***
Открылась дверь, ведущая в септу, и в зал вступили две фигуры. Одна маленькая и кривоногая, похожая на ребенка, определенно принадлежащая Бесу Ланнистеру, вторая стройная и изящная, белая, почти прозрачная, с рассыпанными по плечам огненными волосами, без сомнения, это Санса. Сандор подумал, что ему все это снится, что он умер и попал не в пекло, а в какое-то другое место, где грешников истязают такими изумительными видениями, а потом возвращают в ужасную, мучительную реальность. Девушка, идущая под руку с карликом, была чудо как хороша. Как будто фея из сказки. Ее теплая и нежная улыбка была обращена ко всем и к каждому. Счастье лучилось из каждой клеточки тела. Кажется, Пёс даже открыл рот от удивления. В какой-то миг девушка посмотрела на него, и его словно молния пронзила. Его невеста. Его огненная Пташка.***
Тирион передал ее руку Сандору. Санса обратила внимание, что тот встал таким образом, чтобы быть обращенным к ней здоровой стороной лица. Септон зачитывал слова свадебных молитв, а девушка в этот самый момент рассматривала лицо своего без пяти минут мужа. Высокие скулы, темные и густые брови, выразительный крупный нос с небольшой горбинкой, четко очерченные губы, слегка скорбные, видимо, от того, что улыбка была не частым гостем на этом суровом лике. Сансе еще подумалось, что он похож на одного из семерых богов – Воина, каким его вырезают искусные краснодеревщики и каменщики и ставят его образ в септах. Санса улыбнулась и повернулась к септону, осмысливая слова молитвы, возносимой Семерым.***
«Что ты, иные тебя дери, делаешь, Санса Старк? Какого хрена ты уставилась на меня и лыбишься, как умалишенная?». Сандор почувствовал, как Пташка внимательно смотрит на его лицо, на него самого и сияет, сияет, сияет, как золотой дракон. В какой-то момент Пес решил повернуться, чтобы сбить с нее дружелюбный настрой и припугнуть своей обожженной половиной лица, но она отвернулась к септону, и он увидел лишь нежный профиль, точеный и изящный, будто перед ним поставили статую из сада. Так можно было подумать, если бы не ярко-рыжие волосы, которые обрамляли это идеально красивое белоснежное лицо с холодными северными озерами вместо глаз.***
Молитва произнесена, обеты даны, семикратное благословение брака прозвучало, свадебный гимн спет, никто из гостей не нашел достаточных причин, делающих этот брак невозможным. Время обмена плащами – с Сансы сняли ее серо-белый плащ дома Старков и одели желто-черный дома Клиганов. Он бы таким огромным, что окутал ее фигуру почти полностью. Она ощущала тепло, исходящее от плаща, полученное его предыдущим хозяином. Это было приятно, необычно и вселяло спокойствие, несмотря на сопутствующие обстоятельства. На Сандора же в свою очередь накинули ее плащ с вышитым лютоволком и настало время для поцелуя и клятвы. - Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моим лордом и мужем, - прошептала девочка. - Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моей леди и женой, - бесстрастно проскрипел мужчина. Клиган наклонился к ней и прикоснулся своими губами. Они были сухие и теплые. Слегка мазнув поцелуем по губкам Сансы, Пес отстранился. Завершая церемонию, септон вознес над головой священный семигранный кристалл и произнес формулу: - Пред ликами богов и людей торжественно объявляю Сандора из дома Клиганов и Сансу из дома Старков мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними. Пришло время свадебного пира. Молодожены под руку прошли первыми в обеденный зал, за ними потянулась остальная толпа зевак и соглядатаев. Выйдя из септы, Санса сникла, как будто до церемонии в нее вкачали воздух, и теперь он весь вышел, оставив вместо нее лишь безвольную тряпичную куколку. Пес, скользнув внимательным взглядом по ее лицу и странным образом поняв, что происходило, повел девушку во главу стола. Усадил ее, сам сел рядом, и вот они – два невольника, две чужих игрушки сидят и наблюдают за этой ярмаркой тщеславия, разглядывают все эти лицемерные рожи, слушают эти лживые слова. «Хорошо ему, - подумала Санса, косясь на своего мужа, - сиди пей вино, на лицо вряд ли кто посмотрит, хочешь плачь, хочешь смейся, хочешь злись, всем просто страшно». Пес словно услышал ее мысли – наклонился к ее уху и прохрипел странную фразу: «Пей и будь грустной». Ей не очень хотелось пить, тем более, что она не любила алкоголь, но, решив, что в данных обстоятельствах это не такой уж и плохой совет, пригубила из кубка немного дорнийского светлого вина. Через несколько минут она почувствовала тепло, которое полилось по венам, и воспринимать всю эту вакханалию, которая происходила вокруг, и впрямь стало легче. Гости бесновались, Джоффри и Маргери светились, как два солнца, к ним было привлечено больше внимания, чем к молодоженам. Король пытался пару раз сказать гадости ей или Псу, но муж не реагировал, угрюмо потягивая вино из своего кубка, а Санса как обычно одела свои доспехи из учтивости и дружелюбия и все колкости Джоффа отлетали от нее, как капли от черепицы в дождливый день. Тем более Маргери постоянно пыталась отвлечь своего жениха от молодоженов и даже на первый танец она потянула его, тем самым создав вокруг восторженную толпу, в чем король с удовольствием участвовал, и о них с Сандором почти все забыли. Санса прониклась симпатией и благодарностью к этой милой очаровательной девушке, занявшей ее место подле Джоффри и теперь называемой королевской невестой.