Свинячьи дни

      Георгия Хрюникова отвезли в морг. На следующий день в свинокомбинате произошло прощание с мэром. Владельцы сказали, что оплатят проводы, а также угостят всех присутствующих отборной свинятиной. — Мы обо всем позаботимся, — сказал директор, Степан Аркадьевич, жене Георгия. Ее лицо было распухшим и сильно покрасневшим от чрезмерного слезопролития. Она еле удерживала себя на ногах. Рядом с ней стояли дети, понуро склонившие головы. — Уж постарайтесь, — прошептала Эсмеральда, жена Георгия. Всхлипнув, она взяла детей за руки и начала уходить. — Эсмеральда Яковлевна! — начал было говорить Степан Аркадьевич, но было поздно — она и дети уже ушли. Директор разочарованно цокнул и направился в свинокомбинат. Он подошел к тому самому квадрату, оглянулся, не видит ли никто, топнул ногой несколько раз, и через секунду эта платформа поехала вниз. "Хи-хи-хи", — подумал директор, — " Какой же я умный! Так здорово спрятал секретный ход, никто никогда его не найдет!". Ох, как ты неправ, старикашка.        Гости собрались в Зале Свинячьих Туш. Там накрыли огромный круглый стол. На столе красовались разнообразные блюда из свинины. Были, конечно, простые блюда (жареная свинка с салатом в серединке), но в основном преобладала экзотика: свинячьи глазки, торт из пятачков, «Гиперхрюнический криз» (это коктейль из фруктов с ароматом жареного кабана, но свинина в его состав сама не входила) и много других странных блюд.       В связи с трауром рабочим сказали сидеть дома и отдыхать. Поэтому наши свинари решили развлечься. Кто как. Джессика и Ингеборге спали в обнимку в какой-то гостинице, номер в которой они сняли на весь выходной. Ингеборге улыбалась: наконец-то они одни, наедине с тишиной. Их номер был на самом последнем этаже гостиницы, а было их двадцать два. (Неизвестно откуда у пары нашлись деньги на такую роскошь, учитывая где они работают.) Ингеборге медленно встала и подошла к окну. Она достала сигарету и хотела было ее зажечь, как вспомнила, что пообещала Джессике бросить курить ради нее. "Я сильнее этого", — подумала Ингеборге и выкинула сигарету в открытое окно.

***

      Карл, свинолюб, решил провести выходные за просмотром шедевров с его участием. Получая внеземное удовольствие, Карл громко орал на всю квартиру от блаженства. Вот так ему нравилась его игра, что он от экстаза захрюкал на весь дом. Минут через пять у его квартиры столпились соседи. Люди думали, что его убивают, или, чего хуже, он снимает очередной "шедевр", поэтому к нему решили ворваться. Чем бы он ни занимался, он, тем не менее, шумел и нарушал порядок. Из толпы выступил дяденька крупного телосложения. Он толкнул дверь, и она послушно упала. Смельчаки ворвались в квартиру свиньяка, и что же? Почти то, о чем они думали. Опять свиньи. "Ну, мы не удивлены", — заговорили соседи. Карл, услышав звуки, отличные от свиней, вскочил и ошалел. — Вы, вы что творите? Вот так врываться ко мне средь бела дня?! — завизжал он. Невысокая девушка с каре выступила вперед. Она недавно поселилась в этом доме, но о безумном зоофиле она слышала и раньше. — А ты что творишь? Весь день орешь как свинья на бойне. Всем так зашла шутка, что толпа загоготала. — Да как ты... Да ты знаешь, кто я?! Да я... — затараторил Карл. Девушка еле сдерживала смех. Она, кажется, поняла, кто он. — А ты не тот самый Карл Швайнин, который свиней дрючит? Ну Карла и разорвало. Он начал метаться, а все люди начали хрюкать, стонать и жестами показывать секс. Карл, фиолетовый от ярости, вылетел на улицу. "Эта сука у меня еще получит", — прорычал юноша.

***

Новости о свинотрахе быстро облетели город. Куда бы Карл ни бежал, все жители Хряковца напоминали ему о коварном прошлом и смеялись в лицо. Когда немец бежал через главную площадь города, огромная толпа из обычных людей и людей в костюмах свиней устроили огромную оргию. А над ними, высоко в небе, парил дирижабль с надписью "Свиноебы Хряковца, наслаждайтесь!". Это стало последней каплей. От отчаянья Карл выдрал клок волос на голове и зарычал как бес. — Будь ты проклята, ебанатка! — крикнул Карл и крик его эхом разнесся по всему городу, если не по всей планете.

***

Через три дня траур был снят. Свинокомбинат вернулся к работе. Директор собрал работников в Хрюковом зале, где обычно проходили собрания. Степан Аркадьевич рассказал, что надо наверстать упущенное за эти три дня. — Должен признаться, из-за внезапной смерти Георгия Мондштадтовича наша прозводительность резко снизилась, спрос на товары вообще никакой. И, кстати, где сегодня господин Карл? — Наверно, опять со свиньями шалит, — шепнул Павел Джессике, и они засмеялись. Сидевшей рядом Ингеборге было обидно, что ей шутку не рассказали. — Очень умно, Павел Иваныч, но эта умная шутка вас умнее вовсе не делает, — сказал директор надменным тоном. В зале воцарилась тишина. Через минуту директор сказал: — Чего ждете-то? Ну-ка, гоу-гоу работать! После этих слов все вышли из зала.