(с) Рейра. Нана.
С обязанностями префекта на сегодня, как и с прочими делами, было покончено, чему Дидерих был несказанно рад. Ведь его должность требовала большой затраты сил и занимала большую часть личного времени, в связи с чем каждая свободная минута была для немца дороже любого алмаза. Преодолеть усталость ему помогала мысль о скорой встрече с Рей, к которой он обещал прийти поздним вечером из-за плотно загруженного графика. В последнее время Либкхнехту пришлось многое переосмыслить, включая отношения с разноглазой девушкой, ее сестрой, собственными одноклассниками и даже с личным помощником. До парня лишь недавно дошел тот факт, что с появлением в его жизни Рей многие вещи вдруг стали обретать иную ценность, а взгляды на мир стали меняться изо дня в день, подобно ветрам в открытом море. Она заставила посмотреть на жизнь другими глазами. Например, парень стал мягче относиться к родственным связям между факультетами. Ведь разлука и боль двух близняшек многое показала. Например, что между близкими существует особая связь, разорвать которую не могут ни одни запреты в мире. Хотя он и раньше об этом знал, вот только за время, проведенное в чужой стране, многое стало забываться. Также Дидерих стал меньше тиранить своих студентов, делая выбор в пользу живых эмоций и немного отойдя от своей привычной диктатуры. Что же касается самой Рей, тут дело обстояло гораздо сложнее, ведь в памяти еще были свежи воспоминания о едва не случившемся поцелуе, что совсем уж сбивало немца с толку. Зайдя в пустующую комнату шатенки, его сразу же обдало чувством пустоты и одиночества, помещение буквально погрузилось в сон без своей хозяйки, давя на перепонки оглушительной тишиной. Он и не догадывался, что без Рей возникнет такое чувство, неприятное, сдавливающее саму душу липкими тисками, от которых невозможно избавиться. Словно шатенка в какой-то миг превратилась в теплый огонек, что мог согреть вечерами уставшего путника. Но почему возникает столь странный всплеск эмоций? Что такого особенного в этой студентке? Нашарив на тумбочке возле входа свечу и спички, Дидерих слабо осветил комнату, разгоняя мрак и стараясь выхватить необходимые элементы: письменный стол с лежащими на нем учебниками, тетрадями и письменным набором с огромной стопкой листов. Либкхнехт невольно округлил глаза. Такого количества бумаги сразу он ни разу не видел, невольно создалось впечатление, что здесь лежит стопки три как минимум. Подойдя чуть ближе, брюнет заметил надпись, сделанную с кучей завитушек прямо посередине листа - "Самба белого мотылька". Брови заинтересованно взметнулись вверх, подобное сочетание слов больше всего походило на название литературного произведения, значит, под этим листом должен следовать основной текст. Однако у Дидериха даже мысли не возникло рыться в чужих вещах. Все, чем увлекается Рей - ее личное дело, и совать свой нос в дела другого человека по всем законам морали считается преступлением. Да даже по государственным законам за такое в тюрьму попасть можно. Поэтому у немца не было и доли интереса к загадочной стопке. Вместо этого он перевел взгляд на нужные ему предметы: набор разноцветных чернил и перья, оставалось найти только чистые листы бумаги, которые мирно покоились в левом углу стола. Выполнив просьбу шатенки, парень уже хотел было развернуться к выходу, как вдруг почувствовал, что громадная стопка листов, имевшая красивый заголовок, внезапно посыпалась на пол, с характерным, шуршащим звуком разлетаясь по комнате. При развороте префект не заметил, как задел ее локтем, что вызывало в его голове поток не самых культурный слов и выражений. Листики благо оказались пронумерованы, каждый из них носил ровный аккуратный почерк с кучей завитушек, похоже, девушка переписывала все на чистовик, прежде чем сложить в аккуратную стопку, некоторые верхние листы имели дырочки, похоже, шатенка собиралась сшить эту кипу листов в единую своеобразную книгу. Дидерих невольно чертыхнулся, понимая, что застрянет тут надолго, пока соберет эти листы так, как они были. «Да тут их больше тысячи!» - ужаснулся префект, ловя себя на мысли, что задание займет все его время, которое он мог и хотел провести с Рей. Немец, правда, старался не смотреть на содержание текста, но взгляд невольно нет, нет, а скользил по ровным строчкам, выхватывая детали. Первая глава, за ней вторая и третья, а челюсть парня все больше и больше хотела познакомиться с полом. Ведь он четко видел в главном герое самого себя! Те же действия, на которые ему не раз и не два указывал Мидлфорд или родители, слова, которые он говорил самой Рей и которыми общался с одноклассниками. Ближе к середине стопки парень ощутил, как его лицо залилось алой краской. Главная героиня стояла перед его прототипом, а тот нежно обнимал руками ее за талию, едва касаясь подушечками пальцев щеки девушки. "- Лили, ты прекрасна. Твоя красота затмевает собой луну, что сияет на небосводе, - юноша склонился над девушкой еще ниже, всматриваясь в сапфировые глаза, полные какого-то волнительного трепета и любви. Он понимал, что пришел его шанс, шанс, когда он может высказать все открыто, и им, наконец, никто не помешает. - Я так люблю тебя, хочу всегда быть с тобой. И не важно, что об этом думают наши семьи. Брюнет нагнулся ниже, срывая с пухлых девичьих губ полный невинности и ласки поцелуй". Немца от такого сюжетного поворота прошибло холодным потом, а глаза невольно поползли вверх, словно выискивали в темноте потолка нечто интересное. Он поверить не мог, что Рей написала подобное под впечатлением, вытекающим из их повседневного общения. Это же катастрофа! Паника медленно накрывала его с головой, порождая на свет не самые светлые домыслы и страхи. Немец не знал толком, что думать по этому поводу. Неужели за эти месяцы он настолько намозолил глаза бедной девушке, что у той сложился неправильный образ идеального кавалера? Неужели при выборе будущего мужа она будет искать в претендентах его собственные черты? «Идиот конченный! Я же сложил в ее голове неправильные стереотипы, лишив тем самым права личного выбора. Это же надо было быть таким идиотом! А может она просто влюбилась в меня? Возможно, она даже ждет от меня подобных действий...» Закончить светлую мысль немцу не дал здравый смыл, словно пыльным мешком ударив сероглазого по голове и заставив вернуться с небес на землю. Какая любовь? Он же постоянно кричал на нее, разлучал с сестрой, к тому же являлся занудным тираном, живущим по строгому расписанию дня. Как в такого можно влюбиться? Дидерих с детства был уверен в том, что девушкам нравятся парни с чистой и доброй улыбкой, нежностью во взгляде и чертовым сахаром в крови! При мысли об этом сердце обуяло непроглядная тьма, будто одним махом из префекта выкачали всю радость, желание жить и к чему-то стремиться, настолько ему было больно осознавать, что Рей его никогда не полюбит... Однако с чего вдруг его стала беспокоить эта проблема, он так и не понял. «Неужели я сам к ней что-то испытываю?» - погрузившись в тяжелые раздумья, парень собрал остатки листов в стопку, возвращая рукописям прежний вид. После чего двинулся на выход, чуть не забыв прихватить с собой чернила и чистую бумагу. «Кого ты обманываешь, Либкхнехт? Она определенно тебе нравится, так почему бы уже не смириться с этим?! Тем более в ее романе был четко твой образ, а не какого-нибудь сахарного рыцаря...» От спутанных эмоций, бушующих в душе, префект едва ли не завыл волком, держа зло на самого себя и собственную мораль, не позволяющую перешагнуть в отношениях с девушкой заветную черту.* * *
Постепенно в свои права вступил последний месяц зимы - февраль. Все студенты с нетерпением ожидали приближения весны, пасхи и долгожданных каникул. Разве что для сестер Эйдриан эти дни не имели в этом году никакого значения. Все равно поехать домой они не смогут, так что разговоры студентов для близняшек были подобны соли на открытые раны. Винсента в этот раз тоже не радовало приближение выходных, даже если он и поедет домой, то будет разбираться с делом семьи Эйдриан, что идет в полный разрез с возможным шансом отдохнуть, поскольку загружен он будет сверх меры. Но были в этой поездке и свои плюсы. После неудачного падения на шатенку и последовавшим за ним поцелуем, парень не мог спокойно находиться возле Леоноры. Сердце тут же начинало отбивать ритм обезумевшего барабанщика, в голове появлялась непонятная и необъяснимая каша, а тело переставало слушаться приказов, отдаваясь во власть странному наваждению. И, как бы это не было странно, необычно, Винсент не мог отрицать, что подобное состояние ему нравилось. Только вот понять причину этого состояния брюнет не мог. Почему он стал так остро реагировать на эту девушку? Все ведь должно быть иначе, а тут он словно мотылек в огромной паутине из собственных чувств и противоречий, хочет выбраться, дергается, рвет нити, но лишь еще больше запутывается. В итоге, решив, что самокопание ни к чему хорошему не приведет, парень решил сходить в библиотеку за новой книгой. Народу в помещении было прилично, ведь Синий дортуар испокон веков славился своими любознательными учениками, так что библиотека для сов была местом особенным, буквально вторым домом. Пройдя пару стеллажей вперед и углубившись в своеобразный лабиринт знаний, Винсент без труда отыскал нужную ему полку, на которой красовались занимательные произведения. Не успел он толком задуматься над выбором книги, как до его ушей донесся знакомый девичий голосок, звучавший сейчас весьма напряженно. - Дурацкая лестница, что б тебя... - разноглазая девушка показалась из-за соседнего стеллажа, таща за собой не слишком удобную для узкого пространства лестницу, которая явно раздражала своей неповоротливостью. Но шатенке все же удалось закрепить ее в нормальное положение, чему девушка заметно обрадовалась и смогла вздохнуть с облегчением. Вытащив из-за пазухи томик какой-то книги, она сосредоточенно поставила ногу на первую ступеньку и, немного помедлив, словно проверяя надежность установленной конструкции, уверенно полезла выше, пока не замерла на нужной ей высоте. - Так, Ричардсон, ты был великолепен, а теперь возвращайся на место... - пальчики медленно пробежали по корешкам книг в поисках законного места романа, после чего Лео со всей бережностью и любовью к произведению, вернула его в ряды любовной лирики. Едва Эйдриан собралась спуститься, как лестница предательски затряслась, вынуждая ее испуганно ойкнуть. Металлические крепления соскочили со своеобразных рельс, а на бледном от ужаса лице отразился страх перед неминуемым падением. Винсент даже не успел ничего осознать. Тело дернулось само, устремляясь вперед, кажется, префект, сам того не ведая, поставил мировой рекорд по старту с места. В голове резко стало пусто, и лишь одна мысль билась о черепную коробку с таким отчаянием, словно пыталась вырваться наружу. «Только бы успеть!» - сделав резкий прыжок вперед, Фантомхайв думал только о том, как не позволить хрупкой шатенке столкнуться с полом, будучи полностью уверенным в том, что удар будет стоить девушке как минимум какого-нибудь перелома. Выставив вперед руки и ощутив тяжесть чужого тела с последовавшим за ним ударом, префект чудом успел убрать ногу в сторону, поскольку как раз в то место, где секундой ранее была его ступня, рухнула лестница. - Успел... - слабо выдохнул брюнет куда-то в затылок девушки, которую крепко прижимал к своему телу обеими руками. Такая маленькая, хрупкая, как одна из куколок, сделанных из тончайшего фарфора. В ноздри бил ни с чем несравнимый аромат кожи и волос, который хотелось втягивать в себя снова и снова. Тело шатенки била мелкая дрожь, но в то же время оно было сильно напряжено, вынуждая свою хозяйку оставаться на месте и трястись, словно загнанный в угол кролик. Кажется, девушка никак не могла переварить произошедшее, лишь бешено бьющееся сердце гоняло горячую кровь по венам, распространяя адреналин и срывая с губ шумные вздохи. Глаза бесцельно таращились в потолок, и только спустя минуту Леонора, наконец, осознала, что лежит не на полу, а распластавшись по чужому телу, чьи руки до боли сжимали грудную клетку. Повернув голову, шатенка наткнулась на радужки ореховых глаз, чувствуя, как лицо предательски заливается краской. - Фантом... хайв... Это и вправду ты? - голос дрожал, как надломленная струна, выдавая смущение шатенки с потрохами. Захотелось провалиться под землю, лишь бы избавить себя от столь позорного положения. Винсент на эти слова медленно обвел взглядом учиненный шатенкой хаос: книги упавшие с полок валялись в хаотичном беспорядке на полу, лестница тоже, ко всему прочему девушка, практически распластавшись, лежала на его теле. Но все это казалось мелочным на фоне того, что Эйдриан удалось избежать удара о кафельный пол. - Цел? - Фантомхайв слегка ослабил хватку, теперь нежно обнимая студентку, с заметным облегчением выдыхая ей куда-то в затылок. Было так необычно, а в душе растекалось какое-то чувство собственной гордости и удовлетворения, что именно он спас девушку, а не кто-то еще. - Цел, - Леонора ответила на автомате, ведь все ощущения были притуплены чувством позорного падения, которое могло обернуться весьма плачевно, если бы Фантомхайв не подоспел вовремя. Сердце плясало в безумном ритме чечетки, не давая возможности избавиться от тяжелой отдышки, поэтому воздух поступал в легкие исключительно через рот, вызывая головокружение. Несмотря на всю тягость своего положения, Леонора вдруг ощутила внезапный покой, накрывший ее с головой. Возможно это чувство было вызвано осознанием собственной безопасности, ведь страшного падения не случилось. Или его вызывали теплые руки парня, нежно держащие ее в объятиях. В голове невольно всплыл момент с падением в комнате, когда Фантомхайв коснулся ее губ своими. Щеки при этом стремительно залились краской, вгоняя разноглазую в ступор. - Спасибо тебе... Фантомхайв... - поспешно опустив руки поверх чужих, девушка внезапно осознала, за что ухватился префект, когда словил ее в полете. Сознание начало топить гневом, вызывая новую вспышку стыда. - Ты за что меня держишь?! - сквозь плотно сжатые зубы прошипела шатенка, сверкая глазами. - Прости, Эйдриан! - Винсент тут же резко раскинул руки в стороны, с явным опозданием вспомнив тот факт, что левая рука только недавно покоилась на ловко утянутой в корсет груди. Едва удерживая себя в руках, чтобы не залиться краской, префект совершенно забыл о лестнице, лежащей рядом. Послышался грохот металла, и парень невольно чертыхнулся от боли, стискивая зубы и вытягивая руку вдоль своего тела, тем самым позволяя шатенке слезть с него. Хотя префект боялся себе признаться в том, что чувствовать вес хрупкого тела, тепло и то, как волосы щекочут нос своим ароматом, было чертовски приятно. Леонора тем временем уже твердо стояла на ногах, обхватив себя руками, словно у парня было твердое намерение посягнуть на ее честь. - Имей в виду, если подобное повторится, я тебя по судам затаскаю! - фыркнув себе под нос что-то успокаивающее, девушка тряхнула волосами и гордо отвернулась от парня, не желая показывать своего смущения. Все же, какой бы сильной она не была, как бы сильно не показывала свою независимость, ровняясь на мужчину, она всегда останется девушкой. Ведь природу обмануть невозможно, а это значит, что Лео до конца дней обречена на смущение от прикосновений мужского пола. - Ну, главное, что ты цел, Леон, - Винсент тоже поднялся с пола, слегка поморщившись от боли в руке, но тут же с видом, словно так все и было задумано, принялся отряхивать от налипшей пыли и грязи школьную форму. Нагнувшись ниже, брюнет решил собирать рассыпанные по полу книги, собираясь расставить их по местам. Перед этим подняв и зафиксировав стремянку, защелкнул крепления, заметив, что одно из них шатается из-за раскрутившихся болтов. - Ты, главное, будь острожен в другой раз при выборе лестницы, на которую собираешься залезть, - в голосе скользил едва заметный сарказм и легкая нотка обиды. Ведь он не хотел ничего плохого, просто спасти девушку от падения на пол, а его сразу в извращенстве обвинили. - И лучше всего, зови кого-нибудь для подстраховки, - ловко расставляя книги на свои законные места, парень даже не смотрел в сторону девушки. С одной стороны - какая ему разница до того, как именно она к нему относится и кем считает? Но ведь именно это волновало префекта больше всего на свете, а осознание того, что шатенка раз за разом выстраивала между ними огромную стену, отчего-то больно давило в районе грудной клетки, выводя из душевного равновесия. Водоворот бурных мыслей прервало внезапное ощущение тепла, это шатенка, подошедшая к парню со спины, втиснула книгу на полку прямо перед его глазами. Но так и замерла позади него, склонив голову. - Прости... - с искренним сожалением прошептали девичьи губы. - Я слишком бурно отреагировал, о чем сожалею. В конце концов, я мальчик, так что мне стесняться нечего, - в ту же секунду разноцветные глаза поднялись на префекта, сверкая азартом и легким лукавством, как бы говоря ему, что их обладательница больше не держит на него зла. В самом деле, губы Леоноры тронула улыбка, которая явно предназначалась в знак благодатности за спасение. - Большое тебе спасибо. Если бы ты не поспел вовремя, меня бы уже в медпункт на носилках несли. И прости, что пострадал из-за меня, - развернувшись на месте, девушка собрала последние книги с пола, помогая возвращать их на места. - Я? Пострадал? - Винсент ловко и даже незаметно тряханул рукой, опуская рукав пиджака чуть ниже, чтобы скрыть наливающийся лиловым цветом синяк на ребре ладони и содранную до крови кожу. Он мужчина, и ему не пристало жаловаться леди на свои ранения, которые были пустяковыми. Главное - что девушка не пострадала, а остальное не так важно. К тому же от одной мысли о том, что Леонора не держит на него зла, на душе резко разлилось спокойствие и умиротворенность. «Все верно, в будущем нам, возможно, придется работать вместе не раз и не два. У моей семьи тесные отношения с родом Эйдриан. Так что надо поддерживать контакты и не доходить до неприязни друг к другу», - поставив последнюю книгу на полку, парень повернулся лицом к девушке. - Главное - будь осторожен, Лео, - тяжелая горячая рука легла на макушку девушки, слегка ероша темные шелковистые пряди волос, после чего парень собрался в сторону выхода, напрочь забыв о начальной цели своего визита в библиотеку. К тому же стоило поспешить в лебединый бельведер, где должно состояться очередное собрание префектов. - Постой, - вновь прозвучал голос Эйдриан, вынуждая кареглазого замереть на месте. Леонора не знала, зачем остановила префекта, у которого явно были дела поважнее беседы с ней. Однако девушка вдруг ощутила, что он ей нужен, она не знала для чего, не знала зачем, просто нужен и все. Приблизившись к Фантомхайву, шатенка мягко взяла его руку в свою, вздергивая рукав рубашки вверх, обнажая кровоточащую рану, полученную по ее вине. Царапина была пустяковая, но вот чувство вины, ударившее ее в самое сердце - нет. Мало того, что она накричала на него, так еще и покалечила, да и не дело это, оставаться в долгу перед своим спасителем. Да, некоторое время назад Фантомхайв сам свалился на нее, придавив к полу. Однако считать, что они квиты - неправильно, ведь в тот день парень не оставил на ней ни единой царапины, так что в качестве благодарности нужно хотя бы сопроводить его в медкабинет. - Я знаю ты не хотел, чтобы я заметила... - честно призналась шатенка, выпуская руку префекта из своей хватки. - Но я не люблю, когда мне чего-то недоговаривают, уж прости. Тем более, когда дело касается моих ошибок, ведь если бы ты получил эту рану по собственной оплошности, мне и дела никакого не было. Сходим к врачу? Винсент на эти слова только улыбнулся, мягко, почти незаметно и по-настоящему. Словно бы в этот раз он забыл надеть свою привычную маску. Забыл или просто не захотел этого делать. Карие глаза светились неподдельным теплом и какой-то почти незаметной радостью. Фантомхайв действительно был рад от того, что девушка перестала воспринимать его как врага народа. Но как не порвать эту тоненькую ниточку доверия, возникшую меж ними? Как сделать так, чтобы она окончательно открылась ему? Парень никогда не испытывал проблем в общении с противоположным полом, но Эйдриан была не такой как все. Она сильно выбивалась из общего потока разномастных девиц, которые пытались вскружить ему голову. - Спасибо, конечно, но я не доверяю врачам, - одернув вниз испачканный в крови рукав ранее белоснежной рубашки, брюнет внимательно смотрел в прекрасные глаза, так напоминающие своим цветом изумрудную листву на дереве и ароматный шоколад с пряностями. - Ну и глупо, - с улыбкой на лице вновь подала голос шатенка, разрывая зрительный контакт. - На свете есть как плохие, так и хорошие врачи. В конце концов, каждый человек рано или поздно прибегнет к их помощи, от этого никуда не деться. К тому же, ты не с пулевым ранением к нему идешь, а с обычной царапиной, - Леонора не хотела смотреть на префекта и устанавливать с ним визуальный контакт, уж слишком сильное влияние оказывали на нее эти карие глаза, в которых плескались несвойственные парню эмоции. Она не могла понять причину их возникновения так же, как и цель их применения, поэтому решила огородить себя от неопознанного влияния. - Ладно, пойдемте тогда в мою комнату, я быстро наложу повязку, и вы отправитесь по своим делам. Благо с аптечкой я обращаться умею, - Эйдриан направилась в сторону выхода, надеясь, что Фантомхайв примет ее предложение. Ведь неприятное чувство вины и неловкости из-за случившегося падения настойчиво точило ее совесть. Винсент на эти слова немного растерялся. Его учили никому не верить, говорили, что он в каждом должен видеть врагов или на крайний случай полезных людей. Но ни к одному из них не поворачиваться спиной! Но почему с этой девушкой все иначе? Почему он не боится вложить в ее хрупкие ладошки свою жизнь? И какого черта с ним случилось за время общения со столь странной, эксцентричной особой? Горько усмехнувшись собственным мыслям, парень неспешно направился следом за шатенкой, коря себя за мягкосердечность. Но все это было лишь отмазкой, ведь глубоко в душе, скрывая за тысячей дверей, замков и засовов, брюнет понимал, что он хочет побыть с ней еще чуть дольше. Оказавшись на месте, девушка направилась к небольшому комоду, в котором хранила аптечку, предварительно сказав Фантомхайву, что тот может присаживаться куда пожелает. На протяжении всего пути от библиотеки до своей комнаты Лео размышляла над причинами своего странного поведения, которое менялось настолько резко, что девушка просто не могла это проигнорировать. Вначале любого разговора с Фантомхайвом она всегда была крайне осторожна, бдительна и холодна. Однако под конец их беседы постоянно происходило одно и то же - она неосознанно снимала часть своей осады. «Но почему? Почему я позволяю себе заговариваться до такой степени, что не замечаю, как открываюсь перед ним? И почему его общество становится мне интересным?» - мотнув головой, шатенка постаралась выкинуть из головы пугающие разум мысли. К тому же, в помещении успело повиснуть напряженное молчание, сильно исказившее атмосферу. - Я сначала промою твою рану и только потом перебинтую, - сказав эти слова, Леонора вновь отвела взгляд, стараясь не зацикливаться на своих переживаниях. После чего наполнила пустующий на столе стакан водой из графина, растворяя в нем травяную настойку. Винсент на эти слова только сдержанно кивнул головой, присев на край постели, внимательно наблюдая за действиями девушки. Тонкие изящные руки ловко и довольно опытно растворяли в воде концентрированный настой, промачивали набеленую хлопковую ткань. Так грациозно и плавно, что брюнет невольно залюбовался изящными действиями шатенки, почти упустив контроль над своей маской. Но стоило Леоноре подойти поближе, как парень отвел взгляд в сторону, поднимая покалеченную ладонь, протягивая ее девушке и невольно передергивая плечами. Было стыдно признаться даже самому себе, но Фантомхайв, наконец, понял истинный источник тех чувств, что посмели поселиться в его душе, отравляя разум. Эйдриан уже успела обработать рану лекарственным препаратом. Травяной аромат приятно бил в нос, будто комната в одну секунду заросла лесными цветами и полевыми растениями. Девушке до мурашек понравился этот ненавязчивый, душистый запах, но она была полностью сконцентрирована на своей деятельности и не могла по-настоящему насладиться им. Слишком много заботы она привыкла отдавать человеку, который нуждался в ее помощи. - Так не туго? - разномастные глаза вопросительно поднялись на своего пациента и почти сразу по спине шатенки пробежал холодок, за своей работой она не заметила, как ее лицо оказалось чересчур близко к Фантомхайву, вновь порождая не самые приятные мысли в напряженном мозгу. Префект на эти слова пошевелил пальцами и довольно кивнул головой. Повязка с одной стороны туго обхватывала ладонь, а с другой, он мог свободно двигать кистью, не ощущая дискомфорта. - Спасибо, Лео, - Винсент плавно поднялся с постели, голос сердца буквально до хрипоты орал парню о том, что стоит побыть с девушкой еще чуть-чуть. Хоть совсем немного. Но разум вновь и вновь твердил, что перед смертью не надышишься. Ему пора возвращаться к своим обязанностям префекта и навсегда выкинуть из головы всю эту чепуху относительно симпатии к этой шатенке. Вот только тело не всегда слушает трезвый голос рассудка, который зачастую знает, как лучше поступить. Бывает так, что сердце забирает поводья в свои руки, из-за чего люди совершают непоправимые ошибки. Слегка склонившись к маленькому ушку, чуть скрытому вьющимися прядками, Фантомхайв понизил свой голос до сокровенного шепота, словно они были не одни в комнате, их мог кто-нибудь услышать. - Ты замечательная и очень добрая, Леонора, - с этими словами брюнет легко коснулся губами лба девушки, словно она была его сестрой, и спешно покинул комнату, оставив после себя только чувство чего-то непонятного, но трепетного.* * *
Приближалась середина февраля, Рей окончательно выпустили из больничного крыла, и девушка с головой погрузилась в учебу, в которой заметно отстала за те дни, пока лежала в больничной палате. Поэтому о своей цели угостить Дидериха чем-нибудь вкусным, шатенка вспомнила практически в самый последний момент и ударилась в панику. И хотя Эйдриан-старшая активно убеждала себя в том, что все ее действия только для того, чтобы выразить благодарность, какой-то мерзкий червячок активно убеждал девушку в том, что это не так и она хочет немного другого. В итоге, не придумав ничего лучше, Рей вытащила Лео в свое общежитие на кухню, чтобы поделиться своей проблемой и, если получится, склонить ее на свою сторону. Ведь если они будут дарить шоколад кому-то вдвоем, то это не будет выглядеть так подозрительно. В планы Леоноры же приготовление праздничного шоколада не входило совсем. Даже более того, если бы сестра не напомнила ей про надвигающийся праздник всех влюбленных, то она вообще не вспомнила бы про его существование. В стенах Вестонского колледжа Валентинов день по логичным причинам не отмечался, ведь академия была чисто мужским заповедником, поэтому смысл в праздновании отпадал сам собой. Сначала Лео очень удивилась желанию сестры приготовить для Дидериха шоколад, но после разъяснений Рей ей весьма приглянулась эта идея. Ведь немец сделал для них обеих слишком многое, чтобы оставить его без благодарности. Шоколад, конечно, не покроет бесценную помощь немца, но сделать для него хоть что-то приятное очень хотелось. Вот только готовить уставшей Лео было немного лень, поэтому она на протяжении получаса убеждала сестренку, что нет ничего криминального в том, чтобы подарить шоколад Либкхнехту в одиночку. - Еще раз повторяю - это весьма естественно для девушки выразить благодарность парню в этот треклятый Валентинов день. Дидерих - парень умный, он все поймет правильно, - в который раз заявила шатенка, сидя за кухонным столом и с уставшим видом подпирая рукой подбородок. Рей на это только состроила жалобную моську, она даже представить себе боялась, как будет себя чувствовать и вести, когда отдаст ему запланированный шоколад, дизайн которого она активно прорабатывала вот уже несколько часов. Обиженно поджав губы, шатенка с заметным укором сверлила взглядом сестру, весь вид которой просто кричал о том, что она устала и совсем не горит желанием стоять у плиты. - Лео, - Эйдриан-старшую внезапно осенило, и она вспомнила рыжеволосого паренька, который последние пару месяцев активно занимал общество ее младшей сестрички. - А ты шоколад никому не хочешь приготовить? К примеру... - шатенка сделала вид, что задумалась. - Как насчет Леймара? Он ведь тебе так часто помогает и с уроками, и с музыкой. Слова старшей близняшки в один миг скинули покрывало апатии с разума Леоноры, заставляя ее прозреть и задуматься. Честно сказать, про Криса она забыла, а ведь Рей была права. Этот парень действительно заслуживал благодарность, хотя бы за то, что не жалел своего свободного времени, когда подтягивал ее по урокам музыки. Подняв растерянный взгляд на сестру, Леонора недоуменно развела руками, путаясь в паутине противоречий. - Я даже не знаю, Рей. У меня и в мыслях такой идеи не возникало, я даже про праздник вспомнила только благодаря тебе, - из грудной клетки сам собой вылетел шумный вздох, показывая полное недоумение над сложившейся ситуацией. Отношения с Крисом казались Лео странными, ведь она прекрасно понимала, что рыжеволосый знал про ее секрет, вот только они оба упорно молчали, боясь разрушить узы нынешней дружбы. - Я не думаю, что это хорошая идея... Ведь тогда придется сказать Крису правду, а я боюсь это делать. «Эх, Лео, Лео, многого ты не замечаешь», - Рей вывела еще пару линий, рассматривая дизайн конфеты, и недовольно нахмурилась, все перечеркнув и начав рисовать заново. Девушка хоть не так давно, но стала подмечать, какими глазами смотрел на ее сестру Крис. Тут даже слепому становилось ясно, что он знает настоящий секрет близнецов. Знает, но молчит. Скорее всего просто боится - если он расскажет о своих догадках, то это попросту перечеркнет все отношения между ним и Эйдриан-младшей. - Мне кажется, он давно все знает, но молчит. Так что шоколад возьмет без лишних вопросов. В конце концов, здесь многие готовят сладости, - девушка пожала плечами. - Можешь приготовить шоколадные пирожные. Кстати, как я заметила, сладкое он любит. - Я тоже заметила, но... - запустив пальцы в собственные волосы, девушка позволила себе чуть испортить аккуратный хвост, перекинутый через плечо. Ей казалось, что лоб буквально горит изнутри от переизбытка чувств и мыслей. Однако он оказался холодным. - Я не хочу лишний раз напоминать ему, о своем вранье, ведь он поймет, что шоколад я дарю от своего истинного лица, которое я боюсь ему показать, - Леонора вконец запуталась. С одной стороны, она готова была пожертвовать остатки своих сил на приготовление пирожных для Криса, даже идея для начинки успела сформироваться, но с другой, она не могла представить, какими глазами будет смотреть на своего друга, когда будет вручать этот подарок. - На самом деле, я бы хотела приготовить конфеты, а не пирожные, вот только очень боюсь. Понимаешь? - А ты рискни! - наконец, дизайн удовлетворил придирчивую девичью натуру, и шатенка занялась тем, что принялась вытаскивать из многочисленных шкафов необходимые ингредиенты. Ну, а то, что на ее голову в процессе едва не рухнула корзина с яблоками - мелочи. Благо фрукты были собраны, а часть из них даже была изъята для одного из видов начинки. - А не слишком ли многое я ставлю на кон, чтобы рисковать? В конце концов, речь идет о нашей дружбе. Эх... - девушка разозлилась на саму себя, отчего злобно рыкнула и стукнула ладонью по столу. Либо она слишком заморачивается по поводу этой идеи, либо сестра не до конца осознает всего риска ситуации. Но в глубине души видеть бегающую в хлопотах по кухне Рей, полную радости и энтузиазма, было до боли приятно. Поэтому внутренний голос так и подмывал шатенку присоединиться к ней. - Ладно уж... - сдалась девушка, махнув рукой на все идиотские мысли. – Пожалуй, я все-таки рискну. Да и тебя подводить не хочется, - на губы легла непринужденная улыбка, словно выражая смирение перед затеей старшей сестры. Как бы тяжело не было на душе, с какой бы силой дурные мысли не долбили черепную коробку, а выразить благодарность Крису и Дидериху очень хотелось.