***
Часом позже вампиры и близнецы сидели в гостиной перед включенным, вещающим проплаченную правительством полит-пропаганду телевизором и беседовали, вполне мирно. Миша уже позвонил матери, и та должна была подъехать с минуты на минуту. — …повышение объема производства отмечено во многих районах… — бубнил с экрана белозубый ведущий. — …обучение свежего обращенного, Антон, — в тон ведущему нудно триндел Ильвэн, — начинается вовсе не с магии… Тося честно пытался сосредоточиться на том, что говорил блондин, отвлекался на телевизор, и умирал, ждал прихода женщины, шестнадцать с половиной лет назад произведшей его на свет. А мама задерживалась! — Пробки, наверно, — шепнул в ухо остро чувствующий настроение близнеца Миша, и ободряюще погладил по плечу. Благодарный за поддержку Тося обнял брата в ответ, и парнишки вместе уставились на ничего не заметившего Ильвэна. Обоим сильно-сильно хотелось, чтобы светловолосый мужчина заткнулся, но… Мама воспитывала своих сыновей быть вежливыми. К тому же, вампир рассказывал важное. — Повтори, пожалуйста, я задумался, — попросил Тося. Ильвэн оборвал фразу на полуслове, икнул и возмущенно подпрыгнул. — Голод! — взрыкнул он. — Главный враг неофита! Я для кого тут распинаюсь, вообще?! Для себя?! Так я это все давным-давно знаю, на собственном опыте испытал! Расположившаяся рядом с блондином Эльма не дала мужчине вскочить. — Ильв, — мягко упрекнула принцесса, ловя красавца за край свитера и решительно усаживая обратно. — Успеешь еще выесть бедному мальчику мозги ложечкой. Не до тебя ему сейчас, он маму месяц не видел, истосковался. …В тишине квартиры хлопнула дверь… Антон всхлипнул, сорвался с места, и бросился на шею входящей женщине. Он заревел уже в полете.***
Мать, хрупкая, невысокая блондинка, — так вот в кого мастью мальчишки, — встала на защиту детей несгибаемой скалой. Запихнув близнецов за спину, она перегородила выход из гостиной и широко распахнула руки. — Не позволю их забирать! — почти кричала несчастная, в предчувствии неизбежной разлуки утратив всякий страх перед кровососами. — Не позволю! Она не желала слушать никаких приводимых сыновьями доводов. — Мамочка, — хором упрашивали Тося и Миша, подпрыгивая в нетерпении. — Мамочка, ну, как ты не понимаешь! В этом мире мы — никто, ты — простой инженер чертежник, квартирка у нас тесная… А там — целый дворец, слуги, ковры роскошные, люстры из настоящего хрусталя, лепнина на потолках! Сад огромный! Там мы — принцы! И еще — бессмертие… Мы будем жить долго-долго, и никогда ничем не заболеем: раком, СПИДом, или даже простым насморком! Мамочка, пожалуйста! — И вообще, — вдруг сообразил Антон.- Ты же можешь и с нами поехать! — мальчишка с мольбой посмотрел на жениха мокрыми глазами цвета грозового неба, в зеленую крапинку, и громко шмыгнул носом. — Стасик, давай возьмем маму тоже! Астас и рад бы был согласиться, но… — Ты совсем не слушал, что тебе рассказывал Ильвэн о первых неделях неофитов, — вздохнул вампир. — А зря. Если бы слушал, не мучил бы маму понапрасну. Это сейчас она — твоя мать, но сразу после ритуала оборота превратится в простую пищу. Минимум — через три месяца, малыш, когда ты научишься немного контролировать Голод. Антон потрясенно распахнул ресницы, и стал очень бледным. — Как — через три месяца? — ахнул, рефлекторно вцепляясь в едва вновь обретенного брата. — А Миша?! Я без него не согласен! Астас на мгновение прикрыл лицо ладонью, передернул мощными плечами, и честно ответил: — Миша временно отправится к отцу. С тобой в горах будем лишь я, Ильв и Эльма. Ну, еще один вампир, лесник-отшельник, хозяин сторожки. Тося пятился, пока не уперся лопатками в стену. Прилипнув к обоям — бежевым, в посеребренный мелкий цветочек, пацан дрожал, роняя на щеки искрящиеся в льющихся из окна солнечных лучах капли слез. — Так вот какова цена нашей с тобой любви, Стас, — прошептал он, и крепко стиснул кулачки. — Ясно, — и уже в голос, твердо. — Мише тоже придется проходить через обращение? Если да — то когда? И кто будет его обращать? И опять Астас не солгал: — Миша — полукровка, с ним проще. Достаточно пробудить дремлющую сущность, и готово. Я сделаю это сам, но чуть позже. Сначала — ты, любимый, и наша свадьба. Антон оскалил беленькие ровные зубки, и спокойно отрезал: — Нет, Стас. Вместе. По другому я не смогу. Мы же близнецы, забыл? — Мама! — мальчишка шагнул к замершей растерянной матери, и распахнул объятия. — Пойми и прости, но мы с Мишей уедем и пройдем ритуал. Чтобы потом за тобой вернуться. Судьба у нас такая. Ты сама ее определила, родив нас от вампира. Я сказал. …И светловолосая женщина кивнула, покоряясь неизбежному. Ведь изначально знала — рано или поздно дети сделают выбор не в пользу человеческой природы. Знала, знала, пусть и отрицала до последнего.