Человек военного времени

      Тирион поежился и отпил еще подогретого вина. Ветер завывал, и, не смотря на толстые шкуры, покрывающие стены и полы, в комнате было неуютно. Его разномастные глаза смотрели то на королевское письмо, то на лохматую жену, которая уже нежилась в постели. Аша любила вставать рано, поэтому ложилась всегда до десяти вечера. — Ты можешь хотя бы завтра не выходить в море? Шторм же.       Аша потянулась. Одеяло соскользнуло с ее груди, обнажая соски, мгновенно затвердевшие на холоде. — Разве это шторм?       Тирион с сомнением хмыкнул. — Вот на Железных островах зимой бывают настоящие шторма. Представляю, что там сейчас творится. Но теперь это головная боль дяди Виктариона- она недовольно засопела- Если бы король не назначил бы его правителем, то Морской трон достался бы мне, как того хотел отец. Это так несправедливо.       Тирион не удивился, Аша заводила эту песню каждую неделю с тех пор, как они поженились: — Ну и что бы ты там делала? Без кораблей, леса и с кучей озлобленных железнорожденных. — Ты в курсе, что Мокроголовый проклял меня за то, что я вышла за тебя? — В курсе. Не надо было пытаться украсть мои корабли.       Аша рассмеялась: — Если бы не эти самые корабли и не твой большой хер, черта с два я бы вышла за тебя. — А я полагал дело в моем остром уме и чувстве юмора- ухмыльнулся Тирион. — Не льсти себе. Между прочим, дядя Родрик обещал отдать мне все свои земли. — Как же ты прогадала, получив вместо этого Утес Кастерли! Да и к тому же у Харлоу есть два брата, если мне не изменяет память. — Двоюродных. — Хочешь вернуться?       Аша нахально оглядела его с ног до головы и по-кошачьи выгнула спину: — Мне надо подумать. — Может ты подумаешь еще и о том, чтобы родить мне ребенка? — Вот еще. — Да, дорогая женушка, люди так иногда делают: заводят детей. Уже зима пришла, ночь опустилась, а у Ланнистеров до сих пор нет наследника. Да и ты уже далеко не девочка. — Но я все еще моложе и сильнее тебя, головастик. — Еще раз назовешь меня головастиком, и будешь ночевать со львами в зверинце. — Еще раз назовешь меня старой, и я отрежу тебе что-нибудь, когда ты будешь спать.       Тирион ощутил прилив возбуждения. Их споры всегда заканчивались одинаково. А спорили они часто, и этот сценарий Аше был знаком не хуже его. Глядя ему в глаза, она прошлась рукой по своей груди, скользнула под одеяло и начала себя ласкать. Тирион отставил вино, залез на кровать и рывком вошел в нее. — В самом деле, я тоже хотела бы поехать с тобой в столицу. Никогда там не была- несколько позже сказала Аша, нежась в постели. — Не хочу провоцировать Роберта. Наш брак и так наделал много шума. Мы оба- дети предателей и бунтовщиков, не забывай.       Аша поморщилась: — Неужели ты веришь в эту сказку про Иных? — Я верю своему брату.       Если бы не письмо от Джейме, то Тирион действительно решил бы, что король сошел с ума. — Брось, ему просто моча в голову ударила от долгого воздержания, вот и все. В таком состоянии и драконы могут привидеться. — Солнце не показывалось уже неделю.       На это Аше нечего было ответить. Она уселась сверху на своего мужа и вывернула ему соски: — Раз ты покидаешь меня на столько дней, тебе следует хорошенько потрудиться этой ночью.

***

      Дейенерис удовлетворенно пересчитала бочки с китовым жиром и кивнула волосатому иббенийцу. Тот неуклюже поклонился ей и стал грузить ее оружие на повозки вместе с остальными моряками. Она сильно подозревала, что они не были людьми, скорее обезьянами, но какая теперь, по сути, разница? — Агго, ты отвечаешь за сохранность бочек. — Да, кхалиси. — Жду вас через шесть дней.       Дени взобралась на Дрогона и подстегнула его хлыстом: — Домой.       Колокольчики в ее волосах весело звякнули, и они взмыли вверх. Поначалу холодный ветер оглушил ее, но, как только они поднялись на нужную высоту, стало теплее, и Дени только оставалось поражаться, как ее драконы могли разбирать путь в такой темноте. «Какая удачная сделка! Китовый жир весьма питательный, да еще и горит. Он очень пригодится моим людям этой зимой».       В ночном небе горели звезды, мороз крепчал, и она посильнее прижалась к горячему телу своего дракона. Его чешуйки были шершавыми и очень приятными на ощупь. Далеко внизу можно было различить бескрайнюю белую степь. Дотракийская земля из зеленого ароматного моря превратилась в бесконечный зимний простор, где хозяйничал лишь один всадник- грозный ветер. Он сдирал выпавший снег с гладкой поверхности земли и гнал его в долины и овраги. Кони разгребали неглубокую порошу копытами, съедая ветошь ковыля и других трав, но этого было слишком мало. Небольшие кхаласары гибли, не в силах прокормить или обогреть себя и лошадей.       Родной кхаласар Дени сейчас насчитывал шестьдесят тысяч дотракийцев, без учета тех, кто не мог сидеть в седле, и она обещала себе сделать все, чтобы они выжили. Когда Долгая ночь опустилась на землю, они находились недалеко от Лхазара, но место там было слишком открытое и ветреное, поэтому Дени приказала двигаться к Ваес Дотраку, чтобы разбить стоянку у Ифекевронских лесов, где густые деревья могли защитить их от снежных буранов. В отличии от собственного народа, Дейенерис почти не испытывала суеверного ужаса перед Долгой ночью и зимой. Наоборот, она считала, что благодаря драконам имеет все шансы снова увидеть солнце. Она постоянно спрашивала себя, страшно ли узурпатору Баратеону на Железном троне, и останутся ли у нее к весне враги. Она осознавала, что, если зима продлится достаточно долго, ей придется нападать на тех, у кого будут еще припасы, чтобы прокормить своих людей, но ей хотелось отодвинуть этот день как можно дальше. Вообще Дени могла по праву собой гордиться: она заготовила сено, сторговалась с амазонками и норвосцами о теплых шкурах, установила торговлю с иббенийцами. И все это потому, что она заранее знала о том, что опустится Долгая ночь.       Дени называла его Снотворецем, потому что он приходил к ней только во снах и общался при помощи различных образов. Она считала, что это ОН, хотя не была полностью уверена в том, что это был мужчина. Иногда он представал перед ней в образе мальчика, иногда юноши, а иногда и вовсе седовласого старца, и всегда его лицо будто бы ускользало от нее, не давая разглядеть черты. Он никогда не говорил, кто он, но всегда и все знал про нее. С тех пор, как он первый и последний раз явился ей днем в образе духа, прошло почти четыре месяца. Теперь ее сны были полны волчьего воя, воронов и кровавых деревьев. Она верила и доверяла ему, хотя до конца не могла себе дать отчета почему. Именно Снотворец не раз предупреждал ее о приходе Долгой ночи, что будет длиться многие десятилетия. Он показал ей обледенелые дворцы, разрушающиеся от мороза, брошенные лачуги и бескрайние поля из могил, тянущиеся до самого горизонта. Ни людей, ни животных, ни растений. «Разве ничего нельзя изменить?» — плакала Дени, не в силах больше смотреть на чудовищную картину будущего. «Можно. И только ты на это способна. Ты и твои драконы». «Каким образом?» «Ты должна отправиться на север, в земли Вечной зимы, и дать им бой» «Им?» «Белым Ходокам, Иным. Тем, кто несет человечеству забвение». «Я ничего не понимаю, я даже не знаю, кто ты. Друг или враг». «Ты знаешь, что друг, иначе не впустила бы меня в свой разум. А теперь вспомни, что говорил тебе Мокорро? Что говорила Куэйта? Почему красные жрецы приезжают к тебе каждую неделю». «Ты и об этом знаешь». «Я знаю даже то, что скоро к тебе явится человек, который станет вторым наездником». «Что? Когда?» «Тебе не отвернуться от своей судьбы, я лишь протягиваю тебе руку, чтобы проводить к ней, Матерь драконов». «Жрецы хотят, чтобы я отправилась с ними в Асшай. Куэйта говорила, что…» «На юг, чтобы попасть на север, на восток, чтобы попасть на запад, назад, чтобы продвинуться вперед, пройти через тень, чтобы достичь света. Все правильно. Но в свое время. Будь готова».       Но Дени не была готова. Потому что не понимала к чему ей стоит готовиться, и стоит ли вообще. Не понимала пространных слов, намеков и аллегорий. У нее на шее было больше шестидесяти тысяч людей, три дракона и пятилетний сын, она не могла жить фантазиями.       Когда внизу показались огни, Дрогон начал снижаться, и Дени сразу же почувствовала знакомый вонючий запах. Она заставляла дотракийцев подбирать за конями навоз и жечь его: аромат был кошмарный, зато тепло и относительно светло. Приземляясь, она обратила внимание, что у лагеря стояло большое войско хорошо вооруженных мужчин, чужаков. Увидев Дрогона, многие из них в ужасе закричали. Дени ступила на твердую землю, как всегда после полета чувствуя себя ледышкой. К ней уже спешили Ирри и Чхику с белой львиной шкурой и горячим напитком. Следом за ними шел хмурый Джорах, с сидящим на его шее Рейего. — Мама! — Здравствуй, мое солнце. — Ваше величество, к вам прибыли гости. — Кто на этот раз? Это их людей я видела с высоты? — она осторожно отпила горячую жидкость, чувствуя, как кровь снова начинает весело бежать по венам. — Да. Это золотые мечи, наемники. Их около десяти тысяч. Сами же гости утверждают, что среди них есть ваш родственник. — Серьезно? Кто?       Джорах недовольно пожевал ртом, будто ему стало плохо от одной мысли о правдивости этого заявления: — Сын Рейгара Таргариена, Эйгон. — Постой, разве его не убил Тайвин Ланнистер? — Об этом знает каждый в Семи королевствах. — Они еще здесь? — Да, ожидают вас. Разрешите совет, ваше величество. Не верьте ни одному их слову.       Дени улыбнулась. Было сложно воспринимать слова Мормонта всерьез, когда ее сын весело болтал ногами и поедал медовые соты, сидя на его шее. — Я буду иметь ввиду, сир.       Служанки расчесали ее волосы и сделали новую косу, вплетая в нее колокольчики. Они принесли ей шелк, но Дени предпочла остаться в своей любимой шкуре. Когда ей на голову одели корону, что подарило Турмалиновое братство в Кварте, она довольно потянулась и пригласила своих ко, Джораха и гостей внутрь. В ее шатре было жарко натоплено, поэтому путники были вынуждены раздеться и снять с себя оружие. Дейенерис с интересом оглядела их: красивая темноволосая женщина, бородатый, хорошо сложенный рыцарь, тощий мужчина со скорбным лицом, молодой юноша и рыжий знатный лорд. — Добро пожаловать в мой кхаласар. Не желаете ли отдохнуть с дороги? — Благодарим вас, миледи- начал рыжебородый на общем языке, но Джорах перебил его: — Ты говоришь с кхалиси.       Лорд недобро сверкнул на него глазами: — Кхалиси. Мы благодарим вас, но мы не устали. — Не поверю, что вы быстро меня отыскали- мягко улыбнулась Дени- Но дело ваше. Итак. Представьтесь, сир. — Мое имя Джон Коннигтон. Я был хорошим другом вашего брата, принца Рейгара. — А кто из ваших спутников называет себя его сыном?       Молодой юноша, стоящий рядом с Киннигтоном вышел вперед и снял капюшон. Он был едва ли старше самой Дени. Красивый, стройный с длинными ресницами. У него были очень короткие серебряные волосы и немного смуглая кожа. — Я. Эйгон Таргариен.       Голос его был полон энергии и мальчишеской наглости. А на его поясе висел потрясающий золотисто-белый меч. — Что ж, Эйгон. Не расскажешь, как тебе удалось спастись? Я, признаться, была уверена, что все мои родственники мертвы.       Парень вскинул голову: — Незадолго до штурма Королевской гавани меня подменили другим младенцем. — Кто подменил? — Мастер над шептунами. Варис.       Дени бросила на сира Джораха взгляд и после его кивка сделала знак продолжать рассказ. Эйгон на Мормонта едва взглянул: — Он отправил меня в Пентос к своему хорошему знакомому Иллирио Мопатису, где я жил и воспитывался.       Дени приподняла брови. В Вольных городах было полно людей с валирийской внешностью, юноша мог быть кем угодно, но участие в этой истории Иллирио ее сразу же насторожило: — Иллирио Мопатис всегда был другом дома Таргариенов. Мы с братом тоже гостили у него, почему же он ничего не рассказал нам о тебе? — А как отнесся бы к этому ваш брат? — подал голос Коннигтон.       «Он бы разозлился и не поверил. Я тоже не верю». — Это значит, что Иллирио никогда не планировал помогать моему брату вернуть Железный трон.       Дени замолчала, постепенно осознавая сказанное. «Меня продали Дрого за войско, но оно предназначалось вовсе не Визерису, а нашему племяннику, если все это правда, конечно. Мопатис знал, что брат со своим взрывным характером долго не протянет в дотракийской орде» — ей мгновенно стало жаль брата, которого обманывали везде и всюду даже самые близкие друзья. Неудивительно, что он стал таким параноиком-«Но у меня появились драконы, которые спутали карты. Вот зачем Иллирио присылал в Кварт корабли за мной»: — Допустим на одну секунду, что я вам верю- она в упор посмотрела на Эйгона- Чего же ты хочешь от меня? — Вернуть нам Железный трон.       «Ну конечно, можно было не спрашивать». — А кто на него сядет? — Мы вместе. — Правильно ли я поняла, ты предлагаешь мне брак? — Если вам будет угодно. Это в наших традициях.       Он сделал к ней шаг, самодовольно улыбаясь. Джорах недовольно заворчал. — В общем-то я не против, но при одном условии. После нас на трон сядет мой сын Рейего.       Коннигтон и неизвестная женщина что-то жарко зашептали Эйгону, но он отмахнулся от них, буквально пожирая Дени глазами: — Я согласен.       «Слишком легко согласился» — ей все это не нравилось. У сына Рейгара гораздо больше прав, чем у нее. Трон один, и на него никогда не сядут двое. «У дракона должно быть три головы»: — Ты так и не сказал, есть ли у тебя доказательства твоего происхождения? — Я могу доказать это при помощи ваших драконов.       «Скоро к тебе явится человек, который станет вторым наездником». Дени слишком многое повидала и испытала, чтобы так просто довериться гостям. «Я должна держать его при себе, он может быть опасен». — Хорошо. Ты и твои спутники останетесь в моем кхаласаре. Будьте моими гостями- она поднялась и очаровательно улыбнулась- Но ваших наемников я не буду ни кормить, ни одевать. А теперь я хочу прогуляться со своим племянником наедине.