но посчитала такую просьбу грубой и невежественной. Вилле смотрел на Ракель, а Ракель смотрела на кольцо. Музыкант угадал с размером — подошло идеально, но вместе с ним на ее шее как будто защелкнулся ошейник. Буквально ощутив его, девушка кашлянула и схватилась одной рукой за горло. Вилле заметил это, конечно же. — Что такое? — ласково спросил он, приподнимаясь на локте. Девушка не смотрела на него, она лишь кратко мотнула головой, сама не понимая, что хочет этим сказать. Она не видела, а лишь почувствовала в один момент, когда его руки сомкнулись на ее талии и усадили на мягкую перину. Чувствовала его нос и губы, соприкасающиеся с тонкой кожей на шее, слышала, как он тихо напевает колыбельную и раскачивает ее из стороны в сторону. Вилле сидел, поджав одну ногу под себя, а другую свесил с края постели и крепко прижимал любимую к груди. Он не касался интимных мест и не пытался целовать, а лишь держал руки сцепленными над пупком. — Я всегда буду с тобой… только не отказывай мне… — шептал он на ухо. Ракель наконец оторвала руку от шеи и накрыла ею его ладонь. Это послужило сигналом. Вилле всем телом прижался к девушке. — Я люблю тебя… — тихо произнес он.