***
Первым делом ушли Тэхён и Чимин (последний сделал напоследок знак, что свяжется с Чоном позже). Чуть погодя ретировался и Хосок, который, скорее всего, ушёл только потому, что не хотел разгребать весь мусор. Однако Чонгук всё равно успел ему всучить пакеты с многочисленными пустыми бутылками, банками из-под пива и упаковками от закусок. Когда они остались один на один с Юнги, Чонгук заранее знал, что это неспроста. Мин вообще просто так ничего не делает, потому что по характеру своему этот человек невероятно ленив. А как чаще всего бывает, ленивые люди ужасно не любят, когда приходится тратить их драгоценные усилия и время впустую, предпочитая выкладываться лишь на тех занятиях, которые действительно оправдывают эту трату. Скорее, именно поэтому Юнги был довольно успешен — Чонгук никогда не встречал кого-то, кто так же умело мог распределять ресурсы, как этот хён. И, раз уж Юнги намеревался остаться с Чонгуком ещё ненадолго вместо того, чтобы идти домой и заняться чем-то более продуктивным, у него были на то веские причины. Назревал разговор, и любой бы на месте Чонгука стушевался и очень бы старался его избежать, зная-то Юнги, и особенно то, что он за словом в карман не полезет. Однако, по правде говоря, он любил и уважал этого хёна больше всех, поэтому разговоры с ним, пусть даже на щекотливые темы, никогда его не пугали, а наоборот, ещё сильнее заставляли убеждаться в том, что такой человек, как Мин Юнги, послан Чону небесами, и никак иначе. Вот честно, Чонгук даже ловил себя на мысли, что если б был девушкой или геем, точно бы влюбился в него. И кстати, Чон абсолютно исключал возможность того, что он может вполне подойти под последнюю категорию. Он ещё ночью думал, действительно ли его тянет к парням после всего, что случилось? Но, стоило представить кого-то другого на месте Чимина, с которым у него мгновениями ранее чуть до секса не дошло, к горлу сразу же подступал ком, и появлялось такое ощущение, что желудок вот-вот вернёт все съеденное и выпитое назад. Так что его чувства к Чимину были не понятны даже ему самому. Они вообще не поддавались никакому логическому объяснению. Словно Чимин был каким-то внеземным существом, сыном богов, принцем из далёкой галактики, но уж точно не обычным хомо сапиенсом. Иначе, почему Чонгука так необъяснимо сильно к нему влекло? Чон был достаточно спокоен сам к себе, поэтому решил, что не будет спешить налеплять на себя опостылевшие ярлыки, и ещё раз переосмыслит свою ориентацию. Возможно, придётся прибегнуть к помощи пресловутого гугла. Чонгук уже заканчивал прибираться в квартире, когда Юнги в очередной раз вышел на балкон покурить. Парень дособирал весь мусор и сложил, наконец, диван, пока хён не оккупировал его вновь. И он как в воду глядел: только старший вернулся в гостиную и снял куртку, как тут же улёгся обратно. — Эй, мелкий, — начал он, — ты как закончишь, подойди ко мне. Чонгук был прав. Мин собирался поговорить о чём-то важном, причём Чон вполне ясно представлял, о чём именно. Он против вообще не был, наоборот, даже хотелось с кем-то обсудить гложущие его вопросы. Быстро вытерев стол влажной тряпкой, шатен подошёл к дивану и присел. Юнги тоже, кряхтя, принял сидячее положение. — О чём ты хочешь поговорить, хён? — Ты и так знаешь, не прикидывайся, что телепатические способности у нас с тобой не развиты, — хмыкнул Мин и ласково взъерошил младшему волосы. — Дурак ты, Чон Чонгук. Какой же ты дурак, — совершенно спокойным тоном говорил Юнги, смотря на донсена. — И как умудрился только? Чонгук пожал плечами, прекрасно понимая, о чём старший говорит. — Я не знаю. Всё как-то... случилось. Мин Юнги был единственным человеком, которому младший мог рассказать абсолютно всё, безо всякого ненужного никому стеснения. Иногда парню казалось, что даже с семьёй у него были не настолько тесные отношения. — Вы уже встречаетесь? — Юнги обожал вопросы напрямую. — Нет, — Чон помотал головой. — Я пока ничего не понимаю, не хочу и его загружать тем, во что сам не вник. — Но у вас уже что-то было, — Мин прищурился, по реакции Чона поняв, что попал в яблочко. — Секс? Чонгук судорожно замахал руками: — Хён! Мы же ещё ничего не выяснили! — Раньше тебя это не особо останавливало, — хмыкнул старший, припоминая младшему то, как, собственно, начинались все его предыдущие отношения. Он был прав, Чонгук прежде вообще не задумывался о том, что секс без обязательств может что-то испортить. — Сейчас совсем другое дело. То осталось в прошлом, — уверил хёна Чон, слегка поморщившись от осознания, что ему немного неприятно от самого себя. — Ладно, я рад, что у тебя есть голова на плечах. Но всё же дай мне сказать, — Юнги вздохнул и, поймав взгляд Чонгука, серьёзно на него посмотрел, как отец на сына. — Пока ты не разобрался, мой тебе совет — даже не лезь. Это тебе не бабу в клубе снимать, — фыркнул он. — Этот бедняга уже по уши, понимаешь? И, думаю, ты и сам видишь, что он что-то недоговаривает, поскольку недостаточно тебе доверяет. Чонгук опустил взгляд в пол. Слова Мина неприятно кольнули где-то в районе сердца, но младший прекрасно понимал, что его заявление не беспочвенно. Чону невероятно хотелось, чтобы Чимин, наконец, всецело ему доверился, парень пытался доказать ему, что он достоин знать правду, какой бы она ни была. Но не всё в жизни так просто, поэтому Чонгук решил подождать и не давить на Пака. Надо, наверное, просто быть рядом всегда, что бы ни случилось, тогда он сможет ему довериться. — Он переживает такой ад, что если бы это произошло со мной, я бы лучше сдох, — невесело ухмыльнувшись, продолжил хён. — Я даже представить себе это не могу. Поэтому, если ты не уверен на все двести процентов из ста, даже не думай. Если ты что-то сделаешь не так, я тебя прибью, не посмотрю даже, что об любимого донсена руки мараю, — пригрозил он. — Но ты не ссы только. Я вижу по тебе, что он тебя меняет. Вижу, как ты смотришь, как ведёшь себя. Думаю, всё хорошо будет, но предупреждаю, чтобы ты пятьсот раз подумал, прежде чем бросаться в эти отношения. Что ты сам-то думаешь? — Я...кажется, он мне очень нравится, хён, — вот Чонгук и озвучил, наконец, так пугающие его мысли. — Вот чтобы подождал до тех пор, пока это «кажется» не исчезнет из твоей речи. Да, и кстати. Не знал, что ты такой собственник, — гаденько хмыкнул он. Хлебом не корми — дай только подтрунить над младшими. Чонгук стушевался и ничего на это не ответил, чувствуя, как немного краснеют щёки. От взгляда хёна, видимо, ничто никогда не укроется. — Окей, окей, не буду тебя смущать, — усмехнулся Юнги, дружески похлопав младшего по спине. — Пойду я, наверное. Я тебе всё сказал. Что и как делать — решай уже сам. И, да, если у вас там всё... сложится, — Мин приподнял одну бровь, как бы намекая, — ты поподробнее разберись в вопросах секса, а то, чай, не гуру пока. — Хён! — снова возмущённо воскликнул Чонгук, не желая даже комментировать подобное. Он ведь и думать не думал... Хотя, кого он обманывает, ещё вчера ночью думал, но, слава богу, сумел сдержать себя. Не желая что-то планировать наперёд, Чон решил прислушаться совету старшего и по крайней мере несколько дней в спокойной обстановке всё обмозговать и взвесить. — Кстати, жду тебя завтра в студии, надо уложиться в график, — сказал Мин, вставая с дивана. — Студия уже работает? — Для такого гения, как я, она всегда открыта, — самодовольно ухмыльнулся Юнги. — Так что не опаздывай, засранец. Как раз отвлечёшься и сможешь в перерыве подумать.***
Так Чонгук и поступил, поняв, что наиболее рациональным решением будет смена всей обстановки. С Чимином они переписывались ежедневно, и каждое сообщение отчего-то вызывало улыбку у Чона, которую он даже не замечал за собой. Зато от Юнги ничто не скрылось, но он не подавал виду, стараясь больше не вмешиваться в отношения младшего. Пусть сам разбирается, нечего тут со своими советами лезть. Кстати, Мин был вынужден признать, что Чонгук стал более продуктивно работать — за какие-то две первые недели года, когда у младшего не было занятий в универе, они записали микстейп целиком, хотя раньше на это уходило куда больше времени. Так что Чимин однозначно хорошо влиял на младшего, который начал гораздо серьёзнее ко всему относиться. Если раньше у него частенько ветер в голове гулял, и Юнги из-за этого приходилось долго и упорно вправлять ему мозги, то теперь Чонгук стал принимать взвешенные решения и обдумывать свои поступки. Перестал тратиться на всякую ерунду, что очень любил прежде. Стал копить деньги на что-то, но Юнги не мог выпытать у него, на что именно. Чон лишь отмахивался и просил скорее вернуться к работе. Словом, парень внезапно повзрослел. Удивило Мина ещё и то, что, почти сразу после записи последнего трека, шатен влетел к нему в студию, тяжело дыша, и объявил, что песню, оказывается, написал. Точнее, слова к той мелодии, что сочинил Юнги не так давно. Прочитав лирику, Мин даже улыбнулся. Нет, этот забавный рыжий парень определённо способствовал повышению трудоспособности Чонгука, несмотря на то, что сам Чон продолжал упорно этого не замечать. В итоге, план был даже перевыполнен, и трудоголика Юнги это более чем устраивало. Чонгук все эти дни прислушивался к себе и серьёзно обдумывал слова хёна. Пусть на это ушёл целый месяц, причём почти без встреч с Чимом из-за очень плотного графика. Они виделись всего два раза и вели себя как всегда, словно и не было того буйства чувств, жарких поцелуев и крепких объятий. Но Чонгук заметил за собой, что это ощущалось как-то... неправильно, что ли. Так не должно быть. Появились новые порывы, так хотелось временами обнять Пака, прижать к себе или погладить, запустить руку в шелковистые волосы, которые, к слову, немного отросли. Иногда до безумия хотелось поцеловать эти пухлые губы, вновь почувствовать их сладость, мягкость, отзывчивость. В общем, после второй встречи, Чонгук понял, что он глубоко и бесповоротно. Он всё гадал, как же в этом признаться, мялся как девчонка какая-то. Однако, поскольку Чимин никаких намёков сам не подавал, никак не сближался, было немного страшно — вдруг перегорел. Чон осознавал прекрасно, что глупости всё это, лишь заглянув в эти искрящиеся счастьем глаза, взгляд которых был всегда устремлён на него и только на него. И всё равно что-то мешало. Близился Лунный новый год. Чимин планировал остаться дома, Тэхён же поехал к семье в Тэгу. Чонгук тоже сначала намеревался навестить своих в Пусане, а потом как представил, что целую неделю придётся выживать Чимина, который наверняка будет очень скучать в одиночестве, так сразу передумал. Родителям и брату наплёл, что проектов недоделанных куча, и он лучше в библиотеке посидит. Отчасти это была чистая правда, но только отчасти. В принципе, знать это никому было не обязательно. Чонгук уже напредставлял себе, как в итоге подойдёт и признается, надеялся изо всех сил на положительный ответ на свой вопрос, при этом нервничал безумно. Думал, что Лунный новый год, да и песня, посвящённая Чимину, будут потрясающим поводом. Только вот стоило бы уже привыкнуть к тому, что в жизни парня всегда хоть что-нибудь, да идёт наперекосяк, поэтому планы строить нереально. Чонгук это понял в который раз, когда сквозь плотную пелену сна услышал громкий звонок телефона. Первая мысль — будильник. За ней последовала уже логика: сейчас выходные, и будильник он точно не ставил. Парень прислушался, медленно просыпаясь — мелодия, что стоит на звонке. Может, к хёну вдохновение пришло? Такое иногда случалось, и такие моменты были для Чонгука, любящего хорошо поспать, одними из самых худших. Тяжело вздохнув, Чонгук протянул руку из-под одеяла и нащупал телефон на тумбочке. Отключил его от зарядки и глянул на часы. 2:16. Какого чёрта? Серьёзно, кто звонит в такое время? Проведя большим пальцем по экрану, даже не глянув на имя контакта, Чон приложил телефон к уху и протянул сонным голосом: — Да. На другом конце слышались какие-то невнятные всхлипывания, отчего парень подумал, что это кто-то номером ошибся, и собирался уже трубку вешать. Но потом раздался слабый тихий голос, прерывающийся судорожными вздохами. Этот голос он ни с чем в мире не спутает. — Ч...Чонгук-и... П...пож-пожалуйста... Приезжай... до...домой. Чонгук вздрогнул, моментально проснувшись, и резко сел на кровати, уставившись на дисплей, где значилось: "Входящий вызов от контакта Пак Чимин: только что".