Озоновый ветер

К глубокому удивлению Астаса, в последущие за снятием Антона с крыши несколько суток ничего не случилось: человечек притих, шмыгал по дворцу серой тенью и вел себя смирно. Гонял по утрам на укрепляющие здоровье пятикилометровые пробежки, кушал специально для него приготовленную человечью еду, улыбался вампирам при встречах, слушал музыку в наушниках, и подолгу торчал в своей комнате, в одиночестве, то ли читал книжки с планшета, то ли играл в игрушки. Принц приглядывался к пацану, подмечал пляшущие в глубине его зрачков хороводики лукавые искорки, и все больше и больше укреплялся в уверенности: братишка варит очередную шедевральную подлянку. На исходе недели Антону пополудни из мира пищи доставили посылку — накрепко заколоченный деревянный ящик средних размеров. Мальчишка шустро его сцапал, очень хищно ухмыльнулся, и уволок наверх. После чего наглухо заперся и исчез для всех. Даже ужин «в номер» заказал. Астас терялся в догадках и предвкушал проделку малыша, потирая руки: ура, скоро скуке конец! Что ж, человечек не обманул ожиданий…

***

Рассвет разбудил грохотом из колонок «Рамштайна». Отличная музыка, ритмичная, дарующая заряд бодрости на весь день, особенно если протрахался половину ночи и чудовищно не выспался. Но Астас, вместо того, чтобы взбеситься, довольно осклабился — ведь певцу откуда-то из глубин дворца громко и фальшиво, коверкая слова, подпевал исполненный энтузиазма хрипловатый голос Тоси! Свесившись с кровати, вампир привычно освободил свои и Ильвэна сапоги от трупиков крыс, чудом избег спрятанной между сложенной в кресле одеждой заряженной, пружинной мышеловки-капканчика, умилился в ванной на намалеванные на зеркале зубной пастой эрегированные пенисы и сердечки, убедился, что во флаконе с шампунем опять налита синька, а кусок мыла покрыт слоем прозрачного лака, похихикал, помылся извлеченным из тайника запасом, выбросил в угол натертые жгучим перцем трусы, натянул спортивный костюм на голое тело, и потопал искать братишку, ориентируясь по слуху. Антон обнаружился в зале Совета: стоял себе, чудо, на стремяночке, приплясывая в такт року, с риском свалиться и свернуть шею, выл караоке и старательно разрисовывал из баллончика-пульвелизатора краской стену напротив трона. Судя по всему, малыш заканчивал. Увлеченный работой, он не заметил появления Астаса. Принц, хихикая в прижатую ко рту ладонь, некоторое время разглядывал юного художника, его творение и спящую на троне модель, заодно приметив у ножек стремянки две винные бутылки, пустую и початую, и коробку с другими красками, а потом не выдержал и таки заржал: уж больно смешной и похожей удалась у Тоси карикатура, хоть и пошлой до ужаса. Талантливый человечек! Но — пьяноватый: обернувшись на смех, мальчишка мгновенно потерял равновесие. Упасть ему вампир не позволил. — Мымрака, значит, героем-любовником сделал? — спросил, словленного в объятия, радостно скаля клыки: — Ну, ну. Антон тихо-возмущенно запищал было, забился, вырываясь, не преуспел, убедился в бесполезности сопротивления, и вдруг расслабился, ответно обвивая шею мужчины перепачканными красками руками и устраиваясь поудобней. — Да, — подтвердил слегка заплетающимся языком, глядя нетрезво и обдавая смесью винного амбре и свежести грозы: — А что? Тебе не нравится? Астас улыбался льнущему братишке тепло и светло, так, как не улыбался уже лет, наверно, четыреста, и чувствовал поднимающиеся из глубины живота пузырящиеся волны ни чем не замутненного счастья. Антон ждал приговора принца, покусывая губу — тоненький, хрупкий, серьезный, молчал… — Ты напрасно обидел нашего отца, Тось, — мягко укорил пацана вампир: — Король никогда не подставит задницы, тем более мымраку, он, конечно, предпочитает мужчин, но не зоофил и всегда ведет в постели. Так что, извини, но эту красоту придется срочно замазать, если не хочешь скандала. Подобное откровенное порно в зале Совета — перебор. Человечек несогласно фыркнул, и завозился, приникая еще ближе. — Хорошо, Стасик, — прошептал он покладисто. — Замажем. Ты же мне поможешь, правда? А в следующее мгновение мальчишка резко подался вперед и сам поцеловал Астаса, страстно и совершенно неумело ткнулся губами в губы. Не ожидавший от юнца подобной прыти вампир растерянно ответил. И обоим стало хорошо. Вампир и человечек целовались жадно и глубоко, захлебываясь, вцепившись друг в друга до боли в пальцах, сплетаясь телами и языками, и пили, пили взаимно захлестнувшее с головой чувство. Они позабыли, где находятся и что их могут застать, на фоне подсыхающего яркого граффити, под сонное фырчание дрыхнущего на королевском троне мымрака… И вопрос намечающегося инцеста влюбленных не волновал. Мужчину, по крайней мере, точно.