Атаниэль из Белого Леса

Слэш
NC-17
Заморожен
228
автор
Размер:
108 страниц, 12 частей
Описание:
Примечания:
Работа написана по заявке:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
228 Нравится 135 Отзывы 12 В сборник Скачать

Как я все рассказал Джимми

Настройки текста
До работы мы с Алексом ехали на его машине, хотя поначалу я активно сопротивлялся этому. Мне было неудобно. Я не хотел, чтобы кто-то из сотрудников видел, что меня «подвозит» мое непосредственное начальство. Если бы не тот скандал с Людой в офисе, еще можно было бы как-то все списать на то, что начальник ко мне расположен и подобрал меня по пути от метро. Теперь же такое объяснение вряд ли бы прокатило. Я вообще плохо себе представлял, какие именно слухи обо мне бродили по офису после столь драматичных событий. Спасибо, что еще никто не видел, как я после корпоратива пер на себе моего прекрасного эльфа в полубессознательном состоянии. За завтраком к консенсусу мы так и не пришли. Договорились лишь одновременно выйти из дома. Алекс, чувствуя, что я норовлю отправиться на метро и срываюсь с крючка, состроил такое лицо, что мне его стало жалко. Пришлось садиться в его машину, чтобы несчастье не переросло в горе. Наверное, так я себя успокаивал. Мое больное эго жаждало не скромности, а совершенно обратного, чтобы Александр Владимирович, в костюме, в дорогущем галстуке и престижных часах внес меня на руках в офис, словно невесту в спальню, на глазах у изумленной публики, а я бы всем улыбался и говорил: «Спасибо! Спасибо! Очень приятно! Я — Дмитрий Сергеевич Мечник, и мы спим и живём вместе!». Но эго порой штука тупая, и если бы люди в реальности озвучивали все то, что оно нашептывает в подсознании, количество убийств в мире бы резко выросло. Про эпизод с Вадиком мы больше не заговаривали. Вчера мне этих разговоров не хотелось, а сегодня с утра тратить на это время было некогда. Я с удовольствием смотрел, как заспанный Алекс достает свою щетку из моего стаканчика для умывальных принадлежностей, и на автопилоте чистит зубы, и не понимал, как я мог так долго его от себя отталкивать. Я был ему почти благодарен за настойчивость. Пока он пытался выполоскать рот, я обнял его со спины, и мои руки беззастенчиво шарили под резинкой его боксеров, так что из дома мы выкатились с двадцатиминутным опозданием. Мысли о липких, вспотевших ладонях Анькиного бойфренда, лапавших мое тело, и о его члене в моей многострадальной заднице я от себя отгонял. Мне в каком-то смысле повезло. Очевидно, сработал какой-то психологический защитный механизм, и вместо обычного для людей, побывавших в моем положении, чувства отчаяния, вины и отвращения к самому себе, я ощущал холодное, ровное, отупляющее безразличие. Я почти злорадствовал, думая о том, до какой же степени этот прожжённый натурал завелся на меня, и все его крики по поводу ориентации теперь яйца выеденного не стоили. Но кое-что меня все-таки беспокоило — моя сестра и Джимми. Я — мужик, хотя и не самый здоровый, не смог отбиться от «обдолбаного» Вадика, а что смогут они? Теперь мне казалось, что я допустил ошибку, и надо было все-таки вызывать ментов. Поймал себя на том, что снова в душу закрадывается чувство вины за то, чего я не делал. Какой-то другой урод не в состоянии удержать свой член в штанах, а я почему-то думаю, что каким-то образом его спровоцировал. Из этих размышлений меня выдернул озабоченный голос Алекса: — Всё нормально? Я, конечно, понимаю, что это дурацкий вопрос… Но просто у тебя такое лицо. Поговори со мной, м? Сон? Он поглядывал то на меня, то на дорогу, и вдруг «бэха» из левого ряда резко рванула на нашу полосу. Алекс еле успел дать по тормозам, и наша машина заглохла. Сзади раздались оглушительные гудки клаксонов. — Отт-урод! Смотри, куда прешь, козел!!! Подрезавшая нас машина еще несколько раз вильнула задом и теперь удалялась с большой скоростью, постоянно перестраиваясь. Наверное, водитель куда-то слишком спешил и вдобавок был пьян. Лихача уже не было видно, но Алекс руганью все еще снимал стресс. Почему-то я невольно улыбнулся, глядя на складку, залегшую между его бровями, протянул руку и провел по ней пальцами, разглаживая. Он не стал отодвигаться. Ему были приятны мои прикосновения, но ругаться Алекс не перестал. Его раздражал не я, а ситуация на дороге. — Не отвлекайся на меня, у меня действительно все в порядке, — постарался я его успокоить. — Да ни хуя у тебя не в порядке! — со злостью рявкнул Алекс, заводя машину и срываясь с места. Мы и так уже создали пробку за те несколько секунд, что стояли на полосе после дурацкой выходки водителя «бэхи». — Черт, с тачкой фигня. Надо будет в сервис съездить. Не должна так глохнуть. На ровном месте… Он еще что-то бурчал себе под нос, периодически хмурясь, и теперь постоянно глядел на дорогу и в боковые зеркала, деловито перестраиваясь, комментируя, сколько вокруг баранов, и как его все это достало. Я сидел и улыбался, понимая, что, кажется, влюблен. Я ощутил это со всей ясностью, на какую был способен. И это чувство меня грело. Но мысли все равно в голове скакали беспорядочно — от Алекса, буквально на днях переехавшего ко мне, к Аньке, бросившей перспективного по всем параметрам «бойфренда», и до того, к чему это привело. Снова идиотская картина маслом, как меня трахает на полу Вадик, всплыла перед моим внутренним взором. Я не знал, то ли мне за Аньку радоваться, что она вовремя от него слилась, то ли злиться, что сделала это так неаккуратно, что в итоге досталось мне. Я тут же оборвал себя за малодушие. Еще чего не хватало, чтобы то, что произошло со мной, случилось с ней! Сестра бы точно пережила это иначе. Свихнулась бы… Я лишь надеялся, что это единичная выходка. Анька о таком вряд ли бы стала молчать, особенно, если бы за ее женишком водилось рукоприкладство. Возможно, мне нужно было быть осторожнее и не впускать, по сути, малознакомого человека в квартиру. Ведь я не особо хорошо знал его. Мы общались, лишь когда сестра вытаскивала меня на какие-то совместные тусовки, а это была большая редкость. До этого несколько раз я ее пай-мальчика видел, когда он заезжал за ней перед свиданиями, и я почему-то был дома, а не на работе. Когда Анька переехала к нему насовсем, я стал видеть его еще реже. Ничего не говорило о том, что Вадик может так сорваться, и, тем более, ничего не говорило о том, что он кинется насиловать меня. Все же это бред! С чего я решил, что такое можно прогнозировать? Психа сложно распознать с первого взгляда, учитывая, что по профессии я дизайнер, а не психиатр. Ведь не каждый брошенный «бойфренд» является трахать в задницу брата своей сбежавшей девушки. Бить морду — возможно, со злости, от бессилия. Это я бы еще хоть как-то понял. Но желание выдрать меня в отместку за «измену»! Это уже ни в какие ворота не лезло! Возможно, не был бы Вадик в курсе того, что Александр искал со мной встречи столько лет, потом бегал за мной и послал подальше Люду, все вышло бы иначе. Ведь Вадик вроде как был в каком-то смысле приятелем Алекса. Их отцы знали друг друга, и они были более-менее из одного и того же круга, периодически встречались на разных тусовках. В итоге Вадик «задружился» с Анькой, и они с Алексом стали часто зависать в одной компании. Наше семейство в эти «круги» никак не вписывалось. Никаких бизнесов, учебы в Европе, крутых тачек и далеко идущих планов. Единственным нашим с Анькой достоинством было то, что мы были свободны, как ветер в поле, и наследовали лишь философию всеобщего мира и любви от нашей хиппующей матушки. Возможно, вся наша семейка показалась «рафинированному» Вадику эдаким средоточием зла, чертовыми извращенцами, которые издеваются над хорошими парнями, такими как он и Алекс, и сбивают их с пути истинного. Думать о том, какие были мотивы в его обезумевшей голове, можно было бесконечно. Я чувствовал, как зацикливаюсь. Все это выглядело, как оправдательный приговор, которого я не хотел ему выносить, а доводы о том, что могло его сподвигнуть на этот поступок, звучали, как обвинительный приговор мне — мол, сам такой, весь голубой, и сестрица пошла по кривой дорожке, а значит, так нам, уродам, и надо. Учить нас не переучить… Меня это бесило! Бесило, что раз даже у меня, у стороны пострадавшей, возникали такие мысли, то что говорить о простых обывателях. На ментов, врачей, свидетелей, которых бы взяли из соседских квартир, меня бы просто не хватило. Вины моей сестры в случившемся тоже не было, и, конечно, Джимми грешила разве что только тем, что сияла настолько ярко, что моя натуральная Анька предпочла ее своему скучному и правильному пай-мальчику. Единственное, что мне грело душу, так это то, что Вадику, оказавшемуся на поверку латентным топом с замашками садиста, стоило опасаться Алекса. Он вовсе не шутил, когда сказал, что может его достать, если потребуется, и да — Александра действительно прикроют. Меня это даже заводило, что ради меня вот этот красивый, спокойный, молодой человек, везущий меня на работу, мог кого-то покалечить. Было в этом что-то безумно возбуждающее, но тревогу это чувство не перебило. Я достал телефон и быстро набрал сообщение Ирэн. На душе было неспокойно. Аньке я, конечно, скажу, чтобы даже не думала приближаться к этому уроду, ибо он неуравновешенный, но потом. Если она узнает сейчас, что произошло, то наплюет на все мои предупреждения и ринется в бой, как глупая куропатка. Водилось за ней такое — не соизмерять свои желания навалять кому-нибудь по морде с возможностями своего девичьего тела. Я всегда говорил ей, что неосмотрительность — вещь крайне опасная, что надо быть более продуманной. Если лезешь с кулаками на человека, ты должна быть стопроцентно уверена, что вырубишь его при необходимости до того, как он вырубит тебя. В реальной жизни не работает правило о том, что мужчина никогда не ударит женщину. Ударит, и еще как! Потом придется делать пластику носа. А беда была в том, что если Анька злилась, соображала она плохо на кого лезет и каковы будут последствия, за что в детстве не раз была во дворе бита. Кажется, как-то раз даже пришлось везти ее в травму и зашивать разбитую бровь. Сейчас от той боевой раны осталась еле заметная под волосками тонкая полоска. Это потом она начала красить губки и ходить на шпильках, а поначалу была кошмарной бестией, державшей в страхе всю округу и подкидывавшей червей в стол к нелюбимым «училкам». Мать в школу, кажется, вызывали чуть ли не каждую неделю. Как Анька не вылетела оттуда, вообще непонятно. Правда, когда приходила наша маман в драных джинсах, вся в феньках и чуть ли не с венком на голове, директор снимал очки, клал их на стол и устало тёр переносицу, зная, что его ожидает. Матушка начинала речь с того, что у ее девочки тяжелый период после потери отца (ничего, что мы его вообще не знали), к тому же, переходный возраст, на нее нельзя давить и это ее способ самовыражаться и противопоставлять себя равнодушию мира взрослых и так далее, и тому подобное. Директор вздыхал, кивал, вздыхал и кивал, потом говорил что-то наподобие: «Я вас со своей стороны понимаю, но и вы меня поймите… Я скажу, что работа по профилактике нарушений внутреннего школьного распорядка была проведена, а вы уже примите меры, какие считаете необходимыми», — и отпускал ее с богом. Возможно, будь он эдакой классической директрисой, все было бы иначе. Бой-бабу, хорошо сидящую в наши времена на пригретом месте, этой белибердой не проймешь, но с Павлом Владимировичем работало безотказно. Он от бой-баб адски устал, и поэтому нашей маман, являвшейся полной противоположностью тех дам, с которыми он сталкивался по работе, симпатизировал. К тому же, ему меньше всего хотелось связываться с соц.службами и «писать, куда следует». Это автоматически означало, что все причастные к «срамному» делу специалисты будут тысячей теток, сделавших сомнительную карьеру и застрявших на полпути к денежной работе. А значит, они будут злыми, неудовлетворенными и бесконечно противными. Не все, конечно, но те, которых он знал по другим ЧП в школе, были именно такими. Разве что только следователь по делам несовершеннолетних, курировавшая их район, была молоденькой и очень тактичной девочкой, только-только окончившей институт, распределившейся в детскую комнату милиции и не успевшей озлобиться. Все эти годы я теперь вспоминал, как страшный сон, и я помню тот вечер, когда буквально перекрестился, услышав, что у Аньки наконец-то появился мальчик, и она, вместо того, чтобы в очередной раз накрасить губы черным и в дополнение к увешанным штангами ушам, проколоть еще и нос, вдруг повынимала весь пирсинг, перестала красить волосы в красный цвет, заинтересовалась магазинами нормальной женской одежды и нормальными салонами красоты. Мне так и не удалось тогда выяснить, кто там на нее так повлиял. Я почему-то был уверен, что это какой-то ее одноклассник или парень из параллельного класса, но по тем временам сестра была жутко скрытной и загадочной, и о своих любовных похождениях особо не распространялась. Прошло месяца три-четыре, и я впервые в жизни увидел, как она пришла домой пьяной. Маман уже жила со своим очередных хиппарем в «экологической деревне», чистила ауру и была вне доступа, а я заколебался держать Аньку над унитазом. Она рыдала, блевала и просила не оставлять ее одну в туалете. В итоге мне пришлось ее раздевать, умывать и класть спать, будто ей годика три. Утром отпаивал ее сладким чаем и аспирином. Я так понял, что в тот вечер сестра рассталась со своей первой любовью и как-то одновременно пристрастилась к крепким алкогольным напиткам, которые достать несовершеннолетнему у нас почему-то не проблема. Глядя на нее теперь и не скажешь, что это один и тот же человек. Анька была похожа на тех девиц, что таскались по клубам за такими, как Алекс, болтала она много и не по делу, смеялась над каждой мужской шуткой и пила замысловатые коктейли, которые лично мне больше напоминали фруктовые салаты с алкоголем, плавающие в бокале. Под конец своих размышлений о сестре я решил грешным делом, уж не подкинула ли она Вадику червей в ботинки, прежде чем смыться к Джимми, и прыснул со смеху. Да, скорее всего так и было, и его тонкая психика не выдержала… Когда я заржал в голос, Алекс с опасением покосился на меня. — А сейчас ты смеешься, — констатировал он факт. — Вспомнил смешной анекдот, — соврал я, не моргнув и глазом. — Знаешь, Дим, я бы нарисовал тебе отпуск на недельку-другую, чтобы ты пришел в себя, но я теперь просто-напросто не рискну оставить тебя одного. Алекс опять хмурился, постукивая пальцами по рулю, и поглядывая по сторонам. Поток остановился, и приходилось ждать, когда машины впереди тронутся. Была пара мест на кольце, где в любое время дня и ночи были, если не пробки, то заторы. — Давно ли ты начал меня звать Димой? — поинтересовался я. — Я тебя могу хоть «чертом рогатым» звать, сути дела это не меняет! Я хочу что-то сделать. Я за тебя беспокоюсь… — Алекс немного помолчал, подумал, потом сменил «показания»: — Да херня всё! Нет, я не беспокоюсь, я в панике, Дим, я в ахуе!!! Да, вот так будет точнее… Я мягко рассмеялся и положил руку ему на бедро. Мышцы ноги под моей ладонью заметно напряглись. Мне было до бабочек в животе приятно, что он так за меня боится. Наконец-то у меня появился человек по-настоящему неравнодушный, и это была не Ирэн, которую мои сомнительные «прелести» не прельщали. Это был охренительный, сексуальный блондин на добрые пять лет младше меня и выше на голову. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я усилил нажим на его бедро, ощутимо разминая мышцы пальцами, словно он может испариться в любой момент, подобно миражу, и вкрадчивым голосом произнес: — А хочешь я тебе отсосу, м? Прямо в машине? — и я, сжав руку на мгновенно отвердевшем бугре под брюками, сделал вид, что наклоняюсь к нему. Мой эльф подпрыгнул на месте и врезался головой в потолок, чертыхнулся, и, сжав зубы, переключил с «нейтралки» на первую — как раз поток машин сдвинулся с мертвой точки. — Боже! Сон! Мы так врежемся! Уффф… — судорожно выдохнул Алекс. — Я просто пошутил, — усмехнулся я, вернувшись на место. —…но мысль мне нравится, — тут же добавил «эльф», облизнув верхнюю губу самым развратным образом, на который только был способен, управляя автомобилем, и я сглотнул.

* * *

В офисе день прошел относительно спокойно. Правда, как только мы зашли в помещение, до самого конца рабочего дня полколлектива перешептывалось и переглядывалось на предмет того, почему это я получил повышение, да еще и пришел с «замдиректором» в одно и то же время. Никак «задружился» и карьеру активно делаю. Этот эпизод мне тоже был не вполне понятен, но из-за Алекса все менялось в моей жизни со скоростью урагана, и я не особо сопротивлялся, а на шепотки плевал. Вечером я решил встретиться и поговорить с Джимми, и попросил Алекса под каким-нибудь предлогом вытащить Аньку из дому, чтобы она не увязалась за нами. В данной ситуации мне казалось более целесообразным донести нужную информацию до моей подруги, чем до сестры. Алекс недоверчиво покосился на меня. Он, конечно, по моей просьбе договорился с Аней на семь, и обещался потащить ее в бильярд. Повод нашёлся быстро: якобы он хотел знать, как это — жить со мной в одном доме. Сестрица на приманку клюнула, и тут же согласилась. Поперемывать мне кости, да еще на пару с Алексом — о, мне кажется, она это обожала! Мой эльф прекрасно понял, насчет чего я хочу поговорить с Ирэн, и разделял мою точку зрения. Анька могла наломать дров и вляпаться в неприятности, но где-то глубоко внутри у Алекса был запрятан страх, что существует ничтожно малая вероятность того, что мы с Ирэн все-таки встречались. Я не понимал, почему его это так напрягало — несуществующая, придуманная и разыгранная связь. Алекс с работы подбросил меня до метро. С Ирэн мы встречались в центре города, в одном из баров с живой музыкой, до которого и ей, и мне ехать было примерно одинаково. Джимм не собиралась «монашествовать», и машину оставила у дома, добравшись до бара на такси. В вечер понедельника в баре была уйма пустых столиков, так что заранее заказывать не имело смысла. Ирэн уже сидела в дальнем от входа углу, ближе к одинокому музыканту, который наигрывал на гитаре что-то испанское и пел с жутким акцентом. Официантка подскочила ко мне и поздоровалась, поскольку в зале практически никого не было. — Я к девушке, — машинально ответил. — Что-нибудь сразу принести? Девушка была одета в белую кофточку со скругленным воротом, черный корсет под грудь и пышную юбку до колена, имитируя то ли дочку пивного бюргера, то ли кого-то еще из тех краев, где пиво льется рекой непременно самого лучшего качества. — Да, кофе, пожалуйста. Она приподняла бровь, дежурно улыбнулась и пошла к бару. Очевидно, официантка считала, что просить после семи вечера кофе в баре настоящее кощунство. Кофе просят либо перед тем, как ползти полупьяным домой, либо рано утром перед работой. — Привет, Сон! — Джимми лениво потянулась ко мне через стол и чмокнула в щеку. Ее локоны коснулись моего лица. Почему-то я некстати подумал, что у нее мягкие волосы, хотя со стороны выглядят, словно тяжелые, блестящие, каштановые пружины. — Странно выглядишь. В чем дело? Ирэн никогда не любила впустую тратить слова, когда ей казалось, что происходит что-то серьезное. Я сел за массивный деревянный стол, поставив на него локти, обхватил ладонями лицо и с силой потер переносицу, на секунду прикрыв глаза. — Как у вас с Аней? — почему-то не решаясь перейти к самому главному, спросил я. — Господи, ты из-за этого напрягся? — усмехнулась она, расслабленно отваливаясь на спинку диванчика. Я, наконец, опустил руки. — Нет, что ты. Ко мне Вадик приходил… — Вот как, — выражение ее лица говорило само за себя. Оно стало снисходительным. Ирэн была на сто десять процентов уверена в том, что она лучше всех Вадиков на свете вместе взятых. — Слушай, Джим, я все пытаюсь что-то тебе сказать, запинаюсь, как школьник. Дерьмо какое-то! Я не хотел разговаривать с Анькой на эту тему, и я верю, что ты за ней присмотришь… Но…Но этот придурок, этот урод её бывший… — я набрал воздуха в легкие и выпалил, — выебал меня, понимаешь? Ты можешь это представить?! — и я засмеялся, настолько нелепо это прозвучало. Я хихикал сначала негромко, а потом все сильнее и сильнее. Хохот стал каким-то лающим, истеричным, кричащим. Я не мог остановиться и задыхался, давился этим гаркающим смехом. Меня прорвало. Глаза слезились, тело сотрясалось, мышцы живота болели от напряжения. Мне казалось, будто я накурился травы, и теперь меня плющит по полной программе. Я не мог никак успокоиться, и даже бармен с музыкантом начали недобро коситься на меня. С лица Ирки сползла улыбка, она побелела и желваки заиграли на скулах. Ирэн подскочила ко мне со своего места и жестко залепила мне раскрытой ладонью по лопатке. Ощутимо и болезненно, чтобы отвлечь на боль и на нее, и вывести из штопора. Я даже закашлялся. — На-ка, выпей! — Джим сунула мне стопку своей водки. Потом звонко свистнула официантке, и что-то показала рукой в воздухе. Девочка с подносом прискакала буквально за две минуты и принесла графин и еще две стопки. — Что-то из еды? — некстати вспомнила официантка. — Потом! Кальянщика позови, пусть принесет на свой выбор, можно на вине. Только давай быстрее… — Да, конечно, — уже отбегала от столика девушка. Джим поставила передо мной еще «пятьдесят», и я снова выпил. Теплый шар алкоголя прокатился по пищеводу и поселился в желудке, снимая нервную дрожь. Я запил его глотком горячего кофе и глубоко вздохнул. Меня отпустило. Истерика прошла так же внезапно, как накатила до этого. Всё-таки при Алексе я держался. Все время держался. Мне было стыдно показывать свою слабость и боль, а с Ирэн такого не было. Едва ее увидев, я понял, что больше не могу. — Сука, говно сраное, урод! — цедил я сквозь зубы, отправляя в себя следующие пятьдесят грамм. — Он закинулся каким-то дерьмом и после клуба приперся ко мне. Думал, Анька у меня. Когда понял, что она действительно с вещами свалила к тебе, как с катушек слетел, начал ее искать чуть ли не в шкафах. Я его, как человека пустил. Идиот! Даже пиво ему открыл, гниде! Джим, это пиздец какой-то… Постепенно я выложил ей и про то, что с меня содрал его Алекс, и про то, что на утро я не стал никуда его сдавать. Учитывая связи его отца — это занятие бесполезное, но от предложения моего эльфа закопать его в лесу в прямом смысле слова я отказался. — Так, понятно, — без страдальческого выражения лица и псевдоучастия твердо сказала Ирэн. Она не стала задавать глупых вопросов по поводу того, нельзя ли было все решить как-то иначе, потому что знала меня лучше, чем кто-либо. Иногда лучше, чем я сам. — Слушай, я не думаю, что он сунется теперь к Аньке или ко мне. Он пока что напуган. Да и с Алексом они знакомы были еще до тебя. Сам говорил, их отцы в бизнесе пересекаются время от времени. Такие пай-мальчики больше всего боятся огласки, так что он не полезет. Она покивала, будто сама подтверждала собственные слова. Ирэн крепко сжала мои плечи, словно хотела удержать прямо, чтобы я не заваливался на диван, и от этого крепкого, дружеского и надежного прикосновения мне становилось легче. — Сон, держись. Всё позади! На, выпей еще. Потом мы сидели и курили кальян, болтая ни о чем. То ли я и так рассказал все, что наболело, выплеснул залпом, то ли меня уже расслабили водка и дым. К разговору о Вадиме мы больше не возвращались. Джим заказала еды, потому что я сегодня пропустил и обед, и ужин, а сама она выехала из дома на голодный желудок. Принесли каких-то салатов, жаренные на гриле овощи, мясо в соусе и корзинку с несколькими видами хлеба, так что голодным я не остался. Когда Ирэн затягивалась, утопая в клубах дыма, я рассматривал тяжелые печатки на ее пальцах. Поза Джимми была расслабленной. Джинсовая куртка лежала на спинке дивана, за ее спиной. Черная майка открывала полностью татуировки, забившие правую и левую руку от кисти и до самого плеча. В ухе болталась неизменная сережка в виде креста, а на губах играла легкая саркастическая улыбка, когда она рассказывала очередную увлекательную историю. При всем своем раздолбайстве, Ирэн всегда знала, чего хочет, что ей делать и могла при этом ставить людей на ноги лишь парой слов, сказанных в нужное время и в нужном месте. Я смотрел на нее и качал головой. Будет жаль, если Анька по глупости просрёт отношения с таким человеком! Сестра даже не представляет, как ей повезло с Джим. Домой я приехал на такси в первом часу ночи, пошатываясь, и прямо у подъезда попал в руки Алекса. Он, как «примерный муж», часов в десять отвез Аньку из бильярда домой, а потом не ложился спать, дожидаясь моего возвращения. Из окна такси я увидел, как он выкинул окурок куда-то в темноту и вскочил со скамейки, стоявшей у подъезда. На нем было расстегнутое пальто, домашние штаны и толстовка. Волосы были собраны в хвост. Хорошо, хоть не в тапках вышел. Напялил какие-то свои беговые кроссовки. — В таком виде ты больше похож на человека, эльф, — глупо хихикнул я, вываливаясь из дверцы автомобиля. — Заплати, а? Я свою карту у Ирэн забыл. Алекс выразительно изогнул бровь и, поддерживая меня одной рукой, другой шарил по карманам пальто. Наконец во внутреннем кармане он нащупал купюру и сунул ее водителю. Тот деловито рассмотрел ее, и отсчитал сдачу. — О, спасибо! Всего хорошего, молодые люди! — попрощался мужик из такси, и уехал. — Я уж думал, ты там ночевать останешься в этом вашем баре, — недовольно пробурчал Алекс, подхватывая меня за поясницу и закидывая руку себе на плечо. Не то чтобы я был настолько пьян, что не мог идти сам, но мне была приятна сейчас любая забота, и я, лениво переставляя ноги, прикрыл глаза, пока он заводил меня в подъезд. Стоя в лифте я периодически поглядывал на его хмурое лицо и хихикал. Даже понимая, что Ирэн мне просто друг и совершенно не интересуется мною в любом другом смысле, я знал, что Алекс все равно ревнует. Как бы глупо это ни звучало, он как начал тогда в клубе «соревноваться» с ней, так не мог остановиться до сих пор, хотя все прояснилось и необходимости в этом не было. — Вы хоть раз с ней целовались? — С кем? — не понял я вопроса. Лифт приехал на мой этаж и мы вышли. Эльф гремел ключами в замке, продолжая хмуриться, и в то же время ему как будто было неловко за свои вопросы, но он ничего не мог с собой поделать. — Ну с Ирэн… С Джимии! — Тт-ты больной, Алекс, — пьяно хихикнул я в ответ, — реааааааль-нааа… Обожаю… Алекс разделался наконец-то с дверью и уже вталкивал меня в квартиру, на ходу сдирая пиджак. Эльф нервными пальцами развязывал мой галстук, а я в это время ухитрился стянуть резинку, которая стягивала его волосы и теперь беззастенчиво рылся в светлой шевелюре, массируя подушечками пальцев его виски и затылок. Для этого мне приходилось тянуть руки вверх. Он глядел на меня совершенно потемневшим взглядом, поджав губы, словно пытался сосредоточиться на чем-то, но у него этот никак не выходило, и торопливо вытряхивал меня из офисной одежды. Я пытался ему помочь, подставляясь под руки, расстегивавшие пуговицы на рубашке, но периодически спотыкался о собственные ботинки, и, по большому счету, только мешал. Из прихожей Алекс вынес меня фактически голым и потащил в ванную. — Обожаю, когда ты ревнуешь… — выдохнул я, когда он начал осторожно водить по мне губкой. Он потянул за рычаг и открыл теплую воду, наполняя ванну. Я знал, что, если бы сказал ему, что хочу его прямо там, в коридоре, Алекс бы не раздумывал ни секунды, но сейчас он выполнял какую-то свою идею фикс — как следует меня отдраить, а потом, видимо, как следует оттрахать, и я ему в этом не мешал. Он рвался обо мне заботиться, молча, упрямо, примерно так, как тогда утром, когда он жарил яичницу, а я стоял и орал на него, а потом все равно отдал ключи от квартиры. Меня удивляло, что я всегда перед ним чувствую себя какой-то слабосильной «краснодевицей», которая самостоятельно не в состоянии руки поднять, и ей срочно нужен прекрасный принц. Хотя, глядя на псвевдо-Атаниэля, я решил, что ради такого «принца», потом можно не только руки поднять и сдаться, но и заодно ноги. Очевидно, мытье было какой-то изощренной пыткой, потому что у меня стояло так, что можно было полотенце вешать, и тоже самое происходило с моим эльфом. — Иди сюда, — выдохнул я и потянул за мывшую мою промежность руку так, что Алекс потерял равновесие и завалился с края прямо ко мне в воду. Места для двоих было маловато, но глядя, как сквозь его белую намокшую майку проступил рельеф мышц и напряглись от возбуждения красноватые соски, я бешено рванул до треска облепившую его торс ткань и прильнул к ним ртом. Руки, губы, сбившееся дыхание… Когда Алекс разворачивал меня лицом к стене, загоняя в меня пальцы, я крепко уперся ладонями в перекрестия, которые образовывали стыки кафельной плитки, зная, что брать он меня будет жестко, нетерпеливо, потому что терпеть уже просто больше невозможно. Еще ни разу его не было во мне. Мы всегда обходились как-то иначе, но сейчас, сегодня, я хотел, дико хотел почувствовать, что значит быть наполненным этим эльфом, ворвавшимся в мою жизнь, словно ураган. Алекс почти рычал, когда входил в меня. Потом он замер, отдышался, давая привыкнуть к себе. Одной рукой обхватил мой член, а другой уперся в скользкий кафель, рядом с моей ладонью и начал двигаться внутри осторожно, мучительно медленно, будто боялся, что я рассыплюсь. Но буквально через полминуты его движения стали резкими, жесткими, сильными, я чуть ли не влетал лбом в стену от каждого его толчка и на какое-то мгновение мы выпали из реальности, кончив одновременно, совершенно потеряв контроль над своими телами. Ноги дрожали, еле удерживая нас. Алекс почти заваливался на мою спину, и я позвоночником чувствовал, как бешено колотится его сердце. Когда я снова обрел дар речи, то поинтересовался: — В кровать я тебя на себе потащу? Кто из нас сегодня бухал, я не понял! Он тихо рассмеялся, отстраняясь, и у меня пошли по рукам мурашки от этого звука. Я до сих пор летал в эйфории, и плотная розовая пелена застилала мои глаза от края до края. В таком состоянии кажется, что в твоем партнере прекрасно все, и ты ощущаешь его каждой клеткой своего свихнувшегося тела. Даже когда он не касается тебя, ты восхищен его взглядом, его голосом, его движениями, и в голове постоянно крутятся картины недавней близости. — Нет, мой дорогой Сон, я справлюсь! Верь в меня! Я в состоянии дойти сам! Я рассмеялся в ответ: — Скажи, а в следующий раз, если я буду возвращаться от Джим, мы так же с порога будем трахаться, как ненормальные? Алекс рывком прижал меня к себе и впился мне в шею, оставляя здоровый засос. — А черт-черт! Алекс! — возмутился я, ни разу не разжалобив своего мучителя. — В следующий раз я лучше заранее оттрахаю тебя так, господин Белый Сон, что ты будешь не в состоянии доползти до встречи. — О, как мне захотелось увидеть Ирэн, — поддразнил его я, выпархивая из ванны. Алекс рванул за мной и завопил: — А ну, стой!!! — но мне почему-то совершенно не было страшно.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.