С наилучшими пожеланиями

Звон. Все, что Лили слышала после того, как закрылась дверца шкафа — это звон в ушах. Все, что она чувствовала — это стук ее собственного сердца и сердца Гарри, которого она прижимала к себе. В страхе, что ничего не сработало, Лили приоткрыла дверцу. За ней она увидела огромную гору какого-то непонятного хлама, что явно не было тем, чего она ожидала. Аккуратно выбравшись, девушка огляделась. Она оказалась в огромном помещении с высоким потолком, а все вокруг было завалено… всем. В ближайшей куче хлама Лили разглядела несколько сломанных метел, с десяток стульев, несколько склянок с явно испорченным зельем, какие-то коробки, пару помятых кубков и нечто, смахивающее на диванную подушку. Резкая смена обстановки так обескуражила Лили, что она на мгновение забыла, что произошло буквально минуту назад. Но потом взгляд ее упал на Исчезательный шкаф, и случившееся обрушилось на нее не хуже горы хлама, рядом с которой она стояла. Лили начала задыхаться: на нее волнами накатывала паника. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что надо бы сжечь шкаф, чтобы Волан-де-Морт не смог пройти за ней, и девушка ухватилась за нее, как за спасательный трос. Одной рукой держа Гарри, другой Лили стала искать по карманам палочку, а потом вспомнила: перед ужином она оставила ее на кухне! Ее снова было охватила паника, но тут, без всякой видимой причины, шкаф вдруг загорелся. При этом пламя не перекинулось на соседние остатки мебели, а осталось лишь на шкафу. Это отрезвило ее. Лили вспомнила, что когда-то, когда еще собиралась стать целителем, она прекрасно умела отрешиться от чувств ради дела. Это ей и следовало сейчас сделать. А думать о том, что Джеймс, возможно, остался там один из-за нее без всякой надежды сбежать, или, может, уже мертв, она будет позже… А сейчас ей надо было подумать. Понять, где она оказалась. Немного побродив, Лили поняла, что это место — настоящий лабиринт. Вернувшись к догорающим обломкам Исчезательного шкафа, она в задумчивости уставилась на него, пытаясь отогнать все мысли о том, что сейчас происходит дома. Шкаф загорелся, когда ей это было очень нужно… И брат Сириуса писал, что он доставит их в самое безопасное место… Ей на ум приходило только одно место. Сосредоточившись, Лили подумала: «Покажи мне выход отсюда». Обернувшись, она увидела длинный коридор, которого минуту назад там не было. А потом, не веря в свою удачу, рванула к выходу так быстро, как только могла. Гарри, до этого сидевший у Лили на руках необычайно тихо, радостно засмеялся от ощущения ветра, еще не представляя, какую боль предстоит испытать его матери.

***

Первое, что увидела Лили, когда открыла дверь Выручай-комнаты (а она уже не сомневалась, что это именно эта комната) — это большой изъеденный молью гобелен, на котором несколько троллей в балетных пачках били дубинками мужчину. Лили вспомнила, что это был гобелен Варнавы Вздрюченного, пытающегося обучить троллей балету. Хоть Лили нечасто бывала в кабинете директора, она все еще помнила, где он находится, и потому как можно быстрее поспешила туда. Казалось, за эти несколько лет Хогвартс совсем не изменился: все те же стены, те же портреты, что сейчас провожали ее недоумевающими взглядами; ей на пути даже попалась кошка завхоза Филча, которая от неожиданности отпрыгнула в сторону, когда Лили пробежала мимо нее. В другое время Лили бы обязательно порадовалась возвращению в ставший за семь лет родным замок, но сейчас все ее мысли были заняты тем, что случилось с Джеймсом. Вдруг Лили остановилась, поняв, что не знает пароля от кабинета Дамблдора. Вспомнив, что сейчас Хэллоуин, она сменила направление и стала искать ближайшую лестницу, чтобы спуститься в Большой зал, где сейчас должен был идти пир по случаю праздника. Чем ниже она спускалась, тем больше учеников попадалось у нее на пути. Все они обязательно останавливались и провожали взглядом странную девушку с ребенком на руках. Многие старшекурсники помнили ее еще как старосту школы, и от этого их недоумение возрастало еще больше. Наконец, обогнав особо большую толпу, Лили увидела то, что искала: темно-зеленую остроконечную шляпу, которую очень любила носить профессор Макгонагалл. Женщина стояла в окружении шестикурсников или семикурсников, и поэтому видно было лишь шляпу, но Лили была уверена: это она.  — Профессор Макгонагалл! — окликнула ее Лили, одновременно отодвигая какого-то парня (который, к слову, был на голову ее выше и раза в два крупнее) в сторону. Окинув ее удивленным взглядом, профессор повернулась к старшекурсникам и сказала:  — Можете идти. Хэйли, не забудьте сдать мне на этой неделе подробное эссе обо всех этапах трансфигурации человека в неодушевленный предмет. Любой на ваш выбор. Минимум два свитка. Идите же! — голос ее был строгим, но, когда она повернулась к Лили, лицо ее стало озабоченным. — Лили, что случилось? Почему вы здесь? Да еще и с ребенком?  — Я… Мне нужен Дамблдор, — пытаясь отдышаться, сказала Лили. Гарри тем временем оглядывался вокруг с самым любопытным видом, рассматривая все вокруг. — Объясню все там. Боюсь, рассказывать это дважды у меня не хватит сил. Ничего на это не ответив, Макгонагалл лишь кивнула и быстрым шагом направилась в ту сторону, откуда только что пришла Лили. Ей ничего не оставалось, кроме как поспешить следом. Минут через десять они дошли до большой горгульи, охранявшей вход в кабинет директора.  — Малиновая шипучка. Горгулья отпрыгнула в сторону, и за ней стала появляться лестница. Встав на первую ступеньку, Лили, наконец, получила возможность отдышаться. Она все время думала о Джеймсе, и сдерживать слезы становилось все сложнее. Но она постаралась успокоиться. Постучав в дверь и услышав тихое «Войдите», Лили и Макгонагалл зашли в кабинет.  — Здравствуйте, мисс Эванс… вернее, миссис Поттер, — сказал Дамблдор, увидев, кто к нему пришел. Директор стоял у окна, и, кажется, был совершенно не удивлен этому странному визиту. — Чем обязан? Полагаю, случилось что-то ужасное, раз вы покинули свой дом и пришли ко мне в такое время.  — Он нашел нас, профессор, — сказала Лили, не дав профессору договорить. — Волан-де-Морт нашел нас! Дамблдор, который до этого мечтательно улыбался, сразу посерьезнел и, переглянувшись с Макгонагалл, подошел к своему креслу у стола. Там он взял палочку и, взмахнув ей, наколдовал детскую кроватку.  — Можете положить Гарри сюда. А теперь присядьте и расскажите мне все. И Лили начала рассказывать. Она рассказала о странном подарке на прошлое Рождество и о том, как они быстро забыли про него на десять месяцев. Рассказала о плохом предчувствии этим вечером и о том, что посоветовала Джеймсу не убирать палочку. Когда же она начала рассказывать о том, как Волан-де-Морт ворвался в их дом, то не выдержала и заплакала. Ведь только сейчас, во время рассказа, к ней пришло осознание: это конец. Конец их мирной жизни. Уже сквозь слезы она рассказала о том, что в последний момент вспомнила про Исчезательный шкаф и что, очутившись в Выручай-комнате, сожгла его. Дамблдор слушал очень внимательно, а лицо его, и без того не самое молодое, казалось, постарело лет на двадцать. Со стороны Макгонагалл послышался сдавленный вздох.  — О, Мерлин… А если это был единственный способ для Джеймса сбежать оттуда? — всхлипывая, Лили вскочила и стала ходить туда-сюда. — Может, он уже собирался залезть в этот несчастный шкаф, когда я его сожгла? И тогда он, скорее всего, уже мертв, мертв из-за меня! Макгонагалл подошла к Лили и, положив руку ей на плечо, усадила обратно в кресло.  — Тише, Лили, тише, — ласково сказала она, не убирая руки с плеча, но голос ее предательски дрогнул. — Джеймс Поттер — умный парень, сильный волшебник и, что немаловажно, мой ученик. Уверена, кто-кто, а он точно сумел бы найти выход. К тому же, насколько я поняла, у него была палочка. Раз заклятие разрушено, он мог трансгрессировать. С ним все будет в порядке. Но… Профессор, вы понимаете, что все это значит?  — Да, Минерва, понимаю, — печально ответил Дамблдор, глядя в окно и продолжая хмуриться. Когда он повернулся, лицо его было самым серьезным, а тон стал деловым. — Это значит, что нас предали. Не хочется в это верить… После всего, что произошло за этот год… Минерва, будь добра, пошли сообщение дежурному в штаб Ордена о том, что надо послать отряд к дому Поттеров и еще один к дому Блэка. Макгонагалл с выражением величайшего горя на лице уже достала палочку и готовилась вызвать Патронуса, когда до Лили, немного успокоившейся, дошел смысл сказанного директором.  — Блэка? Вы имеете в виду Сириуса? — спросила она, снова вскакивая. — Но при чем тут он? Дамблдор и Макгонагалл удивленно переглянулись, словно подумали, что Лили сошла с ума.  — Но ведь Сириус Блэк был вашим Хранителем Тайны, — сказала Макгонагалл, переводя взгляд с Лили на Дамблдора. — И раз заклятие разрушено, следовательно, именно Блэк — тот предатель, о котором так давно говорили в Ордене.  — Что? Нет! Мерлин, как я могла забыть? Вы же не знаете! Незадолго до наложения заклятия Доверия Сириус предложил поменять Хранителя Тайны и никому не сказать, потому что он был самым очевидным вариантом, и это бы позволило отвести подозрения от… — тут до нее дошло. Дошло то, о чем она решительно отказывалась думать. Ошарашенная этой внезапной мыслью, Лили села обратно и прошептала, закрыв рот рукой: — О, Мерлин… Это… Это Питер — наш Хранитель Тайны, а не Сириус. Теперь мне все ясно… Понятно, почему он так странно себя вел в последнее время! Но это ведь не значит, что он предатель, верно? Его могли запугать, или же пытать, или… Может, он был под Империусом! Лили показалось, или в глазах Дамблдора промелькнуло облегчение? Профессора снова переглянулись, словно решали, стоит ли сообщать и так расстроенной Лили плохие новости.  — Мы это обязательно проверим, но… — наконец заговорила Макгонагалл. — Но… Лили, Хранитель Тайны может выдать свою тайну только добровольно, и никого, даже Питера Петтигрю, который никогда не отличался храбростью, нельзя заставить это сделать угрозами или пытками. Мне жаль, но, боюсь, мы нашли предателя.