***
Виктор смотрит, как Юри уходит. (И хочет остановить его, прокричать его имя, схватить, прижать к себе и никогда не отпускать, но…) (Виктор сказал, что выбрал бы Юри, а не золото, и что он бы лучше ушел из фигурного катания, но ведь все не так, да? Хотя бы вспомнить Ванкувер: там у него был выбор между золотом и Юри, выходить на лед или нет, быть хорошим человеком или нет. Виктор сделал свой выбор, что-то поменялось, но точно не он. Виктор все еще победитель, он все еще хочет побеждать, жаждет выигрывать, и он сначала влюбился в победу, а потом в Юри. И хотя Юри выбрал Виктор, сам он не смог сделать выбор) (а может и мог) (и это пугает больше всего). Виктор просто смотрит.***
Юри не плачет. Он спускается по лестнице (вспоминая, как каждый день поднимался по ней, с кучей покупок, а Виктор шел рядом и восторженно говорил о чем-то, что увидел на улице), вызывает такси (вспоминая, как когда он впервые увидел Детройт и думал, что у него вечность, а не пара месяцев) и садится на самолет (вспоминая, как его когда-то давно изнутри выжигали паника и восторг). Юри не плачет, даже когда самолет взлетает, и все дальше остается Виктор, Детройт и все то, что они вместе построили. Спустя 15 часов Юри стучится в дверь маленькой квартиры, где живет со своим тренером. За дверью шумит телевизор, и Юри слышит шаги. Канако открывает дверь, уже готовится что-то сказать, но видит Юри и замирает. Юри молчит. — Боже мой, Юри, — наконец, говорит она, протягивая к нему руки. — Мальчик мой, что же ты наделал? — шепчет Канако, обнимая Юри. Он роняет сумку, обнимая Канако в ответ, прижимаясь к ней так словно он тонет, и только она может его спасти. И лишь тогда Юри плачет.***
Виктор возвращается в квартиру, когда шаги Юри полностью стихают. Виктор закрывает дверь, потом, немного колеблясь, открывает её. Виктор осматривает квартиру и зря, потому что она внезапно кажется большой и пустой, такой, какой она никогда не казалась раньше (и это очень странно, потому что Виктор жил здесь больше года и никогда не обращал на это внимания). Виктор медленно моргает, стараясь не думать о том, что на задворках его сознания что-то разрывается от крика, потому что Юри ушел (и Виктор не хочет сейчас об этом думать), ведь Юри ушел, сказав, что так будет лучше, и Виктор понимает, что он прав, Юри мешал ему, а может и наоборот, может все происходящее не сказка, а может и… Виктор обрывает сам себя, потому что нет. Виктор включает айпод, надеясь, наверное чем-то заполнить пустое пространство? Притворится, что все вокруг не безжизненное и неискренне (потому что сам Виктор всегда был таким), что-то щелкает и тишина превращается в звучный голос, заставляя Виктора замереть, потому что… — Я всегда буду с тобой рядом, будь то дождь, или солнце, — безмятежно доносится из айпода. Виктор оказался один в пустой квартире, которую он учился называть домом, где стены кажутся невероятно белыми и высокими. Горячие слезы текут по щекам Виктора, пока голос Рэя Чарльза насмехается над ним, а весь мир плывет перед глазами, он не может дышать, не может, не… Раздается уродливый звук, будто что-то трескается, и голос замолкает. Виктор удивленно моргает и видит, что айпод лежит на полу, должно быть это он его туда бросил, да? Наверное… Виктор, пошатываясь, идет к дивану, обессиленно падает на него и, закрыв глаза, пытается вспомнить как дышать. Виктор так и лежит, словно тряпичная кукла в пустой квартире, в странном городе в чужой стране, и на полу валяется разбитый айпод, словно упрекая его. «Какой же я жалкий, если взамен разбиваю айпод», — внезапно весело думает Виктор, впиваясь ногтями в ладони, пока боль не становится невыносимой, а потом повторяет заново. Солнце медленно заходит за горизонт.***
Юри очень долго не может успокоиться. (Юри уродливо плачет: злые горячие слезы выжигают глаза, он очень громко всхлипывает и лицо покрывается красными пятнами, когда он начинает задыхаться. Юри так стыдно, он пытается оттолкнуть Канако, потому что не хочет, чтобы она все это видела, и тихо мечтает закопать себя где-то очень глубоко, но женщина, не говоря ни слова, обнимает его и не отпускает). Юри очень долго не может успокоиться, но в итоге, берет себя в руки. Канако усаживает его на диван, приносит чай, Юри выпивает его, чувствуя себя вялым и опустошенным, словно со слезами ушло все, что у него оставалось. Усталость берет свое, и Юри думает, что ему стоит поспать. — Если ты не хочешь, мы не будем об этом говорить, — начинает Канако. Юри смотрит на нее, но не видит, — но… Если захочешь поговорить, я буду рядом. Юри кивает. — Наверное, мне пора поспать, — вместо ответа говорит Юри, и, шатаясь, бредет к своей кровати. (Он сделал все правильно, но почему ему кажется, что он ошибся?).***
(Утро. Детройт. Тренировка. Вперед). Челестино с любопытством смотрит на Виктора. — Кацуки опоздает? — небрежно спрашивает он, смотря, как Виктор выходит на лед. Виктор замазал все консилером и знает, что тренер ничего не заметит, но все равно неловко трогает лицо. — Он не придет, — ровно, так как надо, отвечает Виктор. — Неужели? — Челестино даже не пытается скрыть свое удивление. — Почему? — Он вернулся в Японию, — поясняет Виктор, наклоняясь, чтобы на всякий случай проверить коньки. — Так мы начнем или нет? — поднимаясь, спрашивает Виктор. Челестино моргает и пожимает плечами. — Хорошо. Я тут вот что подумал, — и объясняет что-то касающееся четверного флипа Виктора, и это полная чушь, потому что четверной прыжок это его коронный элемент, и с ним все замечательно. Виктор высказывает все это Челестино, на что тот хмурится. — Я имею в виду, не пойми меня неправильно, Виктор, но у тебя не получалось сделать его без ошибок уже несколько месяцев, — Виктор хмурится, пытаясь вспомнить все, но это сложно, потому что почти каждая мысль связана с Юри, но потом. — Точно. Как он мог такое забыть? (Виктору нужно взять себя в руки, Юри был прав, и Виктор не понимает хорошо это или плохо) (Виктор все еще хочет выиграть, так? Так что наверное это к лучшему). (Хотя ему так не кажется) Виктор позволяет Челестино погонять себя, как ребенка, думая о Якове и о том, что старик никогда бы позволил всему зайти так далеко, он бы сразу заметил, как его движения становятся неряшливыми, и как затуманивается взгляд. Яков остановил бы Виктора. Но Якова здесь нет, и еще стоит поразмышлять, чья именно это вина. Виктор понимает, что сам все бросил и ушел, так что не о чем и думать (кроме как о сообщении, которое висит в заметках много месяцев). Когда тренировка заканчивается, Виктор сидит в пустой раздевалке, думая о том, что он всегда так делает — забирает все, что можно, а потом отталкивает, и делает все идеально. Именно поэтому Виктор победитель, это его истинное лицо, так что не о чем жаловаться. («Оно того стоит?» — шепчет голос Юри в голове. Как бы Виктор не старался, ему нечего ответить.)***
Утром Юри не становится лучше, но в целом, он и не думал, что станет. Юри надеется потренироваться. В конце концов, он без особой на то причины месяцами пропускал тренировки, но Канако останавливает его. «Началось», — тоскливо думает Юри, когда тренер ставит перед ним еще одну чашку чая. — Юри… Чем ты хочешь заниматься теперь? — спрашивает Канако, на что Юри удивленно моргает, потому что точно не ожидал такого вопроса от нее. — Кататься? — тихо предлагает он. — Готовиться к сезону. Канако кивает. — Хорошо. А потом что? Юри в замешательстве хмурится. — Что-нибудь выиграть? — А потом? Этот вопрос кажется неправильным, но Канако продолжает терпеливо смотреть на Юри, но тот не понимает, чего тренер хочет добиться. — Что ты имеешь в виду? — уточняет Юри. — Ты хочешь на лед, без проблем. Ты хочешь что-то выиграть и это справедливо. Но я спрашиваю, Юри, чем ты хочешь заниматься потом? Я знаю, ты правда любишь фигурное катание, но ты больше ничем не занимаешься, и я не знаю, что ты планируешь делать, когда уйдешь из спорта, — терпеливо объясняет она, еще больше запутывая Юри. — Разве это важно? — Я не хочу, чтобы ты переживал, но у тебя правда осталось не так много времени, чтобы определиться. Врачи же не сказали тебе, да? Сердце Юри замирает. — Нет, не сказали, — с трудом произносит Юри. Канако шокировано смотрит на Юри и объясняет. Все довольно плохо. У Юри есть сколько? Два, может еще три года, если повезет, и все (врачи говорят, что это из-за ступни, связок и из-за всего сразу). Но даже, если бы он сам себя не разрушил, у него бы все равно было бы лишь несколько лет. Пустое, огромное будущее уже рядом, а Юри не знает с чего начать.***
Виктор знает каково это — быть пустым. Его словно отбрасывает назад. Виктор не по наслышке знает о глухой боли в груди, его столько раз заставляли полюбить одиночество, он знает, как не кричать в темноте и как улыбаться, когда мир просит (иногда он тосковал по таким заботливым любящим прикосновениям пустоты). И Виктор забыл, каково проходить через это, потому что когда все хорошо, ты стараешься не думать об этом. С этим можно бороться, притупить чувства, заполнить пустоту внутри, перестать так много думать, конечно, это никогда не помогало надолго, но Виктору плевать. И он бы мог с этим что-то сделать. Его никто не может остановить: Челестино все равно до тех пор, пока Виктор приходит на каток с утра, Яков, так же как и Лилия, ничего не могут сделать, а Юри, что же, а Юри нет рядом. Он не узнает. Ему плевать. Все бы не было так сложно. Виктор помнит все нужные места, запомнил все нужные лица, когда пот, жар и что-то еще жгли грудную клетку, так что да, Виктор мог бы это сделать. Он… Хочет. (Пару месяцев назад, недолго думая, он бы так и поступил. Виктор всегда так раньше делал: выигрывал, напивался и трахался, останавливался, начинал с начала, потом повторял, все было в порядке, так что изменилось? Всем плевать, они лишь хотят, чтобы он выиграл, без разницы, чем он занимается в свободное время. Виктор горько думает, что Юри оказался таким же, хотя, казался другим). (Хватит). (Что сказал Юри? «Конечно тебе не плевать, ты хочешь победить, потому что в этом весь ты», но так ли это? Виктор не помнит вкус победы. Виктор думает, что это к лучшему, но когда он пытается вспомнить, то видит перед глазами лишь Юри, у которого в глазах сияет лето, и на языке появляется привкус сладкого винограда. Больше Виктор не может ничего вспомнить). (И что хуже всего, ему плевать. К черту медали, победы и лед, — Виктор знает, что ему не должно быть все равно, но все наоборот. Ирония в том, что Юри уехал именно из-за этого, потому что он не глупый. Юри знает, что хочет победить, а не быть с Виктором, потому тот ему мешает, именно так он и сказал, да и с чего Юри хотеть быть с ним? Юри знает все о Викторе, он сам приложил к этому все усилия, и понимает, что Виктор ни на что не годится, поэтому он принял взвешенное решение и уехал. Все настолько плохо, что Виктор даже не может его винить). (Итак. Виктор победитель, черт, об этом даже говорит его имя, но он думает лишь о том, как Юри дотронулся до него, прежде чем уйти. Разве это не забавно, — Виктор предал Юри, а тот всего лишь вернул должок). (Но дело в том, что Виктор все еще хочет. Он хочет вернуть Юри, так сильно этого хочет, но Юри не вернется, и это неудивительно. Виктор остался совсем один и не может вспомнить как делать то единственное, что у него получалось, так что ему тогда остается? Уйти жить в лес, разве не круто, никто не будет докучать, но ему не нравится настолько сильно природа, и он не знает, что будет есть, так что это не вариант). (Хватит). (Посмотрите, он снова отвлекается, как же это жалко выглядит. Но все же, как ему поступить? У Виктора есть куча проблем, огромная ненависть к себе и у него не так много вариантов. Юри бы справился с этим, но у него есть друзья, семья и тренер, которая заботится о нем, так что неудивительно. У Виктора никого нет, потому что это его вина, отлично поработал, правда, так что хватит ныть). (Но, черт, Виктор хочет со всем справиться). (Наверное, не стоит. Виктор сделал столько дерьма, что точно не заслуживает ничего хорошего, но ему так хочется. Это глупо, но он хочет быть с Юри, хочет хорошую концовку, может, завести друзей, чтобы вместе идти вперед. Может, ничего не получится, но он должен попробовать, потому что а вдруг). (И все же есть только одно решение, да? Виктор останется, будет смотреть на телефон до тех пор, пока не найдет в себе смелости, чтобы, возможно, сделать первый шаг). На время можно заполнить пустоту внутри. Виктор хочет, но не будет. (Виктор так долго убегал. Возможно, пришло время остановится).***
Юри прежде всего фигурист. Все просто. Он прежде всего фигурист, а потом уже (брат, сын, друг) (возлюбленный) все остальное, все просто, так было с тех пор, как он надел коньки и твердо решил выиграть. Он был Юри-странный-паренек-на-коньках, мой-маленький-брат-Юри-который-катается-на-коньках, наш-сын-Юри-профессиональный-фигурист и Юри привык к этому. Юри фигурист до мозга костей, но они, очевидно, так не думают (Юри предало его собственное тело, какая ирония, он никого не подпускал к себе, чтобы потом не было больно, но как оказалось, Юри не нужен был никто чтобы сломать себя). Юри снова начинает ходить к психологу, и, когда она просит его рассказать о себе что-то не связанное с фигурным катанием, Юри уже готов ответить, но колеблется. (Если он не фигурист, то кто тогда?) Когда Канако приносит яркие брошюры разных университетов, Юри бегло их просматривает. Он открывает одну и закрывает, оставляя все брошюры в комнате. Юри думает о Викторе (Юри размышляет, правильно ли он поступил, и ему кажется, что да. Как Виктор мог полюбить Юри, ведь его тело сломано, изранено, и сам он в целом одно сплошное разочарование? Виктор бы не смог, так что, наверное, к лучшему то, что Юри ушел первый) (хотя, может быть, и смог полюбить. Может, Виктор полюбил бы его, и тогда у Юри вместо пустоты был бы возлюбленный и друг).***
Виктор звонит Лилии в два часа ночи. (Кажется, все просто, но на деле все иначе) (но Виктор напоминает себе, что он хочет, чтобы все наладилось). — Мне нужно поговорить с Яковом, — вместо приветствия говорит Виктор. Лилия молчит ровно две секунды, а потом раздраженно вздыхает. — Тогда позвони ему, — предлагает Лилия. — Лилия, — просто говорит Виктор. — Хорошо. Виктор резко выдыхает. Прежде чем повесить трубку, Лилия отвечает: — Долго же ты, — эти слова кусают совсем небольно, и Виктор вместо них слышит «спасибо» и «мы скучали». (Виктор думает, неужели, может быть…) Виктор вешает трубку.***
На катке Юри ждал сюрприз. — Юри, — зовет Канако, показывая на маленького улыбающегося парня рядом с ней, — это Кэнджиро Минами. Он будет тренироваться с тобой. Минами, это Кацуки Юри. — Я так рад с тобой встретиться! — парень с восторженным визгом пожимает Юри руку, на что тот просто молча смотрит. Минами… Юри не понимает, откуда у Минами столько энергии. Ему всего пятнадцать, он все еще думает, что сможет изменить весь мир, и по какой-то абсурдной причине боготворит Юри и ходит за ним как преданный щенок. Юри ничего не понимает, но старается вести себя как обычно, но каждый раз, когда он говорит с Минами, тот оживляется и начинает быстро тараторить. Юри старается избегать Минами, потому что парня слишком много. Однажды вечером он за ужином рассказывает об этом Канако. Женщина удивленно на него смотрит. — Юри, ты не понимаешь? Минами и другие дети выросли, смотря тебя по телевизору. Они глаз с экрана не сводили, радуясь за нашего первого золотого медалиста, и мечтали однажды стать как ты. Они обожают тебя, Юри, ты дал им понять, что если усердно тренироваться, любой ребенок из Японии может стать фигуристом. Ты дал им надежду, что, возможно, однажды они будут стоять на пьедестале, пока на них будет смотреть весь мир. Так что, конечно, Минами счастлив тренироваться с тобой. Юри хочет возразить, сказать, что это полная чушь, как это вообще может быть правдой? Как он может кого-то вдохновить вместе со своими бесконечными серебряными медалями, травмами и отстранениями. Канако, понимая, что он хочет сказать, хмурится и качает головой. — Нет, не смей возражать, Юри. Я знаю, у тебя свои мысли на этот счет, но ты правда поменял мир для многих из нас, и мы гордимся тобой: я, твоя семья, Минами и все остальные, так что хватит. Юри, правда, не ожидал такого. Он не знает, что ответить, так что молча ест суп. На него кто-то равняется? Тем вечером Юри думает, что это невозможно, но когда он с утра видит, как Минами с обожанием ему улыбается, Юри уже не так уверен в своих словах.***
Конечно, Яков соглашается встретиться с Виктором. (Наверное, это не удивительно, но Виктор все равно удивляется, потому что он сделал больно Якову. Да, старик по-своему виноват, но это не полностью его вина, он где-то посередине. Виктор должен ему чуть больше, чем просто молчание и зарплата). (Яков был с ним с самого начала, и даже если он сильно облажался в Ванкувере, Виктор скучает по нему, а как иначе? Яков для него во многом стал ближе, чем его собственный отец. Яков ошибся, но Виктор даже не дал ему шанса все объяснить). (И, если Виктор действительно, на самом деле хочет стать лучше, он должен уладить все с Яковом). Лилия приезжает в Детройт вместе с мужем, но сейчас в полупустом дорогом ресторане Виктор сидит только с Яковом. — Итак, — говорит Виктор, когда они садятся за стол, и им приносят меню. Когда Яков поднимает глаза, неловкость, повисшую между ними, можно почти потрогать руками. — Итак. — Как долетели? — издалека начинает Виктор, на что получает раздраженный взгляд от Якова. — Отвратительно, но ты же не об этом хотел поговорить да? — отвечает Яков. Виктор улыбается, отчасти потому что все происходящее ему хорошо знакомо, и отчасти, потому что он в панике и не знает, что сказать. — Понятно, — глупо поддакивает Виктор и сразу ненавидит себя за такой ответ (возможно, Виктор мог бы убежать прямо сейчас, но не может. По большей части потому что он задолжал Якову, но еще потому что это будет сложно провернуть, и Лилия обязательно его найдет). — Послушай, я знаю, что мы расстались не на лучшей ноте, — продолжает Виктор. Яков раздраженно выдыхает, уже наверняка хочет сказать что-то вроде «давай без своих шуточек», но останавливает себя. — Я все еще думаю, что ты должен был мне сказать, но… Яков, прости меня, правда, я не должен был так поступать с тобой. Это было нечестно, и мне правда жаль. Я знал, что ты не виноват, но мне нужно было кого-то обвинить, — Виктор не может понять, о чем думает Яков, но находит в себе силы продолжить. — Я не вернусь в Россию, — уверенно произносит Виктор и его самого удивляет такая уверенность в голосе (потому что сам он настроен не так решительно). — Они поступили неправильно. Я откатаю сезон здесь с Челестино. Но, если ты не против, я бы хотел, ну, знаешь, снова с тобой общаться. Приезжай ко мне в гости хоть иногда, или что еще там люди делают, — неуклюже заканчивает Виктор. Яков молчит, и Виктор думает, что он даже тут облажался, снова подумывая о том, чтобы уйти жить в лес, потому что, наверное, это не такая уж и плохая идея. — Витя… Никогда не думал, что скажу это, но я так горжусь тобой, — Виктор почти подпрыгивает от удивления и переводит неверящий взгляд на Якова, который тепло, но в тоже время грустно ему улыбается. — Я не знаю, что произошло, но ты изменился, я прав? И изменился к лучшему. Виктор, улыбаясь, кивает. — Да, думаю, я изменился, — нерешительно отвечает он.***
Несмотря на все, легче не становится. У Юри все еще проблемы со сном, он пытается не думать о Викторе (у него не получается) и не знает, что отвечать на настойчивый вопрос о своем будущем. Но Юри просыпается каждое утро, встречает Минами на катке и разучивает программу вместе с тренером, потом общается с психологом и делает упражнения, которые рекомендовал врач. Юри не в порядке, но хочется думать, что со временем все станет лучше. Гран-при все ближе, а выступления Юри все еще сырые, состоящие из каких-то отдельных фрагментов, и он очень переживает. Юри не может выполнять те элементы, которые делал раньше — отчасти из-за перерыва, отчасти из-за травм. Ему противопоказаны некоторые вращения, а еще врачи советуют отказаться почти от всех четверных прыжков, если он хочет выступать не только в этом году. Юри слушается. Юри думает, что у него ничего не осталось, но Канако думает иначе. Ему правда хочется, очень хочется тут сделать четверной прыжок, тут комбинацию вращений, а в завершении всего выполнить бильман [1] (это так просто выполнить на соревнованиях, но Юри хочется оставаться на льду как можно дольше). Канако наблюдает, как Юри тренирует произвольную программу, и вздыхает. — Послушай, я знаю, ты думаешь иначе, но у тебя хорошие программы и ты можешь с ними выиграть, понимаешь? Попробуй еще раз. — Но как? — отчаянно спрашивает Юри. — Они такие незаконченные! Если бы я мог просто добавить два четверных прыжка или пару вращения, я бы точно выиграл, но так… Юри качает головой, чувствуя, что готов расплакаться. — Это не компромисс, Юри, — парирует Канако. — То, как ты катаешься сейчас… Именно из-за того, какие чувства ты в них вкладываешь, они кажутся неполными. Я знаю, тебе сложно, потому что ты не можешь делать то, что делал раньше, но тебе надо смириться и двигаться дальше. Если ты перестанешь сомневаться, заставишь судей почувствовать что-то, им будет плевать, что у тебя меньше четверных прыжков. — Не знаю, смогу ли, — отзывается Юри. Канако хмурится. — Почему нет? Юри, ты никогда не выигрывал из-за прыжков, ты всегда выигрывал из-за того как ты двигаешься, из-за тех эмоций, которые ты вызывал у всех. И тут ничего не поменялось, это все еще внутри тебя. Ну же, покажи мне. Юри все еще дрожит, но, вдохнув и выдохнув, закрывает глаза. Когда начинает играть музыка, Юри слышит ее (наверное, программы немного сломаны, наверное, он и сам немного сломан. Наверное, он никогда не будет прежним, наверное, он будет двигаться дальше. Наверное, он все еще фигурист, и однажды он перестанет быть одиноким и станет просто Юри. И, наверное, это к лучшему). Песня закачивается. Канако аплодирует, и, когда Юри открывает глаза, он видит ее улыбку.***
Забавно, никто никогда не говорил Виктору, что когда ты перестаешь от всего убегать, тебе становится сложно. Когда Виктор заходит в квартиру, он закрывает глаза, пытаясь не замечать Юри в каждой мелочи, но, как обычно, у него не получается (Юри повсюду: он лежит на диване, смотрит телевизор, улыбается Виктору или готовит ужин. Виктор подпустил его слишком близко, да?). Виктор идет на кухню, заваривает себе кофе, садится на стул и думает. Он поговорил с Яковом, старик неловко похлопал его по спине и вернулся в отель. Это первый шаг (Виктор почему-то думал, что как только он сделает первый шаг, станет проще. Но это не так). Виктор ненавидит ночь, потому что вместе с ней приходят неприятные мысли, сомнения, голоса, которые задают вопросы, ему что-то мерещится. Нет ничего хуже ночи, но Виктор не знает, как с этим справиться, кроме как напиться вусмерть, и тогда все забудется, но нет. Виктор, как и всегда, просто сидит и размышляет (наверное, ему стоит прямо сейчас сдаться. Наверное, так будет лучше) (в конце концов он знает, что случилось с монстром из сказки). В тот момент, когда Виктор уже готов отступить, он слышит стук в дверь. Виктор хмурится. К нему никто никогда не приходит, если не считать тех странных религиозных людей, но и они так поздно не приходят. Виктор ждет, про себя надеясь, что кто бы там ни был, он уйдет, но в дверь снова стучат. Виктор, вздохнув, поднимается и идет к двери. — Твои манеры все еще отвратительны, — сообщает Лилия Барановская, проходя внутрь, как только Виктор открывает дверь. У Виктора не получается скрыть свое удивление. — И тебе добрый вечер, — потрясенно бормочет Виктор. Лилия, хмурясь, осматривает квартиру. — Какой же здесь беспорядок. Ты хоть раз убирался в квартире? — спрашивает она. Виктор моргает и горько улыбается. — Веришь или нет, я убирался, — отвечает Виктор и идет на кухню. — Кофе или чего-нибудь еще? Лилия приподнимает бровь. — Чего-нибудь еще, — решает Виктор, наклоняясь за бутылками, которые стояли в шкафу. В итоге он и Лилия Барановская, бывшая прима балерина Большого театра, человек, который умеет наводить ужас, и та, что заменяла ему родителей, садятся на диван. Они пьют водку и смотрят запись какого-то соревнования по фигурному катанию, на котором Виктор не выступал. Лилия даже не пытается скрыть свое презрение, делая безжалостные комментарии о выступающих, и Виктор, фыркнув, дает себе расслабиться, потому что, Боже, он так скучал по Лилии. (Лилия суровая и строгая, но она научила Виктора всему, что ему нужно для победы, не спала, пересматривая каждое соревнование Виктора и, когда ему это было необходимо, давала выплакаться в своей идеально белоснежной квартире. Когда Виктору было девять, он сказал Лилии, что он хочет быть как она. Виктор до сих пор думает, что это была одна из его лучших идей). Когда запись заканчивается, телевизор выключается. Виктор продолжает сидеть с закрытыми глазами. Уже почти полночь, когда Виктор слышит, как Лилия встает. — Ты уходишь? — сонно интересуется Виктор. — Нет, — честно, Виктор бы не сказал, что Лилия выпила большую часть тех двух бутылок, что были у Виктора, вот настолько она невероятна, а может, это он слишком пьян. — Я пришла поговорить. Виктор, не открывая глаз, потягивается. — Это не может подождать до завтра? — Виктор очень не хочет открывать глаза. — Нет, лови, — Виктор удивленно открывает глаза, порываясь спросить, что… А потом Лилия бесцеремонно вытряхивает содержимое своей сумки на него, и он вскрикивает, когда холодные тяжелые медали, золотые, серебряные, даже бронзовые, но по большей части золотые, падают на грудь. — Что за… — ничего не понимая, шипит Виктор. — Следи за языком, — напоминает она, смотря, как Виктор начинает понимать, что это медали, которые он оставил в Санкт-Петербурге, но разве… — Виктор Никифоров, — начинает она, — двадцать один год. Выиграл финал Гран При четыре раза. Чемпионат мира пять раз. Чемпионат Европы шесть раз. Национальные соревнования семь раз. На Олимпиаде один раз. Лучший фигурист своего поколения. Виктор колеблется, а потом горько улыбается. — Да, все верно. Виктор Никифоров выиграл, потому что кто-то облажался, кто-то был вынужден снять свою кандидатуру с соревнований, потому что кто-то подкупил чертовых судей. Воистину живая легенда. На лице Лилии нет никаких эмоций. — Доволен собой? — спрашивает Лилия, на что Виктор, посмеиваясь, хочет парировать, но она тут продолжает. — Потому что я нет. Я не для того потратила столько лет своей жизни тренируя тебя, отдавая все, что у меня есть, чтобы потом смотреть как ты тонешь в жалости к себе, и все потому что какой-то парень разбил тебе сердце. Что-то сдавливает горло Виктора, когда он поднимает взгляд на Лилию. — Как… Как ты узнала? — спрашивает Виктор. Лилия бросает на него пренебрежительный взгляд. — Ты не такой хитрый, как тебе кажется, — поясняет она, внимательно наблюдая за ним. — Так что будет дальше, Виктор, ты возьмешь себя в руки или я впустую трачу свое время? — Я просто хочу, чтобы он вернулся, — тихо шепчет Виктор. Лилия сдерживается, чтобы не фыркнуть. — Боже, так сделай что-нибудь для этого. Он точно не войдет сюда в темпе вальса, если ты будешь просто лежать. Вставай и покажи ему, что ты тот, кого он скорее всего захочет видеть рядом с собой. Виктор хочет ответить, что он пытался, но (пытался ли? Кажется, лежать в постели и придумывать оправдания не считается за попытку). — Так и сделаю, — обещает Виктор, на что Лилия кивает. — Хорошо. Это я и хотела услышать. Потом она берет свою сумку и идет к двери. Виктор, еще не совсем придя в себя, смотрит на нее. — И да, поговори завтра с Челестино, — запоздало добавляет она, прежде чем уйти. — Сначала тебе надо все уладить с этим бедным мужчиной. Напиши мне как все пройдет. Она уходит, а Виктор, неверя, смотрит на дверь и улыбается. «Лучший фигурист своего поколения», неужели? С годами Лилия становится сентиментальней.***
Прямо перед началом сезона Юри возвращается в Хасецу. Вместе с ним приезжают Канако и Минами, и все дома удивлены, что он так быстро вернулся. Юри убегает в комнату, чтобы спрятаться от чрезмерного внимания. Юри смотрит на брошюры, которые привез с собой. Когда Мари входит в комнату, Юри испуганно откидывает их в сторону. Мари бросает скептический взгляд на брата. — Послушай, я понимаю, если бы ты пытался спрятать порно, но листовки с университетами зачем? — немного цинично спрашивает она. Юри морщится. — Э-э, не знаю, — мямлит Юри. Мари презрительно смотрит на брата. — Конечно, не знаешь, — кивает она, прислоняясь к двери. — Так что ты задумал? Хочешь поступить в университет? — Да, — отвечает Юри, удивляя даже себя, — мне кажется, я правда хочу. Мари приподнимает бровь. — А разве уже немного не поздно? — Наверное, — Юри качает головой, — послушай, это неважно. Я еще не уверен. Ответ Мари удивляет. — Но если ты хочешь поступить, так давай. Я всегда думала, чтобы было бы неплохо, если бы в твоей жизни появилось что-то кроме фигурного катания. Юри усмехается. — Спасибо, Мари, — искренне благодарит Юри. — Не за что, — кивает Мари. Прежде чем уйти, она еще раз повторяет: — Если ты правда хочешь, тогда вперед. Юри думает, что, наверное, так и сделает. Позже, когда он спускается вниз, где все уже собрались, потому что никто и ничто в Хасецу не может остаться незамеченным. В начале Юри страшно, но среди всех там есть Канако, мама, папа, и, когда он начинает чувствовать себя лучше, он говорит с Юко, Такеши и Минако. Минами уже успокоился, по крайней мере настолько, чтобы посмотреть видео с фигурным катанием с детьми Юко. Все неплохо. Юри стоит рядом со всеми, и удивленно думает, что все хорошо, все правда хорошо. Когда Юри лежит один в своей комнате, он думает, что однажды он мог бы так жить. Может, не сейчас, но когда-нибудь в будущем.***
Это вовсе не просто. (Лилия права, конечно же она права, поговорить с Яковом это одно и хорошо, что он решился, но это всего лишь первый шаг, и никто не должен силой тащить упирающегося Виктора к следующему шагу) (Что до Челестино… Виктор был с ним не до конца честен. Челестино не Яков, но он не виноват в этом, Виктор должен был предвидеть все. Были те, через кого Виктор без капли жалости переступил, и он не может это исправить, но может не повторять старых ошибок. Так что Челестино его шанс). — Нам нужно поговорить. Челестино кивает. — Хорошо. — Думаю, я уеду из Америки после этого сезона, — нерешительно говорит Виктор, на что Челестино просто пожимает плечами. — Окей. Я знал, что ты рано или поздно это сделаешь. — Понятно, — Виктор колеблется, прежде чем уточнить, — ты не против? — Виктор, я конечно не телепат, но даже я вижу, что тебе здесь не нравится, — подмечает Челестино. — Бывает. — Да, — Виктор даже не надеялся, что все пройдет так легко, — бывает. — Я правда рад, что ты сказал мне, — говорит Челестино. — Но прежде чем ты уедешь, ты должен откатать сезон, так что, боюсь, тебе сначала надо будет здесь тренироваться. Виктор, улыбаясь, смотрит на тренера. — Без проблем. (Забавно, никто никогда не говорил Виктору, что когда ты перестаешь от всего убегать, иногда все становится проще).***
Они возвращаются в Хасецу как раз тогда, когда объявлены результаты распределения. Юри будет выступать на Гран-при Канады и на Гран-при Китая, но это неважно. Юри, затаив дыхание, ищет имя Виктора… Ого. Виктора распределили на Гран-при Америки и на Гран-при Франции. (Юри чувствует что-то среднее между разочарованием и облегчением, потому что он скучает по Виктору, даже если изо всех сил старается забыть. Это невозможно, правда, Юри пытался не привязываться к нему, но не получилось, и теперь внутри него пустота, которую раньше заполнял Виктор. Иногда Юри забывает, берет телефон в руки, чтобы отправить Виктору что-то забавное или интересное, но потом понимает, что не может, и в груди снова начинает болеть). (Вот, что важно — Юри думал, что, в конце концов, все пройдет. Юри думал, что со временем забудет, как в мелочах выглядят глаза Виктора, но не забыл, забудет, как Виктор прикасался к нему, но не забыл, забудет, как громко и счастливо смеется Виктор, но не забыл). (Но Юри надеется). (Юри, для своего собственного блага, старается держаться подальше. Но иногда ночью, Юри исступленно ищет новости о Викторе и не знает, что делать, когда ничего не находит).***
Виктор уже и забыл, какой Лилия тиран. Яков улетает обратно в Россию к своим протеже, о которых он печется, а Лилия остается и кричит на Виктора в два раза больше, чтобы компенсировать то время, когда ее не было рядом. Лилия отказывается переезжать в квартиру Виктора до тех пор, пока он полностью ее не переделывает. Лилия называет его квартиру «дырой», «местом, в котором невозможно нормально жить», и Виктор, закатив глаза, делает как она хочет. Когда все закончено, квартира совершенно не походит на ту, в которой они жили с Юри. Теперь Виктор не забывает дышать, когда переступает порог. (Виктор думает, что, наверное, все это время Лилия хотела добиться именно этого). Виктор просыпается утром, тренируется с Челестино, и, оказывается, что если его слушаться, то он хороший тренер. Потом Виктор вместе с Лилией оттачивает движения в балетной студии неподалеку. Когда у него ничего не получается, Лилия, изощренно ругаясь, заставляет его повторять одно и тоже снова и снова. Виктор не против. Накануне Гран-при Лилия говорит ему, что недостаточно хорош, но в целом, пока этого хватит, и Виктор понимает, что все не так уж и плохо. Челестино и Лилия летят с ним в Калифорнию. Когда они дают ему последние напутствия на победу, Виктор замечает на трибуне Якова. Старик угрюмо кивает, и Виктор, улыбаясь, выходит на лед, зная, что кому-то не все равно. Начинается его программа. (Она всегда была о любви, такой он ее создал, но сейчас, когда Юри уехал, разбив ему сердце, Виктор лучше понимает, что такое любовь. Любовь Виктора совсем крошечная, осунувшаяся, напуганная, но она живет внутри него, несмотря ни на что. Когда Виктор прыгает он думает о прекрасном парне, который забрал у него и хорошее и плохое, а потом ушел). Когда Виктор заканчивает, трибуны поднимаются, щедро осыпая Виктора своим обожанием. Виктор, стоя на льду, впитывает в себя все. (Когда они вешают Виктору на шею золотую медаль, он думает, что Юри был неправ — выигрывать приятно, но любить и быть любимым гораздо приятнее).***
По итогам короткой программы Юри четвертый. У него не получилось чисто откатать, он запинается на прыжке, и в целом счет не тот, на который рассчитывал Юри. Он плетется обратно к тренеру, пока слова «неудачник» крутится в голове (Юри думает о том, что Виктор выиграл свои отборочные, о том, как он выступал, и ему хочется заплакать, потому что уж если кто-то из них двоих тянул другого вниз, обузой был точно Юри). — Эй, Кацуки! Кацуки Юри! — чей-то голос окликает Юри, когда парень выходит с катка. Юри в замешательстве смотрит по сторонам. — Я тут! — зовет фигурист, который сегодня тоже выступает. Таец, как бы его не звали, машет ему рукой, и Юри оглядывается, думая, что может обращаются к другому Кацуки Юри, но фигурист, улыбаясь, подходит ближе. — Прости! Я не думаю, что ты меня знаешь, но меня зовут Пхичит Чуланонт, — представляется таец, пожимая руку озадаченному Юри. Он не сопротивляется. — Это было поразительно, честно! Я имею в виду твое выступление, мне очень понравилось! И если до этого момента Юри был просто озадачен, сейчас же он сбит с толку. — Что? Но я же ужасно выступил, — говорит Юри. — Я же даже в середине упал. Но фигурист (Пхичит) все так же улыбается. — Что? Не спорю, ты упал, с кем не бывает? Но твоя программа такая красивая, и все те чувства, что ты туда вложил. Как бы понимаешь, — Пхичит заговорщески наклоняется вперед, — конечно я знал, что ты так можешь, я и раньше видел твои программы, но одно дело видеть это на ютубе, а другое дело вживую, — подводит итог Пхичит. Юри слабо думает, сколько же всего наговорил Пхичит. — Я… Спасибо? — пытается ответить Юри, но вздрагивает, потому что, Боже, он такой нелепый, но, судя по всему, Пхичит не обращает внимание. — Не стоит! Мы все, я и остальные, так волновались за тебя, когда ты был вынужден уйти с финала в прошлом году, а потом ты не вернулся, так что я очень рад, что ты здесь! Знаешь, я твой большой фанат, — говорит Пхичит. Телефон Пхичита включается, и парень, извинившись, проверяет уведомления. Юри рад, что ему не надо отвечать. — Мы с другими фигуристами идем сегодня вечером ужинать, хочешь пойти с нами? — внезапно спрашивает Пхичит. Юри, замирая, думает как можно вежливо сказать «нет, спасибо, все меня ненавидят, так что это плохая идея», но потом смотрит на тайца и нерешительно отвечает «было бы здорово». И они идут ужинать: Юри, Пхичит и еще несколько фигуристов. Они не бросают на Юри мерзкие взгляды, как было раньше, так что это к лучшему, но Юри по большей части, замерев, молчит, не до конца понимая, что происходит. Пхичит много говорит, и Юри даже начинает искренне улыбаться. Тем вечером Юри засыпает, чувствуя себя невероятно легко. В итоге, Юри не выигрывает. (Он занимает третье место, но Канако все равно его поздравляет, Минами отправляет сообщение с кучей эмоджи, а Пхичит, кажется, совсем не переживая из-за того, что занял пятое место, восторженно поздравляет Юри). Юри не выиграл. И он чувствует себя не так плохо, как, наверное, должен.***
Факт: Виктор любит Юри (небо голубое, один плюс один равно два, солнце восходит утром. Вот настолько это очевидно). И вот еще что: Виктор не знает, что с этим делать (он скучает по Юри, когда просыпается, когда засыпает и где-то между. Но Юри уехал, и, может, хорошо, что он не остался, потому что Виктор до сих пор одна большая неприятность, а Юри заслуживает лучшего. Когда Юри уехал, Виктор, наконец, открыл глаза и увидел). Сейчас октябрь и, наконец, закончилось лето. Сегодня Гран-при в Канаде. ( — Ты будешь смотреть? — спрашивает Лилия, на что Виктор кивает. Она, вздохнув, продолжает, — я не удивлена. Виктор, улыбаясь, спрашивает у Лилии, ожидала ли она другого, на что женщина сразу же парирует: — Если честно, то нет). Когда объявляют имя Юри, Виктор наклоняется ближе к телевизору и думает, вот и он. Вот и он. Виктор наблюдает за тем, как Юри открывает глаза и смотрит прямо в камеру, (вау). Когда начинается музыка, Юри двигается с места. Виктор наблюдает, как Юри запинается на шагах, а потом падает на четверном тулупе. Виктор наблюдает и думает «это на него непохоже» и «что случилось». Виктор наблюдает и думает «Юри». Факт: Виктор любит Юри (он эгоист и собственник, плохой человек и не умеет любить иначе, привязанность для Виктора всегда становится зависимостью. Виктор хочет забрать навсегда себе всего Юри, но тот сказал нет, «ты мне мешаешь двигаться дальше», «нам плохо вместе», и «ничего не получается». Виктор вроде бы отпустил Юри, но не до конца). Вот еще один: лучше бы Виктор не любил Юри (потому что Юри заслуживает лучшего, потому что Юри выбрал другой путь. Виктор не может его винить, потому что кто его сможет принять вместе со всеми пороками. Виктор старался быть лучше, но не потому что он разбил бесконечное количество сердец, а потому что Юри ушел и разбил его). И вот последний: несмотря ни на что, Виктор любит Юри (потому что, возможно, однажды, он станет достоин Юри). (Виктор все еще плохой человек, но он меняется в лучшую сторону). Помните: даже Чудовище стало человеком.***
Юри все еще учится. Вот как все будет: он будет выступать еще год или два, может будет выигрывать, а может нет. Юри не сможет делать то, что делал раньше, но он может создать что-то новое (Юри размышляет, может быть то, что у него было раньше, только с виду казалось великолепным). В конечном счете, он уйдет. Поступит в университет, закончит его, найдет работу. Юри станет тренером, не сейчас, сейчас он слишком юн и у него ветер в голове, но, может когда-нибудь, у него все получится. Юри не будет одинок. С ним всегда будет его семья (как он вообще мог в этом сомневаться, Юри понимает, что они не были рядом лишь тогда, когда Юри их оттолкнул) и друзья (не только Минако, Юко и Такеши, но и Минами, Пхичит и остальные). Может, однажды он встретит кого-то, но не сейчас, когда ему повсюду мерещится Виктор, но когда-нибудь это пройдет. Юри сломлен, и он учится на ошибках. Юри думает, что все в порядке, он справится. Будущее ждет. Юри уже не боится. (Когда Юри занимает второе место на Гран-при в Китае, он улыбается).***
Виктор выигрывает в Париже (медаль, аплодисменты, поздравления, все это не имеет значения, потому что это значит, что…) Виктор встретится с Юри в финале. (И он не знает, что делать).***
Юри наблюдает за Виктором (он прекрасен, грациозен, такой, каким он его помнит. Внутри Юри что-то сжимается в тиски, потому что, думает но…) Юри встретится с Виктором в финале. (И он не знает, что делать).***
Это словно лихорадка. Финал уже рядом, у Виктора не так много времени, а он все еще не знает, что будет делать как только приедет. Каждый день Виктор просыпается с мыслью, что у него остается еще меньше времени, чтобы что-то придумать (ложь. Виктор знает, что должен сделать, всегда знал) (на самом деле он просто не знает, сможет или нет). Сердце стучит как бешеное, Виктор, кажется, вспотел, ему жарко и он напуган, потому что, а если еще слишком рано, что если он неправ, что если он попробует и облажается, что если Юри будет притворяться, что не замечает его, что если лишь завидев Виктора, он сразу уйдет, что если (может, Виктор ошибся и это не сказка. В конце концов, он и до этого ошибался). — Ты готов? — спрашивает Лилия в последний день. — Да, — отвечает Виктор, не понимая, врет или нет. Время пришло. (Все началось с финала Гран-при. Кажется, все там и закончится).***
В Канаде холодно. (В последний раз Юри был здесь в Ванкувере. Он дрожит, стараясь не думать об этом). Юри тренировался, но он ведь здесь не для победы, да? Он неплохо справился с квалификационными соревнованиями, но есть разница между «неплохо» и «для победы» (Юри не все равно. Он выступит так хорошо, как только сможет. Может, он не выиграет, но это не будет означать, что он облажается) (может, хоть в этот раз он насладится происходящим) (было бы неплохо). Юри занимает третье место после короткой программы. «Ого», — думает Юри. — «Неплохо» (Юри притворяется, что не замечает Виктора на разминке. Так проще) (но Юри забыл, каково это быть рядом с Виктором. Виктор все еще такой яркий, высокий и хороший, и все внутри скручивается, когда они проходят мимо друг друга в коридоре, и, Юри отводит взгляд). — Юри, — внезапно зовет знакомый голос. Юри поднимает взгляд. Ого.***
Виктор думал, что самое сложное это приземлиться, выполняя четверной прыжок. Как же он ошибался. — Мы можем поговорить? — просит Виктор. Юри, хмурясь, уже готов ответить, и сердце Виктора замирает. Но потом в лице Юри что-то меняется. — Хорошо, — вместо отказа отвечает Юри. — Я знаю, звучит глупо, но, Юри, я так по тебе скучал, — говорит Виктор, осторожно рассматривая лицо Юри. — После того как ты ушел, я… Много думал о том, что ты сказал. Я знаю, я не лучший человек и пойму, если ты захочешь больше никогда меня не видеть, но, Юри, я бы хотел все начать с чистого листа. — Виктор, не то, чтобы ты мне не нравился, — отвечает Юри, — но ты должен понимать, что наши отношения не могут длиться вечно. Посмотри, я уехал, и ты почти наверняка выиграл финал Гран-при. Я мешал тебе двигаться вперед, а ты из тех, кому нужно только все самое-самое, разве я не прав? Пару месяцев назад Виктор бы колебался. Сейчас уже нет. — Что? Юри, что за чушь! Ты никогда не был для меня на втором месте, ты не мешал мне двигаться вперед, и, — взяв себя в руки, Виктор пытается закончить, — я бы, несмотря ни на что, выбрал тебя, а не какую-то медаль, потому что я правда люблю тебя, Юри. Виктор наконец произнес это вслух, и уже нет пути назад. Юри смотрит на Виктора широко распахнутыми глазами. — Я не знаю, могу ли тебе доверять, — наконец, произносит Юри. Виктор поник. — Ты очень хорошо врешь. — Но ты дашь мне шанс убедить тебя? — пытается Виктор. На лице Юри нет никаких эмоций. — Не думаю, что у тебя получится, — говорит Юри, — но, если хочешь, попробуй.***
Юри долго не может уснуть. (Юри правда стоит поспать, потому что завтра произвольная программа, но как он может уснуть, если чуть стоит закрыть глаза, он сразу слышит «я тебя люблю»). (Юри знает, что Виктор умеет врать, но он хочет, чтобы в этот раз его слова были правдой). (Вот в чем дело: Юри тоже любит Виктора, возможно, это самая большая глупость из всех, что он делал, но Виктор прекрасен, как самый острый нож. Виктор подпустил к себе Юри, рассказал ему все свои секреты, смотрел на него с обожанием, и Юри сделал тоже самое. Юри любит Виктора, потому что они так похожи, и в то же время абсолютно разные. Наверное, Юри с самого начала знал, что только Виктор сможет с ним соревноваться, что только он сделает его лучше. Юри влюблен и ему нужен Виктор так сильно, как воздух, но, наверное, ему надо научиться не дышать). Они встречаются перед разминкой. — Никифоров, — кивает Юри. Виктор смотрит на него и что-то мелькает в его взгляде. — Кацуки. И все. (Юри не знает, чего он ожидал). Когда наступает очередь Юри выступать, он медленно выходит на лед, обводя взглядом трибуны. Яркий свет бьет в глаза, но он все равно видит как кричит Минами, размахивая японским флагом, Пхичита, который держит в руках телефон и громко выкрикивает слова поддержки, улыбающуюся Канако, Минако, Юко и даже Мари и… Виктора. Юри отворачивается, пытаясь успокоиться, и ждет, когда начнется музыка. Юри двигается с первым аккордом.***
Виктор знает, как он поступит. (Но от этого не становится менее страшно). Сначала он смотрит на Юри. Именно этого ждал весь мир, думает Виктор, потому что это не нежная, невинная первая программа Юри, в ней нет дикой ярости, как во второй программе или бесконечной грусти, как в третьей. Это программа кажется такой осознанной, важной, пропитанной эмоциями, но, когда Юри двигается, вся грусть медленно превращается во что-то другое, и Виктор видит в Юри неистовое желание, веру и надежду. Это решающий момент в карьере Юри. Виктор знает, что никогда не сможет превзойти это выступление, он бы даже не посмел, и что-то внутри сжимается, и… Виктор вспоминает. (Тусклые лампы, «пока на втором месте», слабый блеск серебра, «не достаточно хорош» и покрасневшую кожу). (Ногти, царапающие спину, «сильнее», сказанное с легким акцентом, золотую медаль на его шее и темные глаза, до краев наполненные желанием). (Страх и желание, «ты должен был выиграть» и «знаю», всю неправильность и слово «мошенничество», эхом звучащее в мыслях, одну золотую медаль, запах антисептика и «оно того стоило?»). (Маленькое тело, рухнувшее на лед, цветение магнолии, попытки вспомнить, как ненавидеть, «удачи», человека, который упал, до боли на него похожего, «не думаю, что смог бы сломать тебя, даже если бы хотел» и безмолвную темноту, «тебе стоило остановиться», чувство невесомости). (Лето, где что-то теплое, яркое, нежное щекотало ребра, драконов и Бабу Ягу, «можно я украду тебя на лето» и «да», а потом влюбленность, которая становится больше и больше, сладость винограда, чаек, летящих все выше и выше, «расскажи мне о Ванкувере», секреты, нашептанные в темноте, голос Рэя Чарльза, который поет о любви, и как по глазам видит, что все кончено). («Нам плохо вместе», как он забывал как дышать, разбил айпод, пустоту, отдающая болью в костях, пристальные взгляды в темноту, то, как он убегал, а потом остановился, «ты поменялся, я прав?», уродливые мысли, падающие на грудь медали, «я просто хочу, чтобы он вернулся» и «так сделай что-то», попытки стать лучше, неудачи и снова все с начала, потому что «а что если», о том, что не хватало времени и «ты дашь мне шанс?») Виктор вспоминает.***
Юри выигрывает. (Юри не может в это поверить, но объявляют результаты, и он на первом месте. Минами кричит, а у Юри кружится голова, он слабо думает, что все закончилось, и внутри что-то скручивается, начинает болеть. Юри выигрывает, Виктор занимает второе место, и когда произносят имя Юри, он делает шаг вперед и ему вешают на шею золотую медаль. Юри слышит, как кричат трибуны, но не оборачивается). Они стоят на виду у всего мира, и Юри становится тяжело дышать, когда Виктор трогает его за плечо. — Юри, — зовет Виктор, и по тону его голоса ничего не понятно. Юри в ужасе, он понятия не имеет, что хочет сказать Виктор, но успокаивается и оборачивается. Виктор целует Юри. Весь стадион замолкает. Юри слышит глухой звук, будто что-то упало. — Ого, — выдыхает Юри в теплые и мягкие губы Виктора, а потом начинают щелкать камеры и телефоны. Виктор смеется глазами, и Юри понимает, что все это взаправду — Виктор и правда целует его перед всеми фигуристами, перед всем чертовым стадионом, и через пару секунд, все будет уже в сети, и это увидят все, даже бедная мама Юри. Канако будет очень громко ругаться, журналисты будут готовы съесть его живьем, но… Но Юри понимает, что ему все равно. Виктор рядом, Виктор выбрал его, у Юри немного подкашиваются колени от этой мысли, и он крепко держится за Виктора, чтобы не упасть. Виктор улыбается в поцелуй, прижимая Юри ближе. (Все не станет проще, но все станет лучше).