Самое лучшее

Вернувшись к себе в номер, Юрий, не раздеваясь, ничком упал на кровать и сразу уснул. Накопившаяся за сутки усталость взяла свое, поэтому спал подросток крепко и долго. Наверное, он с удовольствием гулял бы по сновидениям еще столько же времени, если бы не навязчивая вибрация мобильника, которая, казалось, мертвого способна из могилы поднять своим жужжанием. Плисецкий распахнул изумрудные глаза, поморгал, пытаясь сообразить, где он находится и что вообще вокруг творится, и только тогда взглянул на экран. Закатив глаза и пробормотав что-то нечленораздельное, Юра поднес телефон к уху. – Если ты звонишь мне, чтобы напомнить о том, до скольки я должен успеть прийти, то я все прекрасно помню, не нужно мне постоянно напоминать, – без приветствия протараторил он. – Нет, Юрио, я звоню не из-за этого, – усмехнулся на том конце "провода" Кацуки. – Хотя вечер уже наступил. – Сколько времени? – напряженно спросил подросток. – Десятый час вечера. – Сколько?! Юрий вскочил с кровати и взъерошил и без того спутавшиеся во время сна волосы. – Успокоился? – через какое-то время спросил Юри. – Да. Для чего ты звонишь? – Я стою возле твоего отеля, там, где расстались утром. Поторопись. – Какого хера ты мне указываешь? – Догадайся, – хмыкнул японец. – А если я не приду? – Ты не просто придешь, ты бегом прибежишь. Звонок оборвался, и Плисецкий с негодованием уставился на экран. – И что это, блять, было?! Юри оказался прав: подросток заметался по номеру, одновременно распихивая по карманам необходимые на улице вещи, поправляя прическу и одежду, и практически бегом вылетел из здания. – Какой ты молодец, я звонил тебе пять минут назад, и ты, судя по голосу, еще спал. И вот ты стоишь прямо передо мной, бодрый и красивый, – усмехнулся японец. – Кстати, а товарища зачем привел? – Какого еще товарища? Юра проследил направление взгляда Юри и вытаращил глаза. У входа в отель стоял Виктор и внимательно смотрел на фигуристов. Плисецкий и Кацуки находились в тени, а Никифоров, наоборот, был ярко освещен фонарями, поэтому видеть собеседника Юры не мог. – И что ему надо? – пробормотал Плисецкий. – Идем. Юри взял подростка за запястье и потянул за собой, уверенно шагая по улице. Плисецкий на ходу обернулся и увидел, что Никифоров двинулся следом за ними, держась на приличном расстоянии и стараясь оставаться в тени. – Он идет за нами, – сказал подросток. – Знаю, – коротко ответил на это Юри и осмотрелся. – Туда. Они повернули в какой-то переулок, который, как заметил Юра, пересекался с оживленной улицей. Однако до этой самой улицы фигуристы так и не дошли. Кацуки дернул Плисецкого за руку и нырнул в темную подворотню, прижав подростка к себе и зажав ему ладонью рот во избежание громких протестов. Но Юра был настолько обескуражен произошедшим, что забыл по своему обыкновению возмутиться за подобное с собой обращение. Краем глаза подросток увидел стремительную фигуру Виктора, проскользнувшего по переулку и даже не подумавшего заглянуть в подворотню. Ну-ну, господин сыщик, ищи теперь ветра в поле, злорадно подумал Юра и сообразил, что все еще прижат к японцу. Но желания сопротивляться почему-то у него не возникло. Юри Плисецкого отпускать явно не спешил, напряженно к чему-то прислушиваясь. Затем он шевельнулся и осторожно выглянул в переулок. Только тогда он выпустил из объятий подростка, который, впрочем, был бы не против еще какое-то время так постоять, ощущая горячее дыхание Кацуки и исходящие от него силу и власть. Мужчина взглянул на подростка и улыбнулся. – Теперь, когда мы оторвались от преследования, я предлагаю, наконец, перейти к тому, ради чего я пришел за тобой, – как ни в чем не бывало сказал он. Юрий не сразу сообразил, о чем говорит Кацуки, а потом вспомнил и звонок, и свои метания по номеру. – Да уж, объясни, а то ты меня несколько озадачил своим звонком, – фыркнул он, прислонившись к стене. – Помнишь, ты говорил, что любишь иногда прогуляться по ночному парку? – Ну, – поторопил Кацуки Юра, уже догадываясь, к чему тот ведет. – Я предлагаю тебе совместную прогулку, – пожал мужчина плечами. – Тут неподалеку как раз находится подходящее местечко. Что скажешь? Юрий ощутил на себе пристальный взгляд и кивнул. – А что, отличная идея, – сказал он. – Замечательно, – кивнул Юри. – Нам туда. – И он уверенно пошел вдоль по улице. – И как долго мы будем там гулять? – поинтересовался Плисецкий, стараясь идти с ним в ногу. Юри пожал плечами. – Пока не надоест. – Н-да, лучший ответ года, – пробормотал подросток, заставив японца усмехнуться. – Нет, ну ты подумай: как я могу сказать тебе точное время? Или предлагаешь таймер поставить? Продолжительность прогулки зависит от многих факторов. От нашего настроения и состояния, например, от погоды, от каких-либо других вещей. Заранее не предугадаешь. – Ну да, – нехотя согласился подросток. – Глупый был вопрос. – Ничуть, – возразил Кацуки. – Но это был тот вопрос, дать точный ответ на который я не могу, увы. Плисецкий махнул рукой. – Да не имеет значения. Просто я никогда не гулял по ночному парку с кем-то, все-таки это более интимное занятие, на мой взгляд, когда остаешься наедине со своими мыслями. – А мы и будем наедине со своими мыслями. Только вместе. Юрий немного помолчал, а потом снова заговорил. – Я не ожидал от тебя такого предложения. – Почему? – с интересом отозвался Юри. – Ну... – Подросток задумался, пытаясь подобрать слова для ответа. Кацуки хмыкнул. – Неужели ты считал меня страшным монстром, который накинется на тебя, едва ты выйдешь из отеля, и потащит в свою берлогу, чтобы изнасиловать твое юное тело? – Если опустить все насмешки, то общий смысл примерно такой. – Знаешь, – перешел на серьезный тон мужчина, – поначалу я действительно намеревался только спать с тобой. Но накануне мы с тобой перекинулись несколькими словами на балконе, и мне захотелось прогуляться ночью, твои слова запали мне в душу. Тем более уговор наш все равно соблюден – ты пришел, идешь рядом со мной, все в порядке. Или ты предлагаешь сразу пойти ко мне? – Нет, – быстро ответил Плисецкий. – Я хочу в парк. – Ну тогда мы пришли. Юра никогда раньше не думал, что можно так хорошо молчать, идя с кем-то рядом. С Кацуки ему было легко и комфортно, и подросток не ощущал ни малейшей тени неудобства от его присутствия. Фигуристы медленно прогуливались по петляющим и переплетающимся между собой аллеям парка, мало освещенным редкими фонарями, и молчали, вдыхая ночной воздух. Плисецкий даже ни о чем не думал, он просто наслаждался прогулкой и окружающей тишиной. Когда прохладные пальцы коснулись его запястья, подросток послушно остановился и повернулся, снизу вверх глядя в черные глаза Кацуки. Тот, не говоря ни слова, наклонился и прижался к губам Юрия своими. Плисецкий ответил на поцелуй, и юркий язык Юри проник в его рот, став хозяйничать в нем. Подросток вцепился в рукава мужчины и запрокинул голову, чтобы обоим было удобнее. Наконец, Юри отстранился и перевел дыхание. В тусклом свете фонаря его глаза ярко сверкали и будто бы светились изнутри. – Пойдем, – сказал Кацуки и быстро пошел к выходу из парка. Подростку осталось только послушно последовать за ним.