lavender's blue

Стив просыпается от того, что кто-то тормошит его за плечо. За окном едва занимается рассвет, и парень просто не понимает, зачем вставать в такую рань, тем более что на пары ему только к десяти утра, да и то, он, кажется, не пойдёт. Рядом с кроватью стоит Джеймс. Он уже в куртке, а на плече покоится его сумка. Уезжает, отчего-то с грустью думает Стив, хотя все логично. С чего бы Барнсу оставаться у него дольше? — Закроешь за мной? — спрашивает Джеймс, видя, что Стив проснулся. — Может. Тебе лучше пропустить пары сегодня? Ты всю ночь стонал от температуры. Больше всего на свете Стиву хочется провалиться сейчас под землю и чтобы больше про него никто никогда не вспомнил. Сколько еще раз он опозорится перед Барнсом? Сколько еще это будет продолжаться? — Да, пожалуй, так и сделаю, — отвечает Стив хриплым ото сна голосом. Джеймс улыбается, видимо, чему-то своему, а Стив не может отделаться от мысли, что это лучшее его утро за, как минимум, последние пару месяцев. Даже несмотря на то, что его температура надежно застыла на отметке в тридцать восемь градусов. — Тебе привезти что-нибудь? Вопрос застает Стива врасплох. Он встает, заворачиваясь в одеяло, и в нем же идет в прихожую, провожая Барнса. — Простите? — Ну, ты же не пойдешь в таком виде в магазин, если тебе что-то понадобится? Стив усмехается. Барнс его не знает от слова совсем, потому что, если Стиву будет нужно, он пойдет и не в таком состоянии. — Нет, мне ничего не нужно, — говорит Стив. Барнс кивает, обувается и выходит. Стив щелкает замком, ошарашенно смотря на пустой крючок на вешалке, на котором еще вчера вечером висела куртка Джеймса. И это… оседает неожиданно неприятным осадком внутри. Стив гонит непрошеные мысли подальше и, предупредив Клинта о том, что он заболел, с чистой совестью идет спать дальше. ~ ~ ~ Джеймс успевает заехать к себе до начала занятий и, стоя перед зеркалом, пытаясь пригладить вечно растрепанные вихры, ловит себя на мысли, что никак не может перестать думать о Стиве. Перед глазами так и стоит Роджерс, завернутый в пуховое одеяло, взъерошенный и сонный. Настоящий. Без всех масок, которые так или иначе он носит в академии. Без всех ролей, которые он примеряет в спектаклях. Просто такой, какой есть. Открытый и живой. Вид такого домашнего и расслабленного Стива неожиданно греет душу так, как давно не грело ничего другое. В груди приятно теплеет, и постоянно хочется улыбаться, потому что это — определенно приятное начало дня. Джеймс улыбается и качает головой. Отрицать дальше просто нет смысла, потому что… Ну черт. Потому что он влюблен, как мальчишка. Влюблен в своего студента. Он нарушил все личные правила, все уставы университета и вообще все, что как-то касается возможных отношений. Барнс усмехается и обрывает сам себя. Какие отношения? Стив молод, у него ещё все впереди. Жизнь, карьера, балет. Нет, конечно, Джеймс не сломает ему будущее, но Стиву ведь вряд ли нужны эти отношения. Во всяком случае ненадолго. Он ещё неопытен и юн, а Джеймсу уже почти тридцать. Хотя бы этот факт должен смущать. Барнс расчесывается и выходит из дома. Он не имеет никакого права что-то решать за Стива и додумывать за него. Нужно подождать, и если что-то получится, значит, получится. А если нет — то и чёрт бы с ним. Он хочет заехать к Стиву после пар, но не дает себе сосредоточиться на этой мысли, хотя так или иначе возвращается к ней в течение всего дня. Не стоит ехать. Не нужно. Стив ясно дал понять, что Джеймс и так увидел слишком много. И хотя Джеймсу все равно хочется, он прекрасно все понимает. Кто он такой, чтобы ехать к Стиву сейчас? Зачем? Для чего? Как объяснить свой визит самому Роджерсу? Ему лучше отоспаться сейчас и желательно — без всяких эмоциональных потрясений. Джеймс говорит себе, что позвонит Стиву завтра, чтобы узнать, как его самочувствие, и едет домой. ~ ~ ~ Стив просыпается только ближе к обеду. Голова уже болит не так сильно, а мир вокруг не сводит с ума яркостью и громкостью. На кухне чисто, кружки вымыты и убраны на сушилку, и Стив не может не улыбнуться, понимая, что это все — дело рук Джеймса. Стиву спокойно и легко, насколько такое вообще может быть при температуре. Он принимает лекарства и просто весь день лежит в кровати. Что-то слегка тревожит его, нарушая всю эту домашнюю идиллию, но Стив никак не может понять причину. Он чего-то ждёт, на что-то надеется, но мысль ускользает от больного сознания раз за разом, поворачивается скользким боком, и Стив не может её зацепить. Он ещё несколько раз за день проваливается в беспокойный сон, и к вечеру уже чувствует себя относительно в порядке. Во всяком случае, он сможет уже через пару дней вернуться на учёбу. А ночью, беспокойно ворочаясь в постели, Стив внезапно понимает, чего он ждал. Джеймса. Он ждал его. Что тот не послушает Стива и решит все же приехать и проведать его, спросит, как его самочувствие и не мучает ли головная боль. Но Джеймс не приехал, и Стив не знает, хорошо это или нет. В конце концов, он ведь и не обязан с ним возиться. Даже если его никто не ждёт дома, это ещё ничего не значит. Ничто из того, что было, ничего не значит. Стиву просто не стоит думать об этом, выискивая скрытые смыслы во всех действиях. Просто Джеймс — человечный, вот и помог ему вчера добраться до дома. Просто не мог бросить человека в тяжелой ситуации. О взгляде, которым Барнс утром смотрел на него, Стив предпочитает не думать, понимая, что, возможно, ему просто показалось. Он засыпает с мыслями о Джеймсе. Это привычно, за последнее время он периодически так и спит. Но перед сном, пока дрема только слегка завладела его умом, он успевает подумать, что в академии будет вести себя как прежде. Будто ничего не было. Стив кивает сам себе и засыпает. Да, так будет гораздо лучше. Для всех.