***
«Хм, а карлик ведь не обманул, комнату и правда хрен найдешь в этих коридорах, если не знать, куда идти». Пес тащил Сансу в их новые покои, как медведь тащит добычу в свою берлогу. А какой еще образ напрашивался при виде огромного мужчины, несущего на плече ворох бело-серых тряпок, слегка попискивающих, трепыхающихся и вкусно пахнущих цветочками и молоком? Всякие грязные мысли одолевали Сандора, пока он блуждал по коридорам со своей ценной ношей в поисках их нового пристанища. «И что мне, блядь, делать теперь? Как прикажете ебать эту синичку? Я ж ее своим хером пополам разорву. Будь моя воля, я бы ее еще года два не трогал, чтобы подросла! Я конечно тот еще упырь, но детей насиловать не в моих правилах. Гребаный маленький говнюк завтра пришлет мейстера, или кто там у них за это отвечает, страшно даже представить, что будет с ней, если не будет доказательств того, что девица больше не девица. С этого ублюдка станется отдать девочку мяснику Пейну или потному Транту, а с меня содрать шкуру и повесить на ворота», - Пес с отвращением сплюнул. «Блядь, блядь, блядь, что ж делать-то? У меня же и девственниц не было никогда, что там можно наколдовать в этой ситуации, куда там давить, где целовать? Еще и рожа моя страшенная не добавит девочке повода для спокойствия и расслабления. А, может, ну его в Пекло, раздеть и по-быстрому трахнуть, как-нибудь переживет, авось обойдется без травм?». В голове пронесся образ – маленькая красивая птичка сидит в руке у Сандора, доверчиво смотрит на него, а он сжимает ладонь и через секунду на том месте остается лишь кровавое месиво из птичьих кишок и ярких перышек. «Бррр! Нет, нельзя так. Таким образом ее можно было спокойно оставить на растерзание той черни в Блошином конце… Придется импровизировать, быть терпеливым и аккуратным. Может, даже нежным. Потом уже нормально передерну, когда все закончится». С такими мыслями Пес наконец-то донес Сансу до их новых комнат в дальнем крыле замка. Достаточно далеком от покоев Серсеи, Джоффри и прочих королевских прихвостней, чтобы Птаха могла спокойно тут обитать, не привлекая ненужного внимания к своей персоне.***
Санса удивилась, но ничего не сказала, когда Пес унес ее в другую сторону от ее комнаты, она поняла, что им выделили новые покои. Сердце от страха начало колотиться сильнее, а зубы непроизвольно застучали, выбивая частый ритм. Клиган занес ее в спальню и аккуратно поставил на ноги. Девушка не смела поднять на него глаза. Она конечно понимала, что сейчас должно произойти, но явно не была к этому готова, да и супруг ее не спешил прийти ей на помощь, молча отвернувшись к столику, где стояли фрукты, вино и сладости, которые должны были помочь настроиться новобрачным на нужный лад. Девушка стояла посреди комнаты и нервно теребила платье, зубы никак не хотели успокоиться и продолжали отбивать дикую чечетку. Пес повернулся к ней, на его лице мелькнуло подобие ухмылки, скорее жуткой, чем ободряющей. - Выпей еще, Пташка, станет легче, - он протянул ей кубок с вином. - Сир… - и тут же осеклась, поймав негодующий взгляд мужа. - Милорд, вы не поможете мне раздеться? Я сама не смогу снять это платье, - еле прошелестела она, не зная, что еще в этой ситуации можно сделать. Сандор подошел к ней, аккуратно развернул за плечи, расстегнул застежку плаща, положил его на кровать и начал ковыряться в бесконечных пуговицах и шнурках ее свадебного наряда. Спустя некоторое время девушка почувствовала на плечах его пальцы, бережно освобождающие ее от одежды. Санса обхватила себя руками, когда платье упало на пол и она осталась в одной тонкой рубашке, которая больше открывала, чем скрывала. Несмотря на выпитый алкоголь, девушка чувствовала, что ее трясло, как в лихорадке, а огромные мужские ладони, лежащие у нее на плечах, и горячее дыхание, касающееся ее макушки, лишь добавляли испуга. - Не бойся меня, девочка, я не сделаю тебе больнее, чем задумано природой в такой момент. Просто немного потерпи, а еще лучше закрой глаза и постарайся сосредоточиться на ощущениях, - голос, как клинок, бьющий о камень, в этот момент был почти нежен. Санса скорее услышала, чем почувствовала, как рвется тонкая ткань ее сорочки и тихо опадает к ее ногам. Она громко выдохнула и закрыла глаза, в который раз внимая полезному совету Клигана. Теплые руки легли ей на плечи и начали свой путь по ее телу. Она чувствовала, как мужской палец прошелся по шее, откинув распущенные косы ей на грудь. Огромные, как мыши, мурашки пробежали по ее телу, грудь мгновенно отреагировала, и соски сжались и стали похожими на изюминки. Горячее дыхание коснулось линии роста волос на шее, и она почувствовала легкое прикосновение губ в этом месте. Комок, который стоял у нее в горле, ухнул огненным камнем в живот, и Санса поразилась тому, как реагирует на прикосновения своего грозного супруга. Он продолжил путешествие своими пальцами, теперь уже по всему ее телу, гладя спину, руки, опускаясь ниже, к ягодицам, двигаясь по животу и выше. У Сансы перехватило дыхание, и показалось, что сердце остановилось, когда его лапищи обхватили ее грудь. Пес нащупал ее соски и что-то удовлетворенно пробурчал, тем временем его губы, сухие и горячие, целовали ее шею, и жаркое дыхание щекотало ухо. «О Семеро, разве так я должна себя чувствовать в этот момент? Мне ведь почти не страшно. Мне приятно! Как такое может быть!», - от этих мыслей ее отвлекло то, что Пес подхватил ее, как пушинку, положил на кровать и прикрыл одеялом. - Лежи, грейся пока, трясешься, как лист на ветру, - он налил еще немного вина в бокал и протянул ей. - Пей девочка, надо скорее с этим заканчивать, я не знаю, сколько я еще выдержу, - Санса не поняла, о чем он, но послушно прильнула к кубку и отпила сладкий напиток, наблюдая тем временем, как Клиган, стоя к ней спиной, расстегивает застежки своего дублета и стягивает его и рубашку. От увиденного зрелища у девушки перехватило дыхание – красивейший мужской торс открылся ей – ощущение было, что неизвестный, но очень талантливый скульптор с редкостным тщанием вытесывал каждый участок этого совершенного тела. Даже многочисленные шрамы ничуть не портили ощущение от увиденного зрелища. Еще раз Санса подумала, что это сам Воин сейчас ожил и пришел к ней в спальню. Пес подошел к свечам и задул их. Комната погрузилась во тьму, лишь только мужской силуэт угадывался в пространстве. По доносящимся звукам стало понятно, что он разделывается с последним предметом одежды. И вот Пес уже стоит возле кровати, садится на нее и смотрит на испуганную Сансу, натянувшую одеяло до носа.***
«Горите в пекле, Семеро, как же вкусно пахнет эта малышка!», - думал Пес, глядя на перепуганную Птаху, сидящую на кровати и завернутую до ушей в одеяло. Он подсел к ней и постарался повернуться таким образом, чтобы ей была видна здоровая часть его лица, если она вдруг вздумает открыть глаза во время происходящего. Сандор потянул одеяло и оголил девчонку. Ему открылось белое изящное тело с рыжими водопадом волос, прикрывающих маленькую, аккуратную грудь. Даже в темноте было видно, какая Пташка тоненькая и красивая. «Сожрать бы ее прямо сейчас, косточки обглодать, сложить в мешок, закопать под крыльцом и сидеть потом, охранять их всю оставшуюся жизнь, кусая любого, кто посягнет на мой клад», - в своей собачьей манере подумал Пес. Он потянулся к ней, коснулся волос, пропустил их меж пальцев и откинул за спину. Торчащие розовые соски манили попробовать их на вкус, а страх и любопытство в глазах девчонки будоражили похлеще любого убийства. - Закрой глаза, девочка, скоро все закончится, - пророкотал Сандор и откинул ее на подушки. Он наклонился над Сансой и стал целовать ее грудь, живот, руки - все, что попадалось под губы. Член уже стоял выше пупка и почти орал: «Давай, хозяин, давай, я сейчас взорвусь!». Увлеченный исследованием девичьего тела и ощущениями своего организма, Клиган не сразу понял, что пташкины крылышки опустились ему на плечи и тихонько сдавливают их, а дышит девчонка прерывисто и часто. Решив проверить свои догадки, Пес опустил ладонь между женских ножек. «Ха, а нежный цветочек покрылся росой, вот тебе и скромная девица из благородного семейства», - попытался съерничать он сам себе, но в тот же момент почувствовал невыносимое облегчение и удовлетворение. «Пташке будет легче и, возможно, не так больно. Что же, ты добился своего, Псина, – пригрел Канарейку, и она тебе доверилась. По крайней мере на эту ночь». Сандор отстранился, приподнял бедра девушки и аккуратно вошел в нее.***
Невыносимый и изматывающий жар внизу живота сменился резкой болью, когда Пес толкнул ее внутри. Она наконец-то поняла, что значит выражение «искры из глаз». Было больно, как-то обидно и даже подло, после того, как непередаваемое тепло внутри сменилось навязчивым ноющим, неприятным ощущением, будто в свежий синяк тыкали тупым предметом. Ее огромный муж навис над ней, удерживая бедра и не давая ей отстраниться. Даже не зная, с чем сравнивать, Санса поняла, что то, что двигается внутри нее, обладает огромными размерами. Ощущение абсолютной наполненности было настолько новым и необычным для нее, что она сама удивилась тому, что болезненные ощущения от первого проникновения спустя минуту сменились на довольно приятные волнообразные толчки, от которых в груди и внизу живота искрило, словно она вязанка с сухим хворостом и потихоньку разгорается. Санса послушно держала глаза закрытыми и лишь упиралась ладошками в мокрую от пота грудь Сандора, слушая, как колотится его сердце, как часто его дыхание. Она постаралась приподнять бедра еще сильнее и принять ритм, с которым он двигался внутри нее. В какой-то момент она решилась поднять ресницы и увидела склоненное над ней суровое, наполовину обожженное лицо своего мужа и выражение глаз, которого она никогда не видела у этого человека, – смесь удивления и осторожной нежности, словно он сам не до конца верил, что может так смотреть. Пес увидел, что она глядит на него, что-то пророкотал, движения его стали более резкими и рваными, дыхание еще более прерывистым и, когда он кончил, сильно сжав ей бедра и утробно прорычав, Санса почувствовала на животе что-то влажное и горячее.***
Пес откинулся на подушки, тяжело дыша, и подумал о том, что, кажется, сделал все, что от него зависело. Птаха только тоненько пискнула, когда он сорвал ее цветочек, а потом вроде даже пыталась поймать темп его движений, поддаваясь своим ощущениям, как он ей и советовал. Приподнявшись в постели, Клиган встал, порыскал в сундуках, нашел какую-то полотняную ткань и подал ее изумленной Птахе. - Вытри с себя мои следы. Завтра тебя осмотрит мейстер, удостоверится, что брак консумирован, – этого достаточно. Дальше можешь жить спокойно, тебя больше никто не тронет. На ее недоуменный взгляд Пес продолжил свою мысль: – Ты слышала, что сказал королевский ублюдок? Ему нужны наши щенки. Так вот он их не дождется. Во-первых, потому, что... сама знаешь почему, а во-вторых, ты еще слишком мала, чтобы рожать. Тем более, что ребенок от такого крупного мужчины, как я, может и тебя погубить в родах, и сам не выжить. Он подошел к окну, налил себе еще вина и задумчиво пил его. Ему было приятно, что ночь прошла даже лучше, чем он себе представлял. Птаха, кажется, все еще испугана, но уже не так сильно. Боли, большей, чем та, которая и должна была быть, он ей не причинил. И даже сам умудрился кончить. Неплохо. - Назавтра постарайся выглядеть глубоко несчастной и не распространяйся о событиях текущей ночи, можешь ненароком намекнуть, что я тебя ударил. Так будет лучше. Дадим этим мясникам то, что они хотят. Старайся ни с кем ничего не обсуждать. Как там ты любишь? Одеть доспехи из учтивости? Пусть теперь это будет твоя повседневная одежда. А теперь спать, Пичуга. Я устал, а завтра опять таскаться за королем и делать вид, что мне на все плевать. С этими словами Сандор свалился на кровать, отвернулся от девушки и захрапел, оставив ее наедине с новыми ощущениями и мыслями.