Озоновый ветер

Когда Тося проснулся, вампира рядом не было. Мальчишка улыбнулся в потолок, неизвестно чему, и попытался сесть. Тело отозвалось жуткой, рвущей на части болью. — Мама… — выдохнул бедолага, беспомощно откидываясь обратно. Но ведь Стасик клялся, что последствий почти не будет! Обманул, получается, негодяй клыкастый. Все огнем горит… Ну, молодец — вышел замуж, называется. Будто эта девственность мешала! И как теперь дальше? Скрипя зубами и вскрикивая, Тося с трудом перевернулся на живот и застыл, боясь пошевелиться: от крестца и ниже тело ощущалось, как одна воспаленная рана. — Мама… — снова пролепетал страдалец и хрипло-неуверенно позвал. — Стас? Во, еще и голос сорвал! Сам виноват — столько орать без перерыва… А в туалет хотелось сильнее и сильнее! Дверь тихонько скрипнула, и появился вампир. Он передвигался весьма странно — в раскоряку. Несколько мгновений мужчина и юнец смотрели друг на друга, потом до человека дошло, и он глупо хихикнул. Астас недоуменно нахмурился. Тося продолжал веселиться, невзирая на боль. — Чего смешного? — искренне возмутился вампир. — Я себе яйца до мяса стер! У человека началась истерика. Он смеялся радостно и громко, корчась от пронизывающих тело жгучих судорог, по щекам бежали слезы. Отхохотавшись, юнец со стоном уткнулся лицом в подушку. — Стас, — попросил он, икая. — Мне срочно нужно отлить! Астас недоумевал. — Я не могу встать, — продолжая икать, пояснил мальчишка. — Совсем не могу. Наконец, дошло и до вампира. — Ну да, конечно, — промямлил он, хватаясь за голову. — Если я со своей регенерацией еле ползаю, то с тобой вообще ужас что такое! И кинулся помогать. Покончив с физиологией, Тося снова застыл попой кверху. Пока несчастный страдал, Астас набрал ванну. — Я тебя помою, — объявил мужчина, подхватывая стонущего возлюбленного на руки. В горячей воде все снова разболелось так, что Тося искусал губы до крови, лишь бы не кричать. Потом вдруг резко попустило. В результате из ванны мальчишка выбрался почти самостоятельно. Вампир завернул чудо в огромное махровое полотенце и — опять на руках, вернул в постель. Простыни уже были чистые. — Ты очень хозяйственный, — похвалил Тося, распластываясь на животе. — Или слуги успели? Вампир усмехнулся. — Слуги, конечно, — словно нехотя, промолвил он, плюнул на ладонь и принялся намазывать человечку пострадавшие от избытка секаса места. Внутри, между прочим, тоже. Было и жутко больно, и приятно одновременно. Тося прислушался к собственным ощущениям и с удивлением отметил, что возбуждается. Только этого еще не хватало для полного счастья! И так шевельнуться невозможно… Похоже, Астас что-то почувствовал, по крайней мере палец вынул. Уже облегчение… А может, вампир эмпат? «А я — идиот», — сказал сам себе юнец. Почему-то ему вдруг захотелось заплакать. А Астас вновь будто понял, наклонился и — поцеловал. Нежно-принежно. — Я голодный, — пожаловался Тося в поцелуй. — Такой голодный — аж плохо… Понятливый вампир вскочил и исчез. Через бесконечно долгих полчаса он вернулся с уставленным тарелками подносом. Пахло вкусно. — Еда! — обрадовался мальчишка. Его пустой желудок громко заурчал. Астас опустил поднос на постель. — Садись, — засмеялся он: — Покормлю. Тося очень аккуратно утвердился на пятой точке. Оказалось почти терпимо. «Так, что у нас тут? Омлет, гренки, ломоть ветчины, салат, сок мой любимый, яблочный. Солидно»! — подумал он и схватился за вилку. Пока пацан насыщался, мужчина сидел рядышком и смотрел. Юнец ел быстро, но изящно, несмотря на боль и зверский голод. Совсем не так, как раньше. Вот ведь вредина, а до этого специально свинячил, похоже, дразнился! «Какой красивый, милый мальчик, — молча умилялся влюбившийся принц. — Жалко, что человек. Получится ли его обратить»? Прикончив все до последней крошки, Антон в блаженной истоме рухнул на подушки. — Спасибо, — выдохнул он, поглаживая себя по заметно округлившемуся пузику: — Я, кажется, объелся. И сердце Астаса переполнилось счастьем. Увы, ненадолго. — Тося, — промолвил принц, мрачнея лицом. — Ты должен мне рассказать правду. Прямо сейчас. Человечек резко побледнел и едва не выронил стакан с соком; сладкая жидкость плеснула на одеяло. — Я, — неуверенно пробормотал он. — Я расскажу, Стас. Покусал губу и таки рассказал. Вампир слушал более чем внимательно — должен же был он знать, на ком собрался жениться? Или нет?

***

История Антона оказалась простой и недлинной. Жили в одном небольшом городе два брата близнеца: похожих и при этом очень разных. Родившийся первым, Михаил, был чуток выше и мощнее в плечах, имел выступающие из общего ряда зубов клычки, карие глаза, родинку под правой лопаткой, несгибаемый вздорный характер, любил потискать девчонок по углам, и у него быстро, будто по волшебству, заживали порезы и раны. А Тося, появившийся на свет следом, получился совсем другим: мелким и шустрым, сероглазым, без клычков и без родинок, но наделенным сообразительностью к разнообразным проделкам и каверзам геем. Близнецы дружили — не разлей вода, вместе учились и проказили, вместе ели булку напополам, запивая молоком из общего стакана, вместе дрались и получали тумаков, и ориентация Тоськи совершенно не мешала Мишке. А однажды Миша влюбился. В девушку, разумеется. И начал с ней… Ну, валяться, в общем. А с девушкой возьми, да приключись приступ аппендицита. Случается подобное с девушками, увы. И ей должны были сделать операцию. Срочную. Миша уже почти уехал в больницу. Даже обулся и дверь открыл. И тут… В дом к Мише и Тосе ворвались непонятные челы, безумно красивые, холодные зрачками, странно одетые, в количестве аж трех штук. Оттолкнули с порога побелевшую мать и сразу рванули к застывшим в изумлении подросткам. Братья и пикнуть не успели, как были скручены, развернуты лицами к стенке и заголены выше пояса. Старший из челов долго изучал Мишкину спину, поковырял темнеющую родинку, удовлетворенно хмыкнул сквозь зубы, и сказал: — Надо же. И в правду, похоже, мое семя. Забираем. Нечего ему с людишками прозябать. Подростков отпустили, более не рассматривая, и Мише дали три часа на сборы. А Миша ну никак не мог никуда уезжать сегодня, у него любимая под скальпель ложилась! И он упал в ноги к брату и взмолился со слезами: помоги, подмени меня ненадолго, разберусь, мол, с проблемой, и сразу… Отказать Тося не сумел, пусть и боялся до безумия. Упаковал в сумку вещи первой необходимости, одежки, планшет, и позволил увести себя в открывшееся в стене клубящееся серой мглой отверстие — пространственный портал. Лишь позже он понял, куда попал, и почему. И сидеть бы мальчишке на новом месте тихо, но… У этих вампиров похитителей были ТАКИЕ невыносимо высокомерные морды! Хотелось бесить клыкастых тварей, бесить, бесить! Особенно одного — темноволосого, молодого с виду, сразу понравившегося Тоське до бабочек в животе, чтобы не смел брезгливо поджимать губы и фыркать. Ну, Тося и не сдержал душевного порыва… — Прости, Стасик, — закончил человек рассказ, и с горестным всхлипом уткнулся носиком в с готовностью подставленную широкую грудь Астаса. — Я не хотел… Принц активно жалел пацана, осушал ему поцелуями повлажневшие щечки, и помирал от любви. «Точно обращу и женюсь, — решил он. — Не отпущу никуда». Мужчина плохо представлял себе, откуда возьмет двоих необходимых для обряда сородичей. Найдет. Уговорит. Сестра точно поможет, добрая сердцем, поймет, а еще… Война будет — план покажет. Главное — Антона удержать.