***
В кабинете поместья Майклсонов царила куда более солидная обстановка. Клубы дыма дорогих сигар витали в воздухе, окутывая трех мужчин: Майкла и его сыновей, Элайджу и Никлауса. Майкл величественно восседал за огромным дубовым столом и подсчитывал прибыль за неделю. Элайджа, как это вошло в привычку, стоял позади отца и следил за его расчетами, одобрительно кивая, если Майкл производил их правильно, или же деликатно указывая рукой на место просчета. Клаус же вальяжно развалился на кожаном диване, с сигарой и стаканом джина в одной руке, и газетой в другой. Он бегло проскакивал по заметкам, пока не дошел до интересующей его статьи. Речь шла о выставке французских авангардистов, что будет проходить в его галерее. В статье отдавали дань его чутью, когда дело касалось искусства; да и весь тон носил хвалебный характер, что не могло не радовать Клауса. Он улыбался, как ребенок. Будучи известным торговцем искусства, у Никлауса не было проблем с таможенной службой. Такое прикрытие было идеальным для контрабанды из Европы. - Позволь узнать причину твоей веселости? – Майкл оторвался от бумаг и теперь внимательно взирал на сына. - Воспоминания о вчерашней ночи греют мою душу, вот и все, отец. – Губы Клауса растянулись в нахальной улыбке. Делиться истинной причиной его хорошего настроения совершенно не хотелось. - Никлаус! Твои слова оскорбительны, - одернул брата Элайджа. Он не одобрял визиты Клауса к дешевой актриске третьесортного театра. И уж тем более он не одобрял хвастовства таким знакомством перед отцом. - Твой брат прав, сын мой, - строго, но с ноткой попустительства, которую всегда выказывал к Клаусу, произнес Майкл. – Однако тебе предстоит встретить брата в порту. Я надеюсь, что вчерашняя разрядка поможет тебе проявить к Финну понимание. В комнате повисло напряженное молчание: слышно было тиканье часов на каминной полке. Отец и сыновья, каждый в своей манере, думали о том, как война сломила одного из них, повергла в пучину вечного мрака и отчаяния. Никто из них не был на войне, никто не знал, как помочь Финну побороть своих демонов. Все пытались, но попытки возродить его к жизни не привели ни к чему. Частица его умерла на войне, и ничто не в силах было поднять ее из пепла … Дверь кабинета бесшумно открылась, и на пороге появился Альфред, дворецкий. - Мистер Майклсон, звонит Уильям Маршалл. Он желает с Вами поговорить. - Спасибо, Альфред. Я сейчас подойду. Когда Майкл удалился, Элайджа требовательно обратился к брату: - Как долго будет продолжаться твоя связь с этой подозрительной особой, этой Ларитой Смит? - Столько, сколько я пожелаю, брат. В этой и вся прелесть. К тому же, в Ларите едва ли есть хоть что-то отдаленно подозрительное. Она до смешного банальна. - Откинув газету, Клаус поднялся и подошел Элайдже. Похлопав его по плечам, Клаус весело засмеялся. - Порой ты несносен, и как только… - Элайджа, замявшись, не окончил фразу. - И как только что? – прорычал Клаус. – Докончи предложение, брат! Как только отец меня терпит? Это ты хотел сказать? - Не горячись, брат! Мое желание видеть тебя остепенившимся берет верх. Сколько может продолжаться это безрассудство? - По крайней мере, я живу! Ты же после смерти Джии лишь существуешь! – почти выплюнул Клаус. - Замолчи! Не смей говорить о моей жене в таком тоне! – Элайджа вышел из себя. В гневе он был страшен. - Немедленно прекратите! – тоном, в котором сквозила сталь, произнес Майкл. Он стоял на пороге, неодобрительно глядя на сыновей. - Клаус, тебе пора встречать Финна. - Да, отец. – Процедил сквозь зубы Клаус, после чего покинул кабинет. - Что же касается тебя, Элайджа, то я разочарован. Я всегда считал, что ты способен контролировать свои эмоции. – Неодобрительно изрек Майкл. – Ты же будущий мэр этого города. - Если меня изберут, - улыбнулся Элайджа. - Когда тебя изберут. Лучше продумаем твою кампанию. – Тон Майкла не допускал возражений.***
Публика на пароме «Виктория» была самой добропорядочной. Жены и дочери успешных банкиров, юристов, политиков и местная аристократия возвращались в Новый Орлеан из порта в Нанте. Верхняя палуба была переполнена кисейными барышнями, прогуливающимися под зонтиками под неусыпными надзорами мамаш-наседок, молодыми людьми, пытавшимися отбить юных дев от этих самых мамаш, пожилыми людьми, греющими свои кости на солнце. Среди этой кутерьмы затерялась Хейли Маршалл, которая гостила у своей бабки-графини Андреа Лабоньер в Париже, а сейчас возвращалась домой под присмотром подруги матери, миссис Стэндиш и ее дочери, Вивьен. Последняя казалась Хейли милой, хоть и чересчур наивной. А вот миссис Стэндиш воплощала в себе все женские качества, презираемые Хейли. Девушке не терпелось окончить путешествие и оказаться в отчем доме. -… всегда говорила, что общество снизило планку. Посмотрите, какой сброд нынче пускают на палубу к приличным людям! – негодовала миссис Стэндиш. Хейли проследила взглядом, куда указывала миссис Стэндиш. Ее взору предстал мужчина, на вид не больше тридцати, что стоял возле перил и задумчиво глядел в синеющую даль. Хейли и раньше замечала его, всегда в одиночестве, костюм и прическа его были немного растрепаны, хотя, судя по ткани и фасону, она сделала вывод, что мужчина из состоятельной семьи. Про себя Хейли называла его «мистер Ледышка», так как от одного взгляда на него на девушку веяло холодом. Казалось, будто все разочарование мира таится на дне его печальных серых глаз. Загадочность и обреченность таинственного незнакомца были недостаточными поводами для Хейли, чтобы окрестить его сбродом. Для миссис Стэндиш же это не составляло труда. Хотя она руководствовалась немного иными причинами. Ее тщеславие не позволило простить наглеца, что отказался составить ей партию в бридж, да еще и увиливал от расспросов о собственной персоне. Хейли же в этом узрела некое подобие бунта против общества и отнеслась к мужчине более благосклонно. - В мое время стандарты были гораздо выше! – назидательно заявила миссис Стэндиш и округлила глаза, глядя на Хейли. Причиной тому послужил порыв ветра, что сорвал с ее головы шляпку. – Душенька, поймайте же свой головной убор! То ли решив последовать приказу своей матроны, то ли не желая расставаться с любимой шляпкой, Хейли припустилась и побежала за ней по палубе под удивленные взгляды толпы. Девушка мысленно улыбнулась иронии судьбы, когда увидела, что ни кто иной, как мистер Ледышка поймал ее шляпку и скользил глазами по палубе в попытке найти нерадивую обладательницу убора. Замедлив шаг, Хейли приблизилась к нему и одарила своей самой очаровательной улыбкой. - Благодарю Вас за галантное спасение, мистер… - запнулась Хейли. - Мистер Майклсон . – Тихо представился Финн и протянул шляпку Хейли. Он повернулся к ней спиной, ясно давая понять, что разговор окончен. Хейли почувствовала, как затылок ее покрылся мурашками: взгляд Финна обладал свойством смотреть сквозь предмет, придавая действительно пугающее выражение его глазам цвета стали. А еще она поняла, что ошиблась в оценке его возраста: глубокие морщины в уголках глаз свидетельствовали, что ему почти тридцать пять. Но этот взгляд… потерянный, отчужденный. Хейли не сразу поняла, где уже его видела. А потом осознала, что именно такой взгляд был у Генри, когда он приехал домой во время увольнительной. Потом ее брат уехал назад на войну и больше не вернулся… Чувствуя бессознательную тревогу, Хейли осталась стоять рядом с ним и задала вопрос: - Майклсон? Мне знакома эта фамилия. Кажется, мои родители ведут с вами какие-то дела. Поскольку эта фраза не возбудила и толики интереса со стороны Финна, Хейли продолжила: - Меня зовут Хейли Маршалл. Она была уверена, что ее фамилия ему знакома. На долю секунды его взор приобрел осмысленное выражение. Но искра в его глазах быстро сменилась тусклой пустотой во взгляде. - Прошу прощения, мисс Маршалл. Но я намерен продолжить прогулку в одиночестве. - Неужели Вы хотите утонуть в своей печали? – крикнула ему вдогонку Хейли, мысленно проклиная себя за длинный язык и совершенно неуместную ремарку. Финн Майклсон остановился и тихо произнес, не оборачивая головы: - Всего лишь не желаю утопить кого-то с собой… - А я хорошо плаваю. – Дружески улыбнулась Хейли и прошла мимо Финна, заставив его недоуменно глядеть ей вслед.***
- Вы читали утреннюю газету, Майкл? – обеспокоенный голос прорезал тишину салуна. - Ну, разумеется, Уильям, - и бровью не повел Майкл, давая знак бармену поновить напитки. Уильям Маршалл посмотрел по сторонам, словно их кто-то мог подслушать, наклонился ближе к собеседнику и перешел на шепот. Такое поведение позабавило Майкла: уж он-то знал, что в его собственном салуне любой секрет прочно спрятан за семью печатями. - Джо Массерия расширяет свою сферу влияния. Ему не хватает Нью-Йорка и окрестных штатов. Он хочет захватить все восточное побережье, а конечным пунктом его плана является Новый Орлеан. В газете он призвал все мафиозные кланы и гангстерские группировки ему подчиниться, иначе ждет кровавая расплата. Майкл со скучающим видом повертел в руках стакан, все свое внимание уделив односолодовому джину, что медленно стекал по стенкам стакана. - Я и сам умею расшифровывать кодовые послания в разделе объявлений, Уильям. Что конкретно вы хотели мне сообщить? - Нам нужно что-то делать! Джо Массерия серьезный про… - Нам? – насмешливо перебил его Майкл. За столом повисло молчание, полным ходом шла битва взглядов. Уильям, словно вспомнив, что перед ним не Джо Массерия, одно упоминание которого вводило его в дрожь, а знакомый и привычный гангстер Майклсон, взял себя в руки. - Да, нам. Ведь поодиночке мы не выстоим перед Массерией. А отказываться от Нового Орлеана в пользу какого-то ньюйоркского выскочки я не намерен. - Уильям, может, ты и не выстоишь перед итальяшкой, но я в своих силах уверен. - Ты способен одолеть Массерию в одиночку, если я сохраню нейтралитет. При таком раскладе мне остается уповать на твою удачу, но…даже от тебя может отвернуться Фортуна. И что же твой проигрыш будет значить для меня? Массерия не посмотрит, что я тебе не содействовал, ему будет важно только то, что я не содействовал ему. Майкл догадался, к чему ведет Уильям, но предпочел, чтобы тот сам заявил о своих намерениях. - Ты на что намекаешь? - Я просто размышляю вслух, - пришел черед Уильяма делать вид, что тема беседы ему совершенно не интересна: он лениво теребил свою шляпу. – А не объединиться ли мне с Массерией против тебя? - А не пристрелить ли мне тебя на месте? – в тон ему заявил Майкл, достав пистолет из-под стола и направив дуло собеседнику в лицо. Ни один мускул не дрогнул на лице Уильяма. Он посмотрел на пистолет, затем на Майкла, а потом откинулся на спинку стула, громко расхохотавшись. - Такова возможность у тебя, конечно, есть. Однако вспомни: о преданности моих людей ходят легенды. Ты действительно хочешь почувствовать на себе их праведный гнев? - Наивный дурак! Ты, правда, веришь, что твоим людишкам будет дело до тебя, после того, как я отправлю тебя к праотцам? – увидев, что его слова на Маршалла никак не повлияли, он добавил уже менее уверенно: - У каждого есть своя цена. Даже у твоих преданных людей. - Тут ты прав, цена есть у всех. Но не все способны эту цену заплатить. Если мне не изменяет память, то с деньгами у тебя в последний год туго. Уильям достал две сигареты, прикурил и одну протянул Майклу. Последний долго думал, прежде чем взять сигарету. Майкл с наслаждением затянулся, выпустил пару колец дыма и произнес: - Итак, у нас возникло что-то вроде мертвой точки. - Я не сомневаюсь, что мы сможем договориться о сотрудничестве. - Договориться то мы договоримся, но под какие гарантии? Ты уже высказал предположение объединиться с Массерией, и я не горю желанием оглядываться через плечо в ожидании твоего предательства. Уверен, что это чувство взаимно. - А что может быть большим гарантом, чем общие цели и интересы? Семейные узы. Майкл опять предпочел дать Уильяму озвучить свою идею, поэтому прикинулся шутом: - Маршалл, только не говори, что ты мой давно утерянный брат! - Так и быть, я скажу, раз ты строишь из себя дурака: у меня есть дочь, у тебя сыновья. Два из них неженаты. Поженим Хейли и Элайджу, объединим наши семьи. Укрепим наши позиции и никакой Массерия нам не будет страшен. А ребенок Хейли и Элайджи станет наследником и продолжателем нашего общего дела. - Ну, с наследником и продолжателем дела ты не торопись. Так далеко заглядывать не надо. – Заметил Майкл. – У меня помимо Элайджи и другие дети есть и обо всех надо заботиться. - Но ты со мной согласен? – с улыбкой спросил Уильям. Майкл потушил сигарету и ожесточенно вдавил окурок в пепельницу. Вскинув взгляд и посмотрев прямо в глаза Маршаллу, он сказал: - Хейли и Клауса. - Что? - Я согласен со всем, только женить будем Хейли и Клауса. - При всем моем уважении… Элайджа почти что мэр города, в то время как Клаус кто? Хозяин какой-то галереи? А Хейли одна из самых богатых невест этой страны, внучка графини, красавица, имеет идеальную репутацию, чего, кстати, так не хватает Никлаусу… Казалось, Уильям еще долго бы возмущался, поэтому Майкл резко вскинул руку, заставив того замолчать. - То, что твоя дочь – внучка какой-то там французской графини в нашем деле роли не играет, так что можешь кичиться этим фактом в пыльных гостиных матрон Нового Орлеана. Касательно ее репутации – это не козырь, а стандартный критерий для невесты. Они все непорочно чистые и ангельски красивые, иначе зачем вообще нужны? По сути, деньги Хейли – единственное ее преимущество. Не кипятись, я всего лишь излагаю факты. Пока ты не пустил пулю мне в лоб, дай закончить. Я не прочь поженить наших детей, но вынужден настаивать, чтобы это был Клаус. Элайджа год как овдовел и еще не готов жениться. Я не настолько жесток, чтобы принуждать его, когда у меня есть Клаус. Казалось, Уильям о чем-то задумался. Он рассчитывал выторговать Элайджу. Тот был презентабельным, надежным, предсказуемым. Уильям легко мог придумать способы влияния на Элайджу, да и жизнь у того была на виду, политик с блестящим будущим. Маршалл хотел для своей дочери в первую очередь безопасности. А мог ли ее обеспечить Клаус? И вообще, каков он, этот Клаус Майклсон? Уильям не раз имел возможность наблюдать за сыном своего союзника, однако так и не смог составить цельный портрет. А с другой стороны, так ли уж это важно: Клаус или Элайджа? Оба Майклсоны, в обоих случаях защита Майкла обеспечена… - Клаус так Клаус. – Наконец выдал Уильям. – Осталось только сообщить детям и назначить дату. Клаус и Хейли…думаю, они поладят.***
- Братец, а вот и ты! Молю, скажи, что ты развеялся со старыми кошелками на этом судне? – Клаус театрально развел руки в стороны и улыбнулся старшему брату. Впрочем, Финн юмора не разобрал и хмуро посмотрел на Клауса. - Ты опоздал. Почти все пассажиры разъехались, а ведь я был в числе первых, кто сошел на берег. Клауса передернуло от холодной отчужденности и машинальности, с которой была сказана эта фраза. Словно перед ним был не старший брат, а бездушное нечто… - Вини во всем Элайджу. Это он затеял со мной спор на тему моего остепенения. А я как раз должен был ехать за тобой. Финн оставил реплику Клауса без ответа и так и стоял на тротуаре. - Ты привез? – Клаус предпочел сменить тему. - Если ты о «картинах», то все отправлено в твою галерею. Дальше ты разберешься сам, что куда отправлять… - Финн, меня не интересует спиртное, я спрашиваю о щенке. Если бы Финн обращал внимание на мелочи окружающего его мира, то заметил бы, как загорелись глаза Клауса при слове «щенок», словно он был вновь маленьким мальчиком, которому пообещали желанную игрушку. Как старшему брату, Финну было бы приятно увидеть в Клаусе такой проблеск искренности и теплоты. Если бы Финн обращал внимание… Старший брат подозвал носильщика, который тащил за Майклсоном весь его багаж, включая клетку с маленьким щенком. Внутри находилось пушистое существо, так похожее на маленького волчонка. Совершенно новая порода, выведенная в России – хаски. Финн не знал, уж каким чудом Клаусу удалось его достать: через знакомых своих знакомых, задействовав связи и кучу денег. Узнав, что есть собаки, как две капли воды похожие на волков, Клаус загорелся идеей, такую собаку себе завести. Щенок пропутешествовал по всей Европе, прежде чем попал во Францию, где Финну было велено его забрать с собой и довезти Клаусу. Последний как раз открыл клетку со щенком и уже потянулся за зверушкой, но хаски что-то напугало, потому они вышмыгнул из клетки, юркнул между ладоней Клауса и бросился бежать по тротуару. - Финн, лови! – рявкнул Клаус и кинулся за животным. Далеко бежать не пришлось. Щенок добежал до девушки, нервно расхаживающей по тротуару и выискивающей что-то на дороге. Услышав звонкий лай, она опустила взгляд и наткнулась на щенка, что преспокойно устроился у ее ног. Клаус замедлил шаг и начал наблюдать. Девушка улыбнулась щенку, потрепала его по голове и просила: - И кто же бросил тебя тут одного? Где же хозяйка или хозяин такого малыша? Испытав укол ревности, что щенок явно наслаждается ласками этой незнакомки, а от него самого нахально сбежал, Клаус двинулся к ним и ядовито произнес: - Разрешите представиться: хозяин этого малыша. Буду премного благодарен, если вернете пропажу законному владельцу. Хейли вскинула голову и окинула незнакомца испытывающим взглядом. Молод, стильно одет, красив. Улыбается так бесцеремонно и смотрит так холодно, будто она собственноручно украла его собаку. И хватает же наглости! - Будь я владельцем, - Хейли насмешливо подчеркнула последнее слово – ни за что не позволила бы щенку бегать одному в порту. Здесь же тысяча опасностей! Нет, вы только послушайте ее! Какая нахалка, прижимает своими руками то, что принадлежит ему, и смеет делать ему замечания. Будто он сам когда-то позволил бы щенку тут расхаживать. - Но вы не владелец, - процедил Клаус и выдернул собаку из тонких рук. Нежная кожа, теплая… Клаус зажмурился, стряхивая оцепенение. А глаза…злые, еще чуть-чуть и проклятья начнут извергать. Наверняка оскорбилась, что к ее персоне так недостойно коснулись. Наглая ухмылка украсила лицо Клауса. Право, забавная девочка. А «забавная» девочка, тем временем, совсем озверев от того, что какой-то тип смеет подходить к ней средь бела дня, выговаривать как пятилетку, схватить за руки, будто они всю жизнь знакомы, да еще и окатить волной насмешливого презрения, со смаком отвесила Клаусу пощечину. А Клаус…не поверил. Натурально не поверил вначале, что легкое пощипывание – последствия пощечины этой дуры. А потом до него дошло. И ярость его была такой сильной, что он готов был убить ее прямо тут, на месте. Не умилостивили бы его ни ее слезные мольбы, ни огромные просящие глаза, ни ужас, что читался бы в каждой черточке тела. Удушил бы. Но не было. Ни слез не было, ни мольбы, ни страха. В ее глазах горела уже знакомая Клаусу ярость – он видел ее так часто в зеркале, хрупкое тело дрожало, но не от страха, а возмущения. Если бы девчонка не посягнула на его гордость, он бы оценил ее по достоинству. Но никто еще не смел… - Мисс Маршалл! – голос Финна прозвучал взволнованнее, чем обычно. Брат почти втиснулся между Клаусом и Хейли, пытаясь предотвратить драку. - Мистер Майклсон? – с удивлением спросила Хейли. Разорвав зрительный контакт с незнакомцем, она словно вышла из транса. Что это было? Словно морок какой-то.… Как она могла так себя вести? - Как мило, вы успели познакомиться с моим братом? – убийственно сказал незнакомец. Хейли поспешно посмотрела на второго Майклсона и только сейчас осознала, с какой угрозой он на нее смотрит. Если он брат Финна Майклсона, а с Майклсонами ее семья ведет дела, значит перед ней…гангстер. Которого она ударила средь бела дня. В оживленном месте. Дура! Дурадурадура… А Клаус тем скорее остывал, чем больше страха читал в глазах этой – как ее? – мисс Маршалл. Все правильно, так и должно быть. Она такая же, как все остальные, так же боится его. Ничего в ней нет особенного. - Клаус, знакомься, мисс Хейли Маршалл. Мисс Маршалл, это мой брат Клаус. – Финн так явно пытался сгладить обстановку, что Клаусу стало смешно. Вспышка гнева прошла так же быстро, как и наступила. - Мисс Хейли Маршалл… - растягивая ее имя, насмешливо улыбнулся Клаус. – Ну что же, будем знакомы. - Мистер Майклсон, - деловито ответила она. Хейли решила, что будет лучше его не злить. Да и вообще, лучше его игнорировать, а то еще раз вспылит от его манеры насмешливо улыбаться. Спас ее Финн, который спросил: - А почему вы до сих пор в порту? Почему не уехали? Обрадовавшись, что есть шанс отвести беседу в безопасное русло, она быстро сообщила Финну, что сплавила своих сопровождающих, ожидая фамильного шофера, который все не ехал. А теперь порт покинули и все такси. - Какая нелепица! Мы просто обязаны доставить вас домой, не так ли, Клаус? – с нажимом заявил Финн. Хейли вздрогнула и перевела взгляд на Клауса. Тот уже расплылся в коварной улыбке и кивнул. - Разумеется! – и добавил совсем тихо и угрожающе, так, чтобы слышала только Хейли: - Я с радостью доставлю малютку мисс Маршалл до ее дома. Почему то мысль, что Клаус Майклсон теперь будет знать, где она живет, совсем не понравилась Хейли.