Лабиринт

Feainn, 10 (30 июня), 1280; глубокая ночь Где-то в море неподалеку от Новиграда... По своей природе Аларик не был злым человеком. По крайней мере, он так не считал. Но ему довелось своими глазами видеть ужасную смерть столь многих его коллег, когда бандиты с беличьими хвостами на шапках устроили резню в залах Гарштанга. Чародей не питал ни капли сострадания к ублюдкам вроде Йорвета, какими бы благородными ни были их мотивы. Что же до ведьмаков, Аларик считал, что оказывает им услугу: лучше погибнуть сейчас, быстро и почти безболезненно, чем стать свидетелями полного вымирания всей их измученной касты. Маг сильнее сжал холодное золото в своих пальцах, произнес привычную формулу. Но вместо порыва ветра и вспышки колдовских врат перед глазами, раздался лишь угрожающий треск. Простым заклинанием можно было зачаровать любой предмет на блокировку телепортации. Простым заклинанием, требовавшим большой концентрации, чтобы его обнаружить. Когда Аларик понял, что произошло, было уже слишком поздно. Его тело вдруг пронзила острая боль, будто удар электричеством. Он стиснул зубы, сдавленно вскрикнул и упал на одно колено. Рядом с глухим стуком ударилось о палубу тело хамоватой пиратки. Один ее глаз смотрел на него пустым взглядом, а из другого торчала эльфская стрела. Маг заскулил от ужаса. Он медленно — каждое движение отзывалось острой болью — поднял голову: на корабле уже творился хаос. Паникуя, пираты стали стрелять — болты арбалетов и стрелы ударялись о золотистый барьер, рассыпались в сонм озорных бабочек. Они роем кружились над палубой, мельтешили перед глазами, мешая сосредоточиться. Чувствуя, как заклинание слабеет, Аларик попытался встать, споткнулся, сильно ударился боком о фальшборт. Он еле удержался на ногах, тяжело дышал, пока разум отчаянно пытался отыскать безопасное место. Совсем рядом звенели клинки, кто-то кричал, свистели в воздухе беличьи стрелы. Наконец чародей нащупал перед собой балюстраду лестницы, ведущей на верхнюю платформу. Опираясь на свой посох, он бросился вверх по ступенькам. — Куда-то собрался? Он знал этот голос, эти нотки насмешки в нем. Взобравшись наконец наверх, он сделал еще пару шагов и развернулся. Едва ли успел прикрыться посохом — ведьмачья сталь рубанула по древку, но то выдержало удар. От такого напора чародей отшатнулся. Вновь взмах меча — посох отлетел в сторону. Аларик мертвой хваткой вцепился в заветное зеркальце, вовремя выбросив свободную руку вперед. Сверкающие языки молний рванули в сторону Айдена — тот отступил, защищаясь своим мечом. Разряд угодил в серебряное лезвие, и в следующий момент ведьмак зашипел от боли, попятился, избегая удара. Заклинание отрикошетило прямиком в мачту. Та жалко скрипнула, прежде чем подхватить огонь. Аларик взмахнул рукой — его посох взмыл в воздух, и, спустя мгновение, чародей уже сжимал пальцы на древке своего оружия. — Лучше бы ты оставался в Ковире, — голос мага был полон презрения, — убивать жирных торгашей за пригоршню золота, больше ты ни на что не годишься! Айден с холодной решимостью сделал очередной выпад, затем еще и еще. Чародей умело орудовал посохом, а его магия вовремя предупреждала каждый удар ведьмака. — Думаешь, ты один из них? — он продолжал насмехаться. — Скорее один из многих! Такой ты и для Ламберта... О да, он тебе не рассказывал, как хорошо мы с ним порезвились? В компании с его чародейкой. Дикая выдалась ночка! Айден до скрипа стискивал зубы, нанося один удар за другим, с каждой секундой рискуя потерять всякое самообладание. Чем больнее слова мага жалили его, тем меньше у него оставалось шансов выйти из этого боя живым. Они оба знали это. Тем временем оставшиеся корабли подплывали все ближе... Ведьмак уже слышал, как капитаны выкрикивали приказы, как взводили свои арбалеты десятки морских шакалов. Времени оставалось все меньше и меньше. — Тебе конец, мутант! Вам всем... Он прервался. Почти синхронно они повернули головы, когда вслед за чудовищным грохотом один из кораблей охватили сполохи пламени. Послышались вопли, затем судно медленно стало уходить под воду. Аларик шумно выдохнул. В его глазах читались шок и неверие. Горящая мачта вдруг заскрипела, накренилась и с грохотом свалилась всего в паре метров от них, сыпя искрами во все стороны. Очередной удар ведьмака резанул там, где стык доспехов оставлял на подмышке уязвимое место. Чародей вскрикнул от боли, пошатнулся, и в следующую секунду импульс Аарда сбил его с ног. Айден пнул посох носком сапога. Он молча наблюдал за тем, как маг, хрипя и стоная, поднимает голову. Прежде чем наклониться, без труда выхватить из дрожащей руки зеркальце в золотой оправе. Аларик почувствовал, как чужие пальцы зарываются в его вспотевшие волосы, крепко сжимают. Прежде чем потянуть вверх, вынуждая его поднять глаза и встретиться взглядом со своим врагом. В кошачьих зрачках этого паршивого мутанта он видит холодное торжество; прежде чем от удара рукоятью меча все лицо его пронзает дикая боль и уши наполняются звоном. — Моли, — шипит ведьмак. — Я хочу, чтобы ты умолял меня о пощаде. Аларик не мог произнести ни слова, лишь бесшумно шевелил губами. Он чувствовал во рту привкус собственной крови, а спина ныла от удара о деревянные столбики фальшборта. Сделав последнее усилие, он повернул голову. Вдалеке последний корабль медленно расплывался в утреннем тумане. Они бросили его. Как последнего неудачника. Бросили на растерзание этим уродцам, убийцам, разбойникам и грязным изгоям. — Моли, чародей. Моли, иначе я буду убивать тебя медленно. Очень медленно. Несет гарью. Только чудом пламя все еще не охватило весь корабль. Он чувствует в воздухе запах трупов и разложения. Они валяются вокруг, утыканные эльфскими стрелами. Неужели его ждет та же участь? Брошенный за ненадобностью друзьями и униженный злейшим врагом. Нет, он этого не потерпит. — Ты даже... — Аларик закашлялся, переводя взгляд на ведьмака. — Ты даже не представляешь, что держишь сейчас в своих паршивых ручонках. Жизненная энергия мертвых пиратов мерно растекалась во влажном воздухе. Он почти осязал ее своей кожей. Нужен был лишь катализатор. Айден усмехнулся, бросил неосторожный взгляд на зачарованное зеркало. И пошатнулся. Его меч с лязгом упал на палубу, а лицо исказила гримаса боли. Дрожа всем телом, ведьмак не мог отвести глаз от проклятой безделушки. Темными нитями его силы утекали в хрустальную гладь, и вскоре чародей почувствовал, как его собственные раны начинают затягиваться. Во рту уже не было привкуса крови, зато она алыми потеками проступила на лице Айдена. Уже не жалила бок открытая рана, а тело не мучили усталость и боль. Аларик без труда поднялся на ноги, с упоением наблюдая за тем, как ведьмак пытается бороться с губительной силой его чар. Но тщетно. — Это заклинание называется «Зеркало Беккера», — поучающим тоном отметил чародей. — При правильном использовании и наличии катализатора — коим и стала драгоценная побрякушка в твоей руке — оно способно передать силу твоего тела мне. Но небезвозмездно, нет! Взамен, мой дорогой друг, я отдам тебе жалкие остатки своей собственной энергии... Пожинай, что посеял. Мутант... Чародей на мгновение перевел взгляд туда, где на нижней палубе скоя'таэли уже кончали остатки его головорезов. Краем глаза он заметил Ламберта. Темноволосый ведьмак с легкостью перескочил через тлеющий мусор. В некоторых местах его куртка уже обгорела, но он упрямо спешил на помощь товарищу. Глаза его горели ненавистью, и с угрожающим рыком Волк бросился на своего врага. Аларик лишь усмехнулся, ловко уклонился от одного удара, затем отступил назад. Он выкрикнул заклинание, направляя поток энергии прямиком в ведьмака. Колдовской шквал сбил его с ног, с легкостью подхватил в воздух и выбросил за борт корабля. Маг не планировал слишком долго почивать на лаврах. Пока что. Он шепнул еще одну формулу, открывая перед собой зияющую червоточину портала; потянулся за зеркальцем, но в тот же момент оно вспорхнуло, взмыло над палубой и опустилось в миниатюрную ручку светловолосой эльфки. Она уже готовила следующее заклинание. Чародей выругался, схватил Айдена за шкирку, и, прежде чем сполохи ядовито-зеленого пламени достигли его, они оба исчезли в яркой вспышке сработавшего телепорта. Оставшиеся в живых эльфы уже возвращались на уцелевший корабль, лишь Йорвет стоял среди горящих обломков, держа свой лук наготове. — Voe'rle, daerienn! — Va fáill, Iorveth. Она наверняка не верила, что командиру хватит хладнокровия, чтобы застрелить одну из своего народа. И ошибалась. Стоило ей молвить эти слова, как Йорвет спустил тетиву. Стрела мгновенно разрезала кипящий воздух, и эльфка схватилась за обугленное дерево, пытаясь удержаться на ногах. Из груди ее торчало изящное древко. Скоя'таэль был уже близко, ловко уворачивался от языков пламени. Магичка почувствовала, как ручеек крови сорвался с ее губы, сжала в пальцах злосчастное зеркало. Тогда, падая, она схватилась за звезду в пряжке своего пояса. Та полыхнула изумрудным огнем — раздался шум отворяющегося портала, и тут же Seidhe исчезла. <...> Те из пиратов, кому (не)повезло выжить после страшного взрыва, что отправил один из коггов ко дну, отчаянно пытались спасти свои шкуры. Они хватались за обломки древесины, молили о пощаде — тщетно. Для скоя'таэльских лучников эта затея была сродни кровавому спорту: они соревновались, отстреливая выживших после крушения. И вскоре среди остатков сгоревшего корабля уже плавали десятки трупов. Словно ежи, только вместо иголок из них торчали эльфские стрелы. Остроухая разбойница подпалила фитиль, с ликующим возгласом запустила гранату в палубу тонущего судна — дерево разлетелось в щепки, и меньше, чем за минуту, пылающие обломки скрылись под водой. На поверхности кроваво-красные лужицы расплывались среди досок и обугленных кусков ткани. Для отряда потасовка с пиратами обернулась победой, для Йорвета — горьким поражением. Командир стоял на верхней палубе, наблюдая за тем, как шаманки шепчут свои заговоры над ранеными солдатами, исцеляют тех, кого еще можно было спасти. Еще больше бойцов отдали свои жизни за цель, которая теперь не имела уже никакого смысла. Айден оказался в лапах врага, Ламберта нигде не было видно, как и Хейндриана, его главного лейтенанта... Артефакт, ради которого они прошли через весь этот ад, уносился сейчас все дальше сквозь время и пространство, а может, уже и был в сотнях миль от этого места. Все это было впустую. — Ловко вы с ними управились, — Йорвет выдавил из себя кислую ухмылку. Он похлопал краснолюда, вымокшего до последней нитки, по плечу. Парочка его товарищей, такие же мокрые, с бранью вытряхивали воду из сапогов. — А ты думал! — Ингварр сплюнул. — Хороший краснолюд не сдается без хорошего взрыва! А по-хорошему, хороший краснолюд не сдается вовсе! Йорвет прикусил нижнюю губу, он уже не смотрел на коротышку. — Мы в дерьме? — догадался тот. — Мы в дерьме. <...> Ламберт едва ли мог пошевелиться, медленно опускаясь на дно. Онемевшее под действием заклятия тело не слушалось; ведьмак вынужден был бессильно наблюдать за тем, как сверху, за толщей воды огненно-оранжевое марево становится все тусклее. Сколько еще времени он протянет без воздуха, запертый в этой холодной могиле? Вдруг среди мутных очертаний и темноты он видит что-то еще: чей-то силуэт. Фигура все приближается, и наконец чьи-то сильные руки подхватывают его, тащат назад, к поверхности. Волк чувствует, как с каждой секундой сознание утекает куда-то вдаль, растворяется во тьме. Когда в легких уже не осталось больше воздуха и холодная влага струится сквозь онемевшие губы, водная пелена вдруг расступается. Вокруг трещат догорающие обломки судна, а небо над головой становится все багровее — занимается новый день. Ламберт тяжело дышит, жадно хватает ртом воздух, пытаясь удержаться на плаву. — Быстрее, Dh'oine, пока без нас не уплыли... — Айден?.. Он поворачивается в надежде увидеть перед собой Кота, но вместо него эльф, чьи золотистые волосы беспорядочно липли к мокрой коже, кивает в сторону ближайшего корабля. Ламберт отдаленно помнил того самого лейтенанта, которому принадлежал «гениальный» план побега на корабле... Скоя'таэль все еще придерживал его, страхуя. Ведьмак стиснул зубы, дернулся, отнимая от себя чужую руку. Он собрал силы в кулак и поплыл в сторону судна. Все тело ныло от глухой боли; Волк вздохнул с облегчением, когда с палубы кто-то наконец спустил им канат. Он быстро взобрался наверх, перемахнул через фальшборт, пошатнулся, еле сохранив баланс. Глаза его лихорадочно искали среди команды светловолосого ведьмака: рядом бородатый краснолюд закурил трубку, усталый эльф перебинтовывал окровавленную руку куском ткани, кто-то играл на лютне... Но Айдена нигде не было видно. — Он теперь у них, да? — проговорил Ламберт, даже не зная, к кому он обращается. Его взгляд без труда отыскал Йорвета: тот стоял чуть поодаль, отдавая приказы с верхней палубы. Стоило их глазам встретиться, как Волк уже знал ответ. — Да, — кивнул Хейндриан, спрыгивая на деревянные доски. — Проклятие.