Самое лучшее

Реакция Плисецкого побила все мыслимые и немыслимые рекорды. Юри даже в самом прекрасном и откровенном сне не мог надеяться на такое. Подросток оказался гиперчувствительным и словно змея извивался под японцем. "А что будет, когда мы зайдем дальше?.." Эта мысль сломала некий механизм внутри Юри, при помощи которого он мог как-то себя контролировать. Теперь же он окончательно потерял голову. Кацуки выпустил изо рта член Юрия, не дав последнему кончить, и, не слушая срывавшиеся с тонких губ протесты, припал к открытой шее подростка и достаточно сильно сжал в зубах нежную кожу. – Ай! – вскрикнул Плисецкий и рефлекторно напряг руки, удерживая Кацуки на расстоянии. – Ты что, сдурел совсем?! – Я больше... не могу... сдерживаться, – чужим голосом пробормотал Юри и посмотрел блондину в глаза. Юрий невольно вздрогнул, увидев переменившееся лицо японца. В этот момент ему стало страшно. "Да ему реально башню снесло!" – в панике подумал он, с трудом удерживая Юри. – Прекрати! Из изумрудных глаз неожиданно брызнули слезы, и это магическим образом подействовало на Кацуки. Его глаза из мутных снова стали нормальными, обыкновенными. Он взволнованно посмотрел на Плисецкого и осторожно прикоснулся к его щеке, вытирая катящуюся слезу. – Прости, я тебя напугал... Я не хотел, Юра, извини меня. Взглянув на обеспокоенное лицо Кацуки, подросток понял, что выглядит не самым лучшим образом и поспешно вытер позорные влажные следы. – Ну и лицо у тебя, – запоздало фыркнул он, надеясь замять неловкую ситуацию. "Какой позор! – думал он. – Надо же было разреветься, словно девчонка какая! Плакала моя репутация крутого хулигана". Юри, даже не подозревая о мыслях, одолевающих Плисецкого, нежно поцеловал его за ухом. По телу подростка пробежали мурашки, и он хихикнул, дернув головой. – Щекотно, блин! – Прости. – Кацуки склонился над подростом; их лица разделяло буквально несколько сантиметров. – Я могу продолжить? Юрия снова затянуло в темную бездну глаз японца. Он зачарованно кивнул, и лицо Юри исчезло. Но легкое оцепенение не отпустило Плисецкого и удерживало его до тех пор, пока Кацуки не раздвинул его ноги шире и не устроился между них, положив голову на грудь подростка. – Ты чего творишь? – недовольно спросил Юрий, пытаясь скрыть накрывшую его волну смущения. – Слушаю, как бьется твое сердце, – услышал он в ответ. – Дурак... Плисецкий повернул голову набок и прикрыл глаза, кожей ощущая теплое дыхание тихо лежащего Юри. "Только что сожрать меня был готов, сверкал глазами и прерывисто дышал, а теперь разлегся на мне и затих, словно ничего и не было". Вскоре подростку это надоело, и он резко сел, раздраженно глядя на растерянного Юри. – Хватит! – заявил Плисецкий и неожиданно сильно потянул на себя Кацуки. – Не тяни время и продолжай, что начал! Своим слушанием моего сердцебиения ты только ослабляешь мое желание! – Желание? – переспросил японец. Юрий закусил губу и отвел взгляд от насмешливо улыбающегося Юри. – Я хотел сказать: мою готовность, – пробормотал он. – И кстати, сидеть в такой позе неудобно и неловко. – Извини. – Юри осторожно уложил подростка обратно на кровать и склонился над ним. – Я просто ждал, когда ты сам попросишь меня продолжить, – прошептал он. – Я думал, этого добиваются другими способами, – хмыкнул Юрий. – О, так ты что-то об этом знаешь? – Поймав колючий взгляд, брюнет рассмеялся. – Ладно-ладно, не спрашиваю. Но ты прав, другие способы есть. Не волнуйся, впереди у нас еще много времени, чтобы испробовать их все. Конечно же, я говорю не только про сегодняшнюю ночь. И, не давая Плисецкому как-то отреагировать на эти слова, Кацуки властно поцеловал любовника в губы и наконец-то сдернул с себя осточертевшее полотенце. Он повел дорожку поцелуев от шеи Юрия до пупка, а сам рукой пытался нащупать на тумбочке презервативы и флакон со смазкой. Подросток его манипуляций не видел, полностью занятый поцелуями. Наконец, Юри нашел требуемое и с неохотой оторвался от стройного тела. – Подожди немного, – попросил он и сел спиной к Юрию, чтобы не смущать его своими действиями. Плисецкий смотрел на его рельефную красивую спину и ощущал, что внутри него зашевелилось желание. Подросток устыдился этого и сердито лег обратно. Кацуки повернул голову и посмотрел на него. – Положи одну из подушек под поясницу. – Зачем? – Чтобы и тебе, и мне было удобнее. – Ладно. Пока Плисецкий возился с подушкой, стараясь поудобнее разместиться на ней, Юри закончил свои приготовления и теперь вполоборота с интересом наблюдал за ним. Когда подросток затих, он снова раздвинул его ноги и сказал, серьезно глядя прямо в изумрудные глаза: – Теперь я не остановлюсь, что бы ты ни делал. Ты точно готов? – Готов. Точно. – Да не напрягайся ты так, – фыркнул Кацуки. – Просто расслабься и предоставь остальное мне. – Тебе легко говорить, не тебя ведь трахать будут, – буркнул подросток. – Всякое бывало, – туманно ответил Юри. – Но ты прав, сегодня ведь твой первый раз, тем более с мужчиной. Но, как я уже говорил, тебе нужно просто мне довериться и не мешать. Я знаю, что и как делать. Сначала будет немного больно и неприятно, но вскоре ты привыкнешь. А завтра уже и удовольствие получать начнешь. – Завтра?! – ужаснулся Юрий. – А сегодня? – Может быть, и сегодня, – улыбнулся Кацуки. – Зависит от твоего тела и того, будешь ты мне мешать или нет. – Не буду! Плисецкий закрыл глаза, выдохнул и постарался расслабиться. Юри, посмотрев на него, чуть не прыснул от смеха, но вовремя успел взять себя в руки – все-таки подросток старался упростить и себе, и партнеру задачу. Кацуки выдавил на пальцы немного смазки и заставил Юрия согнуть ноги в коленях. Ощутив очень уж интимным местом прохладные пальцы, Юрий сжался, но Юри уже припал к его губам в поцелуе, стараясь отвлечь подростка от новых и не очень приятных ощущений. – Потерпи, – шепнул он на ухо Плисецкому. – Мне нужно тебя растянуть и смазать, чтобы тебе было легче принять всего меня. – Я понял, – услышал он в ответ. Когда в Юрия свободно входили три пальца, Юри понял, что можно переходить к последнему этапу. Плисецкий извивался под Кацуки, выгибался в спине и постанывал, когда Юри задевал внутри него особую точку. Темноволосый фигурист вытащил пальцы, смазал свой пульсирующий член и приставил его к подрагивающей растянутой дырочке.