***
После узла они втроем приняли ванную, прошли к шкафу и достали домашные мантии. Накинув свою, лорд Принц проводил Люциуса и Гарри в столовую, где эльфы-домовики накрыли обед на стол. Чуть в стороне, на стойке, стояла медная ваза с ручками и краном в виде головы змеи, а ее изумрудные глаза были маленькими, но удобными, краниками. Северус подошел к этой конструции и открыл воду. Помыв руки с мылом, отошел в сторону, уступив место Люциусу, который подал ему зеленое полотенце. Процессию по омовению рук завершил посвежевший, но всё ещё полный неги омега. Сев за стол, наплевав на этикет, и посадив Гарольда во главе стола, альфы сели с двух сторон и начали подкладывать ему самые вкусные кусочки. Очень часто в последнее время на них стало накатывать желание побаловать всячески своего мужа, будь то долгое купание с взаимными медленными ласками, будь то вот такие подкормки, будь то простой рассказ о том как прошел день и разные курьезы по работе… Гарри понимал мужей и отвечал им взаимностью, если один из них приходил вымотанным с работы, юноша делал массаж и помогал расслабиться после долгого дня. Зачастую такая помощь в конце концов перестала в полноценную ночь страсти, любви и нежности, которой они укутывали друг друга.***
Незаметно день перекатился к вечеру. По голубому небу, которое начало темнеть, медленно, как бы сползая в лес, закатилось солнце, оставляя за собой алый след. Из окна замка Принц этот закат хорошо видно, и можно наслаждаться вечером. Вот и сейчас омега сидел на коленях у своего истинного и желанного альфы — лорда Малфоя, ласково гладил, проводя кончиками пальцев по любимыми губам, затем прикоснулся к ним своими пухлыми губками, увлекая того за собой, в мир любви, страсти и грез. Люциус, еще с большей пылкостью, отвечал на страстные поцелуи очаровательного юноши, откровенно лаская его, почти обнажая прекрасное тело. Отвечая, Гарри закрыл глаза и наслаждаясь его поцелуем, приоткрыл преграду белых зубов, чем блондин воспользовался, как захватчик замка, ворвашись в рот Поттера языком, пройдясь лаской по его зубам и небу. А с языком омеги, его язык затеял какой-то быстрый, жаркий танец. — Замечательнный поцелуй, — раздалось рядом с ними. — Аж, десять минут длился. Оторвались они только тогда, когда обоим стало не хватать воздуха. Тяжело дыша, от нехватки кислорода, у Гарри и Малфоя вся комната плыла перед горящими страстью глазами. — Спокойно, медузка. Дыши спокойнее, Гарри, — послышался мягкий и успокаивающий голос подстраховывающего Снейпа-Принца. Первым пришел в себя Люциус и начал целовать шею тяжело дышащего Поттера, все еще сидящего у него коленях. Снимая с него зелено-изумрудную мантию альфа ставил метки-засосы на шее и плечах, спускаясь все ниже и ниже, к соскам. Смотря в серебристо-голубые глаза, что-то было в этих глазах, что только что востановивший дыхание, хитрый омега опять запыхтел, как паровоз и тихонько заерзал на коленях Малфоя, устраиваясь поудобнее, а главное устойчиво. И правильно сделал. — Гарри, тебе так хочется, чтобы я ов-ла-дел то-бою, — растягивая два последных слова, промурлыкал лорд, лаская соски нахаленька, — прямо сидя в этом кресле? — Да, хочу и даже сидя у тебя на коленях, — прогнушись назад, добавил Поттер. — Вот же, нахаленок, — восхитился Снейп. — Кхм, нахаленок, — кашнул Люциус скрывая улыбку. — Это уж точно, Северус. У меня Драко в три года не вел себя так. — Нашли с кем сравнить, — со злым смешком съязвил Гарри. — А я в три-четыре года убирал весь дом семьи, якобы моей тети, мыл машину и в земле копался, как домовой эльф, жил в чулане, постоянно терпел голод, побои и оскорбленния, за которые тут, в магическом мире аристократы, давно убили бы Дурслей. Я не мог постоять за себя, мал и недокормленый был, хоть и пытался оправдаться. Это уже потом в лет тринадцать-четырнадцать меня нашел кузен моей мамы. Мужчины, получив такую отповедь, почувствовали себя пристыжеными, и попытались исправиться. — Все-все успокойся, мой котеночек, медузка ты наша. Прости нас, мы никогда больше не будем сравнивать тебя с кем бы то не было, — быстро проговорили оба альфы. — Нравиться сидеть у нас на коленях, сиди, мы совсем не против. Не дав ответить, левой рукой Люциус покрепче прижал юношу к себе и легонько поцеловал в обиженно выпяченные губки, а правая рука в это время затерялась в черных облегающих шортах и поглаживала сильно напрженную плоть Поттера. Отвечая на поцелуй, омега громко и пошловато застонал, все сильнее и сильнее возбуждая своих мужей. Растегивая молнию сзади на шортах, рука Малфоя оголила ягодицы, и три его пальца свободно, благодаря сексу с Северусом и магическому кольцу, вошли в, скользкий от «симо», анус и начали растяжку. Держась за подлоконники кресла, Гарри уже сам насажавался на пальцы истинного, но ему было мало трех пальцев. — Сейчас добавлю еще один, не переживай, хороший мой, — лукаво прошептав на ушко юноши, блондин добавил четвертый палец в кольцо мышц, нащупал и нежно помассировал простату. Омега выгнулся в руках Малфоя, словно кошка, и Северус увидел вставший его член. Его руки плавно скользнули по талии Поттера вниз, зацепив кожу шорт. Вслед за медленно сползающей вниз кожи, парень почувствовал руки подстраховщика на своем пенисе и протяжно застонал: — Да-да, Север, пожалуйста. Встретившись с глазами Люциуса, Снейп ментальнно переговорил с ним, понял его идею и направился к шкафу, где лежали кольца для члена, девайсы и стояли магические и самые крупные вибраторы (или дилдо). Хозяин дома выбрал самый толстый дилдо, в размер своего полового органа. В глубине Малой гостиной раздался громкий стон Гарри, зельевар понял, что Малфой полностью вошел в Поттера, сидя в кресле, и подошел к ним, спрятав секс-игрушку в складках синего халата. — Гарри, раздвинь ноги, как можешь шире, — сказал Северус, смотря на омегу, сидевшего на коленях его друга.