(с) Алиса. Блокнот бога.
Войдя в медкабинет, первое, что захотелось сделать немцу, это устроить Эйдриан головомойку, причем хорошую такую, чтобы в следующий раз неповадно было водить его за нос. Она же прекрасно видела всю неприязнь к своей сестре, которую выплескивал сероглазый парень каждый раз, когда речь заходила о походе шатенки в Синий дортуар. Выходит, в тот день, когда он раскрыл тайну старшей Эйдриан, та рассказала ему не всю правду. О личности своего близнеца Рей намеренно умолчала... «Неужели после всего, что было, она мне по-прежнему не доверяет?..» - при этой мысли на сердце немца опустилась тянущая тоска, ему вдруг стало так обидно, что взгляд серых глаз невольно потух, отражая глубинную боль, вспыхнувшую в его душе. - Доброе утро, Рей, - поднос опустился на прикроватную тумбочку, а сам префект присел на край больничной койки, с нескрываемой грустью смотря на бледное приведение, завернутое в одеяло. Заметив уставшее состояние шатенки, разговор с претензиями Дидерих решил отложить на потом, хотя затронуть данную тему все-таки стоило. - Я завтрак принес, тебе надо поесть... Девушка на эти слова медленно открыла глаза, словно бы даже такое простое действие отнимало у нее много сил. Есть с одной стороны хотелось просто зверски, а с другой любое, даже самое незначительное движение отдавалось в голове ноющей болью, отчего самым заветным желанием сейчас было попросить топор. Взгляд зеленого и карего глаз с заметной любому человеку болью впился в Дидериха, словно пытался рассмотреть немца. - Доброе утро... - Эйдриан даже не шевельнулась, ведь понимала, что даже попытка слегка привстать закончится очередной вспышкой боли. Ей и без того казалось, что в черепной коробке поселилась команда рудокопов и они активно ищут выход наружу. - Что-то ты совсем расклеилась... - с глубоким вздохом, полным сочувствия, произнес немец, стараясь сделать свой взгляд менее мрачным. - Как спалось первую ночь? Надеюсь, голова не сильно тебя беспокоила... - На девушку было жалко смотреть, эти разномастные всегда искрящиеся глаза теперь отражали лишь боль и усталость, отчего префекту вновь захотелось прикончить тех подонков, которым повезло отделаться словесным выговором. Вчерашний разнос виновных прошел на славу, так что Дидерих был уверен в их будущей покорности и подчиненности правилам. - Неплохо... - на самом деле спалось действительно не так ужасно, просто последний разговор с сестрой заметно истощил и вымотал девушку, не говоря уже о том, что вспышки эмоций действовали подобно пылесосу, который высасывает все силы. - И я в порядке... Просто голова опять разболелась, - шатенка недовольно поморщилась, чувствуя, как боль отдает куда-то в область виска, которого чудом миновал удар. - Ты прости, я сейчас не в состоянии встать, чтобы поесть. Может, попозже... - Рей прикрыла глаза, не в силах больше поддерживать вид человека, у которого все нормально, глаза резало от подступающих слез, которые быстро намочили ресницы. - Первые дни после получения травмы всегда проходят тяжело, хорошо хоть аппетит не угас, потому что питаться тебе нужно обязательно, - парень ободряюще погладил девушку по волосам со всей возможной осторожностью, мысленно удивляясь их мягкости и шелковистости. Он и представить себе не мог, что у девушек, в отличие от парней, такие гладкие, будто шелк, локоны, касаться которых одно удовольствие. - Эм... - переводя взгляд с лица шатенки на поднос, в голову Дидериха внезапно закралась одна идея, которая показалась весьма неплохой, но в тоже время какой-то бестактной. - Может мне... Покормить тебя? - не отрывая взгляда от подноса, поинтересовался немец. - Не оставаться же тебе голодной до обеда... - смущение атаковало внезапно, Дидерих еще никогда не был так сконфужен собственными словами, однако, они уже были произнесены, оставалось лишь с замиранием сердца ждать реакции шатенки и мысленно надеяться, что его предложение не заставит ее испытать чувство неловкости. Однако Рей тут же вспыхнула, как маков цвет, казалось, вся кровь, что была в теле шатенки, резко прилила к ее лицу. Она никак не ожидала услышать подобное предложение. Сердце в один момент сбилось с прежнего ритма, стуча как полоумное, словно бы в груди образовался самый натуральный барабан, вместо органа, перекачивающего кровь. Было не то что неловко, это было смущающе! Словно она превратилась в маленького ребенка, который не может держать в руках ложку. - Это... Ну... - не было бы Эйдриан так плохо, она бы сразу спряталась с головой под одеяло, настолько ей было стыдно, что Дидерих видит ее в таком состоянии. - Я... Я... - девушка даже не могла ничего ответить, боясь, что если согласится, то немец что-то не то о ней подумает. - Я... Не п-против... - Рей чувствовала, как дрожит ее голос, как она краснеет еще больше от собственных слов, словно предлагает ему что-то крайне неприличное, запретное и настолько смущающее. «Идио-о-от... - мысленно протянул парень, краем глаза наблюдая за волнениями юной особы, цветом лица походившей на переспелое яблоко. Повернуть голову в сторону шатенки он не посмел, ведь тогда девушка будет смущаться еще больше. Немец всегда считал позором для джентльмена вгонять леди в краску, а тут получается, что он сам же и наступил на эти грабли. - Narr*!» - уже более озлобленно выругался префект, беря с подноса тарелку с теплой пшенной кашей на козьем молоке, в которую специально для Рей добавил кусочки яблока и корицу. Благо, еда оказалась еще теплой, чему парень был крайне рад, а вот его собеседницу на время кормления следовало занять разговором, что бы та меньше смущалась и терзалась чувством неловкости. - Рей, слушай, - почерпнув ложкой белую массу, немец поднес ее к чужим губам, стараясь скорее отвести взгляд, ведь вся эта ситуация смущала его не меньше. - Я тут на входе с твоим братом пересекся... - И? - Рей с трудом приподняла голову, едва не зашипев от резкой вспышки боли, но стараясь хоть как-то отвлечься, обхватила ложку губами. В меру жидкая на вкусном, явно свежем молоке каша скользнула в рот, разнося всю гамму сладких яблок, так же аромат корицы сильно бил по вкусовым рецепторам, заставляя хотеть все больше и больше. Как ни крути, а готовил Дидерих просто волшебно, отчего девушке даже становилось неловко, что она такая бесполезная на этом поприще. - Кажется мы с ним нашли общий язык... - осторожно подводил черту немец, готовя шатенку к не очень приятному разговору для них обоих. - Так что теперь я не стану упрекать тебя за ночлежки в Синем дортуаре, вы же единственные девушки на всю академию, и вам необходимо держаться друг друга. - Либкхнехт выложил карты на стол только после того, как убедился, что шатенка прожевала и проглотила очередную ложку каши, тем самым предотвращая риск поперхнуться. Чувство вины окутало его с головой, и немец снова вспомнил те моменты, когда препятствовал встречам двух сестер, ведь, получается, он причинял боль не одной, а сразу двум леди, что совсем уж казалось бессовестным. Тогда он знать ничего не знал о настоящей природе близняшек, следовательно, чувство самобичевания не должно было терзать его душу, однако, оно терзало и сильно. Рей на это только усмехнулась, видимо, Лео не стала трепать ее префекту нервы и рассказала о том, что тоже является особью слабого пола. Хотя, какой они нафиг слабый пол, если они меньше чем за год умудрились так истрепать нервы большей части учеников обоих дортуаров?! Девушка перед Либкхнехтом не ощущала себя виноватой ни капельки, ведь ему вообще ничего знать не следовало. Да и он сам не спрашивал о том, кем на самом деле является Лео, так что виноват был сам. - Я рад, что ты успокоился, - сдержанно ответила Рей, без сил сползая обратно вниз, каша из тарелки почти не убывала, была съедена от силы одна шестая, но держать голову в приподнятом положении самостоятельно шатенка уже не могла. - Почему ты не рассказала мне раньше? Почему молча наблюдала за моими переживаниями? - поняв, что у разноглазой больше не было сил поглощать пищу, немец отставил тарелку обратно на поднос, сразу же возвращая на девушку хмурый взгляд. Ему было обидно, что она так с ним поступила, раз уж сама являлась девушкой, почему скрыла настоящую природу своей сестры? Раз сказала "а", скажи и "б", зачем нужно было изводить его все это время? Немец не понимал, чем заслужил такое недоверие и в чем была сложность рассказать все сразу и до конца. - Неужели ты до сих пор мне не доверяешь? - Кто ж виноват, что ты намеков не видишь, - Рей обиженно надула губы. Из нее еще и виноватую сделали. Хотя она даже не миллионы раз, а миллиарды намекала Дидериху на то, что Лео на самом деле ее сестра. - Ты не спрашивал к тому же, я, вроде, просил, не обращаться ко мне как к девушке, когда мы не в наших комнатах... - Рей не могла быть спокойной и уверенной в том, что в самый неподходящий момент сюда кто-нибудь не зайдет и не увидит столь провоцирующую сцену. Доверяла ли она немцу? Возможно доверяла, но не настолько, чтобы полностью пустить в свою душу и сердце, открыв все замки. У нее оставалось от парня еще слишком много секретов, о которых она предпочитала молчать, сдерживая их в самых глубинах своей души. - Мы с Лео пообещали родителям, что никому не скажем о том, кто мы такие на самом деле, - шатенка зажмурилась, положив скрещенные руки на свои глаза, из которых опять бежали капли слез. Головная боль от разговора только усилилась, отчего хотелось просто завыть волком, но шатенка лишь закусила губу до такой степени, что она побелела, едва сдерживая всхлипы. Парень предпочел промолчать, потому что понял, если сейчас откроет рот, то непременно повысит голос, а кричать на страдающую головной болью девушку было неправильно. Он действительно не понимал ни одного из ее намеков! Да, вот такой вот он твердолобый! Но неужели после всех попыток намекнуть, девушка не поняла, что это бесполезно? Хотя, если он не замечает простых истин и завуалированных подсказок, это сугубо его личные проблемы. Никто никому ничего не должен и ничем не обязан. Тем более, кода дело касается семейных тайн. Тогда почему Дидерих чувствовал такую сильную обиду? Рей не может ему довериться, а ведь он не оставляет попыток сломать стену между ними, чтобы установить не просто дружеские, а именно доверительные взаимоотношения. Мидлфорд чуть ли не каждый день по просьбе немца докладывает о проделках мстительных одноклассников, которые то книжки сопрут у Рей, то запрут ее где-нибудь, а то и вообще закидают бумажками. Эйдриан ни разу не заикнулась об этих пусть мелких, но неприятных проблемах, гордость не позволяла, и немец понимал это, однако, если бы шатенка начала с этим бороться, самолично рассказывая префекту о всех своих неприятностях, это не только бы сблизило их, но и положило конец всей травле. - Рей... - выйдя из состояния глубокой задумчивости, Дидерих устремил на шатенку серьезный измученный взгляд. - Я же храню твой секрет и даже под страхом смерти не выдам его, я столько раз помогал тебе, ничего не требуя взамен, да мне ничего и не нужно, ведь я делаю это ради тебя, потому что ты мой друг. Взамен я прошу лишь одного, - руки парня в ту же секунду накрыли хрупкую ладошку девушки, чуть сжимая, - пожалуйста, научись доверять мне… Шатенка невольно вздрогнула, как только ощутила жар чуть грубоватой ладони. Сердце и вовсе просило капитулировать, дрожь от волнения накрыла все тело, слишком непонятно, слишком странно и… Слишком запутанно. Эйдриан сама запуталась в тех чувствах, что испытывала к этому парню. Почему рядом с ним ее сердце так колотится? Почему она хочет проводить с ним как можно больше времени? И почему он занял так много места в ее душе, не позволяя просто отпустить его и забыть, как сон? - Ди... Дидерих... - Рей отвела руки в стороны, смотря на немца полными слез глазами, которые оставили блестящие, почти незаметные дорожки на ее щеках. Она редко звала его по имени, стараясь держать дистанцию. Но каждый раз, когда подобное обращение слетало с ее губ, становилось совсем неспокойно, отчего душа начинала метаться в теле, не находя своего пристанища. - Я… - шатенка ощущала себя до ужаса глупо, лежит тут перед ним и думает, что же такого творится в ее сердце, раз она так странно реагирует на этого парня. - Прости... - Глупая ты... - шумно вздохнув и прикрыв глаза, немец мягко сгреб девушку в охапку, заключая в бережные, успокаивающие объятия. Он не мог смотреть на ее слезы, да и на слезы девушек в целом, отчего-то сразу чувствовалась острая вина, до боли вгрызающаяся в кромку сознания. - Я не злюсь на тебя, просто мне очень обидно... Ты не плачь, а то голова сильней разболится... - Дидерих хоть и старался не шевелиться, но его руки походу стали жить своей жизнью, раз принялись аккуратно гладить девушку по спине, стараясь успокоить и поддержать. Он чувствовал, как она вздрогнула, и в ответ дрогнуло его сердце, замирая и наполняя тело приятным теплом, немец понял, что совсем потерялся в эмоциях, раз стал задыхаться от чувств, что питал к этой англичанке. Рей невольно замерла в его руках, чувствуя каждой клеточкой своего тела, как он дышит, как бьется его сердце. Шатенка тихо выдохнула, сжимая в кулачках ткань невероятно мягкой рубашки, собирая ее гармошкой, неосознанно лишь плотнее прижимаясь к его телу, словно старалась вобрать в себя хоть кусочек того тепла, которым он был сейчас окружен. Лицо опять было красным от смущения, когда девушка приподняла голову, всматриваясь в глаза цвета серебра, что были так близко, что она могла увидеть в них собственное отражение. - Дидерих... - его имя сорвалось на выдохе, причем так странно и необычно, словно оно являлось самим смыслом жизни. «Боги, что я делаю?» - англичанка просто не могла отвести взгляд, изучая каждую черточку лица. Немец не смел шелохнуться, боясь спугнуть странный порыв девушки, он понимал, что этот порыв не просто странный, а даже какой-то неправильный, но ему было слишком приятно держать в руках хрупкое тело, чувствовать бархат кожи, смотреть в зачаровывающие глаза, чтобы позволить себе разорвать это мгновение. Время вокруг будто остановилось, сужая внешний мир до краев больничной койки, на которой они сидели, наполняя пространство сжатым, сладким воздухом, дурманящим рассудок. Девушка произнесла лишь его имя, после чего замолчала, но парень словно кожей чувствовал ее эмоции и те слова, которые она не смогла вымолвить в слух. Сознание медленно вставало на место, крича о неправильности происходящего, однако, немцу было плевать, хотелось просидеть в таком положении до конца дня, а то и целую вечность... Нервы сворачивались в сплошной узел, и в итоге Дидерих поймал себя на мысли, что он страстно желает поцеловать эти розовые губы... «Нет! Стоп! Хватит!» - Рей… - руки на автомате отлепили от себя девушку, тут нужно сказать спасибо мозгу, который так вовремя спохватился, иначе, черт знает, каких глупостей могло наделать сердце. - Ты... Тебе надо доесть и принять лекарство, а об остальном не беспокойся. Все хорошо... - стараясь выглядеть менее напряженным, префект натянул на себя дежурную улыбку, на которую еще оставались силы, в то время как разум пытался избавиться от навязчивого дурмана. Немец решил сделать вид, что ничего странного не произошло, поэтому довольно быстро вернул себе прежнюю серьезность. - Д... Да, ты прав, - Рей была благодарна парню за то, что он сам отстранил ее от себя. Иначе, поддавшись странному наваждению, они оба могли бы наделать глупостей. Шатенка совсем без сил откинулась на подушку, чувствуя, что сил нет даже на то, чтобы держать глаза открытыми. Не говоря уже о том, чтобы сидеть ровно или хоть немного приподнять голову. - Только... я... - девушка ощущала дикий голод, но состояние организма не позволяло принимать пищу. И вот как быть в этом случае? - Давай я чуть попозже поем? Не очень хочется... - при этих словах живот предательски заурчал на всю комнату, заставляя лицо вспыхнуть с новой силой от стыда и столь постыдного для любой леди жеста. Дидерих на такую реакцию желудка Рей только понимающе улыбнулся, одним взглядом говоря ей, что смущаться нет надобности, ведь это естественная реакция организма, такое со всеми случается. Руки парня предательски тряслись, когда он вновь поднял с подноса тарелку, сердце еще не покидал сладкий дурман, который брюнет упорно списывал на гормоны. - Твой желудок говорит мне обратное, Рей, так что не стоит отпираться. Я тебя докормлю и помогу придержать голову, если сил совсем не осталось, - голос звучал уже более твердо, и префект радовался возвращению контроля над своим телом, нужно еще чуть-чуть потерпеть, и сердце окончательно придет в норму. Во всяком случае, он на это очень рассчитывал. - Давай, только осторожно, - склонившись над девушкой, он одной рукой приподнял ее голову, стараясь не потревожить свежую рану, а другой поставил тарелку себе на колени, зачерпывая новую ложку пшенки. - Вот так, - без лишних разговоров ложка отправилась в рот Эйдриан, после чего Либкхнехт одобрительно хмыкнул. - Удобно? Попробуешь поесть таким образом? Эйдриан на эти слова лишь одобрительно кивнула головой, чувствуя, как румянец постепенно сходит на нет, возвращая лицу прежний оттенок. Было непривычно, неуютно, но... Один только взгляд серых глаз, дрожащие руки и голос парня подчиняли ее волю его действиям и заботе. Она и не догадывалась о том, что джентльмен может вести себя подобным образом. - С-спасибо... - проглотив очередную ложку каши, шатенка с искренней благодарностью улыбнулась префекту. Она была очень признательна ему за то, что он так помогал ей и поддерживал. Без него она бы вряд ли смогла выжить в этом учебном заведении. - Мне не трудно, - повел плечами немец, любуясь благодарной улыбкой, из-за чего уголки его губ чуть вздрогнули. - Главное, чтобы ты наелась. «Контроль. Главное держать себя под контролем», - руки все еще тряслись, но уже гораздо меньше, Либкхнехт вкладывал все силы, чтобы вернуть им былую твердость. Справиться с дрожью необходимо срочно, ведь он придерживал больную голову, которая невольно сотрясалась, вызывая у шатенки ужасный дискомфорт. - А на десерт я приготовил тебе клюквенный компот, - зачерпывая очередную ложку каши, сообщил Дидерих, которому готовить для англичанки было сплошным удовольствием. - Ты очень вкусно готовишь... - Рей была рада тому, что этот парень сейчас рядом с ней, несмотря на весь свой занятой график и кучу обязанностей, которые необходимо было выполнять. Шатенка уже давно думала над тем, как отплатить ему за подобную доброту, как в голове внезапно стукнула одна идея, которая не терпела отлагательств и требовала пусть и не срочной, но реализации. - Дидерих, скажи... - проглотив последнюю ложку каши, шатенка не сводила внимательного взгляда с серых, как клинки, глаз, тихо выдыхая, пугаясь собственной смелости, так несвойственной леди, - ты шоколад любишь? - Шоколад? - эхом отозвался немец, впадая на миг в задумчивость. К сладостям его сдержанная натура была равнодушна, он, конечно, мог съесть десерт на одном из званых ужинов или в компании друзей, однако, никогда не испытывал к ним особой тяги и уж тем более любви. Что касается шоколада то, тут дело обстояло сложнее... - Да, пожалуй, я люблю шоколад. Если он, конечно, не в чистом виде, а с добавлением чего-то, орехов там или изюма, - опуская пустую тарелку на поднос, до префекта вдруг дошла вся странность данного вопроса. С чего это Рей так внезапно спросила его о подобном? Может она к чему-то ведет? Серые глаза подозрительно покосились на девушку, а с губ сам собой слетел вполне логичный вопрос. - А почему тебе это так интересно? - Да так, просто спросила... - шатенка тут же отвела голову в сторону, думая над тем, какой шоколад ей лучше всего приготовить для этого парня, чтобы отблагодарить его. Раньше она никогда не готовила шоколад для кого-то, но мама всегда утверждала, что истинная леди должна уметь готовить выпечку и сладости. Поэтому с кондитерским миром Эйдриан была знакома довольно тесно. Спешно допив компот, Эйдриан вернула стакан немцу, падая обратно в постель и укутываясь в одеяло до самого подбородка. - Поможешь выпить лекарство? - Рей была рада, что нашлась другая тема, которую можно было перевести в иное русло. - Конечно, - коротко кивнул парень, решая, что уже совсем тронулся умом, раз видит в невинном вопросе какой-то неведомый подтекст. «Просто женское любопытство, вот и все, чему тут удивляться?» - списав все на проявление женской натуры, Либкхнехт потянулся в тумбочку за лекарством, вспомнив, что время первого урока подошло к концу, а это значит, что ему следовало поспешить в столовую, где вот-вот начнется завтрак. Напоив шатенку микстурой, немец нехотя поднялся со своего места. - Мда... - искренне поразился он, - так быстро время пролетело, мне уже пора возвращаться к своим обязанностям. - Да, приходи вечером ко мне, ладно? - Рей было скучно в этой палате. Она весь день тут одна, и даже нечем заняться... Внезапно в голову девушки влетела мысль, и она спешно окликнула парня, пока он не вышел из ее комнаты. - Дидерих! Если ты успеешь, то зайдешь ко мне в комнату, принесешь из нее чистые листы бумаги и перо с чернилами? Они на письменном столе должны лежать. - Хорошо, если они тебе так нужны, то принесу. Только постарайся не перенапрягаться, тебе еще рано заниматься творчеством, лучше побольше спать, - и с каких пор он стал решать, что для нее лучше? Немец и сам не мог понять этого... Между ним и Рей творилось что-то очень странное, до ужаса запутанное и необычное, обостряя все нервы и чувства. - Я загляну сегодня, но ненадолго, очень много дел, возможно, это будет поздним вечером. Кстати, о нашем разговоре, - префект невольно понизил голос, опуская взгляд серых глаз в пол. - Я... Я надеюсь, что ты все-таки научишься мне доверять, просто для меня это действительно очень важно.* * *
Наступило время долгожданного обеда, которого Леонора ждала с тех самых пор, как покинула больничное крыло Зеленого дортуара, где навещала свою любимую сестренку. В то время, как все ученики Сапфирового филина спешили в столовую, девушка уверенно вышагивала по коридору в совершенно другом направлении, желая поскорее добраться до комнаты префекта. Сегодня утром совам сообщили, что Винсент Фантомхайв немного приболел, поэтому весь день им придется справляться без него, рассчитывая только на собственные силы и поддержку старшекурсников. Леонора помнила, в каком состоянии вчера вечером находился парень, поэтому совсем не удивилась данной новости. Большая перемена давала достаточное количество времени, чтобы девушка смогла продолжить вчерашний разговор с префектом, касающийся ее семьи, ведь она до сих пор не могла смириться с тем, что он знает больше, чем она или ее сестра. Более того, он явно чего-то недоговаривал! Эйдриан поклялась, что бы это не было, она обязана все разузнать, даже если правду придется тащить из Фантомхайва клещами. Минувшей ночью она долго размышляла, как ей дальше стоит вести себя с этим человеком. Теперь, когда выяснилось, что он может помочь разобраться с семейной проблемой, смысл шарахаться от него по всем углам просто пропал, необходимо было выстроить новую тактику общения с ним. Леонора не любила людей, носящих маски, ведь под ними может скрываться самая жестокая и темная личность, подобно конфете в красивой обертке со смертельной начинкой внутри. И префекта она боялась именно по этой причине. Однако вчера вечером ей удалось увидеть его истинную, ничем не замаскированную натуру, которая оказалась вполне человечной, из-за чего страх перед парнем сразу исчез. Он мог носить маски самых разнообразных хамов, каких ему только захочется, главное для шатенки - это знать, что за ними не прячется ничего чудовищного, что весь этот фарс - просто игра, скрывающая нормального человека. «Ну или почти нормального... Характер у этого человека даже без масок был далеко не сахар... - Эйдриан вздохнула, спать хотелось смертельно, ведь за плечами была бессонная ночь, полная раздумий, однако, до вечера было еще далеко, значит, необходимо гнать сон как можно дальше от себя. Подойдя к двери, девушка стушевалась, она больше не боялась Фантомхайва, однако, это не значит, что нужно открываться перед ним и уж тем более становиться его другом... Терять бдительность она также не имела права, ведь Винсент - игрок, причем очень хороший. Значит, нужно быть начеку, чтобы не дать накинуть на себя ошейник. - Ага... Ну, значит, будем придерживаться чисто делового стиля общения, что ж, пожалуй, так будет правильно», - придя к данному решению, шатенка уверенно постучалась, стараясь включить все свои инстинкты и отогнать мешавший разуму сон. - Фантомхайв, это Эйдриан, мне нужно с тобой поговорить, впусти, пожалуйста. Поначалу в комнате ничего не было слышно, словно никого в ней и не было. Девушка уже было решила, что помещение пустует, и хотела зайти попозже, вдруг префект пошел в больничное крыло за лекарствами или еще куда-то. Но дверь неожиданно открылась, являя на пороге просто пышущего жаром парня. Вид у Винсента был такой, что краше и в гроб кладут: лицо пылает, глаза горят нездоровым блеском, на лице вид вселенской усталости и муки и это при том условии, что парень явно надел на себя маску здорового человека! - Добрый день, Эйдриан, - парень слегка потеснился, пропуская шатенку в свои покои префекта, закрыв за ней дверь. Перед глазами все плыло, и, не скажи Леонора, кто на самом деле стоит на пороге, Фантомхайв ни за что бы не узнал столь неожиданного гостя. - Чем могу быть полезен? - брюнет, изо всех сил стараясь поддерживать бодрость духа, опустился на стул, закинув ногу на ногу, выпрямив спину и сложив сцепленные в замок руки на колени. И одному только богу было известно, каких усилий стоило парню не упасть в обморок из-за жара. На лице девушки отразилось недоумение, из-за чего пухлые губы шокировано приоткрылись, а цель визита буквально ветром выдуло из головы. «Мда... Ему сейчас явно не до серьезных разговоров... Выходит, зря пришла». - Нам сообщили, что вы "немного" приболели, - сделав особый акцент на предпоследнем слове, шатенка, недовольно фыркнув, опустилась на соседний стул напротив префекта, немного нахмурив брови. - Но, как я вижу, за один день вы явно не отлежитесь... Выглядите ужасно, что говорит врач? Винсент на эти слова едва заметно поморщился. Врачам он никогда не верил и не хотел верить. Вечно наговорят всякого, чего нет на самом деле, сколько раз они ставили неправильный диагноз, из-за чего люди умирали? Много. Времена идут, все меняется, но что-то остается неизменным. К примеру, медицинские ошибки. Поэтому парень предпочел лечиться самостоятельно. Бесило только то, что он слишком увлекся делом семьи Эйдриан и не заметил, как запустил собственную болезнь до такого плачевного состояния. - Все в порядке, приму лекарства, просплюсь и завтра снова примкну к учебным рядам, - ноты раздражения невольно скользнули в голосе. Винсент не любил, когда кто-то пытался лезть в его личное пространство и учить жизни. - Значит к врачу вы не ходили, - с не меньшим раздражением вздохнула девушка, скрещивая руки на груди и хмуро отводя взгляд. А ведь вчера вечером префект смотрел на нее самыми честными глазами, когда она брала с него слово, что он обязательно заглянет в медкабинет, перед тем как пойти спать. «Обманул, зараза! Ну, Фантомхайв, тебе же хуже!» В который раз убедившись в безупречных актерских способностях парня, шатенка поняла, что впредь нужно действовать еще более осторожно и предельно внимательно, дабы по максимуму огородить себя от вранья. - Я пришла, чтобы продолжить вчерашний разговор, касающийся моей семьи. Но если сейчас вы не в состоянии вести беседу, то я могу прийти и в другой раз, когда вы будете чувствовать себя лучше, - Леонора надеялась на чудо, она не хотела, чтобы ее приход прошел впустую, ведь ради этого пришлось пожертвовать своим обедом. Да и внутренний разум будет мучиться в догадках лишь сильнее, если желанный разговор не состоится сегодня. Винсент на это только усмехнулся. Его учили действовать трезво и здраво осмысливать ситуацию, даже если придет конец света. Клодия Фантомхайв – женщина, в хрупких руках которой находился весь теневой мир Британии и ближайших стран, настаивала на строгом обучении и даже в дни учебы не позволяла парню расслабиться, периодически присылая ему письма с заданиями, или просила высказать его точку зрения по поводу того или иного случая. Вот и сейчас в ящике стола уже накопилась внушительная стопка писем, посвященная делу семьи Эйдриан. Не так уж и просто оказалось расследовать это дело и прищучить противников за хвост. Слишком изворотливыми они оказались. - Что именно ты хочешь знать? - брюнет протянул руку к чашке чая, что пил до столь неожиданного визита. С души словно камень свалился, что позволило девушке немного расслабиться. Фантомхайв был настроен на разговор, а значит сегодня ночью шатенка сможет уснуть спокойно, если, конечно, сумеет во всем правильно разобраться. - Начнем с вашей вчерашней фразы, она-то меня и напрягла, - закинув ногу на ногу, Лео чуть возвела глаза к потолку, стараясь вспомнить точные слова префекта. - Вы сказали: "Значит, ты ничего не знаешь"… Что именно я должна была знать? Фантомхайв на эти слова лишь вскинул тонкую бровь, губы парня невольно исказились в легкой, такой присущей ему ухмылке. Только вот энергетика была слабой, едва ощутимой, сейчас он не мог влиять на девушку так сильно, как это было в далеком прошлом. Как это было раньше, пока его не свалила простуда. - Я лишь имел в виду то, что родители не сообщают вам с сестрой никакой информации, - парень сделал несколько глотков, полностью осушив свою чашку и отставив ее обратно на стол. Он не знал, имеет ли он право рассказывать Лео о том, как продвигается расследование. Если родители ничего не говорят девочкам, то разве может он соваться в это дело и что-то докладывать? Скорее всего нет. - Хорошо, - скептично выдавила из себя Эйдриан, обдумывая свои дальнейшие вопросы. - Тогда в чем заключается твоя помощь, которую ты хотел мне вчера предложить? Или ты хотел мне помочь, только потому, что думал, что мне известны все детали этой ситуации? В любом случае, если я могу хоть чем-то помочь своей семье, я готова это сделать, - Леонора была настроена решительно, ведь они с сестрой никогда прежде не покидали своего дома и семьи на такое долгое время, поэтому шатенка всеми способами желала приблизить момент долгожданного возвращения. «Никакой весточки от родителей, кошмар просто!» Если бы не высокая температура, парень явно соображал бы более адекватно, чем сейчас. Видимо, непонятные чувства, что успели зародиться к этому студенту, и собственное гадкое состояние сделали свое черное дело, отчего парень, едва покачнувшись, спешно взял себя в руки и, тихо выдохнув, прикрыл глаза, массируя переносицу. - Я не могу говорить всех подробностей, но могу сказать точно, что дело пока не близко к своему завершению, - найдя опору в лице письменного стола, Фантомхайв положил на деревянную поверхность руку, упираясь локтем, создавая некое подобие баланса для своего шатающегося тела. Говорить с Леонорой с каждой минутой становилось все труднее, комната отчаянно плыла перед глазами, но выставлять за порог леди - было делом крайне неприличным. - Могу лишь сказать, что проблемами вашей семьи тесно занимается моя семья. - Это должно меня успокоить? - еще более скептично возразила девушка, фыркая и отворачиваясь в сторону, однако, почти сразу же спохватилась, возвращая на Фантомхайва растерянный взгляд. - Простите... Я не хотела высказывать никаких претензий, ни вам, ни вашей семье, просто вся эта ситуация меня скоро доканает... - тяжело вздохнув, шатенка заметно пала духом, ведь в комнату префекта она шла с надеждой на оптимистичный результат, а в итоге все вышло наоборот. «Дело не близко к своему завершению, - наверное, больше всего на свете Лео боялась услышать именно такой ответ. Выходит, домой она с Рей вернется, ой, как не скоро. - Да уж... Стоит вообще похоронить все мечты об этом». - Что ж, если вам больше нечего мне рассказать я, пожалуй, пойду, но держи меня в курсе о продвижении дела, хорошо? - Леонора жаждала скорее покинуть эту комнату, так как чувствовала ужасное состояние парня буквально кожей и просто не знала, как стоит на это реагировать, а снова лезть не в свое дело ей не хотелось. Оставалось лишь упорно делать вид, что она ничего не замечает. - Не переживай, просто я не вижу смысла докладывать о том, что дело пока стоит на месте и никак не удается прищучить семью Авеней, - Винсент все-таки решил выложить часть карт. Да и что он мог ей пока рассказать кроме того, что информация собирается буквально по крупицам и готовится ловушка, в ходе которой все должно будет завершиться ближе к концу лета? Девушка и так выглядит, словно сидит на коврике йога, утыканного иголками, так что лишний раз волновать ее не стоит. Дело и без того фактически зашло в тупик. Если бы семья Эйдриан связалась с Фантомхайвами по этому поводу чуть раньше, было бы намного проще. - Авеней? - лицо шатенки буквально озарилось светом, теперь она знает хотя бы имя тех, кто грозился расправиться с ней и ее сестрой. - Неужели это они... У отца были довольно хорошие отношения с этой семьей, выходит, они просто извлекали выгоду из общения с ним, - Лео устало заправила прядку волос за ухо, поражаясь алчности и лицемерию людей уже в сотый раз в своей жизни. Девушка никогда не теряла веру в человечество, считая, что плохих людей ровно столько же, сколько и хороших, но оказалось, что в мире не все так однозначно. Смотреть на парня больше не было сил, будь на его месте Рей, то Лео давно бы уже металась по комнате с лекарствами, пилюлями, градусником и прочей медицинской атрибутикой в руках, полностью погружаясь в процесс лечения. Однако перед ней был Фантомхайв, а значит, играть с ним в доктора девушка не имела права. - Спасибо и на этом. Выздоравливайте, а я, пожалуй, пойду, может, еще успею на обед. Крис меня, наверное, уже заждался, - поднимаясь со своего мета, шатенка быстро наметила ориентир на выход. - Я тебя провожу, - Фантомхайв резко поднялся со своего места, желая проводить шатенку, которая замерла неподалеку от его постели в ожидании, пока парень пройдет вперед, чтобы открыть дверь. Но планам обоих не суждено было случиться, как раз, когда парень проходил мимо девушки, очередная вспышка жара и простуды дала о себе знать. Перед глазами все потемнело, голова резко стала тяжелой, тело ватным и совершенно непослушным, ноги подогнулись, и префект, желая хоть за что-то ухватиться, вцепился тонкими пальцами в первое, что подвернулось ему под руку. Только вот этим чем-то оказалось плечо Леоноры, которая, не ожидая подобной наглости, не удержала равновесия и вместе с парнем полетела в пушистый ворс ковра. Непонятно каким образом, но Винсент смог упасть так, чтобы не причинить девушке увечий или боли, только вот его тело опалило шатенку жаром даже через ткань школьной формы, черные пряди волос слегка щекотали нежную кожу лица, а карие глаза почти в упор смотрели в ее. - Ох... Прости, Лео... - Винсент хотел было встать, но новая вспышка слабости заставила его полностью рухнуть на девушку, упав лицом куда-то в область утянутой корсетом груди. Эйдриан даже возмутиться не успела, все ее мысли наглухо застряли в голове, вынуждая руководствоваться одними эмоциями, которые ярко отражались на ее красном, как маковое поле, лице. Кровь стала бегать по венам раскаленным маслом, из-за чего девушка стала буквально задыхаться под весом префекта, беззвучно хватая ртом воздух, подобно выброшенной на берег рыбе. - Фа... Фантом... хайв... - руки на автомате уперлись в чужие плечи, приподнимая обессиленное от болезни тело парня над своим, так что теперь девушка могла видеть его затуманенный взгляд. Чувствуя обжигающее дыхание на своем лице, шатенка подумала, что еще чуть-чуть, и она точно начнет плавиться, однако, сил, чтобы скинуть Фантомхайва с себя, у нее не было. Самоконтроль полетел к чертям, ведь, когда ты лежишь на ковре, придавленный другим человеком, думать о формальностях попросту невозможно, тем более, если ситуация произошла за считанные секунды. - Я... Я п-помогу подняться... У тебя остались силы? - хрупкие руки шатенки, придерживающие префекта в нескольких сантиметрах над собой, стали заметно дрожать, она понимала, что не сможет находиться в таком положении долго, поэтому нужно было срочно принимать какие-либо меры. Винсент старался сбросить с себя дурман, в голове была тяжесть, создавалось такое ощущение, точно он плывет в этой реальности, не в силах на какие-либо осмысленные и адекватные действия. Руки сильно дрожали, словно они не принадлежали ему, уперлись в мягкий густой ворс ковра, пытаясь оторвать непослушное тело от девушки, которую он так нагло придавил. Только вот все попытки хоть как-то поднять свой корпус успехом не увенчались, к тому же, стоило только префекту немного сменить положение своего тела, как запястья предательски дрогнули, и брюнет опять полетел вниз, точно на Эйдриан. Только вот в этот раз лицом он упал не на грудь шатенки, а чуть выше... Горячие губы непроизвольно коснулись ее губ, таких мягких, горячих. Винсент не ожидал, что девичьи губы будут такими сладкими, необычными. Обжигающий жар прокатился волной по телу парня, заставив вздрогнуть и резко подняться с девушки, словно ему вкололи лошадиную дозу кофеина внутривенно. - Ох... П-прости, Лео... Я не нарочно... Ответа не последовало, собственно, как и проявления какой-либо другой реакции в целом. Леонора молча осталась лежать на ковре с широко распахнутыми глазами, которые были сейчас просто огромными, напоминая своей формой медные монеты. Взгляд был бесцельно устремлен в пустоту и почти не мигал, выражая открытую беспомощность на девичьем лице. Да и в целом весь вид шатенки походил на застывшего в вековых льдах зверя, которого уже давно покинула жизнь, оставляя на земле лишь обездвиженное, бренное тело. В голове Эйдриан творился бардак, сказать, что она была шокирована ситуацией - значит промолчать. Мысли путались, как мухи в паутине, мешая здраво оценить ситуацию. «Это был поцелуй?! Не-е-ет... Точно нет. Или да? Может все-таки да, чем нет? В любом случае, это произошло случайно, а значит злиться на него не стоит... Чушь! Не может это невинное касание губ считаться поцелуем!» Однако девушке хватило и невинного касания, чтобы запылать румянцем с новой силой, что бесило больше всего. На шатающихся ногах ей все же удалось подняться и вернуть своему языку способность говорить. - Ничего страшного, - не своим голосом прохрипела шатенка, оправляя одежду, а потом перешла на озлобленный рык, - А ты быстро в постель! Пока не убил меня! Лечиться, лечиться и еще раз лечиться! Винсент на эти слова только усмехнулся, провожая Леонору одним взглядом и закрывая за ней дверь на щеколду. После чего прислонился к деревянной поверхности спиной, слегка стукнувшись затылком, и без сил сполз прямо на пол, не думая о педантично отглаженных брюках, которые будут безбожно измяты и скорее всего испачканы. Губы пылали и пульсировали, казалось, к ним прислонили лед. Так странно и необычно... «Дурак... Какой же я дурак», - Фантомхайв невольно усмехнулся, коснувшись подушечками пальцев собственных губ. Такое поведение было несвойственно всегда собранному и держащему под контролем префекту. Но сейчас для брюнета это не имело никакого значения.