***
— Чонгук-а! — раздалось из гостиной. Чонгук, в это время сидевший за письменным столом в спальне и усердно делавший презентацию для очередного проекта, вздрогнул. Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что Чимин зовёт его вот так, по имени. Странно, что раньше он этого не делал. Сегодня он пришёл к нему после работы под предлогом, что «у Тэ ночная смена и мне скучно». Они поужинали вместе, после чего Чонгук отправился заниматься, а Пак остался в гостиной смотреть телевизор. Чон невольно поймал себя на мысли, что уже и не помнит, как жил до той судьбоносной встречи, до появления Чимина в его жизни. Мгновение спустя он пришёл к Чону с пачкой CD-дисков и сел на кровать к нему лицом. "Ты что, тоже поклонник андеграунда?" — спросил он. Чонгук, сначала не поняв, к чему клонит Чим, нахмурил брови, оторвавшись от своего занятия. Чимин протянул ему пару дисков и показал на обложку. "Тэ и Намджун-хён обожают этого рэпера", — он показал на диск.— "Тэтэ уже все уши прожужжал про то, какой он классный. Ну, и что скоро новый альбом выпустит и концерт сыграет, а у Тэ опять не будет возможности сходить. Совсем недавно ныл мне", — парень усмехнулся, а Чонгук поджал губы, смотря на диски в своих руках. Но потом улыбнулся и отложил их на стол. "Я могу дать вам билеты, если он так хочет", — сказал он. Жестикулировать стало совсем привычным делом, даже обыденностью, поэтому слова начали даваться ему намного легче, чем месяц назад. Чим прищурил глаза, смотря на Чона с неприкрытым недоверием: "В смысле?" Чонгук, расслабившись, хихикнул в кулак и продолжил: "Шуга — это псевдоним Юнги-хёна". Да, каково же было удивление Чона, когда он увидел, как маленькие пальчики сжимают два предыдущих микстейпа и пару-тройку синглов, которые они записывали вместе с хёном. Юнги любил белый цвет, а ещё кожа у него была бледная-бледная, поэтому он недолго думая взял себе псевдоним «Шуга». Чонгук же остановился на незамысловатой аббревиатуре «JK». Юнги отдал эти копии просто, чтобы они «были». По правде говоря, он не открывал их ни разу — слишком уж странно слушать свой голос в записи. Чимин непроизвольно открыл рот и уставился на Чонгука так, будто тот сказал, что небезызвестные кролики с Луны действительно планируют масонский заговор. "Серьёзно?! Тэтэ ж умрёт от счастья, когда узнает, что он с ним лично знаком! Ты... ты думаешь, хён смог бы дать тебе билет для него?" — быстро жестикулировала ладошка. Чимин даже зачесал чёлку назад. Чонгук заметил. Волнуется. "Мне даже просить не придётся", — ухмыльнувшись, Чон протянул Чимину диск и ткнул на соседнее с Шугой имя. — "Джей-Кей — это я". Чонгук хотел признаться Чимину. Когда-нибудь, желательно, конечно, до концерта, который состоится уже через неделю, на следующий же день после последнего экзамена. Прокручивал все возможные варианты в голове, но никак не мог придумать наиболее подходящую фразу. Чимина жутко бесило, когда он видел в Чонгуке какое-то проявление жалости, но что поделаешь, если ты делаешь музыку и зарабатываешь этим деньги, а твой парень после аварии стал глухим? — Что? — вырвалось у Чимина. Он сидел и хлопал глазами, уставившись на Чонгука. К такому повороту событий он явно не был готов. "Ты правда не лжёшь?" — продолжил он жестами. "Зачем мне так глупо врать? Поэтому насчёт билетов даже не волнуйся, я подгоню. Всем: Сокджин-хёну, Намджун-хёну, Тэхёни-хёну и… тебе", — Чон немного замешкался, но всё же договорил, после чего неловко улыбнулся и почесал загривок. "А... А мне-то зачем?" — недоумевал Чим. Действительно, какой от этого будет прок? Чонгук и сам это понимал, поэтому заставлять и насильно тащить его на концерт не собирался. Но стоя там, на сцене, исполняя ту песню, что он заготовил специально для этого человека, он ужасно хотел видеть его в зале. Чонгук лишь пожал плечами: "Я просто был бы рад тебя там увидеть, показал бы, чем живу. Но заставлять не буду. Я пришлю расписание, если хочешь". Лёгкий поцелуй опустился на пухлые губы, отвлекая немного от мыслей, что внезапно так загрузили рыжеволосую голову. Чимин расслабился, прикрыв глаза, и ответил. "Хочешь сказать, что мой парень — звезда?", — вывел Чимин, оторвавшись, и улыбнулся, довольный, как объевшийся сметаны кот. У Чонгука внутри что-то перевернулось от этих слов. Пока что у него не укладывалось в голове, что его статус сменился с «просто-друг-и-ничего-более Чимина» на «парень Чимина», пусть уже прошёл почти месяц с точки отсчёта. Принять-то он принял, а вот «слышать» это со стороны было всё ещё необычно. Но невероятно приятно. Понимать, что он тоже чей-то «мой». "Какая звезда? Я всего лишь саб-вокалист, не зазнавайся", — сказал он, хмыкнув и игриво взъерошив огненные пряди. "Всё равно это очень круто, Чонгук-а! Я уверен, у тебя потрясающий голос", — без малейшей толики сожаления, с яркой улыбкой на лице сказал Чимин. "Только не говори Тэхёну, сделаем ему сюрприз", — заговорщически прищурившись, собрал жестами фразу Чонгук. — "На самом деле, я просто хочу избавить Юнги-хёна от лишнего внимания и шума перед концертом, он это ненавидит", — признался он. Чимин хохотнул в кулачок, прекрасно понимая, что Тэхён действительно так просто не отстанет после таких-то новостей, и понимающе кивнул. "Ладно, больше тебя не отвлекаю. Но долго не засиживайся, а то опять глаза болеть будут", — Чимин лёг на кровать, взяв с тумбочки книгу, которую вчера не дочитал, а Чонгук вернулся к грёбаной презентации, которая выжимала из него все соки последние несколько дней. Когда он, наконец, закончил, на часах было далеко за полночь, Чимин, не дождавшись, уже сладко посапывал на кровати, отбросив книжку в сторону. Чонгуку тоже давно спать пора, но он ещё немного посмотрит, улыбаясь. Укроет заботливо одеялом. Ляжет рядом, обнимет. И будет долго думать о том, что, наверное, нет ничего чудеснее, чем засыпать рядом с любимым человеком.-11-
5 февраля 2017 г. в 14:31
До конца новогодних каникул оставалось всего четыре дня, а до возвращения Тэхёна домой — три. После жуткой ночи, которая все нервы в Чонгуке убила, и тех внезапных признаний, что дали, кажется, зелёный свет более тесным отношениям, у него не было ни малейшего желания оставлять Чимина дома одного. Как ни странно, ему пришлось долго уговаривать его провести эти пару дней вместе, поскольку тот начал активно сопротивляться, утверждая, что он и так прекрасно справится и не надо его жалеть. Хотя о жалости тут даже и речи не было. Вот только попробуйте это вбить в голову упрямого Чимина — непременно столкнётесь с тем же, с чем столкнулся Чонгук.
Тем не менее, после продолжительных препираний и ворчанья, Пак успокоился и всё же согласился, ведь аргумент Чонгука оказался весьма и весьма резонным — парень просто хотел убедиться в том, что Чимин в полном порядке и что он не один. И можно ли как-то отказаться, смотря в эти огромные умоляющие оленьи глаза? Чон понял, что они являются таким же мощным оружием против Чимина, как и глаза кота из «Шрека».
В тот же день Чимин собрал в потёртый рюкзак самые необходимые вещи, и вечером они уже сидели с Чонгуком на диване, смотря очередной фильм про супергероев из личной коллекции младшего. Чон откровенно клевал носом от недосыпа, совершенно не вникая в суть, обращая внимание скорее на Пака, чем на происходящее на экране.
Он чувствовал что-то странное внутри, когда видел, как сидящий в его объятиях Чимин (вполне за ночь выспавшийся) со сверкающими глазами с интересом наблюдает за ходом сюжета, иногда даже заметно напрягаясь на особо драматичных моментах. Чонгук уткнулся носом в рыжую макушку и, вдыхая уже ставший родным аромат свежих апельсинов, старался понять, отчего же так круто повернулась его жизнь с появлением человека по имени Пак Чимин?
Чон ощущал себя сопливым подростком, который переживает свои первые чувства. Только вот Чонгук давно уже не подросток, да и влюблённость эта далеко не первая, однако с Чимином всё как-то не так. Рамки пространства и времени расплываются: кажется, что они сидят вот так уже вечность, а прошло всего лишь каких-то полчаса. Кажется, что вокруг очень тепло, а за окном снег хлопьями валит и дует пронизывающий насквозь холодный ветер. Кажется, что весь мир пахнет, как апельсины, а на самом деле этот аромат еле уловим.
Чонгука закрутило в каком-то водовороте. Не было с ним такого раньше, он и к отношениям-то особо серьёзно никогда не относился. Скорее считал это чем-то вроде поддержки собственного социального статуса — если у тебя есть партнёр, значит, это накладывает определённые обязанности и незримо меняет твоё положение в обществе. К тому же, отношения — это регулярный секс, приправленный щепоткой мозгоёбства. Ладно, не щепоткой, а в большинстве случаев целой горстью. Раньше Чонгук гнался именно за первым и вторым, но из-за третьего не выдерживал, и всё заканчивалось одинаково.
Но сейчас было как-то по-другому. Какой же социальный статус, если ты встречаешься с парнем? Об этом вообще лучше никому не знать. В вопросах секса он, по совету Юнги, разобрался, но, смотря на Чимина, не хотелось сразу с места в карьер бросаться. С Чимином хотелось мучительно нежно и трепетно, желательно с его инициативы. Чтобы запомнилось надолго, словно это — самый первый раз. Терпеть с каждой встречей становилось всё труднее, однако Чонгук не отчаивался — навряд ли Чим не хочет перейти на другой уровень, просто надо немного повременить. Обращаясь же к третьему пункту, Чон понимал, что стерпит всё, что угодно, лишь бы этот рыжий комок счастья всегда так же ярко ему улыбался. Вот, как прямо сейчас.
"О чём задумался?" — жестикулирует ладошка. Чимин обернулся, чтобы посмотреть на Чонгука, который немного подвис за своими размышлениями.
"Да так... " — отвечает Чон. — "Есть тут один..." — ухмыльнулся он и коротко чмокнул Чима в уголок губ, отчего последний зарделся весь и резко повернулся дальше смотреть фильм.
Так прошёл день. Два. На третий, когда Чимин вернулся к себе, Чонгук почувствовал пустоту в душе. Они, по сути, мало продвинулись в плане отношений за проведённое вместе время. Лишь обнимались чаще да целовались без излишнего стеснения и долгих раздумий. Но всё равно Чонгук ощущал, что в его квартире непременно должен присутствовать этот необыкновенный человек. На постоянной основе, причём. Он приготовит завтрак ленивым утром, расскажет какую-то глупую историю, после которой долго не будет сходить улыбка с лица, его можно обнять, потому что он поёжится от холода и признается, что замёрз. Без него всё как-то совсем не так. Находясь один дома, Чон думал, что это очень похоже на то, как кардинально меняется вещество, если убрать один из элементов его химического состава. Вот вода — живительная влага, без которой невозможно существование всего живого. Отделяешь от неё один из элементов, будь то водород или кислород, — и уже совсем не то. Совсем.
Близились экзамены, и всё чаще Чон стал допоздна засиживаться за учебниками и недоделанными проектами, которые тоже необходимо было сдать, чтобы получить зачёт. Чимин же поначалу весьма робко предложил побыть вместе, и в свободное от работы время вечером заглянул к Чонгуку домой. А потом ещё один раз. И ещё. Просто сидел рядом, прибирался в квартире, выкидывая мусор, который копился от того, что у Чона не было времени на уборку, готовил ему ужин, чтобы хоть раз в день парень нормально питался. Пару раз оставался с ним спать, видя, как в геометрической прогрессии увеличиваются в период сессии синяки под глазами Чонгука, и зная, что тот точно не откажется уснуть в объятиях Чимина. Слишком уж заманчивое предложение.
Так Чимин и бегал почти каждый день. Тэхён, к слову, пока ничего не замечал, ну, или же старательно делал вид, что не замечает. Он даже перестал навязывать свою компанию, при этом не обижаясь нисколько, словно знал, что в обществе Чонгука и Чима сейчас он будет пятым колесом. Если честно, Пак до сих пор, за столькие годы общения, не мог сразу понять, что у Тэхёна в голове творится. Но знал точно: Тэтэ, хоть и выглядит недалёким весьма, на самом деле очень и очень проницательный и понимающий человек. Просто за его внешней придурковатостью этого часто незаметно. Чимин был не против рассказать другу потом. Но не прямо сейчас. Поэтому про себя он благодарил Тэтэ за то, что тот не задавал неуместных вопросов, на которые Пак явно был не готов отвечать.
Чон тоже молчал. Юнги и так всё сам бы понял, а вот как донести эту информацию до Хосока — ещё предстоит подумать. Как-нибудь потом. А пока что Чонгуку не хотелось ничего на свете, кроме Чимина у себя под боком.
Чонгуку казалось, что он какой-то первооткрыватель. И, как Христофор Колумб, совершенно неожиданно открывший Америку, он так же неожиданно для себя стал открывать новые стороны Чимина, о которых раньше и не догадывался. За короткий февраль Чим постепенно перестал бояться показывать Чону свои недостатки и странные привычки, поэтому Гук с интересом за ним наблюдал, видя, как его характер раскрывается по-новому.
Например, Чимин оказался довольно капризным. Не то чтобы Чону это не нравилось, это даже было мило. Когда он начинал капризничать, причём, как правило, по пустякам, надувал и без того пухлые губы и выглядел из-за этого так очаровательно, что его скорее хотелось тискать, а не прислушиваться к обидкам.
Если раньше Чонгук думал, что привычка Чимина прятать свои ладони заключается в том, что он изо всех сил хочет скрыть постыдные шрамы, то впоследствии выяснилось, что это далеко не так. Чимин просто-напросто стеснялся размера своих миниатюрных ладоней. Чонгук же невероятно умилялся этому, ведь эти мягкие маленькие ладони очень были похожи на кошачьи подушечки, и теперь, когда статус позволял, Чон частенько вылавливал эти ручки за короткие пальчики и принимался самозабвенно мять, находя это чудесным антидепрессантом в сессионный период. Первое время Чимин бузил и отбивался, как мог, но в итоге, поняв, что предприятие это бессмысленное — Чонгук-то сильнее — парень бросил это занятие, реагируя более-менее спокойно, только краснея как помидор от стыда. Ведь с комплексами справиться куда сложнее, чем с Чонгуком, на самом-то деле.
Не менее забавным было то, что Чимин сладко причмокивал и невнятно бормотал во сне. Или небрежно зачёсывал назад волосы, когда нервничал или пытался соврать. Или весело пританцовывал, готовя еду. Такие мелочи, ранее не заметные, отдавались приятной теплотой во всём теле и покалыванием в кончиках пальцев, откладывались где-то на подкорке сознания.
У Чонгука временами даже стало появляться ощущение дежавю, словно он уже знал Пака когда-то очень и очень давно, а сейчас просто вспоминал.
Чон всё более убеждался в том, что этот человек действительно его.