***
Прикосновения были неуверены и легки, но Астас все равно проснулся. Некоторое время мужчина наблюдал за Тосей сквозь ресницы, а мальчишка, ничего не замечая, продолжал исследования раскинувшегося по простыням вампирьего тела подушечками пальцев. Когда он прищипнул сосок, Астас рвано выдохнул, выдавая, что бодрствует. Человечек отпрянул было в испуге, но тут же придвинулся обратно. — Тебе так нравится? — Спросил, розовея скулами и повторяя ласку. Вампир кивнул, подтверждая, и Тося немедленно пленил и его второй сосок, уже губами, вызвав у мужчины стон удовольствия. Сдерживаться более принц не собирался. Мальчишка с интересом прислушивался к издаваемым любовником звукам, к губам присоединился язычок, и затеребил, надавливая… — Да, хорошо, можешь еще зубками прихватить, — откликнулся Астас, ободряя: — Только не кусай сильно. А еще лучше — иди-ка, малыш, ко мне, поцелую тебя. Тося залился краской по самые ушки и робко скользнул в распахнутые объятия. — Я не знаю, как заснул, чесслово, Стасик, — виновато пробормотал он, утыкаясь носиком вампиру в щеку: — Это нечаянно получилось. Ты сердишься? От мальчишки до сих пор попахивало вином, а его тонкие руки пятнала краска. Астас собрал ненаглядного в охапку, встал вместе с ним и понес в ванную. — Отмою тебя, — смеялся, пуская горячую воду. — Художник-порнографист… Тося подвинулся, давая возлюбленному место рядом под бьющими струями душа, и с энтузиазмом ответил на поцелуй. — Скажи, — мальчишка вдруг отстранился и стал уже совершенно пунцовым. — А тебе обязательно со мной оставаться все время? Я… Мне… Астас понятливо быстро ополоснулся, и оставил человечка одного, готовиться к предстоящему действу. Минут через десять Антон появился — смущенный, закутанный в большой для него, прикрывающий голые ноги до пят мужской халат. Мальчишка приблизился к сидящему на постели вампиру неуверенно, опустив пылающую мордочку, и остановился между расставленных мужских коленей. — Вот, — сказал просто, протягивая с ладони жестяную баночку с красноречивой надписью «вазелин». — На полочке нашел. Он и ужасно боялся, и столь же сильно хотел близости. Смешной. — Будет больно, да? Астас с трудом сдержал смешок и заключил бедра человечка в кольцо объятия: — Я буду осторожен, обещаю. Тебе понравится. Тося смотрел сверху мягким, влажным взглядом. — Ладно, — в конце концов решился он.- Перетерплю уж, не сахарный. …Похоже, бедный понятия не имел об особых свойствах слюны вампиров, иначе не трясся бы сейчас зайчонком… Вазелин мужчина отложил в сторону, и опрокинулся на спину, увлекая продолжающего колотиться в нервном ознобе человечка за собой, уложил рядом, одновременно заклинанием избавив от халата. Антон лишь охнул, когда скрывающая его тело одежка исчезла, и тут же слабо застонал, откидывая назад голову, покорно подставил шею под ласку губ. — А-ахх, — вымолвил едва слышно, на выдохе, и захихикал, — щекотно, Стасик… Мальчишка трепыхался недолго, и вскоре застонал в голос от удовольствия, добровольно и с желанием раздвигая коленки, а чуть позже и закричал, принимая в себя твердую, напряженную плоть принца. …И кричал, кричал, содрогаясь мелкими конвульсиями пронизывающего до кончиков пальцев наслаждения: Астас не пожалел данного вампирам природой анестетика, щедро смазал человечка изнутри, перед тем, как накрыть собственным телом…***
— Ну что, малыш, было очень больно? Тося повозился, пристроил голову на плечо обнимающего мужчины, и прикрыл глаза. — Чуть-чуть, — сипловато ответил он, и очаровательно засмущался. — В самом начале. Ерунда, Стасик… Отдышавшись, Антон и Астас повторили, а потом — повторили еще два раза, и вырубились, сплетя конечности и пальцы, улыбаясь друг другу, липкие, опустошенные и счастливые. И ни о чем вампир человечка не порасспросил. Некогда было, однако.