Пьянящая весна и титан-сваха

"Где я?" - такова была первая мысль капрала, когда тот открыл глаза. Светлый потолок, белые простыни, еще несколько кроватей и тумбочки. Тяжелая дверь отворилась и вошла девушка в косынке и белом халате. - Ох, вы уже очнулись? Как вы себя чувствуете? Ничего не болит? Может, вы голодны или хотите пить? - лепетала та, пока шла до кровати Леви. - Где Йегер? Как он? - зло бросил тот. - А, Эрен? - девушка замялась. - Он сейчас в очень тяжелом состоянии, врачи сделали все, что могли, но никто не уверен в том, что он выживет. Сердце пропустило пару ударов, а в голове закрутилось сразу с тысячу разных мыслей. В груди что-то болезненно сжалось, когда капрал вспомнил, как со сдавленным криком полетел вниз, ощущая острую боль в ноге и тяжесть в голове, как за его спиной раздался крик, как его шарахнуло о землю, как затрещало что-то, как... А дальше он не помнит. - Что произошло? - сдавленно спросил он и сжал губы. - Я лучше позову кого-нибудь, кто сможет вам... - дверь распахнулась. На пороге стояла запыхавшаяся Ханджи, смотря на капрала горящими от злобы глазами. - Какого черта, Леви?! - она подлетела, схватив того за ворот и притянув к себе. - Что это было?! Не узнаю тебя, что происходит вообще? Чтобы ты, - она ткнула пальцем ему в грудь. - ты, великий воин человечества, валялся в луже собственной крови, пока этот... Йегер, ПРЕВРАТИВШИСЬ В ТИТАНА, все там разносил?? - она была вне себя от ярости. - А теперь отпусти меня и расскажи нормально, что произошло. - спокойно ответил Аккерман. Выпустив помявшуюся ткань из рук, женщина села на край кровати и, уставившись в пол, начала говорить. - Ну, там была настоящая бойня. Я не знаю, откуда взялось столько титанов, но они еле справились... А твой ненаглядный подопечный, - капрал вздрогнул, но по глазам Ханджи понял, что "ненаглядный" было сказано без задней мысли. - этот Эрен, просто сумасшедший! Я понимаю все: юношеское рвение, ненависть к титанам и желание защитить своего непутевого командира придают сил и прочее, но один, Леви, один против семи!!! - она вздохнула. - Был отдан приказ отступать, а этот... - Засранец. - Да, этот засранец и не подумал послушать. Он оставался там до последнего - пустоголовый юнец - пока все не стало слишком плохо. - она покачала головой, заметно осунувшись. - ...он выживет? - спросил Леви после долгой паузы. Ханджи сидела и пялилась в пол, медленно качая головой и пожимая плечами. Резко откинув одеяло, он вскочил и хотел было рвануть к двери, но боль в лодыжке заставила его сразу же рухнуть на пол, ощутив себя до безумия жалким. - Тц... Очкастая, ты ничего не видела. - он нелепо поднялся, цепляясь за соседнюю кровать. Ханджи лишь качнула головой. - Что с тобой, скажи мне. - голос женщины был каким-то глухим, будто она говорила за стеной. - Что произошло с тем Леви, которого я знала? - Заткнись. - перебравшись к стене и цепляясь за нее, капрал медленно направлялся к выходу. Снова открылась дверь, и на пороге нарисовалась та же медсестричка. Всплеснув руками, она, быстро говоря что-то, поволокла капрала обратно к кровати. Тот уже не сопротивлялся и, притихнув, шел, опираясь на ее плечо. "Эрен, какого черта? Какого черта, маленький засранец?! Зачем ты полез, зачем ты вообще появился в моей жизни, придурок?.. Зачем тогда ты поцеловал меня? Зачем теперь я не переставая думаю о тебе, титана мне в ...". Он нервно выдохнул. Медсестричка, опять свалившая куда-то, вновь оставила его наедине с Ханджи. - Ты его любишь? - ее голос был ровный и тихий, но слова оглушили, словно граната. Она теперь не разглядывала свои сапоги, а смотрела Леви прямо в глаза. - ... Ты о чем, очкастая? - ровный, немного насмешливый тон, ничуть ее не смутил. - Не о чем, а о ком. Я об Эрене. - она сделала небольшую паузу. - Что-то произошло? - Ты на кой приперлась? Опустив взгляд, она встала с кровати и молча вышла. - Тупой самонадеянный влюбленный дурак. - сказала она, стоя уже в дверях. - Если он не умрет, попробуй только не сказать ему. Я тебя покрамсаю. - сказала она и вышла, зная, что хоть и наговорила всякого, но была права. Действительно влюбился, дурак. Откинувшись на кровать и закрыв глаза руками, Леви лежал и старался не думать. Но выходило, откровенно говоря, паршиво. В голове постоянно рисовался образ парня с блестящими зелеными глазами и уверенной улыбкой. "И что же мне делать, если этот засранец решит помереть? Титана тебе в ... Куда только можно и куда нельзя, очкастая. Он выживет. Мне почему-то слабо верится в то, что он, Эрен Йегер, долбанная надежда человечества, так просто расстанется с жизнью и с мечтой поубивать всех титанов. Слишком не прост ты для такого, Эрен...". Дальше мысли увели капрала в воспоминания о "засранце", а потом и вовсе начали тянуться к мыслям о том, что он его не хочет терять. Именно он - плевать на остальных - он, Леви Аккерман, действительно очень боится потерять его, Эрена Йегера. И уже перед тем, как провалиться в беспокойный сон, он признал и принял таки мысль о том, что, как бы он ни отрицал это, он любит этого странно-смешного паренька.