"Black Butler: Votre voix me appelant а nouveau"

Шины синего кабриолета Aston Martin Vanquish тихо прошуршали по асфальтированной дорожке. Остановившись рядом с коттеджем, София огляделась. Никого не было видно, судя по всему, звук подъезжающей машины никто не услышал. Что ж, хорошо — у неё будет больше времени. Вернувшись под утро, Михаил рассказал ей обо всём, что ему удалось узнать. Вернее, она всеми правдами и неправдами вытянула информацию из мужа. И сейчас сканирование на ауры подтверждало сказанное им. В доме находился жнец. Сначала София было забеспокоилась, как только муж обозначил, что встреченный им незнакомец является подручным смерти. Но, в конце концов, с самого её рождения Смерть ходила за нею по пятам. За ней самой, её сестрой, их мужьями и их дорогими детьми. Смерть, принявшая материальный облик. Сама же Смерть её и породила. Собственная мать Софии. Женщина, одно лишь имя которой внушало страх. Та, что прокляла её. Та, что стала причиной несчастий её дочери. Валентина. И по сему — не Софии было бояться жнеца. Тем более, что, по словам Михаила, он весьма расположен к их дочери. Будь на месте Звягинцевой другая женщина, она бы, несомненно, выпорола бы дочку да заперла дома, чтобы неповадно было. Однако София даже обрадовалась этим словам. Всё, что могли они с Михаилом — лишь какое-то время давать отпор Валентине. А жнец может стать Анжелике надёжной опорой и защитой. По крайней мере женщине безумно хотелось верить это. Каждый день она была вынуждена смотреть в глаза дочери и видеть в них страх. Страх перед бабкой, перед собственной магией. С того самого дня, как девочка узнала, что обладает тем же истоком, что бабушка, она словно бы разучилась радоваться. Счастье навсегда исчезло из её глаз, уступив место страху скорой смерти. И вот только недавно, точно цветы по весне, робко ещё, но с каждым днём всё увереннее и увереннее Анжелика начала улыбаться вновь, как тогда, в счастливые годы её детства. И, сопоставив это с рассказом мужа, София и приняла решение встретиться со жнецом с глазу на глаз. Она хотела убедиться не в его силе. В другом. Что могло успокоить её материнское сердце. Поправив выбившуюся из-за уха прядь бледно-золотых волос, София оглядела себя. Выбранное ею для такого случая молочно-белое платье-футляр с рукавами-фонариками и чёрным геометрическим узором на юбке не было ни слишком открытым, ни слишком вычурным. Всё как и полагается её статусу. Чёрные босоножки с перемычкой, тонкий серебряный браслет с ониксами и белая с чёрной лентой шляпка удачно дополняли наряд. Взяв с заднего сиденья корзину для пикника, женщина вышла из машины и, взойдя на крыльцо, позвонила в дверь. В доме что-то загремело. В районе второго этажа. Вернее, это что-то скатилось со второго этажа на первый, а потом бойко прыгнуло к двери, которая тотчас же распахнулась. Грелль, надеявшийся увидеть на пороге Анж, застыл, недоуменно глядя на незнакомую женщину. Только лишь спустя минуту он заметил катастрофическое сходство женщины с Анжеликой и спешно склонился. — Добрый день, мадам. София улыбнулась, глядя на чуть смутившегося жнеца. Да, не её он ожидал увидеть. Что ж, дочка как раз и есть тот повод, зачем она здесь. — Добрый день. Простите, я потревожила Вас. — О, не беспокойтесь. Я всего-то затеял уборку. Проходите. Чуть похлопав ресницами в изумлении, София всё же прошла внутрь и, сняв шляпку, повесила её на один из крючков в коридоре. Уборка, значит. Что ж, дочку ждёт дома очень и очень серьёзный разговор. — Нет, что она готовить не умеет, это я знаю. Но убираться я её уж научила. Ох и задам я ей, как домой вернётся! Закрыв за женщиной дверь, Грелль недоумённо посмотрел на неё. — Что, простите? — Каждый раз, как моя дочка уходила сюда, причиной была уборка. Я уж волновалась, как бы она там всё до дыр не протёрла. Стоило бы мне насторожиться: ведь не племянница со мною говорила. Ох, простите. Это Вам. Тут булочки с маком, домашние вафли и пирог с вишней. Пирог в двойном экземпляре. Улыбаясь, женщина протянула корзину молодому человеку, которая даже несмотря на закрытую крышку источала ароматы домашней выпечки. — Благодарю, мадам. Я сейчас же поставлю чаю. И суп скоро сварится. Кристина поделилась рецептом. При упоминании племянницы София мягко кивнула. — Да, Кристиночка у нас в этом мастерица. Что ж, если Вы не против, я посмотрю, как там поживают на балконе мои цветы, которые дочка условилась поливать. — Не беспокойтесь. Они в полном здравии. Отобедаете со мной? Кажется этот… борщ… скоро будет готов. Пожалуй, его можно было сравнить с солнцем. Молодой человек покорял с первой минуты. Его обаяние и харизма были такими мощными, что невозможно было им сопротивляться. Ими, словно лучами солнышка, он согревал каждого, кто попадал под его чары. — Почту за честь. Да, можете называть меня просто София. Как Вы уже догадались, я мама Лики… О, а вот и она. Мелодия мобильного прервала речь женщины. Достав аппарат из сумочки, София нажала на кнопку вызова. Лицо её вмиг стало таким по-детски хитрым, словно у ребёнка, замыслившего очередную шалость. — Да, дочка… Нет, я не дома. Видишь ли, сегодня ночью мне приснился мой фикус, тянущий ко мне листочки и слёзно умоляющий его проведать. Хихикнув в кулак, Грелль побежал выключать борщ. Ещё одного осуждающего взгляда Уилла, который всячески отвлекал Маргариту работой в обмен на нормальную еду он бы не вынес. — Что? — София деланно-искренне распахнула глаза. — Он так умолял, что сердце моё не выдержало… Дочка, да не переживай ты так. Я ведь говорила: делай так, как подсказывает тебе сердце. А мама всё поймёт. По крайней мере, твоя. Похихикивая, Грелль разливает борщ по тарелкам и ставит чайник на плиту. Быть может Анжелика всполошится и всё же придёт. Попробовав свою кулинарию, Грелль вздохнул. Чуть пересолил. Мягко улыбнувшись молодому человеку, София прислушалась к тому, что говорит дочь. — Да, конечно, передам… Э, нет, моя красавица, это передашь сама вечером… Не «мам», праздник твой, а не мой. Да и вообще, что за манера тянуть до последнего? У тебя вчера весь вечер был, чем ты занималась? Надеясь, что София излишне увлечена разговором и не заметит широченной улыбки, по которой можно догадаться, чем же её дочь вчера вечером занималась, жнец опустил голову к тарелке. — Математику учила? — женщина недоверчиво покачала головой. — Ну-ну, похвальная тяга к знаниям. Ладно, горе моё, тебя забрать потом?.. Оу… Да, хорошо, попрошу. Удачи вам там со Стефаном. Ему привет. Дождавшись, пока женщина положит трубку, мужчина приглашающе указал на стул. Благодарно кивнув, София изящно присела и, попробовав борщ, расплылась в улыбке. — Вы талантливый кулинар, Грелль. — Вы мне льстите. — Ничуть. Вообще не имею такой привычки. Да, Лика просила передать, что после уроков задержится. У них генеральная репетиция репетиции ЕГЭ. — Репетиция? — Да. Было уже четыре, сейчас пятая. Потом репетиция уже в другой школе, ну, а там непосредственно сами экзамены. — И смысл? В день экзаменов меньше они нервничать не будут. А так только время потратят. — Я полностью с Вами солидарна, но, увы, министерство образования считает иначе. Длиться эта тягомотина будет четыре с половиной часа. — Ужас. Столько времени впустую. Улыбка женщины стала слегка лукавой. — Да. И на улице будет уже поздно. Поэтому Лика попросила меня передать Вам просьбу встретить её у школы, если, конечно, есть время. — Да, конечно. К слову, извините, что подслушал, Вы говорили о торжестве. София вздохнула. Знала бы дочка, в какое неудобное положение её поставила… — Да. И должна извиниться за дочь: клянусь Изначальными, это не её невоспитанность, просто есть у неё нехорошая привычка вспоминать о таких датах в последний момент. Завтра двадцать девятое апреля. День рождения Лики. Поперхнувшись, Грелль закашлялся. — Я мог бы попасть впростак. Женщина мягко улыбнулась. — Судя по панике, звучавшей в её голосе, сама она об этом вспомнила вот только что. — Как же так? — На самом деле, память у неё отменная. В три года она наизусть рассказывала стихи длиной в двадцать столбцов. Но вот с датами у нас не ладится. Такая ситуация не впервой, она повторяется из года в год. Все домашние уже привыкли. Но до конца дня Лика теперь сама не своя будет. — Ох, надо же что-то подарить? Но что? Может, ей что-то нужно или хочется? Чуть приподняв вверх руку, София успокаивающе улыбается. — Не наводите панику, времени для выбора подарка навалом. Главное: книги по кулинарии не дарить. Но на данный момент она желает лишь одного, как мне думается: быть уверенной в том, что Вы не восприняли эту забывчивость не в лучшем свете. Мы-то привычны. — С чего бы? У неё же экзамены. Да и моя матушка была не дружна с математикой. Не самое лучшее сравнение. Но именно его мать показала ему, как различны бывают люди. Как они бывают черны. И это долгое время было для него нормой. — Я уверена, эта весть станет для неё самым лучшим завершением дня… Взгляд женщины падает на их фото, так и стоявшее на столе. По щеке, вопреки воле, скатывается слеза. Тогда тоже был день рождения. Тот, что разделил их жизнь на «до» и «после». Жнец опустил подбородок на руку, терзаясь раздумьями, что же можно подарить даме сердца? Банальные цветы, пошлые украшения? Что же? — По иронии судьбы ей едва ли не навязывают карьеру модели, — голос Звягинцевой звучал глухо, то и дело прерываясь. — Когда она сама обожает фотографировать. И хочет поступать на актрису. — Модели? Несомненно она красиво. Но это… извините, живое мясо. София слегка кивает. — Именно поэтому она и отказала. Но… понимаете, некоторым всё равно. Есть у них на параллели одна девушка, которую взяли на съёмки из-за того, что Лика в очередной раз отказала. И с тех пор она её терпеть не может, так как, несмотря на карьеру, с ней не обращаются так и не принимают её так, как Анжелику. А девичий мир жесток. Однажды Михаилу пришлось забирать дочь прямо из школы — та девушка, пока класс был на физкультуре, насыпала в туфли Лики битое стекло. — И ей ничего не было? — Доказательств не было. Камеры установили уже после этого случая, — София умолкает и некоторое время пусто смотрит перед собой. — Что же касается Вашего вопроса: есть одно, чего Анжелика желает всем сердцем. Но, увы, в мире магов, в наших обстоятельствах это — роскошь. — Что же? Женщина грустно улыбается. — Увы. Мы все желаем того, что так несбыточно и так эфемерно. Вздохнув, Грелль уставился в окно. Не ему судить за недомолвки. Тем более, что у него сейчас иные мысли. — Мадам София, у Анжелики есть фотоаппарат? … Изнывая от желания разнести эту школу к Бездне и наконец-то уже пойти домой, Анжелика откинула за спину волосы, сплетённые в нарочито небрежную длинную косу и, поправив алый бантик на белоснежном воротнике короткого синего платья, вновь склонилась над задачей. Последней из всех вопросов, что были в её тестовом листе. На добрую половину из них она, должно быть, ответила неверно — ну и ладно. В конце концов, это всего лишь репетиция. «Вычислить площадь параллелограмма, построенного на векторах a и b. Вычислить площадь параллелограмма, построенного на векторах a и b, если a=p+2q, b=3p-2q, |p|=1, |q|=½, φp, q= p/6. Проверка компланарности векторов Компланарны ли векторы a={1,0,1}, b={0,2,-1}, c={3,1,0}?» Глядя на задачу, точно кролик на удава, Звягинцева тяжело вздохнула. Мало того, что в тригонометрии она понимала с пятого на десятое, так ещё еле-еле условия разобрала. Нет, с этим и сидеть не стоит — всё равно ничего не решить. Сунув ноги в синие замшевые туфли, девушка собрала листки с решениями и поднялась с места. — Ирина Дмитриевна, я всё. Их учительница по математике — сухонькая женщина преклонного возраста — кивнула. — Хорошо. Сдавай и можешь идти. — Я тоже всё. Услышав этот голос, блондинка не сдержала ехидную усмешку. Ну кто бы сомневался, что Майя поспешит сдать свою работу почти в одно время с ней? Положив листки на учительский стол, девушка оглядела класс. Стефан что-то вдохновенно строчил, изредка грызя колпачок ручки; Ариадна гипнотизировала бланк с заданиями, надеясь, что на нём чудесным образом проступят ответы, а Артём и вовсе спал, положив голову на сцепленные в «замок» руки. Увидев, что Костя спешно начинает собираться, Анжелика быстро попрощалась с учительницей и вышла из кабинета. Разговаривать с Котовым ей совсем не хотелось. В холле у зеркала Анжелика поправила причёску, вытащив у висков несколько кокетливо завивающихся прядок и, чуть сбрызнув запястье духами с её излюбленным ароматом малины, хотела было уже уходить, как вдруг кто-то подошёл сзади и слегка тронул её за плечо. Подпрыгнув от неожиданности, блондинка развернулась и чуть не столкнулась лбами с высокой женщиной в строгом синем костюме и чёрными коротко стриженными волосами. Узнав её, Звягинцева не сдержала разочарованного стона: это была Ольга Добровольская, менеджер агенства «Лунный блик» и «правая рука» самого Руслана Кириллова. — Добрый вечер, Анжелика. Прости, я напугала тебя. — Добрый вечер, — с достоинством кивнула девушка, зная наперёд, о чём пойдёт разговор. С того момента, как она отказалась участвовать в показах школьной формы, созданной Кирилловым, в покое её не оставляли в надежде, что мнение её изменится. Бесконечные предложения то рекламы джинс, то свадебных нарядов, то нижнего белья сыпались рекой. Но ответом всегда был отказ. Меньше всего Анжелика хотела вращаться в модельном бизнесе. Вон, пусть Майя этим занимается: она ловит кайф от нахождения в подобного рода серпентариях, ибо сама та ещё змея. Да, настойчивость эта могла показаться странной: пусть девушка и очень красива, но современная косметика и профессиональный визажист любую превратит в куколку. Нет, была иная, более веская причина: знаменитая фамилия. Не они делали рекламу ей: нет, имя дочери самого Михаила Звягинцева сделало бы агенству неплохую рекламу. Так что бизнес, бизнес и ещё раз бизнес. — Меня прислал сам Руслан. Анжелика, он выпускает новую коллекцию нижнего белья и нам нужна красивая девушка для показа. И Руслан видит в этой роли тебя. Ты его муза и вдохновительница. Блондинка вздохнула, выразительно посмотрев на часы. И так вместо четырёх с половиной часов они просидели на репетиции все пять, поэтому единственное, чего она сейчас хотела — добраться до кровати. И препирательства с Добровольской в её планы не входили. — Ольга Даниловна! — спустившаяся Майя подбежала к ним, подобострастно глядя на женщину. — Вы пришли сообщить о новых показах? Смерив брюнетку равнодушным взглядом, женщина покачала головой. — Нет. Во всяком случае не для тебя. Ильина, когда ты на последнем показе прожгла в платье дырку своей сигаретой, Руслан сказал чётко, что он с тобой больше работать не будет. Анжелика, не удержавшись, хихикнула, глядя, как Майя отступает на несколько шагов с видом побитой собаки. — Не может быть… Это же ерунда. — Эксклюзивное испорченное платье и вопиющее нарушение контракта, в котором чётко сказано про поведение во время показа — ерунда?! Нет уж, Ильина, ищи другую работу. Итак, Анжелика, каков будет твой ответ? Соглашаться она не собиралась. Но, глядя в глаза Майи, в которых всё сильнее разгоралась ненависть, Звягинцева просто не могла упустить случая отомстить ей. Хотя бы за те же изрезанные стеклом ноги. Да, может, это и было подло. Но сейчас она не задумывалась над этим. — Я подумаю и позвоню завтра. Добровольская широко улыбнулась. — Руслан будет очень рад видеть тебя у себя. Буду ждать. И, даже не посмотрев на Майю, женщина вышла из здания школы. Вздохнув — хорошо, что в этот раз удалось отделаться малой кровью, — Анжелика тоже собралась было уходить, но на этот раз ей помешала вцепившаяся в запястье мёртвой хваткой Майя. — Ильина, с ума сошла?! — прошипела от боли сквозь зубы блондинка. — Отпусти! — Не смей становиться на моём пути! Блондинка вздрогнула: взгляд брюнетки был по-настоящему страшен. Даже не так: безумен. Ногти Майи впивались в её кожу, а в зелёных глазах горел огонь безумия. Так фанатики смотрят на тех, кто посмел нелицеприятно высказаться про предмет их поклонения. — Бездна, да не собираюсь я у них сниматься! Можешь бежать за Добровольской и упрашивать вернуть тебя. Мне эта «карьера» не нужна. Зубы Ильиной скрипнули. Похоже, она даже не слышала сказанного Анжеликой. -Ты пожалеешь, что сломала мне жизнь, сука! Анжелика расхохоталась, выдёргивая руку. — Ты, Майя, больная и не лечишься. Не я курила в примерочной и испортила наряд. В своём провале тебе некого винить, кроме себя. Зло сплюнув на пол, брюнетка хотела было что-то ещё выдать, но появившиеся на лестнице Костя и Радимир лишили её этой возможности. Посему она ограничилась полным ненависти взглядом и быстро выбежала из здания — очевидно, пытаясь застать Добровольскую. Тяжело вздохнув, Анжелика покачала головой и, помахав рукой на прощание Котову и Кузнецову, вышла во двор школы. Случившемуся инциденту с Майей она не придала значения. А стоило бы. … Гостиная по праву считалась одной из роскошнейших комнат в доме Звягинцевых. Просторная, с высоким потолком, она была почти полностью отделана в бежевых тонах, лишь возле стереосистемы и на парапетах второго этажа беж был разбавлен голубой с золотым лепниной. Вход украшали белоснежные мраморные колонны, пол тоже был белоснежным с серо-бежевым орнаментом в центре. У стен по бокам от входа расположились зеркала в белоснежных с золотыми тюльпанами рамах, а рядом с ними стояли белые высокие вазы, в которых благоухали белоснежные же розы. По левую руку от входа находился небольшой мебельный гарнитур — чайный столик, два кресла и тумбочка, а по левую — два кресла и диван. Опять же, всё бежевое с золотистым, только подушки в тон парапетам. В углах комнаты стояли золотистые высокие торшеры с белоснежным ободом, но свет достаточно исходил от огромной люстры, состоявшей, казалось, сплошь из хрустальных шариков. Но не это было главным украшением комнаты. В центре гостиной находился фонтан. Настоящий, трёхъярусный, из белого и серого мрамора, он был выполнен в форме цветка, центральную часть которого занимала, собственно, сама конструкция, а по бокам, на «лепестках», росли белые крокусы и лиловые фиалки, любовно взращиваемые Софией. Особое изящество фонтану придавали невысокие мраморные столбики со светильниками в виде хрустальных наверший. Если выключить основной свет и оставить лишь их, фонтан сразу же превращался из обычного домашнего в волшебный источник из мира эльфов и фей. На данный момент в гостиной находились лишь мужчины. Стефан стоял у фонтана, любуясь чистейшей водой, Сергей сидел в кресле, нет-нет да и поглядывая на лестницу, ведущую на второй этаж, а Михаил стоял возле стереосистемы, бросая то улыбающиеся, то сочувствующие взгляды на друга. Волнение Никольского было понятно: сегодня он впервые с тех дней, когда Кристина ещё была младенцем, увидит свою дочь. Да и не только по этому поводу волновался Сергей. На празднике присутствовала не только Кристина, но и его бывшая жена Елизавета. Женщина, которую он до сих пор любил. Со второго этажа периодически слышалась возня и восклицания: раздражённые — Анжелики, спокойно-упрашивающие — остальных. — Я сказала, что не надену! Я в этом корсете задохнусь! Михаил тихо рассмеялся: он почти наяву видел недовольные лица своих дочери и жены. — Дочка! Мы его покупали полторы недели назад и тебе было удобно. Сама же выбрала! — А теперь неудобно. Не буду я надевать корсет и всё! Ты мне его так затягиваешь, что у меня кишки наружу вылезают! Тихий голосок Кристины вклинился в беседу: — До сих пор после затягивания корсета не было подобных случаев, сестрица. Но раз уж ты не хочешь… — Может, есть что-то ещё? — примирительный тон Елизаветы заставил Сергея чуть улыбнуться одними уголками губ. — Давайте посмотрим. — Хорошо, смотрите. А я пойду проверю, как там наши мужчины. И… о, и встречу гостя. А ты, дорогая моя, всё же поторопись со сборами. Раздались звуки захлопываемой двери, стук каблуков по лестнице и на первый этаж спустилась София. Бледно-золотые волосы женщины были собраны в элегантную «ракушку», гибкую фигуру подчёркивало розово-персиковое платье-футляр, которому придавали лёгкости кружевной пиджак в тон и комплект украшений из золота, мелких бриллиантов и персикового кварца: серьги-капли, кулон и кольцо. Послав ободряющую улыбку Сергею и кивнув мужу, она продефилировала к входной двери и открыла её. — Добрый день. Ты как раз вовремя. Проходи. Вначале в дверь вошёл букет. Но необычный, а из шоколада, а следом и нарядный Грелль в тёмно-алом костюме-«двойке», белой рубашке в тонкую коричневую клетку, коричневом галстуке и ботинках, и с двумя объёмными коробками в руках. София улыбнулась. — Ты как раз вовремя. Проходи, Анжелика скоро должна спуститься. А пока познакомишься с Сергеем — это дядя Лики. Сложив подарки к остальным, и игнорируя напряжённый взгляд наряженного с иголочки — тёмно-синяя рубашка, коричневый пиджак, тёмно-синие джинсы и коричневые ботинки, — Стефана, Грелль слегка поклонился Сергею — с первого взгляда, самому обыкновенному мужчине, изуродованному мужчине, пока не понимаешь, сколько шарма придают эти шрамы. Светлые волосы созидателя были небрежно зачёсаны назад, а в голубых глазах сквозило напряжение. Одет он был несколько неформально, чем напомнил Греллю Эрика — в джинсовую рубашку, ворот которой был расстёгнут, синие джинсы и серый пиджак. София с удивлением проследила за взглядом племянника. Он что, ревнует? Спрашивать, конечно, не вежливо, но понаблюдать надо. Михаил приветливо кивнул Греллю и обратился к супруге. — Они там теперь втроём застряли? Сергей успел лишь учтиво кивнуть гостю, как только его внимание было привлечено женщиной с золотыми вьющимися волосами, спускавшейся с лестницы. Тонкую, почти что девичью фигуру подчёркивало бежевое платье в мелкую чёрную клетку, на ногах были бежевые босоножки с кокетливыми даже бантиками сзади, а шею украшал серебристый с чёрной вязью медальон. В руке женщина несла вязаный бежевый кардиган. Устало откинув пряди, Елизавета покачала головой. — Право, не на каждую свадьбу невеста так будет капризничать. Михаил ничего не сказал — лишь прикусил губу, чтобы не рассмеяться, да бросил короткий взгляд на Грелля. София покачала головой. — Действительно. У Кристины ангельское терпение: она там дольше всех с ней. Сергей нетерпеливо заёрзал на месте. Грелль же прислушался к шагам наверху. — Крис, если что… ну, ты понимаешь. Дробного стука каблучков никто не услышал. Лишь мягкую, словно у кошки, поступь, да едва уловимый аромат малины. Первой спускалась сама виновница торжества. Алое длинное платье в греческом стиле облекало её фигуру, оставляя открытой одну руку, а другую закрывал широкий летящий рукав, спускающийся до пола. Тонкое запястье украшал резной серебряный браслет с овалом из рубинов, оправленных в серебро, в центре, в ушах поблескивали маленькие серьги с рубином-каплей в рамке из маленьких бриллиантов. Длинные белоснежные волосы собраны в высокую причёску в греческом стиле с ниспадающими на обнажённое плечо завитками волос, которую венчал серебряный лавровый венок. На кончиках угольно-чёрных ресниц при правильном освещении видны маленькие алые блёстки, делающие взгляд золотистых глаз мистически-притягательным. Спустившись, девушка застыла у края лестницы в нерешительности. Словно тень за спиной стояла маленькая Крис, словно стеснявшаяся своего красивого наряда. Золотистые волосы девушки были завиты в локоны, которые от самой чёлки и до затылка чуть обрамляла уложенная тонкая косичка, закреплённая почти у уха заколками в виде белых роз. Тонкую девичью шею украшала камея из серебра и бирюзы, крепящаяся тканевой голубой розой к полоске белоснежного кружева, обхватывающего шею, а на руке красовался браслет из тех же материалов, только с голубым бантом и тонкой цепочкой с жемчужинками, ведущей к изящному колечку — оправа из серебра и тканевая же голубая роза в центре. Платье было вечерним, длинным — в пол -, нежно-голубым, с серебристыми лямками и расшитом серебристыми же узорами корсетом. Алый и голубой. Огонь и вода. Краем глаза Грелль зацепил лицо Сергея. На котором отражалось… разочарование? Подойдя к девушке, Грелль предлагает ей свою руку. — Окажите мне честь сопровождать вас в этот вечер? Анжелика вложила свою ладонь в его и лишь тогда подняла взгляд. И улыбнулась. Тепло, ласково, с любовью. — С превеликим удовольствием, милорд. Фыркнув, Сергей поднялся с места. — Для начала самая интересная часть вечера — подарки. Кивнув дяде, Анжелика посмотрела на Стефана. Парень смотрел на прильнувшую к Елизавете Крис и во взгляде его явно читалось восхищение. И то было вполне объяснимо: их сестра выглядела словно фея. София улыбнулась. — Я первая. На правах матери. Дай-ка руку, дочка. Движение пальцев — и что-то холодное обвивает её правое запястье, до сих пор скрытое под рукавом. Подняв руку, девушка смотрит на серебряный браслет, тихо зазвеневший от множества подвесок. Солнце. Магический щит. Кельтский крест. Звезда Эрцгамма. Анк. Трискель. Названия некоторых она и вовсе не знала. Присвистнув, Сергей приподнялся. — Защитный браслет. Никогда не видел столь удачных сочетаний. Кто этот гений? Обняв дочь, София улыбнулась и сделала несколько шагов назад, любуясь смешанным чувством восторга и благоговения на лице девушки. — Мой учитель. И… и я. Работа была долгая, но оно того стоило. — М-да, на фоне этого мой подарок сущая ерунда. Сущая ерунда заключалась в дорогущем ноутбуке авторского дизайна — серебристо-чёрный тигр на фоне дерева и темнеющей за облаками луны. И с десяток подарочных сертификатов на магазины в торговых центров самого Сергея. Анжелика расцеловала дядю в обе щеки. Совсем недавно экран её «машины» потёк так, что работать на нём было невозможно. А рефераты к концу учёбы ждать не будут. Михаил надел дочери на шею кулон из серебра с овальным рубином в обрамлении бриллиантов. На первый взгляд это было всего лишь украшением — да, дорогим, но простым и незамысловатым. Несомненно, таким оно было… для глаз обычного человека. Любой, кто имеет хоть мало-мальское отношение к миру сверхъестественного, почувствовал бы исходящую от него ауру. — Он наполнен моей энергией, — кивнул Звягинцев в ответ на немой вопрос дочери. — Взрыв будет по силе равен трём моим боевым заклинанием. Тебе достаточно будет лишь пожелать этого и коснуться камня. Елизавета, краснея, преподнесла красивый алый с золотыми узорами комплект постельного белья со спрятанными внутри саше ее производства, а также коллекцию книг в кожаном переплете об оружии. Явно имея в виду способность Анжелики воссоздавать любое оружие. Зарозовев, глядя на бельё, девушка поспешила обнять тётю, дабы скрыть смущение. Хорошо, что из них никто не умеет читать мысли: воспоминания о той ночи в коттедже — не то, что стоило бы знать её родственникам. — Спасибо, тётя. Чудесный подарок. — Не за что, дорогая. Надеюсь, что спаться на нем будет чудесно. При этих словах блондинка улыбнулась, бросив короткий взгляд на жнеца. Разумеется, ничего такого тётя не имела в виду, но мысли у Анжелики были отнюдь не невинные. — Не сомневаюсь в этом. Стефан же выудил из запазухи маленькую узкую коробочку, которую сам же и открыл. Нечто, похожее на акварель, было театральным гримом. А рядом билет в Москву и распечатка расписаний предварительных собеседований во всех театральных школах Златоглавой. Едва сдержавшись, чтобы с головой не уйти в изучение расписания экзаменов, девушка улыбнулась брату, обнимая того. Чуть крепче, чем остальных. — Спасибо, Стеф. Это как раз то, что необходимо. Отойдя в сторонку, Стеф уступил место робко шаркающей ножкой Крис с широким свертком в руках. — Говорят, что золотые птицы приносят удачу. Это, так, безделица. Птичка с крыльями, свободная. Глядя на картину, нарисованную рукой её сестры — жар-птица с расправленными крыльями -, Анжелика почувствовала, как по её щеке катится слеза. До того изображённая птичка напоминала ей их самих. Их всех. — Сестрёнка, это невероятно красиво. Спасибо. Робко улыбнувшись, Крис пальчиком убрала слезинку с щеки сестры. Сергей вновь опустился на место. — Остался только джентльмен, который едва не надорвался под тяжестью даров. Анжелика, смутившись, коснулась стоявшего на столе подарка Ариадны, которая — увы! — прийти не смогла: именно на этот день у них был назначен ужин с родителями Самира. Подарком была роскошная алая стабилизированная роза под хрустальным колпаком. Отсылка к обожаемой Анжеликой сказке. Грелль, смутившись повышенным вниманием, лишь судорожно указал на две коробки. — Здесь ещё от Уилла. Он немного занят. «И спасибо ему огромное, что он отвлекает Маргариту». Заинтригованная девушка аккуратно сняла с коробок подарочную обёртку. Первым ей на глаза попался фотоаппарат. Замерев от восторга, Анжелика осторожно коснулась его кончиком пальца, словно бы он сделан был из хрусталя. — Изначальные… Это же Hasselblad… Матрица 50 мегапикселей, сенсор, система фокусировки, цветокоррекция объектива, шестиэкранный мультиснимок, процессор APL… Михаил посмотрел на остальных, чтобы убедиться, что они понимают не больше, чем он, и усмехнулся. Грелль подёргал себя за косу. Кажется, свою любимую он будет вынужден отвоёвывать у какой-то штуковины из металла и пластика. Вспомнив, что кроме неё и фотоаппарата в комнате есть и тот, кто, собственно, и презентовал ей чудо современной техники, девушка обняла Грелля и поцеловала в щёку. Весьма целомудренно, но даже от этого невинного жеста по её телу разлилась истома. — Спасибо. Это чудесный подарок. — Не за что. Нашёлся человек, что сумел мне подсказать. Уилл там что-то доложил. Покосившись на Софию, которая старательно делала вид, что к этому отношения вообще не имеет, девушка открыла коробку с принтером. — Ой, какая прелесть! И бумага для печати! Теперь мне будет, чем заняться ночью. — Ночью? Девушка кивнула. — Ага. Ариадне я уже обещала фотоотчёт, она придти не смогла — с семьёй жениха обсуждают свадьбу… Кстати, о свадьбе, — взгляд Анжелики вновь обратился к Елизавете, — совсем забыла. Тётя Лиза, бабуля там меня в разговорах не упоминала в последние дни? В день отъезда с базы отдыха я столкнулась с Алариком и он сообщил, что Валентина отказалась от идеи нашей свадьбы. Елизавета задумчиво наматывала пряди на пальцы. — Нет, я не слышала. Да и на работе была постоянно. А ты, котёночек? Крис тоже покачала головой. Но вот Сергей пихнул сына в плечо. — Гляди-ка, у тебя появился шанс сохранить чистоту крови нашего рода. Прилагая максимум усилий, дабы сохранить на лице невозмутимое выражение, Анжелика — если дядя и пошутил, то неудачно! — переводила взгляд с брата на Грелля, гадая, как её любимый воспримет этот факт из жизни магов. Нет, эта практика была широко распространена в их мире, но они со Стефаном ничего, кроме родственных чувств, друг к другу не испытывали. Грелль же удивлённо смотрел на Сергея. Тот явно шутил. Но смысл шутки был ему не ясен. — О чём речь? Спохватившись — жнец хоть и сам был частью мира сверхъестественного, о законах магов не знал ничего, — Михаил поспешил разъяснить ситуацию: — Видите ли, Грелль, в мире магов к… союзам родственников относятся проще, чем в обычном мире. Браки между братом и сестрой у нас даже приветствуются. Больше шансов, что кровь останется чиста и родится наследник с высоким магическим даром. — А если родители — маги слабые? — Обычно, если дар магов невелик, берутся женщины из семей, чей потенциал высок, но не имеет определённой специализации. Проводники, если называть иначе. От такой женщины в девяноста процентах случаев рождается сильный наследник. — Но остаётся десять процентов, что не родится. Михаил тяжело вздохнул. — Да. В таком случае у пары появляется второй ребёнок. А первый… Грелль, Вы человек сообразительный, Вы должны понять, что так… — Ребёнка отдают, — голос Анжелики звучал глухо, словно бы это не понаслышке было ей знакомо. — Либо в семьи магов, где из-за низкого потенциала нет наследников с хоть каким-либо даром, либо… либо же просто сдают в приют. Из-за идиотского правила о том, что в семье может быть лишь один наследник! — А если наследник погибнет? Почему нельзя иметь запасной вариант. Анжелика пожала плечами, подойдя к фонтану. — А никого не волнует. Да и… В обществе до сих пор обсуждают так называемый «прецедент Тосака». У одного мага из Японии родились две дочери. С разницей в год и огромным потенциалом. И из-за этого правила он отдал младшую в семью Мато, в которой из-за вырождения Цепей наследник родился без дара вообще. Зная о том, какова магия Мато. Зная о том, что обучение их заключается в подсаживании в тело паразитов — Магических Червей, которые выжирают тебя изнутри. Сакуре Тосака было пять лет. — Бесчеловечно. — Да. Отец же искренне считал, что этим он обеспечит дочери достойное будущее. — Глупо. Какое будущее у корма? — Зокен, — это имя блондинка произнесла с нескрываемым отвращением, — надеялся, что Сакура родит ему сильного наследника. — Ужасно. Жизнь инкубатора. София сочувственно посмотрела на дочь. Анжелика горько усмехнулась. — Да, роль женщин-магов очень и очень часто сводится именно к этому. Но — увы! — здесь не тот случай. Черви попадают в женский организм… иначе, чем в мужской. Они сжирают девственную плеву. — Не самая удачная тема разговора для праздника. София кивнула с явным облегчением. — И то верно. Пойдёмте за стол. Однако Анжелика лишь вздохнула. — Вы идите. Я… я скоро к вам присоединюсь. — Все в порядке? Тихо София вывела всех остальных из комнаты, дав возможность влюблённым поговорить наедине. Причину такой резкой смены настроения дочери она знала, но помочь, увы, ничем не могла. Анжелика кивнула, обойдя фонтан по кругу. Однако голос её звучал сухо и надтреснуто. — Да. Просто… может, дело в моей излишней эмоциональности. — Такое сложно воспринять с равнодушием. Да и любому, кто останется к такому равнодушным, хорошего отношения не будет. — К сожалению, Зокен Мато — не единственный, кто практикует Магических Червей. У меня… была подруга. И по несчастью она оказалась вторым ребёнком в семье. — Ты уверена, что не хочешь об этом говорить? — Это… это так тяжело, Грелль. Я помню её. Живую. Её смех… Даша любила плести венки из цветов. И меня научить пробовала, хотя у меня никогда не получалось… Сев на диван, блондинка закрыла лицо руками. Воспоминания о подруге словно бы хлестали её по глазам. Прошло три года, а боль жива до сих пор как в самый первый день. Перебирая белоснежные пряди, жнец покачал головой. — Время все расставит по своим местам, дорогая. Последние, станут первыми. Обняв любимого, Анжелика прильнула к нему и заговорила тихо, едва слышно. Он был прав: выговориться ей необходимо. — Это произошло три года назад. Долгое время Даша была единственным ребёнком в семье. И она… она была не очень одарена. Девятый уровень, отсутствие специализации. Она бы и на роль «инкубатора» не подошла. И вот в их семье рождается второй ребёнок. Сын. Четвёртый уровень, магия воздуха, как и у отца. И Дашу отдали. В семью, где тоже практиковали усиление с помощью Червей. А если их носитель — женщина, то они… поглощают ментальную энергию, выделяемую в результате сексуального возбуждения, созданного воздействием на нервную систему. — Паразитизм. — Даша менялась буквально на глазах. Из здоровой и жизнерадостной девочки она превратилась в иссушённую мумию. А через месяц умерла. Червям ведь надо было постоянно питаться. И однажды… они доставили ей настолько сильное сексуальное удовлетворение, что её мозг попросту поджарился. Грелль сглотнул. — Это ужасно. — А знаешь, что самое страшное? Отец и дядя мои пытались с этим разобраться. Но ни их влияние, ни деньги воздействия не возымели. Это считалось сугубо внутрисемейным делом. — А что сейчас с этой семьей? Девушка печально вздохнула, теребя подаренный матерью браслет. — С Вороновыми-то? Живы. Растят сына. — Не всегда у них будет все в шоколаде. Анжелика безразлично пожала плечами. — Пока у них всё замечательно. Прекрасный умный малыш, свой бизнес. — Хм, а фамилия-то у них знакомая. Коротко усмехнувшись, блондинка погладила ладонью молодого человека по щеке. — Если ты сейчас скажешь, что это — фамилия Маргариты, я ничуть не удивлюсь. — Нет. Точно не ее. Тогда бы я не запомнил. — Хм… у тебя, как я погляжу, весьма избирательная память. — Я не желаю про нее даже слышать. Впервые с момента начала этого тягостного разговора Анжелика улыбнулась. — Ладно-ладно, солнышко, я молчу. — Да и сегодня праздник. — К слову, солнышком тебя назвала моя матушка. — Правда? Глядя на то ли удивлённого, то ли растерянного жнеца, девушка кивнула. — Да. А ещё что перед твоим обаянием невозможно устоять. — Да, я такой. Не удержавшись, Анжелика рассмеялась. — А ещё ты очень скромный. — Ну всё, захвалила. Ласково потрепав его рукой по волосам, блондинка кивнула. — Я люблю хвалить людей. Когда есть за что. Вон Аларик обижался, что я ни разу не похвалила его. — Неужели совсем было не за что? На некоторое мгновение блондинка задумалась. — Ну… он профессионально кушал мне мозг. — М-да, не тот талант, за который следует хвалить. — И желание он во мне лишь одно вызывал: прибить его. — Но теперь вы не вместе. — Мы и раньше не были вместе. Вот только… — Что? Взяв его руки в свои, Анжелика посмотрела в глаза жнеца. — Грелль, ты веришь, что Валентина стала вдруг сердобольна и начала прислушиваться к моим желаниям? — К сожалению, я не столь наивен. — Вот и я тоже. Однако помолвка разорвана. Аларик истерил на весь лес. — Это, конечно, его позор. Но дело здесь нечисто. Печально вздохнув, девушка кивнула. — Я всю голову сломала, пытаясь понять, что она задумала. Даже вариант брака со Стефаном рассматривала. — Это так плохо? — А ты бы хотел такого исхода? Сердце девушки замерло в ожидании ответа. — Нет, конечно. Но я не понимаю, чем для тебя был бы плох такой вариант? Стефан явно бы не претендовал на твои свободы. И вновь лёгкий кивок. — Ты прав. Ничем он не был плох. Но лишь до тех пор таким он был, пока мы с тобою не встретились. — Разве? Почувствовав нарастающее раздражение, девушка повела плечами. — О чём ты? Боюсь, я не совсем понимаю. — Разве он что-то имеет против меня? Несколько секунд девушка тупо смотрела на него, пытаясь понять смысл всех этих вот высказываний. Потом до неё дошло. — Ты имеешь в виду, не был бы он против того, чтобы мы были любовниками??? — Пф, это Я не согласен на роль любовника, дорогая. — Так, я запуталась. Вот совсем-совсем. Чего же ты хочешь? — Я всего-то любопытствовал, чем опасен этот вариант. — Я не люблю его. И опять они пришли к тому, с чего и начали. Хотя, по мнению девушки, ответ был очевиден. — Как и Аларика. — Как и Аларика, и Костю, и всех остальных мужчин, кроме одного. — Знаешь, всё же сегодня твой праздник. Кивнув, Анжелика встала и подошла к зеркалу. Вглядываясь в своё отражение, она думала о том, что никто, никто, кроме неё, не знает, как она ненавидит этот день. С шести лет. — Идём к остальным. Тем не менее, девушка не двинулась с места. Диалог этот был ей тяжёл. И непонятен. Даже, можно сказать, слегка раздражал. Чего он хотел добиться? Чего? Она не понимала. — Анжелика, идём. Повернувшись к нему, девушка нацепила одну из своих фирменных улыбок. Помнится, дедушка часто говорил: «Улыбайся. Даже если на душе погано, всё равно улыбайся». — Идём. Ариадна непременно припомнит тебе про фотоотчёт. — Ага. Как и про то, что «мне бы очень хотелось познакомиться с твоим молодым человеком, Лика», — безупречно скопировала девушка голос подруги. — Это-то зачем? Пожав плечами, девушка взялась за ручку двери, ведущей в столовую. — У всех свои заморочки. Я знакома с её семьёй и будущим мужем. Она, к несчастью, видела Аларика. — К несчастью? Это знакомство плохо закончилось? — Как бы тебе сказать… Он назвал Ариадну «проклятой ведьмой» и сказал, что после свадьбы я и дня с нею не пообщаюсь. Выводы делай сам. С этими словами блондинка распахнула дверь в столовую. Фыркнув, Грелль прошёл вслед за девушкой. Вот уж глупость, решать, с кем общаться своей девушке. Как там говорится в сопливых интернет-фразах? Ведь ты тоже её выбор. По размерам столовая больше всего напоминала бальный зал. Вновь стиль барокко: роскошные объёмные золотистые плинтуса, белый потолок с золотой лепниной и мозаикой из белого, зелёного, салатового и нежно-голубого стекла, с центра которой свешивалась хрустальная люстра со множеством свечей-лампочек. Белоснежные кухонные шкафчики тоже были декорированы золотыми элементами и зеркалами, но в гораздо меньшем количестве, а встроенная техника сверкала чёрным стеклом. Благодаря тому, что шкафы расположены были вдоль бежевых стен, не было нагромождения предметов и в комнате оставалось много свободного пространства. Три высоких арочных окна были закрыты белым тюлем и золотистыми с зелёными портьерами. Пол — словно картина из бежевого, белого, чёрного и изумрудного кафеля, а в центре стоит круглый стол с расположенными вокруг изумрудно-коричневыми креслами, на которых и восседали члены семьи. Запахи положительно вызывали аппетит. Картофельные шарики, говядина в вине с овощами, курица, запечёная с черносливом, паста с цветной капустой под сливочным соусом, буженина, форель в лимонном соусе, различные салаты, множество тарталеток и напитки на любой вкус. Однако едва войдя в столовую, Анжелика сморщилась и еле удержалась, чтобы не прикрыть рот рукой в попытке подавить тошноту. Как ни странно, источником неприятного запаха были её любимая рыба — одно из блюд, присутствовавших на столе. — Тебе плохо? — Всё в порядке, — еле выдавила из себя блондинка, занимая место рядом с Кристиной. На противоположном конце от рыбы. Может, та испорчена? Да нет, мама бы знала и не стала готовить такое. — Может, воды? — Не надо… Покачав головой, Анжелика взмолилась Изначальным, чтобы никто из её соседей не вздумал попробовать рыбу. Иначе её стошнит прямо за столом. Осмотрев стол, Грелль спешно отложил себе картофельных шариков и куриного филе. Пару тарталеток. И только потом голос разума перебил глас желудка. Жнец обратился к Анжелике. — Тебя обслужить? Улыбнувшись, блондинка покачала головой. Правда, улыбку сей жест напоминал точно так же, как голодный оскал крокодила — вытянутые для поцелуя губы. Решив не заострять внимания на странном поведении возлюбленной, Грелль мило ей улыбнулся и принялся наворачивать домашнюю стряпню. Воспользовавшись тем, что внимание от неё отвлечено, Анжелика, выждав минут двадцать, наклонилась к Кристине и тихо прошептала: — Крис, рыба ведь пахнет как-то странно? Крис, которая как раз желала попросить кого-нибудь передать кусочек рыбки, аккуратно втянула воздух носом и покачала головой. — Ничего подобного. Замечательный аромат. — Но я явно чувствую запах нефти, перемешивающийся с запахом прогорклого масла и рыбы. И он такой сильный… Странно, что вы не ощущаете… — Нет, ничего такого не чувствую. Вцепившись рукой в край стола, чтобы скрыть раздражение, Анжелика едва заметно кивнула, отворачиваясь. Замечательно: никто не чувствует, одна она, блин, чувствует! Сейчас ещё и дурой сочтут. Вздохнув, Крис подкладывает себе только лишь шариков из картофеля, в надежде, что хоть они-то не пахнут и сегодня никто на неё злиться не будет. — Ты кушай, не стесняйся. Что-то у меня совсем сегодня настроение пропало. Вздохнув, Анжелика уставилась в окно, дабы не портить всем собравшимся аппетит своей кислой миной. — Может, тебе выйти подышать? Быть может, нервы сказываются? — Хорошая идея. Анжелика уже собиралась вставать, но тут её остановил вопрос матери. С вымученной улыбкой девушка повернулась к ней. — Дорогая, ты уже решила, что будешь читать на прослушивании? — Да. Один из монологов Джульетты. Тот, где она выпивает яд. Грелль, который как раз пригубил бокал вина, с интересом взглянул на девушку поверх него. Взяв бокал с вином, блондинка удивлённо взглянула на жнеца. — Тебя что-то смущает? — Странный выбор. Тонкий палец очерчивает полукруг по ободку бокала. — Почему же? — Он о смерти. — Не совсем. Встав из-за стола, Анжелика подходит к окну и открывает его. Свежий весенний воздух врывается в комнату и девушка блаженно улыбается. Лёгкое движение руки — и белоснежные волосы, ничем не сдерживаемые, падают на плечи и спину. Вновь взяв в руки оставленный на подоконнике бокал с вином, она поворачивается к собравшимся. На лице — растерянность, страх и какая-то робкая надежда. Словно перед ними сама Джульетта, решающаяся на отчаянный шаг в надежде соединиться со своим возлюбленным. — «Прощайте. Бог весть, когда мы встретимся опять. Меня пронизывает лёгкий холод И ужас останавливает кровь. Я позову их. Мне без них тоскливо. Кормилица! Нет, здесь ей дела нет. Одна должна сыграть я эту сцену. Где склянка? Что, если не подействует питьё? Тогда я, значит, выйду завтра замуж? Нет! Вот защита. Рядом ляг, кинжал! Что, если это яд? Ведь для монаха Грозит разоблаченьем этот брак. А если я умру, то не узнают, Что он со мной Ромео обвенчал.»* Поапплодировав, Грелль вновь приложился к бокалу. — У тебя все шансы очаровать комиссию. Анжелика улыбнулась, глядя на него поверх своего бокала. — Очаровать мне хотелось бы лишь одного. — Правда? Кого же? Алые губы изгибаются в загадочной полуулыбке. — Тебя. — О, я давно уже очарован. — Мне приятно это слышать. А сейчас простите, я прогуляюсь. — Составить компанию? Михаил всеми силами старался подавить улыбку, ведя с Сергеем диалог о демонстрации новой партии автомобилей в его торговых центрах. София, судя по выражению лица, в мыслях уже сыграла дочери свадьбу и нянчит внуков. Елизавета мило улыбалась, Стеф невозмутимо таскал тарталетки. Анжелика улыбнулась и, задержав дыхание, положила робко смотревшей на неё Крис несколько кусочков рыбки. — Если ты того пожелаешь. — Конечно же желаю. Улыбнувшись, девушка присела в реверансе. — Буду очень рада. Встав, жнец поклонился девушке и подставил свой локоть. Взяв его под руку, блондинка едва ли не бегом вывела его из столовой. И лишь оказавшись на улице, выдохнула с облегчением. — Бездна, это пытка какая-то! — Тебе нездоровится? — Грелль… и ты ничего не чувствовал? — А ты о чём? — Запах. Там был запах. Пахло нефтью, прогорклым маслом и испорченной рыбой. Я это так явно чувствовала… — Странно. Я ничего не учуял. Вздохнув, девушка прислонила ладонь ко лбу. — И Крис тоже… Я сошла с ума? — С ума как-то иначе сходят. Это похоже на обонятельные галлюцинации. Ты головой не билась? Покачав головой, блондинка свернула к высокой деревянной беседке с колонами и увитой плющом крышей. Располагалась она в углу сада, укрытая деревьями от посторонних глаз, однако при этом для находящихся в ней обзор был замечательный. Зеленеющие кусты, цветущий жасмин, тихие трели птиц — всё здесь способствовало умиротворению и расслаблению. Коснувшись лепестков белоснежного цветка, Анжелика вновь заговорила: — Нет, не билась… Мне кажется, сестрица права. Это нервное. Но я… я уже, можно сказать, привыкла бояться. И более всего на свете я боюсь потерять тебя. Ты можешь счесть меня глупой, конечно, но… но меня при одной мысли об этом охватывает дикий страх. Ты действительно прекрасный человек. С момента первой нашей встречи меня влекло к тебе, Грелль, и по счастью, тебе я тоже небезразлична. Но, вопреки всему, я не могу сполна насладиться этим. Я с ужасом гадаю, что Валентина готовит для меня, но в ещё больший страх меня повергает то, что я могу потерять тебя. Я люблю тебя и просто не вынесу, если тебя не станет… Не зная, как ещё описать охватывающие её чувства, девушка умолкла, лишь тихо вздохнула. Она ведь и на самом деле боялась. Боялась до дрожи, до замирания сердца. Что он мог сделать? Все, что он мог сделать, это крепко прижать ее к себе и обнять, чуть покачивая в умиротворяющем ритме. Обняв жнеца, Анжелика некоторое время тихо всхлипывала, спрятав лицо у него на груди. Принять, пожалуй, самое важное решение в жизни ей далось нелегко. — Я собираюсь обучаться магии хаоса. — Зачем тебе это? — Грелль, это — наш единственный шанс. Мои отец и мать — стихийники, хорошие стихийники, но Валентина их уберёт с лёгкостью. Всего лишь одним заклинанием смены стихий. Я не говорю о том, что уж созидание вообще не поможет. — Смысл такой жертвы, если ты все равно погибаешь? — А смысл в смерти остальных? Я ничем не лучше их, ничуть не более достойна жить. — Ох, Анж, я не знаю. Я бы хотел, чтобы скончалась только Валентина. Да и учить тебя некому. — Есть книги… — на секунду блондинка замерла, а потом продолжила. — Одну из них я как раз и взяла в тот день, двенадцать лет назад… Что же касается смертей… А как мне жить, если я останусь, а погибнут мои родные? И тем более я не перенесу, если погибнешь ты. — Я уже мертв, Анжелика. Знаешь, может нам удастся внести ее имя в списки? — Бездна, и опять мы начали с того, чем и закончили! Окончательно мёртв ты будешь лишь тогда, когда перестанешь существовать в любой форме. Ну там если на Косу Смерти напорешься или ещё на что подобное. — Разве в этом суть проблемы? — Да нет, просто для нас проблема немного в разном заключается… Но хорошо, рассмотрим ситуацию с той стороны, с которой смотрели ранее. Валентине соперников нет. Эту тварь можно остановить лишь её же оружием. И им обладаю я. Если я погибну, но утащу её за собой — что ж, так тому и быть. — Нет, так не пойдет. Напомню, что она все же человек. И слабости у нее человеческие. Если ее пронзить мечом, она умрет. Хмыкнув, Анжелика чуть коснулась пальцем его губ. — Я так понимаю, тебя устроит вариант, в котором Валентина умирает, а мы поженимся и будем жить долго и счастливо? Чуть прихватив губами палец девушки, жнец улыбнулся. — Я же идеалист. С бесконечной грустью во взгляде девушка смотрела на него. Да, её бы и саму более чем устроил такой вариант. Более того, об этом она и мечтала. Но увы. Она прекрасно понимала и те взгляды, что бросал на них брат, и печальные вздохи матери, и молчаливое неодобрение Уилла. Грелль навсегда останется таким, какой есть сейчас. А она состарится. … Подходя к дому Валентины, Анжелика заметно нервничала. Принятая успокоительная настойка, надо сказать, помогла слабо. Впрочем, после всего пережитого это было и неудивительно. Бабуля позвонила ей на третий день после её дня рождения и, извинившись за отсутствие на празднике, куда её, собственно, и не звали, елейным голоском попросила придти к ней. Это и было первым звоночком — после начавшихся нападений Валентина её к себе не звала, да и раньше такое случалось нечасто. Мелькнувшую было мысль о том, что Ларина надумала её убить, Анжелика отмела сразу: не в её интересах, да и слишком явно. Все ведь знали, куда она пошла. Грелль рвался идти с ней, пусть даже и в форме духа. Пришлось прибегнуть к помощи Уилла, дабы заставить Сатклиффа остаться дома. Привести его в дом Валентины было всё равно, что убить своими же руками. Наряд для этой встречи тоже подбирался с особой тщательностью — упрёки за внешний вид слушать в планы Анжелики не входило. Но так как на улице было двадцать пять градусов, полностью закутаться она не могла. Бордовый топ с баской и чёрным поясом-бантом оставлял открытыми руки, но лишь чуть обнажал шею, чёрная юбка длиной была как раз до середины колена, а на ногах красовались бордовые «лодочки». Белоснежные волосы завиты в локоны, из украшений лишь чёрные часики с золотистым циферблатом и бордовый клатч на тонкой золотой цепочке. Оглядев себя ещё раз, блондинка смахнула невидимые глазу пылинки с баски и нажала на кнопку дверного звонка. По обыкновению дверь открыла Кристина и спешно отошла в сторону. — Проходите, госпожа. — Крис, ты чего? Поведение сестры Анжелику поразило. Как и её слова. И внешний вид. На Кристине было длинное платье в пол в рюшах и оборках, нежно-голубого цвета с белым подъюбником. Золотистые локоны заплетены в роскошную косу и украшены заколками в виде белых роз, а нежную шейку обвивает полоска белого кружева с серебристой витой брошкой с жемчужиной, в стороны от которой расходятся жемчужные подвески. Фасон платья… такие веке в восемнадцатом носили горничные. Что-то явно происходило. И добрым это быть не могло. Мотнув головой, Крис кивнула в сторону столовой. — Только держи себя в руках. Прошу, ради меня и себя. — Я… хорошо. Ровным счётом ничего не понимая, девушка прошла в столовую. Каждый её шаг гулко отдавался в стенах дома. — Здравствуй… бабушка. Замерев на пороге, девушка, казалось, даже не дышала, едва стоило ей встретиться взглядом с тем, кто сидел по правую руку от Валентины. Нет, это была не любовь с первого взгляда, хотя молодой человек, несомненно, был интересен внешне. Высок, величественен, он держался с достоинством правителя, который решил показаться перед своими подданными. Волосы тёмно-фиолетовыми волнами падали на плечи и струились вниз до талии, одежда — бледно-голубая рубашка, бежевый пиджак, белые брюки и коричневый галстук — сидела безупречно. По лицу его можно было сказать, что ему едва за двадцать. Тонкие черты, чуть припухлые губы, сейчас изогнутые в полуулыбке. А взгляд лимонно-жёлтых глаз буквально пригвождал к полу, заставляя чуть склониться. Но, вопреки внешности незнакомца, Анжелику охватил ужас. Приученная к мгновенному сканированию ауры, в этот раз она не изменила своим привычкам. Молодой человек был магом. Магом хаоса с почти что вторым уровнем сил. Крис, тихо скользнувшая на кухню, расставляла угощения на столе. Бисквит со взбитыми сливками и клубникой, клубничный чизкейк и пирог с консервированной вишней. В чашках уже дымился горячий шоколад. Сладкое — то, что лучше всего перерабатывается в ману. — Она и впрямь красива, — при этих словах маг скользнул взглядом с Анжелики на Крис и усмехнулся. — И подходит мне. Крис бросила умоляющий взгляд на старшую сестру. Она постарается сократить эту встречу. Лишь бы Анжелика продержалась. Откашлявшись, блондинка слегка поклонилась, стараясь унять дрожь. — Простите, нас… Валентина оскалилась — так она улыбалась — и елейным голоском выдала: — Внученька, проходи, присаживайся, дорогая моя. Видишь ли, позвала я тебя чтобы извиниться. И впрямь, Аларик тебя недостоин. Но я нашла тебе жениха по статусу. Знакомься, его зовут Гектор. Крис придвинула стул для Анжелики и вновь застыла в сторонке. Гектор надменно улыбался, оценивающе оглядывая Анжелику. Та не могла даже двинуться — в жилах кровь будто бы застыла. Она считай что наедине с двумя чудовищами. Ни на секунду словам Валентины она не верила — на неё и её благополучие бабуле плевать. Значит, чем-то ей это выгодно. Но чем? — Ты почти равна мне по красоте, милая.А так уж вышло, что всё лучшее принадлежит мне. И самая красивая женщина тоже должна быть моей. За спиной Анжелики послышался смешок. Крис явно забавляло это самомнение. Он, несомненно, был красив. Красотой манекена. Пустой и неживой. — Я… я не знаю, что и сказать… Порывом было встать и уйти. Но этим она подпишет себе и своей семье смертный приговор. Так что надо было терпеть. Надо. Не ради себя — на себя ей плевать. Ради всех её родных. — Ох, Гектор, Вы не прогадаете, — Валентина заливалась соловьём. — Анжелика моя не только красавица, но и умница. В этом году заканчивает школу и в ВУЗ поступает. Откинув прядь фиолетовых волос назад, Гектор покачал головой. — В этом нет нужды. Задача женщины — хорошо выглядеть, ублажать своего мужа и рожать детей. Крис боролась, чтобы не фыркнуть. Декоративная роль ей была привычна. Так же она видела нескольких волшебниц, исполнявших роль инкубатора. Откровенно говоря, мало у кого получалось совмещать. — Ох, и правда. Так хочется на старости лет внучат поняньчить, а детки красивые у вас будут. — И талантливые. У них будет тот же исток, что у родителей. Маги хаоса прославят род Вермановых. Крис раскладывала сладости по тарелочкам, расставляя их перед магами хаоса. Картинка в голове сложилась. Гектору нужно величие рода и сильные маги-потомки. Чтобы их боялись. Валентине — живая поставка сосудов. С таким раскладом она может жить вечно… В этот момент Анжелика позавидовала Нине и Даше. Они беспомощны. И с Валентиной-то не сладить, а тут второй такой же под её покровительством. Женой которого она должна стать. «Лучше смерть принять, чем под венец с другим!» — так кстати пришла на ум блондинке фраза Джульетты. А Гектор тем временем протянул ей невесть откуда взявшуюся коробочку, обитую зелёным бархатом. — Это тебе. Открой. Дрожащими пальцами девушка открыла коробочку. Ювелирный гарнитур тут же засверкал в электрическом свете. Всё из золота, изумрудов и бриллиантов: массивное колье в виде переплетения листьев с цветком в центре, и к нему серьги и брошь. — Я… это очень красиво… Крис быстро перевела взгляд с драгоценной безвкусицы на окно, и паническим тоном заговорила. — Ох, кажется, собирается дождь. Гектор кивнул. — Похоже на то. Думаю, дорогая, тебе пора — а то простудишься, а скоро свадьба. Еле-еле Анжелика выдавила из себя: — Как скоро? — Думаю, в начале июня. Ты не рада? — Нет, что Вы. Я просто… в шоке. Столько всего… я не ожидала. Да уж, она была в шоке. Ещё в каком. — Тебе пора. Мы с твоей бабулей обсудим детали. Он даже не вызвался её проводить. Это, конечно, было и к лучшему, но вот они, все показные манеры её будущего мужа. Встав, Анжелика поклонилась и на ватных ногах вышла в холл. — До встречи, бабуля, Гектор. Из кухни послышался голос Кристины. — Я провожу. Девчонки любят посекретничать. Одну минутку, только переоденусь. Мило похлопав глазками, Крис убежала на второй этаж, махнув сестре рукой. Механически передвигаясь, Анжелика вышла на крыльцо и застыла в ожидании сестры. Мысли путались, голова просто шла кругом. Так вот что уготовила ей бабуля — стать инкубатором по производству магов хаоса. Рожать и рожать, как можно больше, а саму себя, свои желания и мысли похоронить заживо. — Право же, яма с Червями и то гуманнее… — Как в вольере с бешеными псами побывала. Чёрт знает, когда они сорвутся. Крис, словно по волшебству, оказалась за спиной Анжелики. Куколка, одетая в белую блузу с рукавами-фонариками и воротом-бантом и короткий джинсовый сарафанчик с оборкой из белого кружева по низу. В руках — голубая с белой окантовкой в виде кружев сумочка и белоснежный зонтик с синими розами и зелёными листьями. Обута девушка была в невысокие голубые лёгкие сапожки, а на шее красовался на кожаном шнурке прозрачный кулон-капля с синей птичкой внутри, держащей в клюве ягодку. Такая Кристина была более всем привычна. — Пойдём, проветримся. Слабо улыбнувшись, Анжелика кивнула, поскорее уводя сестру от дома. — Где она его вообще откопала? Поигрывая захваченым для вида зонтиком, Крис тряхнула головой. — Это он её нашёл. Он помешен на продолжении себя. Анжелика нервно хихикнула, наматывая на палец цепочку от клатча. — И на себе самом. Мне казалось, что Гастон из «Красавицы и чудовища» ожил. — Хм, у меня то же впечатление. Только это не тупой качок. Это маг хаоса. — Маг хаоса второго уровня. Бездна, да сейчас мне даже брак с Алариком кажется привлекательным! Блондинка еле сдерживалась, чтобы не зарыдать от осознания ужаса всей ситуации. Крис остановилась около небольшого магазинчика с побрякушками, с интересом разглядывая кулон «космос» и кулоны в виде шариков с цветами внутри. Ходить и выбирать что-то новенькое и красивенькое для неё было в новинку. Ранее все побрякушки её покупал Стефан. К слову, о Стефане. — Стеф, как только увидел его, хотел долбануть его исцелением. Но я заставила его включить голову. Он подумал и пошёл к отцу. — К отцу? Зачем? Анжелика даже не покосилась на витрину. Сейчас её мысли были о другом. — Анж, ты знаешь, какие гордецы обладающие силой. Как ты думаешь, как Сергей находил учеников Стефану? — Не иначе, как платил. И очень большие деньги. — Именно. Маги из новых семей, или угасающих семей. Им нужны материалы для исследований. Достойное приданное или аренда мест силы. Вслух это никто не скажет, но многие могущественные маги будут только рады подшестерить Сергею. Он что-то придумает, непременно. Всхлипнув, блондинка закрыла лицо руками. — Крис, для многих жизнь важнее денег. Кто захочет связываться с магами хаоса, этими чудовищами?.. О, Бездна… И так скоро… они ведь назначили на конец месяца… Подумав, Крис подошла к ларьку и купила шоколадное мороженое в белой глазури. Одну порцию протянула сестре. — Не реви. Слезами тут не поможешь. Надо думать. Да, их двое, но и нас не по одному. Во-первых, их надо разделить. — Спасибо, — блондинка откусила кусочек. — Но как? Гектор… мне даже имя его противно, явно пользуется её покровительством. — Конечно. Но он же большой крутой мальчик. Покажи ему что-то, что он хочет, в его руках. Он непременно захочет наслаждаться этим в одиночку. Сыграй подобострастность. Тяжело вздохнув, девушка опустила глаза. — Это же будет предательство… — Ты это о чём? В этот момент Анжелика удивилась. — А ты не догадываешься? — Нет. — О своих отношениях с Греллем. Прожевав глазурь, Крис изумлённо воззрилась на сестру. — Ты такого дурного мнения о нём? Если приложишь голову, то всё пройдёт даже интереснее, чем ты думаешь. Представь, что ты на сцене. Ты с ним играешь и не более. Ты просто показываешь ему желаемое. А там Сергей, да и тётя с дядей что-то непременно придумают. А Грелль поймёт. Речь идёт о твоём выживании. И вашей совместной судьбе. Меланхолично жуя палочку от мороженого, Анжелика кивнула. — Если только Гектору не придёт в голову сделать дитачку вот прям щас. — Анж, если ты его очаруешь, внушишь, что хочешь сделать как правильно, то ничего не будет. Включи хитрость и артистизм. И голову наконец-то. Ты же женщина. — Ага, не так давно она самая… Да и будто у меня есть выбор. Её подташнивало. Скорее всего, сказывалось волнение. — Анжелика, как ты думаешь, почему Валентина взялась за вас, а не за нас, живущих с ней в доме? Вам не хватает хитрости. Дайте ей уверенность в том, что она полностью владеет ситуацией, и её внимание притупится. — Я попробую… Ой, прости. Благодаря Изначальных за то, что они как раз проходили мимо вокзала, в котором был бесплатный туалет, блондинка, зажав рот рукой, бросилась в здание. Её вырвало. Потом ещё и ещё. Убедившись, что приступ рвоты миновал, девушка умылась и, вытерев рот салфеткой, вышла на улицу. — Прости… Стресс… — Понимаю. Ситуация тяжкая. Она требует сил и терпения. — Да у меня от этого всего организм перестал нормально работать. ПМС был, месячных нет. — Да с такой роднёй вечный ПМС должен быть. Вон, даже Стефана прорвало. Валентина сказала, что приступает к поискам невесты и для него. Усмехнувшись, блондинка достала из клатча пудреницу и попыталась замаскировать болезненную бледность. — Пусть скажет, что он — импотент. Хмыкнув, Крис покачала головой. — Уж это-то Валентину волнует меньше всего. — Представляю, как Стеф бесится… Крис, — тут Анжелика опустила глаза, — ты правда веришь, что у нас с Греллем может быть будущее? — Важнее, чтобы в это верила ты. — Я… я не знаю… Он ведь неизменен, а мне уже восемнадцать… — Тебе решать. Прожить хоть сколько-то счастливо, или жить, горюя о возможностях. — Я люблю его. Это — единственное, в чём я уверена в этой безумной круговерти. — Хоть что-то, в чём можно быть уверенным в этой круговерти. Блондинка кивнула, с удивлением обнаружив, что они уже подошли к коттеджу. — Что ж, здесь мы попрощаемся, — Крис мягко улыбнулась. — И я советую тебе всё же подумать о том, как провести свою игру. — Ты уверена, что дойдёшь одна? Может, попросить Уилла тебя проводить? — Не переживай. От мёртвой меня толку Валентине никакого не будет. Кто будет за ней подчищать? Вздохнув, Анжелика обняла сестру. — И всё же будь осторожна, Крис. И спасибо. Спасибо за всё. Проводив сестру взглядом до поворота, Анжелика тихо вошла в дом, сняла туфли и в изнеможении опустилась на пол в прихожей. Сил дальше идти не было. — Анжелика, тебе нехорошо? С лестницы спешно спустился Грелль, опускаясь на колени перед девушкой. Печально вздохнув, блондинка кивнула. — Это ещё мягко сказано. Убирая белоснежные пряди от лица, жнец погладил девушку по голове. — Что-то произошло? Взгляд янтарных глаз был устремлён в одну точку. — Да. Произошло. И будет происходить. Бабуля нашла мне жениха. Мага хаоса второго уровня. — Это плохо. Что будем делать? — Крис сказала, что прежде всего надо усыпить их бдительность. — Главное решить, что делать после. — После? После чего? — После того, как притупится их внимание. Взяв его руку в свою, девушка чуть её сжала. — Не знаю… Стеф обратился за помощью к отцу, я послала фамилиара к своим… Но мне и первая часть кажется невыполнимой… Грелль сел рядом, обнимая девушку за плечи. — Ты представляешь что будет, если они узнают, что все идет не по их планам? — Они убьют меня. Или же похитят и Гектор меня просто-напросто изнасилует. — Так что, прости, но придется тебе изображать роль милой девушки. Кивнув, девушка обнимает руками колени. — Я… я попробую сыграть роль Джульетты перед Парисом. Убедить его в том, что я — дитя, нежный наивный цветок… но… Грелль, я боюсь, мне не хватит сил… — Представь, что ты на экзамене. Выдержишь, и ты сможешь все. Анжелика горько усмехнулась. — Ты говоришь прямо как Крис. — В этой ситуации нет иного выхода. Мы все подумаем, что делать дальше. Я спрошу у своего знакомого… Какая была фамилия у Даши? — Воронова… — Думаю, что нам будет о чем побеседовать. Не бойся, я с тобой.