Бездефектный

— Он не придет. Невероятно красивая девушка в свадебном наряде обернулась на голос и замерла, не зная, что ответить. А потом сообразила самое банальное, на что была способна. — Тсу-кун не такой. Он обязательно придёт. Своих же подчиненных он не бросает, верно? Значит и меня не бросит. Просто он… запаздывает. — она нервно улыбнулась и крепко сжала букет в ладонях. Девушка уже нервничала сильно-сильно. — Киоко, он уехал. Сказал, что ему нужно время всё обдумать. — человек в шляпе с оранжевой лентой погладил хамелеона, а потом на пятках развернулся. За ним встало еще шесть человек, один из которых укоризненно качал головой. И этот являлся братом девушки. — Но Тсу-кун не мог! — воскликнула она им вдогонку, но никто не повернулся в её сторону.

* * *

Хибари никак не мог подумать, что окажется в такой ситуации. В такой СТРАННОЙ ситуации. Сейчас он сидел в доме четы Савад. На журнальном столике покоилось печенье, заваренный чай. Играла легкая непринужденная музыка, которая создавала незнакомую атмосферу, от чего Кёя чувствовал себя неловко. На кухне хлопотала Савада Нана, мать их неуклюжего (как они успели узнать) учителя, а сам Савада-сан ушёл наверх за пособиями по обучению итальянского языка. Тсунаёши преподавал у них уже две недели, и за это время успел стать каким-то сладким учителем, привлекающим всё внимание к себе. На него западали не только девушки, но и даже некоторые парни, верящие в счастливую голубую любовь до гроба, на манер сёнен-ай манги. К слову, Хибари был определённо не таким. Ну вот на сто процентов. Ни в жисть. Поэтому Кёя очень удивился, когда обнаружил, что по ночам не может нормально заснуть, думая об учителе, не может спать, потому что учитель ему снится и не может смотреть тому спокойно в глаза, чтобы не покраснеть. И теперь ещё эти занятия итальянским. Всё началось ещё неделю назад. Хибари никогда не испытывал особое желание становиться полиглотом. За редким семейным ужином в его доме (бабушка живёт за городом, отец часто уезжает по командировкам, а мать занята днями на работе) Хибари рассказывал, как дела у него в школе. А, дойдя до момента с новым учителем и его факультативом, мать строго решила: будешь учить итальянский! Ну а остальные её решение поддержали. У Кёи не было возможности отказаться. В понедельник утром Хибари подошел к Саваде, заполнил бланк, но появилась новая проблема: где им заниматься? В школе было бы уже поздно, так как у Тсунаёши много дел, а в городской библиотеке всегда много людей. Попробовав несколько мест, Тсунаёши предложил свой дом. Вот так, в эту пятницу, они оказались здесь. — Мам, ну хватит уже! — Тсунаёши наконец спустился вниз, держа в руках огромный столб из десяти или пятнадцати учебников по изучению итальянского. Нана в это время пыталась закормить гостя до смерти. У немолодой женщины не так часто бывали гости, а приезд из опасной Италии только ещё больше осчастливил её. — Ну Тсу-кун, ну это же гость! Не оставить же его голодным?! — возмутилась Нана, но Хибари поспешил её заверить: — Благодарю вас за гостеприимство, Савада-сан, я пообедал в школе. Женщина нехотя отстала и ушла на кухню, откуда после поднялась в свою комнату и легла отдыхать. Тсунаёши явно облегченно выдохнул. Он расслабленно повел плечами, а когда опустил гору учебников на столик, так вообще блаженно простонал и плюхнулся на кресло. — Откуда у вас столько, Савада-сенсей? — не сдержал любопытства Кёя, осматривая учебники сверху вниз, удивленно присвистнув. — Хибари-кун, лучше тебе не знать, какие адовые муки прошёл я, изучая этот язык. Мой репетитор вбивал мне его с детства, причем именно в буквальном смысле. — учитель нервно усмехнулся, а Кёя насторожился. Он надеялся, что его аналогичными способами учить не будут. — Слушай, ты не против, если на занятиях будем называть друг друга просто по фамилиям, без всяких суффиксов? Язык заплетается, честное слово. — Тсунаёши оглядел учебники и вытащил один, с трудом не уронив их на чай. — Э? Просто по фамилиям? Это же не вежливо. — Ками-сама, да кому эта вежливость нужна, когда перед нами эта… эта… Фудзи! Савада неосторожно всплеснул руками, и пособия всё же полетели на чай, а чай полетел на Хибари. Тот вскочил, ошпаренный, и стал трясти рубашку, чтобы не было так горячо. — Прости-прости-прости! — залепетал Тсунаёши, жутко краснея от стыда. — Пойдем! — он схватил его за руку. — Нужно поскорее застирать пятно и охладить ожог. Хибари почувствовал, как кровь приливает к его щекам. Хватка учителя оказалась теплой, робкой, но в то же время уверенной. Кёя прикусил внутреннюю сторону губы. Их учитель такой милый, когда взбаламошен. Они поднялись в ванную комнату, где Кёе пришлось раздеваться. Полностью. Чай попал на рубашку, жилетку, брюки. Бросив вещи в таз отмокать, Тсунаёши сходил в свою комнату и принес сменную одежду. — Она осталась с моего юношества. Я был менее крупным чем ты, но, думаю, вот это должно подойти тебе. Ох, прости, я ужасно неуклюж. — Тсунаёши сел на бортик ванны и стал застирывать одежду, ловко орудуя руками. Кёя в это время прижимал одежду к груди и чувствовал смущение. Он стоит сейчас полуголый перед учителем! Небыстро сообразив, Хибари стал одеваться. — Савада, ты ужасен, — не выдержал и усмехнулся Кёя, постепенно начиная смеяться ещё громче. Его забавила эта ситуация. Кёя чувствовал то, что не чувствовал давно. Озорство. Веселье. — Хибари! — стыдливо воскликнул Тсунаёши. Его шевелюра забавно покачнулась. Он с таким усердием оттирал пятна, что походил на енота. — Давайте в следующий раз пойдем в мой дом? У меня точно таких неловких конфузов не будет, — Хибари хотел было улыбнуться, но тут же прикрыл рот ладонью. Учитель заметил этот жест. — Ты чего? — он протянул руку, чтобы отставить ладонь. По телу Кёи прошелся разряд, когда Тсунаёши докоснулся до него. — Я-я… — парень от неожиданности заикнулся. — не умею улыбаться. — тихо признался он. — У тебя нормальная улыбка. Я видел. — Тсунаёши по-доброму потрепал его по волосам. Кёя радовался, что тот не может слышать стук его сердца. Оно билось как сумасшедшее, рвалось к учителю на всех парах и это было анормальным. — Хватит вам врать, Савада, — смущенно пробормотал он и покинул ванную, оставляя учителя удивлённо хлопать глазами. Позаниматься итальянским так и не удалось.