Атаниэль из Белого Леса

Мы отчаянно резались в «настолку», сидя на полу под пиво и музыку, вопившую из колонок моего музыкального центра. Ирэн была у меня дома, наверное, впервые, но она так органично смотрелась, развалившись перед игровым полем на «икеевском» коврике, словно была тут всегда. Наверное, будь я женщиной, я бы тоже влюбился. Ирэн зажала в зубах сигарету и смеялась краем рта над очередной жалкой попыткой к бегству от монстра моего «маньчкина». Специально для Ирки рядом стояла импровизированная пепельница из одной из чашек с надписью «StarWeb». Я прямо со злорадным удовольствием наблюдал, как она заполняет ее пеплом и давленными окурками. Потихоньку меня отпускало, и я уже не так болезненно реагировал на воспоминание о том, как сегодня сцепился со своим эльфийским «начальством». — Ты мне не помогаешь! Ты мне не помогаешь!!! — смеялся и вопил я, глядя, как Джим учиняет мне игровую подставу. — Увы, мой дорогой друг, — поставленным театральным голосом вещала Ирэн, — ничего личного, просто победа будет за мной! На самом интересном месте я услышал, как в дверях загремели ключи. Это могла быть только Анька. Неужели что-то случилось? Ирэн вопросительно на меня взглянула. Я пожал плечами и пошел в коридор встречать сестру. — Ну здравствуй, — глядя, как Аня стоя стягивает сапоги и вешает пальто на крючок, поздоровался я. — Какими судьбами? А-то я вообще-то не один. — Да? — растерянно и виновато улыбаясь, спросила Анька, стягивая километровый красный шарф. Шарф был шерстяной, крупной вязки, метра два с половиной, наверное. На таком аксессуаре можно было сбежать из окна второго этажа, а то и третьего, привязав его к батарее. Я быстро сообразил, что она безо всяких сумок и чемоданов, а значит с Вадиком не переругалась. Следовательно, дело было в другом. — Проходи, пиво будешь? Или чай сначала? Замерзла? Анька босиком прошла в комнату и остановилась напротив Ирэн, смущенно моргая. Сестричка моя была одета в незамысловатое трикотажное платьице бежевого цвета, которое еле доходило до колена, с небрежно забранными заколкой русыми волосами. Эдакая помесь наивности и сексуальности в одном флаконе. — Привет, красотка! — беспечно поздоровалась Джим, улыбнувшись своей фирменной улыбочкой, которая использовалась только с одной целью — сразить наповал. «О боже! — подумал я. — Она это серьезно?» Я покачал головой, усмехнулся и отправился на кухню за чаем для сестры. — Я не ожидала, что… — начала Анька, запинаясь. Ей было неудобно, что она нарушила наш междусобойчик. — Не ожидала, что у твоего брата тут кто-то есть? — с хитрым выражением лица закончила за нее Ирка. — Да, он просто полон сюрпризов! Ну, иди! Садись к нам. Как раз третьего для полноценной партии не хватает! — и Ирэн похлопала рядом с собой по полу. К этому моменту я вернулся с еще одной «StarWeb»-овской кружкой чая и тарелкой, заполненной цукатами, финиками и орехами. Под пиво у нас и так валялись по всему полу упаковки с чипсами. Я кинул с дивана Аньке пару подушек и вернулся на свое место напротив Ирэн. — Ну, погнали! Джимми, давай заново. — Да-да, посмотрите на него, так и скажи, что уже сливался… — поддела меня Ирка. — Да ничего подобного! — протестовал я, защищая свою честь. Веселье только начиналось. Я наблюдал, как в сторону Аньки хлынул поток нескончаемой Иркиной харизмы. Похоже, она взялась за нее всерьез, и ее все больше накрывало этими волнами нарциссического обаяния реинкарнации Моррисона. Пока сестра еще меня замечала и окончательно не «отплыла», надо было выяснить, чего же она хотела. — Ань, а чего ты в ночи сорвалась? Пятница же… Вадик чего? — спросил я, сдавая карты и выставляя фишки на поле. — Дааа… там… — неопределенно отмахнулась она. — Мне просто позвонил Алекс… Улыбка тут же сползла с моего лица, и я скорчил гримасу. Анька поспешила объясниться: — Да нет же, — замахала она руками, — выслушай сначала! Ну, Дим! Ирэн за ее спиной интенсивно кивала, намекая мне, мол, не надо сразу сестру убивать, послушай, что она скажет. Оказалось, что Алекс недавно звонил ей. Как сказала Анька, голос у него был какой-то расстроенный, спросил, дома ли я. Видимо, он был не в курсе, что Анька со мной давно не живет, и когда сестра ему об этом сообщила, то он произнес фразу типа: «Я так и думал». Я не знаю, чего именно этот эльф хотел, извиниться или узнать, осталась ли у меня на ночь Джим, но факт остается фактом — Алекс побоялся звонить мне и набрал Аньке. Ему очень хотелось знать, что стало со мной перепачканным его пассией и мокрым от кофе, особенно, учитывая то, что после «лифта» он видел, что меня забирает на машине Ирэн. Конечно, парень он был высокий и крепкий, даже почти взрослый, но поведение его было на все его двадцать и один год. Мне казалось, что в этом возрасте все молодые люди без башки. Я себя прекрасно помню в этот период. Мне помогало держаться только то, что я отвечал один за нас с сеструхой. В общем, Анька, падкая до сенсаций, примчалась после его звонка к нам домой выяснять, в чем дело и что за странные звонки в ночи от Алекса раздаются у нее на телефоне. Вообще, этого «эльфа» я все меньше и меньше понимал. Он с таким упрямством пытался наладить наши «отношения», что я себя чувствовал не в своей тарелке. При этом он умудрялся привлекать на свою сторону даже мою сестру! Мы уже заканчивали играть первый раунд, выпив большую часть пива. Я пошел относить пустые бутылки на кухню и за добавкой. Вдруг за мной следом пулей влетела на кухню Анька, прикрыв дверь, и страшным шёпотом мне сообщила: — Дим! Мне кажется, что Ирэн… эээ… как бы это сказать… — Как есть, так и скажи! — с полуулыбкой отозвался я, видя, как она краснеет и пытается подобрать слова. — Дим, у меня такое впечатление, что она меня клеит, — пожав плечами, сказала моя сеструха. — И при тебе, прямо не стесняется… Я закатил страдальчески глаза и ответил: — А мне показалось, что это ты ее клеишь, если честно. Наблюдать за вами — это такая боль, ты не представляешь! Мое сердце разбито! — сыронизировал я. — Димочка, ты не думай, что я… что?! — подскочила она, и я увидел проблеск понимания в Анькиных глазах. — Так вы не… не… Ирэн не твоя девушка?! — оживилась сверх меры она. — Какая ты проницательная, Анюта, — потрепал я ее рукой по щеке и начал доставать стратегический запас из холодильника. — Тогда почему ты мне не сказал?! — возмутилась она. Я подошел к сестре, обнял ее и на ухо тихонько ответил: — Потому что порой у меня такое впечатление, что моя любимая сестричка, вовсе не моя Анечка, а вражеский шпион, который слишком много болтает со всякими блондинистыми остроухими мерзавцами, — я ей подмигнул и легонько шлепнул по попе. — Ну, Дим, — надула она губы, но быстро отошла от моего обвинения в шпионаже, и схватила у меня из рук бутылки, — давай помогу! Она так радостно поскакала обратно в комнату, что я даже присвистнул. Остаток вечера я наблюдал, как «уставшая» Джим положила свою кудрявую голову на колени Аньке, пока забалтывала ее, и моя гетеросексуальная сестра не сводила с нее совершенно зачарованного взгляда. Аня вполне искренне покатываясь со смеху над шутками Джим и копошилась в ее шевелюре своими тонкими пальчиками, что-то рассказывая насчет всяких шампуней и масок для непослушных волос. После моего признания в чистоте наших с Иркой отношений, Анька буквально прилипла к ней. Я подумал про себя, что сестричкин «коготок» увяз уже, и теперь «птичке» не отвертеться от этих выжигающих душу глаз. — Хочешь массаж? — вдруг предложила Анька, будучи слегка навеселе, моему боевому другу. Надо было видеть, как Джим растянула свои губы в улыбке. Она мне напоминала удачливого кота, к которому в лапы добыча бежит сама, причём вприпрыжку. — Почему бы и нет… — не показывая виду, отозвалась Джим. — Ой, всё!!! — подскочил я с места, намереваясь покинуть опасную территорию. — Пожалуй, на это я смотреть не буду! Я — срочно спать! Ирэн уже перевернулась на живот, и Анька, путаясь в ее рукавах, стягивала с нее рубашку. Я понял, что бедный Вадик проиграл по всем параметрам без единого выстрела и еще даже не знает об этом. Хотя кто их, девчонок, разберет, может, это действительно просто массаж… Женщины часто непредсказуемы, как кошки, и вполне возможно, что им нравится мурчать и чесать друг друга за ухом без последствий, только глядя на Ирэн мне в это не очень-то верилось. Ирэн же была не совсем обычной женщиной, и я видел, что именно она делает. В ориентации Джимми я не сомневался ни секунды, а вот моя сестра меня удивила своим внезапным напором. Это теперь я понял, что Анька еще с того знакомства в клубе попалась на крючок. Если честно, Аня была девушкой симпатичной, хрупкой и достаточно женственной, но я каждый раз удивлялся, что находятся те, кто готов с ней «мутить», потому что переключиться с восприятия ее, как младшего ребенка в семье, просто не мог. Для меня она была неопределенным родственником женского пола. В моих братских глазах Аня существовала без половых признаков, как и мама, которая в свои сорок с лишним умудрялась до сих пор заводить бойфрендов лет на пять-семь моложе нее. — О, какие у тебя накачанные руки, и спина такая мускулистая… Неожиданно! Ты занимаешься в зале? — услышал я восторженные возгласы сестры, начавшей под видом массажа, щупать вовсю спину и предплечья Ирки. — Ааааааа, боже, какие красивые татуировки!!! Я прям не могу, — вопила Анька на черного дракона с темной эльфийкой, «живущих» на руках у Джим. Похоже, моя младшенькая сестричка выбрала тактику, которая обычно прокатывала с мужским населением. И я уже понял, что ее прежний испуг на кухне относился скорее к тому, что Ирэн считалась вроде как моей девушкой. Обнаглеть до такой степени, чтобы ответить на взгляды Ирэн и не договориться перед этим со мной и своей совестью Анька не могла. Время от времени слышался бархатистый смех Джима. Да, она занимается, естественно. В крепком здоровом теле здоровый дух, но курить она не бросит. Я вышел в соседнюю комнату, прикрыв за собой дверь. Лишь бы только Анька не проболталась потом своему школьному дружку, что Ирэн лишь прикрывала меня. Что касается остального, я еще не придумал, как мне реагировать на такой поворот событий. Но вдруг я обрадовался и понял, что Аня больше не маленькая девочка, которая нуждается все время в моей опеке и чутком жизненном руководстве. Она вполне взрослая и сама выбирает, как ей жить. Для меня это стало небольшим открытием вечера. Хотя, конечно, где-то в глубине души я слегка ревновал и жадничал. Сегодня я хотел греться в лучах харизмы Джимми и делиться ею не планировал. Как-то так получилось, что Анька с Ирэн задержались у меня на все выходные. От нечего делать я уже рисовал их портреты в виде некроманта До и прекрасной эльфийки, пока они уничтожали мои уши, придумав, что домашнее караоке — это отличное времяпрепровождение. И почему-то именно мне пришлось разговаривать с Вадиком по мобильнику Аньки и говорить, что она действительно здесь, дома, и кроме меня тут только Ирэн. Оказывается, он в пятницу после работы поехал с друзьями тусить куда-то в клуб, но забыл об этом предупредить Аню. Бедный Вадик не был семи пядей во лбу. Мне даже стало его жалко, когда он успокоился, услышав, что тут только я со своей «девушкой». На его бы месте я уже летел сюда на всех парах и выбирал дуэльные пистолеты. Впрочем, это бы вряд ли помогло. Тут было дело даже не в Джим, а в Аньке, которая не «пережила» нормально ее прощального поцелуя в их первую встречу. Но выходные прошли, девчонки разъехались и мне снова надо было в издательство на чертову работу. Конечно, в офисе я теперь был сплетня и событие номер один. Я это понял по замолкавшим по ходу моего маршрута сотрудникам. Я дал себе сроку неделю. Закончу с текущей работой и хватит. Надо было об этом сказать Алексу. Увольняться перед новым годом было не такой уж и хорошей идеей, но я не мог смириться с тем, что теперь мое тихое рабочее место превратилось в поле боя. Если Люда пришла один раз, то может прийти и второй. Вряд ли они просто так расстанутся. После обеда я отправился к кабинету Алекса. Наша последняя встреча закончилась посыланием меня на хрен. Я собрался с духом, разок вдохнул и выдохнул для храбрости, и вошел без стука. — Какие-то вопросы по проекту? — сухим тоном поинтересовался Алекс, не отрывая взгляда от своего монитора. Я не поздоровался, впрочем, он тоже, поэтому единственный повод, по которому я мог прийти в его понимании был лишь рабочим. Собственно, так оно и было. Увольнение — это же рабочий момент, не так ли? Я приблизился и аккуратно положил ему на край стола заявление. Подписи мне нужны были от него и от нашего главного. Но сначала от него, потому что я был в его прямом распоряжении, и мы работали вместе над рядом публикаций. — Что это? — недовольно спросил Алекс, наконец-то оторвавшись от своего занятия, и поднося бумагу к глазам. Стекла его стильных золотых очков сверкнули в лучах ламп дневного света, как у какого-нибудь заправского персонажа из аниме. Паршивец был прекрасен даже читая мое чертово заявление об уходе. Я привычно сжал руки в кулаки за спиной, коротко пожал плечами и сказал: — Заявление по собственному желанию. Хочу, чтобы вы подписали, Александр Владимирович. — Вы? — он ухмыльнулся, пробежался взглядом по бумаге, а затем поднял на меня глаза. Я понял, что он еле сдерживается, как тогда в лифте, чтобы не вытряхнуть из меня душу. В цивилизованной узде его держали, наверное, лишь рубашка с галстуком и должность замдиректора. — А ты в курсе, что после того, как я это подпишу, ты должен будешь отработать еще две недели, перед тем как уйти? — выдал он с умным видом такую «банальщину», что я чуть не подавился. «Капитан Очевидность», мне даже стало как-то неудобно за моего замдиректора, настолько жалко прозвучал этот его пафосный выпад. — Конечно, Александр Владимирович, я все рассчитал. Мне этого времени как раз хватит, чтобы закончить текущую работу и передать дела. — Всё рассчитал… посмотрите на него… — еле слышно пробурчал себе под нос эльф. Настроение его менялось на глазах с молниеносной скоростью. Из холодно-надменного, а затем разозленно-горячего, он резко стал растерянно-расстроенным и теперь водил рукой над листом в поисках места для резолюции. Прошло уже минуты три, но он так и не нашел места для подписи. — Алекс, господи, да вот здесь, под датой! Неужели это так сложно?! — не выдержал я, не успев закрыть свой рот вовремя, и эта фраза вылетела сама собой. Он со злостью опустил ручку на лист и размашисто подписался под заявлением. — В конце следующей недели новогодний корпоратив, — вдруг ни с того ни с сего сказал Алекс, поднимая на меня глаза и убирая заявление в папку. — Придешь попрощаться с «коллективом»? У меня вырвался нервный смешок: — Вряд ли коллектив вообще заметит мое отсутствие, — ответил я. — Спасибо, что подписали. Пойду дальше работать. Алекс глубоко вздохнул и откинулся в кресле назад, затем развернулся ко мне спиной и помахал рукой, чтобы я убирался с глаз его. Потянулись трудовые будни, понедельник плавно перетекал в среду и в четверг, завершаясь пятницей. Сумбур на выходных и снова понедельник. Алекса все это время я видел лишь мельком. От Аньки не было никаких новостей. Джим тоже пропала с горизонта, не появляясь даже в сети. Работа была невыносимо скучной. Меня не спасал уже даже плеер в ушах от этой дурацкой скуки. Я был как на иголках. Мне хотелось вскочить с места и бежать из «башни Дракона», то есть нашего офиса, как можно быстрее и дальше, не оборачиваясь, но надо было тянуть лямку до самого конца. Я не заметил, как в офисе откуда-то появилась елка, наряженная белыми звездами с осточертевшей мне уже надписью «StarWeb», а все работницы стали бегать вокруг с мишурой на шее, полагая, что так выглядят более нарядно и празднично. Это был день корпоратива и последний мой день в офисе. Я стоял у стола, собирая остатки своих вещей и освобождая ящики. Из своего кабинета вышел Алекс в окружении сотрудниц, улыбающийся, сверкающий, как мишура на их шеях, золотой мальчик, и прошел мимо меня со свитой с таким видом, словно тут было пусто. Народ уже шел в конференц-зал, где и должна была проходить вся основная официальная часть. В программе значились какие-то приглашенные артисты, тусовка, аниматоры, словом не пойми что. Что они придумали в этом году, я понятия не имел. Меня всегда передергивало от этих зомби-мероприятий, и сегодняшнее не стало исключением. Тихо собравшись, я выскользнул к лифту и уехал. Уже по дороге я почувствовал, словно у меня гора свалилась с плеч. Но стоило мне прийти домой, как параллельно с нескончаемым чувством облечения я почувствовал кое-что еще. Незаметно для меня самого в груди поселилось чувство острого сожаления, природу которого я никак не мог определить. Вряд ли мне было жаль оставлять свое «собачье место» за пластиковой перегородкой! Но это значило лишь одно: мне было жаль, что я больше не увижусь с ним, с моим прекрасным солнечным эльфом в сверкающих очках и строгом костюме. Кто бы мог подумать! Было уже около полуночи. Я что-то жевал и бесцельно щелкал пультом от телика. Рядом со мной скопилась горка листиков, по привычке изрисованных Алексом. На некоторых из них он был строгим, словно хвостатый учитель, и восседал за столом. «Карандашный» Атаниэль строго указывал зрителю на дверь, выгоняя его с поверхности рисунка. Я был так глубоко погружен в свои пустые мысли, нажимая кнопку смены каналов, что когда раздался звонок, даже не посмотрел, кто звонит, и сразу ответил. — Дддииим? — позвал меня до боли знакомый голос из трубки. — Оооо, ты взял трррупппку? — и тут до меня доперло, чей это голос! Звонил Алекс, и не просто, а похоже, пьяный в рули! — Ммм… Да, слушаю, — немного опешив, отозвался я. Можно было отключить телефон и сделать вид, что он не дозвонился, но я не набрался наглости, да и мне тупо было интересно узнать, где он так накидался и что случилось. — Ззза… бери… фууууух… Забери меня, Сон, — плохо выговаривая слова, ошарашил меня «эльф». Я даже растерялся. — Я-ннне-могу-даже-тксссси-вызвать, — выдал он слитно. — Что значит не можешь? Алекс громко икнул, потому шмыгнул носом, словно собирается плакать, но это были всего лишь последствия «перепития». — То и значит. Я не понимааа-аааю, как это сделать. А ты у меня на единичке… хи-хи-хи… нажал единичку и ты отвечаешь… вот сегодня ты ответил… Я услышал в трубке какой-то страшный грохот и чертыхания. — Ты где вообще? Алло? Эй, Алекс?! После какой-то возни он снова заговорил развязным голосом: — Да я у себя… в кабинете… и если ты за мной не приедешь, буду спать на грррррёбаном полу… хотя мне похер… ну тебя в жжжжжопу, Сон!!! — в сердцах гаркнул Алекс и отключился. На сей раз я почему-то занервничал. Неужели никто не видел, что творится и не вызвал хотя бы такси или не отвез начальство домой. Я начал перезванивать, но его телефон уже не отвечал, сразу переключаясь на «Абонент недоступен, перезвоните позднее». — Да твою мать, — тихо выругался я, натягивая свой любимый свитер со спущенными петлями и клешеные джинсы. Пропуск все еще был у меня, мне нужно было потом расчет получить и сдать его. Я вызвал такси и побежал на улицу. Доехав до башни, я попросил водителя подождать, объяснив, что надо забрать друга. Охраннику внизу я наплел какую-то чушь и поднялся на четырнадцатый этаж. Уже везде было темно. Все освещение на этаже вырубили, горела только лампочка у лифта, и я, спотыкаясь, плелся от выключателя к выключателю в темноте, проверяя, который из них работает. Когда я вошел в кабинет Алекса, то сначала подумал, что я идиот и зря приехал, потому что его тут нет. Но потом я сообразил, что пальто его болтается на вешалке у двери и обошел вокруг его стол. — Какого хрена, Алекс! — воскликнул я. У стенки валялся разбитый телефон. Привалившись к шкафу, сбоку от стола, сидел Алекс, точнее, почти лежал, зажав пустую бутылку из-под виски в руке. Он не спал, как подумал я сперва, и поднял на меня мутные глаза. Вдруг он улыбнулся совершенно потрясающей улыбкой и протянул: — Вот это дааааа… ты приехал?! — и он пьяно захихикал, откинув в сторону бутылку, которая с тихим глухим шуршаньем покатилась по ковровому покрытию пола. — Приеееееехаааал… все-таки… — Приехал-приехал, успокойся уже! Вставай давай, — рассерженно сказал я, попытавшись оторвать его от пола. Алекс был чертовски большим для меня. К тому же на ногах он практически не держался, и мне приходилось протаскивать его несколько метров, а потом отдыхать. Его вещи, кстати, тоже приходилось тащить, потому что он был не в состоянии держать ни свою сумку, ни свое пальто. Он все время радостно улыбался и прикрывал глаза, повторяя «Приееееехаааал!», чем меня порядком достал. В лифте я сгрузил его на пол, и мне даже стало забавно, когда я вспомнил, как он тогда гордо меня стращал, нажимая на «стоп» и припечатывая к стенке. «Ну, и кто теперь из нас папочка?» — так и хотелось спросить мне у него. Когда я выволок это тело на улицу, до меня доперло, что я понятия не имею, где он живет. Причем, позвонить кому-нибудь и спросить у меня мозга не хватило, потому что я и так был в полном «афиге» от ситуации. Добрый шофер такси дождался меня и повез обратно ко мне. Я сидел с Алексом на заднем сиденье. Точнее я сидел, а он фактически лежал на мне, прилипая своими волосами к моему свитеру от самого низа и до самого верха. Где он умудрился потерять резинку, я не знаю, но его шикарные волосы были распущены и порядком запутаны. Отдельные светлые волоски, наэлектризованные, лезли мне в нос и торчали во все стороны в форме короны над головой Алекса. Я постоянно пытался его спихнуть и усадить прямо, но он возвращался всегда в исходное положение. Причем, я не уверен, что он был в таком уж беспамятстве и не чувствовал, что делает. — Спасибо! — передавая через его голову деньги водителю, сказал я. До квартиры я Алекса еле допёр — сказывалось моё желание спать, и разные весовые категории. Я сгрузил его на диван и сам пошел снимать куртку и кеды. Когда я вернулся, Алекс сладко спал, растянувшись во весь рост и опасно свисая с края. «Надо бы разложить диванчик-то, а то эта шпала тут не умещается», — подумал я про себя. Стянув Алекса на пол, я потянул за «волшебную» раскладную конструкцию, увеличивая диван в размере. Я удовлетворенно осмотрел результаты своего труда и стал обратно затаскивать пьяного эльфа. И тут мне пришла в голову «гениальная» и судьбоносная мысль снять с него ботинки и офисную одежду. С обувью я справился нормально и не обратил внимания на то, что он подозрительно зашевелился. Расстегивая его рубашку, я понял, что пальцы меня перестают нормально слушаться, потому что моим глазам постепенно открывалась его грудь и подтянутый плоский живот. Его соски выглядели, словно маленькие бледно-розовые камушки, и мои мысли вдруг разлетелись и в голове стало пусто. Когда я стянул с Алекса брюки, то увидел, что член его под тонкой тканью нижнего белья стоит самым откровенным образом, несмотря на то, что он совсем недавно был чертовски пьян. — Эй, иди сюда! — Алекс вдруг открыл глаза и резко дернул меня за руку. Я от неожиданности испугался, опешил и потерял равновесие, свалившись прямо на него. Меня посетило чувство яркого deja vu. Только на сей раз все было не так безобидно, как тогда, когда я пытался отобрать у него свою тетрадь. Я силился встать с Алекса и не мог, снова беспомощно трепыхаясь. Конечно, куда там, ведь он крепко обхватил меня руками и даже и не думал выпускать! Выходит, он пришел в себя, но не настолько, чтобы стать прежним любителем крепкой мужской дружбы, надев приятельскую маску, и теперь откровенно вжимал меня в свой стояк. Крепко ухватившись за мой несчастный зад руками, Алекс впивался мне в шею, оставляя на ней первосортные засосы. Я понял, что перед глазами у меня все плывет. Мне не хватало воздуха. В паху все скрутило от боли, настолько сильно я хотел его в этот момент. Его губы не оставляли мне ни малейшего шанса на то, чтобы избежать близости. Даже не знаю, чего было больше в моей промежности — боли или возбуждения. Я ни с кем не спал миллион лет и вообще забыл, как это делается, а тело требовало своего! Кажется, я даже периодически стонал от настойчивых прикосновений Алекса. Он мял меня своими руками так, что я готов был кончить только от этого. — Черт! Черт! — выдыхал между «впиваниями» зубами в мою шею Алекс, — Сон, я с ума сойду, если не трахну тебя! Чччерт! Как же так? Как же так?! — и он продолжал впиваться в мою кожу губами и пальцами. Алекс потянул меня в сторону, перекатился и подмял под себя, засыпав своими пшеничными волосами. От его жёсткого петтинга я весь взмок и был готов взорваться в любую минуту. Мысли мои путались. Мои руки жили собственной жизнью, судорожно изучая его спину и грудь и обжигаясь о его горячую кожу. Он постоянно повторял, словно в бреду, что хочет меня, и в итоге завладел моим ртом, требовательно вторгаясь в него языком, и вызывая дрожь во всем моем теле. Я откликался на каждое его прикосновение. Оставшаяся на мне одежда казалась мне тоньше бумаги. Никакой свитер и джинсы не спасали меня от этой белобрысой чумы, которая терлась о мои бедра сквозь ткань своей упругой тугой плотью. И когда Алекс в итоге задрожал и забился на мне, кончая от этих своих телодвижений, а затем по-хозяйски полез ко мне в штаны, расстегивая ширинку и обхватывая рукой мой член, я закричал в голос и бурно излился ему в ладонь всего лишь от пары умелых движений. Он остался висеть надо мной с улыбкой, блуждающей на губах, а я ловил ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, и никак не мог успокоить взбесившееся в груди сердце. Перед глазами у меня стояла пелена, а в ушах звенело. Я ничего не соображал. Не знаю, как это произошло. Какое-то безумие, но похоже, мы действительно «переспали». Ирэн оказалась права. Алекс все-таки хотел меня… Он ухмыльнулся, слез и лег рядом. Только я попытался дернуться, как Алекс сгреб меня в охапку и прижал к себе спиной, зарываясь носом мне в волосы на затылке и пуская мурашки по всему моему позвоночнику. — Лежи уже, я спать хочу, — заявил он и почти тут же захрапел. Я попытался еще раз отползти, но безрезультатно. Похоже, при попытках к бегству, Алекс на мгновение приходил в себя и крепко и больно сжимал меня, чтобы я прекратил дергаться и смирился со своим положением на этом диване. Я — весь всклокоченный, во вчерашней одежде, пропотевшей насквозь и местами перепачканной спермой, в обнимку со своим полуголым нетрезвым экс замдиректором остался лежать на диване под тонким пледом. Мне даже не хотелось думать о том, что же будет завтра, ведь один из нас был все-таки трезв. В итоге мы так и проспали. Впервые за последние несколько месяцев я наконец-то хорошо выспался!