***
Тося не очень понял, почему Астас называл дом лесника сторожкой: крепкое такое строение, добротное, сложенное из бревен, двухэтажное, с выходом на крышу, вокруг — аккуратный огородик, деревья типа яблонь — иди их разбери, близнецы выросли в городе и в садоводстве не соображали, электричество — генератор, водопровод, с насосом — проведен от подземного озерца, душевая кабинка, да и туалет вполне нормальный, при унитазе и сливном бачке, не дыра какая в полу позорная. И — аж целых шесть просторных комнат! Плюс кухня с объемистым холодильником, правда, маленькая и явно не используемая по назначению, но ведь вампиры не готовят… Всем бы в подобных сторожках жить! Ильвэн по узкой скрипучей лестнице отвел человечков в прячущуюся под крышей мансарду и пинком распахнул дверь. — Ваша нора на ближайшие месяцы, — сказал, улыбаясь. Мишка с Тоськой шагнули внутрь — да так и замерли, с раскрытыми ртами. Представшая их широко распахнувшимся глазам комната была мечтой любого почитывающего про пиратов подростка и имитировала корабельную каюту, тоже, разумеется, в ее представлении подростком: сходящиеся углом вверху стены обшиты гладкой рейкой, круглые окна-иллюминаторы рядами, между ними, на крючьях — обрезки канатов и оружие, отнюдь не бутафорские сабли и мечи в потертых кожаных ножнах, вставленная в рамочку потрепанная карта местности, с обещающими схроны-клады красными крестиками. Вдоль стен — две койки, застеленные яркими пледами, под ногами шкуры животных вместо ковров, медвежьи и волчьи. В углу большой, обитый железными полосами сундук с черепом и перекрещенными костями, возле него — прислоненный пучок легких копий. Прямо над головами — прибитые оленьи рога, очень ветвистые, роскошные, с них свисали, привешенные за ремешки, пара биноклей и рыбьи белые скелетики. Ворох алых наголовных платков на столешнице. И — аккуратно расправленные по спинкам стульев тельняшки, размером явно не на взрослого, поверх тельняшек — широкие пурпурные шелковые пояса с золотыми кистями… — Вау… — потрясенно, хором высказались близнецы, когда вновь обрели способность дышать. И опять замерли столбиками. Понравилось ли обоим? О, блин, да!!! В этой комнате хотелось жить! Большая, светлая, и такая… Многообещающая… — А шкаф тут есть вообще? — шепотом высказался более практичный Тося, прижимаясь плечом к плечу брата. — Или вместо него — сундук? Неудобно, по-моему, вещи в бардаке будут… Ильвэн ободряюще потрепал человечков по волосам, подшагнул к одной из стен и потянул за сучок-выступ. Панель с едва слышным шорохом поехала в сторону, и открылась весьма объемистая ниша с полками. — Ах, — всхлипнул Миша в восхищении. — Здорово… В последующие три часа близнецы, позабывшие, что им почти семнадцать и они взрослые, под мудрым руководством вампира исследовали свое новое место обитания. Они нашли еще один шкаф, тоже встроенный, хитрые тайнички-полочки в изголовьях постелей, без счета включали и выключали лампы-фонари, нарядились в тельняшки, обвязались в круг бедер шарфами, глядели из иллюминаторов в бинокли на окрестности, подержали сабли и чуток ими помахали, ура, ни разу не порезавшись, стянули со стены карту и долго ее изучали, тыкая пальцами в ущелья и обозначенные проходы-тропки, наиглупейшим образом хихикали над скелетиками и баловались в санузле, едва не сломав кран у душа и облившись с головы до ног, потом притомились, проголодались и запросились у Ильвэна обедать. Вампир, пряча в прижатый к губам кулак улыбку, подождал, когда подростки переоденутся в сухое, и повел их навстречу наползающим из кухни съестным ароматам. Пахло завлека-а-ательно-о-о… …И не только для человечков: замученный близнецами Ильвэн, например, попить наваристого мясного бульончика тоже бы отнюдь не возражал! Ибо — байки, что вампиры питаются лишь кровью, кой-какие жидкости они тоже усваивают вполне успешно.***
Пока Ильвэн и близнецы утоляли голод сваренным Мартом супом, Астас, Март и Эльма готовились к предстоящему вечером ритуалу. Для него вампиры выбрали пещеру. Лаз в подземный лабиринт, изученный лесником вдоль и поперек, был в десяти минутах ходьбы от «сторожки», и его надежно скрывали заросли дикого шиповника, а ответвления коридоров тянулись как в глубину горного массива, так и во все стороны и имели еще и другие выходы на поверхность. Кроме Марта тут никто не ходил, лишь редкие звери иногда забредали из леса, чтобы, в большинстве своем, потеряться и сгинуть в кромешном мраке, да пару раз в десять лет — любопытные спелеологи, любители опасных подъемов и спусков. Людишек вампир не трогал, а животных, если обнаруживал живыми, подбирал и выносил, даже, случалось, и выхаживал, раненых или истощенных, а после — отпускал на свободу. Некоторые уходить отказывались, оставались при «сторожке»: так у Марта периодически появлялись ручные любимцы. Последним из них был Бабо, хромой крупный волк, и умер от глубокой старости совсем недавно, минувшей зимой. Вампир похоронил друга, и до сих пор тосковал о нем и даримом им тепле. Впрочем, он тосковал не об одном лишь Бабо, но эту до сих пор не утихшую боль мужчина упрятал в сердце за тысячу замков. Да и как иначе, если любимый выбрал другого, более знатного?.. …Нанести четкий рисунок на неровный, пусть и выметенный пол пещерного зала казалось делом нереальным, все время мешали то камушки, то трещины или, наоборот выступы породы. Ругаясь, вампиры на коленках ползали с мелками, вычерчивая вокруг центра, продолговатой черной базальтовой плиты-алтаря, трехлучевую звезду. Здесь уже обращали людей, раз пять или семь, в том числе и Ильвэна, и кое-где еще сохранились смазанные светлые линии. По ним вампиры и старались, не желали нарушать ранее установленных традиций. Линии не получались. — Мы такими темпами до завтра провозимся, — ворчал Астас, сражающийся с доверенным ему лучом. — И чего до сих пор магией не выжгли? Лентяи, идиоты… Корпевшая над своей частью знака Эльма подняла голову. Негромкий смешок принцессы отскочил от стены и заметался эхом, то удаляясь, то приближаясь. — Нельзя выжечь звезду обращения, — фыркнула она, слегка задыхаясь. — Не заработает. Астас зашипел на воткнувшуюся в ладонь острую каменную крошку, зализал ранку и вздохнул. — Знаю, — ответил, более чем мрачно. — Не маленький, и тоже магию учил. Отстань, умная. На препирающихся брата и сестру, усмехаясь, косил хитрым глазом Март: тоже знал, что Астас учил, и даже — у кого именно. Вместе, втроем, и учили, мно-о-го лет назад. И уже тогда Астас проявил редкостную косорукость в магических чертежах. Смешно, но, похоже, принц так и остался отвратительным рисовальщиком. — Я помогу? — Предложил мужчина другу детства. Свой луч он дорисовал, и успел заскучать. Астас кивнул, соглашаясь, и с готовностью протянул в горсти мелок. — Не смей ржать, — велел, хмурясь. — А не то обижусь. Март ржать не собирался — не конь, однако, нацепил на лицо приличную моменту маску равнодушия, и в несколько взмахов завершил начатое принцем. — Готово! — провозгласил радостно. — Передохнем, перекусим, и можно обращать мальчиков. Вскочив, мужчина подал руку встающей Эльме, и вампиры закопошились, собирая с пола раскиданное в процессе работы имущество. Через десять минут они покинули подземный зал.