Самое лучшее

Юрий, не разбирая дороги, бежал прочь от зоопарка. Ему было безразлично, где он мог в итоге оказаться. Главное, чтобы подальше от чертова японца. – Дедуля... Дедуля... – бормотал подросток, игнорируя текущие по щекам слезы. Николай Плисецкий по состоянию здоровья не смог сопровождать своего внука, хоть и очень хотел. "Если бы только ты был тут, я смог бы что-то придумать. Но ты дома, ты далеко, и я не могу защитить тебя. Остается только подчиниться япошке и надеяться, что он действительно держит свое слово". Воспоминание о Кацуки взбесило Юрия. – Скотина, – прошипел он, а затем выдал целый поток бранных слов. Но рядом не оказалось ни одного русскоговорящего человека, так что некому было лишний раз поразиться богатству лексики великого и могучего русского языка. Плисецкий был наслышан о семье Кацуки, так что догадывался, насколько обширны связи Юри. Вариант обратиться к кому-то за помощью отпадал сам собой. Да и, честно говоря, Юрию не к кому было обращаться: он ни с кем не дружил, никому не доверял. Разве что изредка общался с Виктором, но и ему не мог ничего рассказать: всем сердцем желая помочь подростку, Никифоров вполне мог бы усугубить ситуацию. И никто не давал гарантий, что за Плисецким не установлено наблюдение. Поэтому дергаться было опасно и бессмысленно. "И какого хера этому голубому понадобился именно я? – думал Юрий, быстро шагая по улице. – Можно подумать, ему развлечься больше не с кем. Он сказал, что видел по телевизору мое выступление. Значит, тогда я ему и приглянулся? И ведь этот урод сразу справки навел, все разнюхал. Нашел, гад, чем меня шантажировать". Юра чувствовал себя рыбой, крепко пойманной на крючок умелым шантажом Кацуки. Или беззащитной слабой овечкой, которую схватил тигр, но не убил, а оставил поиграть. "Беззащитная овечка, да?" Юрий закусил губу и убавил шаг, пытаясь привести сбившееся от быстрой ходьбы дыхание в порядок. – Я должен успокоиться и позвонить дедуле, – прошептал он, вытаскивая из кармана мобильник и отыскивая нужный номер в контактах. – Привет, Юрочка! – радостно воскликнул Николай через несколько гудков. – Дедуля! Плисецкий не смог сдержать вздох облегчения. С дедушкой все было в порядке, и он, судя по его голосу, даже не догадывался, что находится в опасности. Или уже знал, но тщательно скрывал это от внука, чтобы не волновать его?.. От этой мысли у Юры защемило сердце, и он тряхнул головой, отгоняя от себя плохие предчувствия. – Что ты так вздыхаешь? – разволновался Николай. – У тебя что-то случилось? – Нет, дедушка, все в порядке. – Юрий невольно улыбнулся. – Просто очень рад тебя слышать. – Ты не представляешь, как я этому рад! Я бы сейчас очень хотел быть рядом с тобой, но не получилось... – Как ты себя чувствуешь? – Уже намного лучше, не волнуйся. Ты лучше скажи, как там твои тренировки? – Да как обычно... – пробормотал Плисецкий-младший. – Не прогуливаешь? – засмеялся Николай. – С Яковом и Виктором не прогуляешь, – буркнул Юра. – Виктор тоже приехал? – Ага. Заявился сегодня на каток и сказал, что не уедет до окончания финала. – Замечательно! Тогда я спокоен вдвойне. – Тебе настолько нравится Виктор? – А тебе нет? Он в этом году пропускает сезон, а значит, может потренировать тебя. Поможет с программой, скажет, какие элементы тебе нужно подчистить. – Но я хочу победить сам, без его помощи! – Ну, как знаешь. – Николай улыбнулся, Юрий почувствовал это даже на расстоянии в тысячи километров. – Главное, он будет рядом и всегда сможет подставить тебе свое плечо. – Ты прав, – вздохнул Юра. – Да не вздыхай ты так! Когда будет финал? – Еще неизвестно, ремонт ледового дворца не закончился. – Понятно... Ну, когда все выяснишь, сразу мне сообщи! – Обязательно. Мы ведь все время на связи. – Да, – согласился Николай. – С этими мобильными телефонами так удобно стало. В любой момент можно позвонить человеку. А то раньше надо было заранее договариваться о времени звонка, а потом еще очень долго ждать своей очереди. Юрий не выдержал и рассмеялся. – Зачем вспоминать то, что было давно? – спросил он. – Не так уж и давно, – возразил Николай. – Ладно, Юрочка, звони мне в любое время. Я был очень рад тебя слышать, а теперь не трать деньги, беги по своим делам. – Подожди еще минутку, – попросил Юрий. – Да? – Сделаешь пирожки к моему возвращению? – Ты каждый раз спрашиваешь об этом! – шутливо возмутился дедушка. – Просто люблю, как ты готовишь. – Подлиза... Я же тебе говорил, что сделаю. И сделал бы, даже если ты не попросил. Еще созвонимся, пока! – Пока. Плисецкий посмотрел на фотографию дедушки, прикрепленную к контакту, улыбнулся уголками губ и убрал телефон в карман. После разговора с Николаем настроение подростка немного улучшилось. С ним все в порядке. Он ничего не знает. Плисецкий вздохнул и остановился, осматриваясь по сторонам. Найдя указатель, он нашел нужную улицу на купленной заранее карте и увидел, что убежал от зоопарка на довольно приличное расстояние. Ближайшее метро находилось примерно в десяти минутах ходьбы от того места, где был Юрий, и он пошел туда, гадая, насколько сильно ему влетит от тренеров. По всему выходило, что будет серьезный скандал: пока подросток беседовал с дедушкой, ему пришли сообщения с уведомлениями о куче пропущенных звонков.

***

– Где ты пропадал?! – грозно пророкотал Яков, едва Юра переступил порог отеля. Фельцман и Никифоров сидели в фойе гостиницы, карауля вход, поэтому даже при большом желании Плисецкому не удалось бы прошмыгнуть незамеченным. Открыв лицо, Юрий вызывающе посмотрел на своих наставников. – Я гулял, – ответил он. – Гулял?! – Якова буквально трясло от злости. Виктор положил ладонь ему на плечо, успокаивая, и жестом указал Плисецкому сесть рядом. Подросток послушался. – Где ты гулял? – спокойно спросил Никифоров. – В зоопарке. – Почему ты ничего нам не сказал? Мы бы пошли с тобой. – Виктор бросил быстрый взгляд на Якова и поправился: – Я бы пошел с тобой. – Я хотел пойти один. – Но все-таки надо было поставить нас в известность, – мягко сказал Виктор. – Мы же волновались, понимаешь? А ты еще и телефон отключил. Надо было написать или позвонить уже хотя бы из зоопарка. – И ты бы сразу же примчался туда, – возразил Юрий. – Я хотел погулять один, еще раз говорю. Я не маленький ребенок и могу сам о себе позаботиться. Со мной ведь все в порядке! – Ты еще несовершеннолетний, а мы несем за тебя ответственность. В любом случае больше так не делай. – Ладно, – буркнул Плисецкий. Виктор улыбнулся. – Вот и хорошо. Тогда вопрос закрыт. Иди, переоденься и спускайся опять сюда. Скоро уже будет ужин. Яков хотел что-то сказать, но Никифоров предупредительно покачал головой. Фельцман вздохнул и отвернулся. – Окей. Я быстро, – сказал Юра, поднимаясь на ноги. – Ты слишком мягок с ним, Витя, – недовольно пробурчал Яков, когда Плисецкий скрылся с глаз. – Нельзя постоянно конфликтовать. Любую проблему можно решить мирно, без скандала. – С ним не ругаться невозможно. – Он еще подросток. Еще у него не самый лучший характер по природе. Нельзя сразу бросаться на него с негативом. – Тебе следовало стать психологом, – буркнул Фельцман. – Спокойно с Юрой можешь общаться только ты. – Не всегда, – покачал головой Виктор. Яков кивнул. – Да, не всегда. Но все-таки с тобой он охотнее идет на контакт. – Быть может, потому, что и я сам недавно был таким? – улыбнулся Виктор. – Не напоминай, – закатил глаза Фельцман. – И почему мне так везет на проблемных детей? Они рассмеялись. Когда спустя пятнадцать минут вернулся Плисецкий, атмосфера была абсолютно разряжена.