Бесславные ублюдки

28 октября 1919 года Кричащий заголовок «Нью-Орлеан Кроникл» сообщал об очередной жертве Дровосека*. Майка Пепитоуна зарубили топором в собственной спальне. Жена обнаружила супруга и даже различила мелькнувшую тень нападавшего, державшего топор. Утром мистер Пепитоун скончался в больнице. Клаус внимательно изучил статью и убедился, что у полиции нет ни малейших зацепок касательно личности Дровосека. Он досадливо поморщился и о чем-то задумался. - Никлаус, нам пора, если мы хотим успеть к обращению Бермана*. – Элайджа неторопливо подошел к столу и смерил брата испытывающим взглядом. Его внимание привлек заголовок газеты, которую Клаус оставил на виду. Торопливо пробежав глазами содержание статьи, он достал из кармана белоснежный платок и вытер им левую руку. – Итак, ты идешь? - О, да! – Клаус растянул губы в таинственной улыбке и добавил: - Мы ведь не хотим привлекать к себе внимание. Братья стремительно спустились по лестнице во внутренний дворик особняка, где на плетеной мебели разместились Эстер и Хейли. Первая вышивала, а последняя пыталась читать роман, хотя мысли ее витали далеко. Увидев своих сыновей, Эстер спросила: - Куда вы направляетесь? - К церкви св. Анны. Там сегодня исторический момент, - ответил Элайджа и одарил мать покорной улыбкой. - Можно мне с вами? – выпалила Хейли, откинув ненужную книгу в сторону. - Боюсь, это невозможно, мисс Маршалл. – Клаус был настроен решительно и не хотел брать Хейли в общественное место, где сегодня столкнутся представители двух враждующих сторон. - Никлаус, почему бы и не взять мисс Маршалл с собой? – миролюбиво предложил Элайджа, желая загладить неловкость, возникшую между ним с Хейли этим утром. Клаус мазнул по брату обжигающим взглядом; резкость уже готова была слететь с его уст, но вмешалась Эстер. - Клаус прав! Нечего Хейли мешаться под ногами, пусть остается со мной и Ребеккой. От мысли, что ей придётся провести день в четырех стенах в компании враждебно настроенной Эстер и надувшейся на нее Ребекки, когда в городе происходят важные события, Хейли чуть не взвыла от досады. Она подошла к Клаусу и уже тише добавила: - Прошу! Мне просто необходимо отвлечься от прошлого… С минуту продолжалась эта зрительная дуэль; его решительность против ее мольбы. Клаус резко отвернулся и зашагал к выходу. Хейли хотела и разрыдаться, и накричать на него. Она не поверила своим ушам, когда уже у калитки Клаус приказал: - Поедете со мной в машине. Мисс Маршалл, если через пять минут вы не спуститесь, я буду счастлив уехать в одиночестве. А Эстер, оказавшаяся невольным свидетелем этой сцены, недовольно поджала губы. Увиденное ей ох как не нравилось.

***

Казалось, все жители города сегодня собрались у паперти церкви св. Анны. Именно это место действующий мэр города, Мартин Берман, избрал для своего обращения к народу. Площадь пестрела от столь разношерстной публики: были здесь и простые рабочие в поношенной одежде, которые с усталостью и отрешенностью взирали на происходящее; местные сливки общества держались друг друга и сверкали на солнце пестрыми нарядами и драгоценностями. Ближе к паперти расположились члены Женского Христианского Союза Трезвости. Их было великое множество, но ярче всех выделялась Кэрри Нейшн*, на поясе которой висел маленький топорик. Завсегдатаи кабаков и салунов знали не понаслышке, как ловко Кэрри уничтожает этим оружием бутылки со спиртным. В улочке, прилегавшей к церковной площади, прятались в тени три грузовика, переполненные бочками со спиртным. Взор возбужденной толпы то и дело возвращался к этим бочкам; кто-то смотрел с вожделением, кто-то с отвращением. Равнодушным не оказалось никого. Рядом с мэром Берманом, сцепив ладони в замок и воздев очи к небу, стоял отец Киран О’Коннел, священник церкви св. Анны. По его левую руку находился капитан городской полиции, Рекс Стайнем. Четвертой фигурой был Элайджа Майклсон, соперник Бермана в предстоящих выборах. Они олицетворяли собой нерушимость власти в Новом Орлеане, единый фронт. Кто бы ни выиграл политическую гонку в следующем году, горожане видели, что городское управление, полиция и церковь на одной стороне – на стороне «сухого» закона. Мартин Берман поправил пиджак, чтобы он лучше сидел на его тучном теле, приблизился к микрофону и начал свою речь: - Леди и джентльмены, верные жители Нового Орлеана и настоящие патриоты! Сегодня Америка вступает в новую эру, в светлую эру, не омрачённую греховной зависимостью. Наша страна отсекла пораженную заразой конечность, чтобы устремиться ввысь, к невиданным высотам. Дамы и господа, Америка становится «сухой»! И это очередная победа нашего государства. Я вижу ваши одухотворенные лица и верю, что вы разделяете мое ликование! Хейли огляделась по сторонам и скользнула взглядом по разъяренной группке работяг, что остро реагировали на каждое слово мэра. Она подумала, что эти люди явно не разделяли ликование Бермана. Клаус уделял все свое внимание происходящему на паперти. Хейли бесцельно смотрела на посторонних, пытаясь придумать им короткие жизненные истории, основываясь на их внешнем виде. Внезапно в толпе она разглядела Оливера и Диего. Оба подавали ей знаки, явно желая, чтобы она подошла. Не она одна заметила их сигналы: Клаус пристально смотрел на этих двоих, раздраженно играя желваками. Стоило Хейли сделать один шаг в сторону двух мужчин, как тяжелая рука Клауса легла ей на предплечье и прижала к себе. - Куда? – угрожающий шепот не сулил ничего хорошего. Хейли с силой вырвала руку из его хватки и, воинственно вскинув голову, заявила: - Это люди моего отца! Я должна с ними поздороваться. - Почему же люди вашего отца не желают сами подойти и поздороваться? – саркастично подметил Клаус. - Глядя на ваше приветливое лицо, мистер Майклсон… - в тон ему сказала Хейли, - даже и не знаю. Она понимала, что те хотят ей сообщить что-то важное, не предназначавшееся для посторонних ушей. Хейли отдавала себе отчет, что это понимал и Клаус, потому и не желал ее отпускать. Но Хейли была настроена поступить по-своему. Заверив Клауса, что разговор займет пару минут, она направилась в сторону Оливера и Диего и готова была поклясться, что Майклсон не сводит с нее глаз. - Мисс Маршалл, слава Богу, вы в порядке! Мы беспокоились, как вы держитесь, учитывая… - Диего запнулся и смущенно уставился на свои ботинки. Хейли вздрогнула, словно от пощечины, так сильна была боль от воспоминаний об убийстве родителей. Наткнувшись на сочувственные взгляды Оливера и Диего, она взяла себя в руки и даже улыбнулась. - Я в норме, спасибо. Какие новости? - Наши люди в панике, они жаждут мести. Смерть ваших родителей не останется безнаказанной! – пылко заявил Оливер и сжал плечо Хейли. Она поджала губы: ей не нужны были громкие заявления, ей нужны были действия! - Есть идеи, кто это мог сделать? – теряя терпение, спросила Хейли. - Есть парочка, - запальчиво заявил Диего и бросил уничижительный взгляд в сторону Клауса. - Не сейчас, Диего, - Оливер примирительно поднял руку, совсем как…совсем как делал ее отец. Почему он перенимает его жесты? Слезы вот-вот готовы были скатиться по щекам Хейли, но следующая фраза заставила ее насторожиться: - Нужно перевезти Хейли в безопасное место. - Что? Что это значит? - Мисс Маршалл, вы же не думаете, что мы оставим вас наедине с Майклсонами? Это опасно! – настаивал Оливер. - Майклсоны меня защищают, - попыталась объяснить Хейли. - Кто будет защищать вас преданнее, чем мы? – убеждал Оливер. – К тому же, не стоит снимать с Майклсонов все подозрения. - О каких подозрениях речь? - В убийстве ваших родителей, мисс Маршалл. – Тише сказал Оливер. Нет, Хейли не верила своим ушам. Эта мысль никогда не приходила ей в голову, ведь…зачем? Майклсоны – союзники Маршаллов, они собрались объединять семьи. - Вам не кажется странным, что единственного сильного конкурента Майклсонов убивают в самый разгар войны за Новый Орлеан? – уже жестче спросил Оливер. – Мисс Маршалл, поймите, находясь в том доме, вы подвергаете свою жизнь опасности! - Если бы Майклсоны хотели меня убить, почему не сделали этого? У них была целая неделя, в течении которой я жила в их доме. Клаус вообще был со мной во время нападения, - все еще отрицала ужасающую мысль Хейли. - Если вы умрете в их доме сейчас, это вызовет подозрение. Кто знает, какой коварный план вынашивает Никлаус Майклсон? Мисс Маршалл, это страшный человек, равного которому в хитрости и жестокости нет. Если он повинен в смерти ваших родителей, то сделал это через подставное лицо. Он великолепный манипулятор, и в большинстве случаев жертва не понимает, что ею манипулируют, до самого конца… Хейли нахмурилась и задумалась. Против ее воли слова Оливера просачивались в сознание, порождая огромное количество вопросов. Она не хотела разрушать иллюзию безопасности, в которую было так удобно верить. А что если…? Она повернула голову в сторону Клауса и встретилась с ним взглядом. Он был напряжен и не сводил с нее глаз. Что-то явно его злило. А что, если он понимает, о чем они говорят, и боится, что она ускользнет от него? Но зачем Клаусу желать ее смерти? Да, он не желает вступать с ней в брак, но ведь они достигли некоего подобия…понимания. Он довез ее бесчувственную к себе домой, поддержал ее на похоронах родителей… В памяти всплыл его голос с хрипотцой. «А мы с вами похожи….Время сражаться, волчица!» Не может Клаус желать ей смерти! Ведь не может же? «Он великолепный манипулятор, и в большинстве случаев жертва не понимает, что ею манипулируют…» А вдруг Оливер прав? Вдруг она наивная идиотка, которая сама бежит в лапы чудовища? Хейли стало так страшно и одиноко в этой толпе людей. Кому верить, кого опасаться? Как раньше все было просто, когда был жив отец. Папочка… Уж он-то знал бы, кому верить. Если бы он был здесь. Если бы они были живы… «В будущем, если со мной что-то случится, Майклсон позаботится о тебе. Вот увидишь, детка, у такого мужа ты будешь как у бога за пазухой» Голос отца четким перезвоном прозвучал в ее голове, словно он был тут рядом. Если с ним что-то случится… Отец словно в воду глядел. А что если… …что если отец знал, что такое может случиться? И он оставил ей подсказку, кому верить. - Я ценю ваше беспокойство, Оливер. Но попрошу проверить и других подозреваемых, - тоном, не терпевшим возражений, сказала Хейли. - Но… - Оливер хотел что-то возразить, но его перебил Диего. - Конечно, мисс Маршалл. Мы сделаем все, чтобы наказать ублюдка, убившего ваших родителей. Уж простите мой грубый язык. Простодушная честность Диего подкупила Хейли. Он много раз выручал ее в период ее бунтарского взросления; да и отец часто хвалил его, как одного из самых преданных людей. Вопрос, который все это время вертелся на кончике языка, слетел с губ Хейли: - Кто взял на себя временное руководство «делом»? - Я, ведь я был правой рукой мистера Маршалла. – Оливер грустно улыбнулся. - Вот как! Что же, мне пора. Передайте нашим людям, чтобы не падали духом. – Хейли кивнула им на прощание, отошла подальше и посмотрела в сторону церкви. Сейчас вещал капитан полиции, а его люди разгружали бочки со спиртным и подкатывали их к люку канализации. Чуть поодаль стоял Джек и координировал процесс. В какой-то момент он поднял глаза и увидел Хейли. Он улыбнулся своей подруге и знаком показал, что не может покинуть исполнение. В первой бочке проделали отверстие и вылили ее содержимое в люк. Часть толпы ликующе вскричала, другие недовольно взревели. Компания рабочих, которые еще раньше привлекли внимание Хейли, сейчас выкрикивали угрозы и грязные ругательства. Когда подошел черед третей бочки, Кэрри Нейшн воинственно вскинула свой топорик и прокричала девиз Союза Трезвости: - Мы подвергаем посрамлению все, что приводит к опьянению! Слава «сухому» закону! А дальше события разворачивались с молниеносной скоростью. Один из рабочих, что минутой ранее только угрожал, перешел к действиям. Он достал из-под свитера револьвер и заорал: - Нет пива – нет работы! – и взревел первый выстрел, что раскроил череп Кэрри Нейшн. – Привет от партии «мокрых»! И началась паника. Напряжение, копившееся все это время, достигло своего пика. Еще несколько рабочих достали оружие и ошалело стреляли по толпе, пытаясь пробраться к выходу и убежать. Полицейские не могли открыть ответный огонь, опасаясь ранить невинных людей, а поймать нескольких стрелков в толпе людей оказалось сложным испытанием. Хейли успела заметить, как упал от выстрела капитан полиции, а Элайджа втаскивал мэра в церковь. Затем ее кто-то толкнул, и она упала на землю, больно ударившись коленом. Хейли попыталась встать, но масса людей напирала, не давая возможности подняться на ноги. Рукой Хейли нащупала чью-то кровь. Она подняла ладонь и внимательно осматривала, как та окрасилась в красный цвет. Совсем как тогда…совсем как кровь ее родных. Хейли моргнула и пришла в себя, так же внезапно, как и застыла. Вцепившись ногтями в чью-то лодыжку, она рывком поднялась с земли и осмотрелась. Джек уже был ближе к церкви, Оливер и Диего почти вырвались из столпотворения. Нужно было добраться до безопасного места. Хейли лихорадочно озиралась в поисках Клауса. Она двинулась в сторону, где последний раз его видела, но застряла из-за непроходимой стены людей, которые сцепились между собой конечностями и не могли освободиться, не навредив себе. Хейли чувствовала, как ее захлестывала паника, которая вот-вот перерастет в истерику. Нужно было выбираться, но она совершенно растерялась. Кто-то с силой потянул ее за руку и прижал к своему корпусу. Хейли едва хватило сил, чтобы поднять голову и рассмотреть своего спасителя. - Клаус! – только и смогла произнести Хейли. - Все хорошо, я держу тебя, - уверенно сказал Клаус, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Одной рукой он прижимал ее к себе, чтобы их не разъединили, а другой проталкивал путь к машине. Клаус сосредоточенно смотрел вперед, поэтому Хейли могла вдоволь наглядеться на его лицо, не боясь быть пойманной. Она изучала его плотно сжатые губы, решительную линию подбородка, две родинки, что задорно выделялись на белой шее. Хейли не удержалась и начала глухо хихикать. Клаус скосился на нее, и от этого скептического взгляда Хейли захохотала в голос. Остатки здравого смысла подсказали ей, что у нее началась истерика. - Потерпи, сейчас выберемся. Хейли почудилось, что в его тоне проскользнула досада. И неудивительно, ведь она ведет себя, как неуравновешенная. Нужно срочно взять себя в руки. Она тряхнула головой, будто бы освобождаясь от наваждения. В этот момент она увидела и их машину, и водителя Альберто, который с беспокойством пытался их разглядеть. Увидев Клауса с Хейли, он выскочил из машины и подбежал к ним. Клаус передал Хейли на попечение Альберто и приказал: - Отвези мисс Маршалл домой. Все еще реагируя немного заторможено, Хейли смотрела, как Клаус кидается обратно в толпу, но она успела ухватить его за руку и удивленно спросила: - Ты куда? - Элайджа все еще там. Я должен его найти. - Я видела, как он скрылся в церкви вместе с Берманом. Он в безопасности. Альберто вступил в разговор и позволил себе заметить: - Мистер Майклсон, возвращаться туда – безумие. Хейли видела, с какой тревогой Клаус всматривался в толпу, опасаясь увидеть там брата. Он вел борьбу с самим собой. Клаус посмотрел на Хейли. - Мисс Маршалл, вы уверены, что видели, как он вошел в церковь? - Да. - Ладно, Альберто, заводи мотор. Мы уезжаем. Хейли вздохнула с облегчением, как только машина выехала на соседнюю улицу и набрала скорость. Откинувшись на сиденье, она пошутила: - Вот уж и правда, исторический момент! Клаус оставил ее реплику без ответа. Напряжение в салоне возрастало с каждой секундой, и Хейли взглянула на Клауса, желая все-таки получить от него хоть какую-то реакцию. Клаус застыл, потемневшим взглядом сверля одну точку. Хейли проследила, куда он смотрит: на ее разбитую в кровь коленку. Неловко одернув юбку, понимая, что это не самое привлекательное зрелище, она сказала: - Скоро заживет, и даже шрама не останется. Она видела, как он внимательно осматривал и замечал любую мелочь: ее растрепанные волосы, измазанное платье, которое порвалось в двух местах, ссадины на руках, ладони в крови. Наверное, если бы она пожелала, то хуже выглядеть бы не смогла. - Я плевать хотел на ваши секреты, которыми вы обменивались со своими людьми. Они, кстати, убежали, не оглядываясь, как только прозвучал первый выстрел. И меня не волнует ваше желание меня переспорить, поверьте, это вам не удастся. Но я больше никогда никуда вас с собой не возьму, если не пообещаете меня слушаться. Хейли хотела что-то возразить, но Клаус, завидев ее попытку, перебил и продолжил: - Если я говорю, чтобы вы оставались рядом, а ваши люди подходили сами, значит так впредь и будет, ясно? Клаус был зол. Он не кричал, он говорил почти что тихо, даже вкрадчиво. От этого эффект был куда сильнее. Хейли казалось, что он ее съест. Если бы не его ярость, она бы объяснила, что с ней все в порядке, и зря он так вышел из себя. Но вот он отвернулся к окну, закончив свой выговор так же внезапно, как и начал. И тут Хейли поняла главное: он не был причастен к смерти ее родных, не пытался ей навредить. Убийца бы никогда не бросился ее спасать в гущу обезумевшей толпы. Сердце ее ликовало, а душа требовала какой-то шалости. Дождавшись пока в молчании пройдет пара минут, она спросила: - То есть сейчас не лучшее время, чтобы просить научить меня стрелять? Клаус бросил на нее такой убийственный взгляд, что любая другая вжалась бы со страху в сиденье. И тут Клаус захохотал, громко и заразительно. Напряжение спало, и между ними был вновь восстановлен мир.