Жар страсти или Томные дни.

      Утро встретило Поттера в неудобной позе. Ноги Гарри были привязаны к рукам, а руки — к изголовию широкой кровати. Поза не очень удобная, но зато очень открытая, а именно это и нужно было Снейпу и Люциусу. Последний же активировал руны на шее, на сосках и половом органе юноши. — Что вы задумали, господа Змеи? — насторожено спросил омега, едва почувствовав серебряный ошейник. — Ничего такого, медузка наша, что тебе не понравится, — ответил Северус, несколько раз проводя рукой по гордо поднятой, оголившейся влажной головке пениса младшего супруга. — Нам хочется поиграть с тобой, мой омегачёк, — ласково мурлыкающим тоном проговорил Малфой, обводя указательным пальцем сжатое колечко ануса. — Вам, что ночи не хватило? Зачем вы так связали меня? — А то ты этого не хочешь? — облизнувшись хмыкнул Снейп, — Зато эта поза очень открытая. Сейчас Люциус так растянет тебя, что когда будут роды, то они пройдут легче обычных. Твои мышцы ануса станут более эластичными и податливыми. — Твои роды придется принимать мне в Родовом Зале, Гарри, как главе рода. Других твоя Магия и магия родового камня (алтаря) к тебе не подпустит, только Северуса может пустить, так как он важная часть нашей семьи. Сразу говорю, больно будет, только во время схваток, пока не выйдет головка ребёнка. А там наша магия поможет ему выскользнуть полностью на свет Мерлина, — поучительно проговорил Люциус. — Я хочу, чтобы для тебя все прошло быстро и легко. — Объяснили, так объяснили, — не громко хохотнул Гарри, закатив глаза к потолку. — Будет больно, потерплю ради своего дитя. А когда мне не было больно?       Мужчины, как-то сразу, переглянулись между собой и недоуменно посмотрели на Поттера. Им показалось, что он говорит о своем обучении в Хогвартсе. Но это было не так. А еще Люциус вспомнил: вокзал. Он сразу заметил одинокого паренька с невинными зелеными глазками. Он никогда не забудет, с каким выражением глаз смотрел его истинный омега на учеников в объятиях родных и отчаянный взгляд, сжавшегося маленького не по возрасту, мальчика, когда его дядя, этот толстый бегемот, по другому не назвать, забирал с платформы. Ему даже в голову не приходило, что все было совсем не так, как говорил Дамблдор. Тогда от глаза и ауры этого Дурсля было неприятное и отталкивающее впечатление. Наглости и всего остального, что причислял этому ребенку Северус, вообще и поименно не было. Все видели Героя и Победителя Злого Темного Лорда. И никому не было дело до мальчика Гарри. Неужели это все было маска? — О чем ты? Гарри, что ты этим хочешь сказать? — хрипло спросил черноволосый альфа. — Я потом с тобой поговорю, а пока просто помолчи, и хоть раз выслушай нашего супруга, Северус. Ему надо выговориться,— серьезно проговорил Люциус, поглаживая омегу по, пока еще, плоскому животику. Лорд Принц промолчал, смотря на отрешенного мужа, и ему стало не по себе. — Гарри, говори, просто говори, — тихо шептал Люциус омеге на ушко. — Давай, мой котенок, выговорись, наконец, можешь даже поплакать, но только выговорись, не держи все в себе. — Мужчины не плачут, — с горьким смешком проговорил Гарри. — Какой ты еще маленький... — удивленно произнес Северус. — Кто тебе какую глупость сказал, котёнок? Мужики даже рыдают, когда им больно. Даже я… — Знаю, Север, — ответил Гарри. — Я помню, как ты плакал над телом моей мамы, в тот проклятый Хеллоуин. Дементоры помогли. Этот момент был очень ярким. Ты в тот день назвал маму своей названной сестрой. Тогда, почему все думали, что ты в нее влюблен? — Ого, ревность. Люциус, ты только погляди на нашего медузку. - С удивлением произнес Северус. — К кому и кого? Вас к названной, вами, сестре и к моей мертвой матери? Было бы, к кому…— фыркнул Поттер. — Прости, Север, но это не ревность. А вот если застану вас целующимся, например: с таким, как Перси или Дейра Уизли, я тогда устрою вам ад на земле. Потому что Предатель Крови, он и есть предатель. Жди от него удара в спину. — Ну, надо же, и ты знаешь, что это выражение означает. — Да, знаю, Север. — И что же? — промурлыкал Люциус. — Так и быть. Прочту вам маленькую лекцию. Статус — Предатель Крови дает сама Мать Магия волшебнику, который совершил проступок перед ней и пошел против родовых заветов. — Я — чистокровен, и знаю про первую часть. — А про родовые заветы вы забыли, — слегка упрекнул Люциуса и Северуса юноша. — И Темный Лорд тоже, по-моему. — К сожалению, я тоже нарушил много родовых заветов. Слишком много фолиантов было убрано уже в наши школьные года. — Ага, Дамлбдор постарался. Я — прочитал… — Но, где ты… Хранилище Рода. — Да, именно там, в Банке. Этот фолиант был первым, что я прочел, как оказался в этом магическом мире. А самим-то, что лень взять и поискать в моем хранилище фолиант «Заветы и Законы Магии» написанный Кандиной Гриффиндор, внучки Основателя Хогварса? Взяли моду, принеси — подай, -возмущенно произнес омега. - Именно Кандина и Шилиус — ее муж, младший сын Салазара Слизерина, стали основателями рода Поттер. — Медузка, дашь нам прочитать? — попросили оба альфы. — Хорошо, через пару дней зайду в банк и возьму эту книгу. Дам вам прочитать этот древний фолиант, но чтобы на место вернули, — проворчал Поттер. — Гарри, не надо жадничать, — слегка пожурил парня Северус. — Я не жадничаю, а просто оберегаю то, что должен передать своим потомкам, особенно… Ай, а это уже неважно. Мне уже вернули всё, что было взято. — Что? — Мы свернули не туда. Так вот, с двух и до четырнадцати лет, я прожил в чулане дома тети Петуньи, маминой не родной сестры. Отсюда плохое зрение и маленький рост, да, и других проблем было не мало. Не все было хорошо и просто, а вот потом в мои шесть-семь лет начали происходить странности в поведении ее семьи… — Какие странности, Гарри? — спросил Люциус, во время этой исповеди он все время успокаивающие поглаживал то грудь омеги, то его животик. — Вообще, этот "мой кузен" тоже оказался магом. У Дадли, как "моего двоюродного брата" звали, неожиданно случился магический выброс, который перекрасил весь дом. В этот день тетю пригласила мисс Фигг на чай. А вечером ее словно, подменили и вела она себя, словно кто-то дал ей таблетки «Озверина»… Только сейчас я понял: Кто подлил ей зелье «Кровная зависть»(понятно кто), Арабелла Фигг по приказу Дамблдора. Она его шпион, который следил за мной и докладывал директору… — продолжал их замечательный омега свой рассказ. — Тетя Петунья с криком набросилась на своего любимого и родимого Дадлечка и била его головой об пол. Тетя, словно с ума сошла. Мой кузен орал, как резанный, крик стоял такой, что было слышно даже мне, закрытому в маленьком чуланчике. На крик сына и вопли жены подбежали мой дядя Веренон и его сестра — мисс Дурсль. Они, вдвоем, еле отобрали раненного Дадллиэра, а потом вызвали скорую и отправили их обоих в разные больницы. Кузена в детскую, а тетю — для больных, у которых проблемы с головой. Уезжая в больницу, дядя выпустил меня из чулана, от шока крепко обняв, сказал, чтобы я погулял на улице возле дома. В этот день про меня вовсе забыли, ну или почти забыли. Дядя вернулся поздно, накормил и спать уложил. Кузен выжил и через неделю вернулся домой, а тетя Петунья — нет, умерла. У нее, как мне потом сказали, случился резкий упадок сил, который дало обострение на легкие и сердце… Но сейчас я думаю, что она не выдержала отката.       Едва почувствовав ласку рук альф, Гарри замолчал, затаив дыхание. Он любил, когда его так там трогают руки Люциуса или Северуса и очень долго растягивают анус прежде, чем вставить в его попу холодный анальный расширитель, а после него специальное растягивающее кольцо, чтобы не дать анусу закрыться, когда альфа будет входить в омегу. — Откат он и есть откат, — прошептал Люциус, лаская дырочку ануса своим пальцем, размазывая «симо» по ней. — Никому не желаю это испытать, даже врагу… Ты не отвлекайся, продолжай рассказ. — Люциус, он хочет отдохнуть. А чтоб время даром не терять, наша с тобой медузка желает, чтобы его растянули, вставили кольцо и вошли в него, — заметил Северус, передавая ему расширитель. — Думаю, ты прав, займемся этим, мы этот рассказ отложим на более позднее время, — облизнув губы, похотливо проговорил альфа-блондин. — Пора приступить к игре «Раба и Хозяин», Гарри, а то скоро время завтрака. — Приступайте, Мой Хозяин, — сладенько промолвил омега, уже полностью входя в свою роль, пытаясь слегка напрячься, за что получил смачный удар по ягодицам и сразу два пальца в анус. — Глубже и сильнее, Хозяин. Два красавца переглянулись меж собой и, как-то зачаровано посмотрели на омегу. Сердце Гарри тревожно и радостно забилось. — Итак, игра начинается, — проговорил Снейп.