Пойми меня сейчас...

|Нура|        Резко мои глаза открываются, когда кто-то открывает штору. Это медсестра Эрин. - Доброе утро, красавица. Как себя чувствуешь? - спрашивает она, даже не глядя в мою сторону. Видимо открывать штору, впуская солнечный свет - такая стратегия, чтобы больной проснулся. На самом деле, температура, кажется, уже понизилась до нормы, маску, наверное, ночью с меня сняли, только иголка до сих пор торчит из руки. - Гораздо лучше, чем вчера, - отвечаю я, вспомнив как тяжело вчера было даже лежать. Ощущение такое, будто весь вчерашний вечер я лежала не на мягком матрасе, а на камнях. - Кровь у тебя сейчас в норме, осталось измерить температуру, - Эрин достала из моей руки иглу и приклеила на место укола лейкопластырь. - Капельница творит чудеса. Держи, - затем, вставила в подмышку градусник, нажав на кнопочку. - Простите, а Вильям был здесь? - Ночью, да. Он уснул под утро, мы уговорили его ехать домой. - Когда мне можно будет туда же? - Доктор придет к тебе через пару минут, всё скажет. Градусник запищал. - Замечательно! - Эрин что-то записала в небольшой журнал. - Температура стабильна, в норме. - Она посмотрела на меня и улыбнулась, - Может, уже сегодня, поедешь к своему принцу!        Вильям приехал за мной ближе к обеду, как раз к тому времени, как доктор выписал мне все медикаменты. - Не удивляйтесь, что вас выписали так рано. Наша задача была нормализовать ваше состояние. Мы это сделали. Дело остается за вами - лечитесь. Если температура снова поднимется, обращаться уже нужно будет в больницу по месту жительства. - Доктор положил свою тощую руку на мое плечо, отдал карту с выпиской и списком лекарств. Когда он увидел вошедшего в приемный покой Вильяма, мгновенно ретировался. - Скажи, я могу тебя поцеловать? - Вильям подошел так близко, что я чувствую его дыхание на своей шее. - Конечно, я ... - я не успела договорить, как его губы уже общались с моими, а наши языки уже затеяли своеобразный горячий танец.       Мы сели в машину и началось... - Нура, посмотри на меня. Я повернулась в его сторону и заглянула в омут карих глаз. - Ты сейчас будешь читать мне лекцию? Не нужно. - Нет, Нура. Я лишь хочу, чтобы ты пообещала мне заботиться о себе в полной мере и позволять мне делать это тоже. Я не люблю обещать что-то, особенно если я не могу быть 100% уверенна в выполнении обещания, поэтому машинально я прикусываю губу и опускаю взгляд. Конечно, Вильям не оставляет этого без должного внимания. - Так, ладно. Я все равно тебя в ближайшее время дальше, чем на два метра не отпущу. Пора привыкать к заботе, детка, - последнее слово он сказал с надменностью и явной уверенностью в сказанном в общем. Мне осталось лишь тяжело вздохнуть и кивнуть в знак согласия. Ну, а что остается делать, если он прав? Да, и спорить с ним бесполезно.       Как только мы входим в квартиру, веет запахом какой-то выпечки и пряностей. Я приятно заинтригована, смотрю на Вильяма, а он светится, явно от какого-то удавшегося плана. Он хватает меня за руку и тащит на кухню. А там накрытый стол. - Вчера мы должны были съездить в ресторан и поесть действительно вкусно. Я подумал, что это то, что тебя обрадует, - он склонил голову на бок, но его лицо осталось серьезным, - я долго думал и понял, что ты Нура, и тебе не нужны все эти золотые вилки разных размеров и хрустальные бокалы для всех видов напитков. Тебе нужен обычный семейный ужин. Мне он тоже нужен. Но, - улыбка на его лице растянулась, глаза загорелись, - но только с тобой. - Вильям поцеловал меня к нос, притянув к себе.       Я натянула на себя серую безразмерную футболку, темные свободные штаны и мягкие белые в горошек носки, чтобы мне было по максимуму комфортно, а вечер был действительно домашним, как это запланировал Вильям.       Я пришла на кухню раньше него, поэтому у меня есть время рассмотреть то, что находится на столе, а это не так уж много - две тарелки, да пара приборов, коробка персикового сока и графин с водой. Хотя пахнет многообещающе. - А ты быстрая, Амалие Сатре! - Вильям вошел на кухню в белом джемпере, спортивных серых штанах и босой. Последний раз в таком "образе" я его видела в первый день в Лондоне и больше никогда. Мне нравится домашний Вильям, не обремененный работой и деловыми беседами со своим отцом, Вильям, который мой. Он идет к духовке, достает оттуда что-то в фольге. Через мгновение центральное место на столе занимает любимая картофельная тортилья! - О, Боже, Вильям! Еще скажи, что это твоих рук дело, - я рассмеялась, а затем прикусила губу, ибо не хотела смеяться вслух. - Ага, попробуешь и выплюнешь. Рано радоваться! Я готовил это впервые, - он засмеялся тоже, одновременно раскладывая блюдо на тарелки. Как только парень сел напротив меня, мы принялись за вилки. - Ого, - я посмотрела на Вильяма, - это можно есть! - Будешь надо мной издеваться, накажу! - Хмм, звучит как вызов, тебе не кажется? - после этой фразы мы оба разразились смехом.       После съеденного горячего, Вильям достал из той же духовки какой-то бисквитный пирог и принялся разрезать его. - Давай помогу, - я встала рядом с ним, уже готовая взять нож, но мне никто его не дал. Парень резко развернул меня к себе и наши губы соприкоснулись сначала чуть-чуть, совсем кротко, а затем слились как единое. - Сложно весь вечер просто смотреть на тебя, - он отпустил мое лицо, которое прежде было в его заботливых руках. Я вот-вот растаю от его глаз, слов, рук, от него самого.