***
Когда наступило время сдачи экзаменов, Чарльз усердно к ним готовился, планируя сдать всё на отлично. Но… У него не вышло. Зелья он сдал, как обычно, на «Выше ожидаемого». А вот Эрик Леншерр получил по всем предметам «Превосходно». Это разозлило Чарльза. Иногда он думал о том, чтобы вызвать Леншерра на дуэль, но потом понимал, что устраивать дуэли на первом курсе с таким уровнем знаний — глупо и несерьёзно, поэтому сдерживал это желание. В конце года они снова встретились в Хогвартс-Экспрессе, но разошлись по разным купе, ни слова не сказав друг другу. Так было правильно. Не заладилась у них дружба. Ну и к чёрту! Чарльз всерьёз взялся за мысль стать в зельеварении лучше Эрика, а так же сыграть с ним ещё раз в шахматы, чтобы одержать победу. Всё лето он упорно занимался, мечтая как можно скорее снова попасть в Хогвартс. Писал Хэнку каждый день. Из всех многочисленных друзей с разных факультетов писал ему только МакКой. Было, конечно, обидно, что о нём забыли практически все, но Ксавье искал этому множество объяснений, тешил себя догадками, лишь бы не думать о том, что нужен он был только Хэнку, а все остальные плевать на него хотели. Леншерр, наверное, получал кучу писем каждый день…***
Но второй курс не принёс для него ничего хорошего. Излишний энтузиазм в зельеварении сыграл с ним злую шутку. Он взрывал котлы и портил свои зелья, был совершенно невнимателен, за что Слизнорт назначал ему отработки, а Малфой презрительно посмеивался. Эрик так же игнорировал его, делая вид, что Чарльза Ксавье не существует. И это-то бесило райвенкловца сильнее всего. На уроках полёта Чарльз появлялся очень редко. Они были ему неинтересны. Но однажды он всё-таки был вынужден прийти, дабы не получить «Тролль» по этому предмету. И именно в этот день проклятого Леншерра приняли в сборную по Квиддичу факультета Слизерина. Он стал загонщиком в команде. Мальчик был не особо рад, но Малфой так воодушевлённо рассказывал об этой позиции, об игре в целом, что Эрик решил пока что не отказываться и попробовать сыграть. Всё равно на учёбе это не скажется — у него было полно свободного времени, и он не знал, чем его заполнить. — Будет жульничать, сто процентов, — презрительно прошептал Чарльз. — Что? — Ничего, Хэнк. — Ты снова об Эрике? Забудь о нём, он тебя только провоцирует, не обращай внимание. — Я постараюсь, да. Ты прав, Хэнк, — он благодарно улыбнулся МакКою. Надо признать, что играл Леншерр хорошо. Даже очень. Его команда выигрывала уже который матч подряд, и Эрик играл в этом немалую роль. Чарльз даже расстроился, когда в этом году Кубок получил Слизерин. А Кубок школы ушел к Гриффиндору. В этом году райвенкловец всё-таки рискнул позвать Эрика снова сыграть с ним в шахматы. — А ты уверен, Ксавье? — тот отвлёкся от книги, вопросительно изогнул левую бровь. Чарльз чувствовал исходящее от слизеринца спокойствие и умиротворённость, он был увлечён чтением до этого, и телепат даже уловил мысли Леншерра, но это были лишь строчки из книги. Леншерр не был раздражен из-за того, что Чарльз оторвал его от книги, наоборот: мальчик был заинтересован, и райвенковец чувствовал это. Они снова были в библиотеке, как и на первом курсе. Эрик посмотрел на горящие азартом и уверенностью глаза и обречённо вздохнул. Ему не отвертеться от надоедливого однокурсника. — Да! — А если проиграешь снова? — Не проиграю. — А если? — настойчиво продолжал Эрик, сузив глаза и посмотрев на Чарльза. — Ты ведь не исключаешь этого? — Я… нет, но я уверен, что в этот раз выиграю. Матч реванш, Леншерр. — Хорошо, — он отложил книгу. — Я за чёрных. — Я это помню. Леншерр заметил, что Чарльз стал играть лучше. Эрик пару раз едва не проиграл ему. Но, в конечном итоге, победил именно он. — Ксавье, вынужден признать, что держался ты молодцом. Ты достойный соперник. — Спасибо, — процедил тот сквозь зубы, думая, что Леншерр над ним насмехается. Но это было не так. Эрик говорил серьёзно, потому что Ксавье действительно играл очень хорошо. Телепату было любопытно, что на самом деле думает слизеринец о нём в этот момент. И каково же было удивление Чарльза, когда он, с трудом отыскав нужные ему мысли Эрика среди сотен других, понял, что мальчишка был доволен игрой и не считал Ксавье плохим игроком, а, напротив, его слова о достойном сопернике были правдой.***
Однажды Чарльз гулял по окрестностям Хогвартса. Была зима и лютый мороз, но парню надоело сидеть в гостиной его факультета, поэтому он решил прогуляться. МакКой с ним не пошёл, сославшись на холод. К тому же, шел снег. Но Чарльзу было всё равно. Такая погода ему нравилась, даже несмотря на замёрзшие в перчатках пальцы. Мороз доставал его даже сквозь тёплую одежду. Изо рта вылетал пар, а горло жгло всякий раз, когда Чарльз глотал свежего воздуха. Лицо неприятно покалывало. Проходя мимо Гремучей ивы, Чарльз и встретил его. Леншерра. Тот был одет в лёгкую куртку, никак не предназначенную для такого мороза. — И как тебе не холодно… — покачал головой Ксавье. — Что ты здесь забыл? — Гуляю, — коротко ответил Эрик голосом, не выражающем совсем ничего, и пошёл ближе к Хогвартсу, лишь бы парень от него отвязался, потому что ругаться с ним в очередной раз Эрик был совершенно не в духе. Но как бы не так. Чарльз зачерпывает снега, лепит из него снежок и кидается им в Эрика, попадая прямо в спину. Тот останавливается и медленно оборачивается. Чарльз смеётся, набирая ещё снега, кидается им снова и сбивает шапку у слизеринца. — Ксавье, это ты зря… В следующую минуту они оба обстреливали друг друга снежками. Чарльз, в итоге, тоже потерял свою шапку и получил целый сугроб снега за шиворотом. — Эрик… Эрик, нет! Зачем?! Мне холодно! — ныл Чарльз под смех Леншерра. Но тот уже через пять минут был повален на снег. Чарльз сунул горсть снега под куртку Эрика и моментально отбежал, чтобы не получить что-нибудь в ответ. Никто из них не отрицал того, что они весело провели время, но говорить это друг-другу парни, конечно же, не собирались. На следующий день оба заболели. Температура, кашель, насморк. Их отправили в больничное крыло. Несколько дней в одном помещении с Леншерром! Чарльза определённо не прельщала эта перспектива. Как, впрочем, и Эрика. Более того, Чарльзу пришлось постоянно слушать его мысли, хоть он и пытался оградится от них. Райвенкловцу было совестно, что он вот так вот бесцеремонно влезает к нему в голову, но ведь мальчик пока что не совсем мог это контролировать. Это происходило само самой. Чтобы хоть как-то разбавить скучные будни, они играли в шахматы. Один раз Чарльз даже выиграл и был рад до безумия. Ксавье ощущал эмоции Эрика, и в шахматах ему это немного помогало: он знал, когда слизеринец начинал нервничать, и сам неосознанно напрягался, пытаясь разгадать, что послужило причиной - опасный ход Чарльза или что-то другое, не относящееся к игре? Возможно, Эрик когда-нибудь расскажет, что поддался, потому что ему стало жаль Ксавье и его такие отчаянные попытки выиграть. Эрику было не жалко отдать победу Чарльзу. Пусть хоть порадуется за себя. Судя по тому, как райвенкловец был весел и горд за себя, он не прочёл мысли Леншерра по этому поводу. Уже почти в конце года они оба сидели на Истории Магии. Эрик сразу сел впереди него. Они проходили историю зарубежной магии. Как раз Мексику. Чарльз ухмыльнулся и кинулся бумажкой в спину слизеринца, привлекая его внимание. — Эй, Энрике, — издевательский протянул Чарльз. — Ты уже прочитал 35 главу зарубежной истории? — Почему тебя это так интересует, Карлос? — в той же манере ответил ему Эрик, сдерживая улыбку и рвущийся наружу смех. Определённо это была ничья. Эрик, так и не дождавшись ответа от Чарльза, отвернулся и стал дочитывать 35 главу. К слову, тема было довольно интересной.***
Третий курс Чарльз запомнил как самый странный. Потому именно тогда он стал старостой своего факультета. Иногда ему приходилось патрулировать коридоры школы уже ночью. Было, правда, немного страшновато. Чаще всего он встречал парочки учеников, которые решили уединиться в каком-нибудь пустующем классе или коридоре. Обычно это были старшекурсники. Старше четвёртого курса. Последний курс его совсем не слушался и не воспринимал всерьёз. Это оскорбляло Ксавье, но он ничего не мог сделать, да и жаловаться учителям он не стал — не хотел подрывать свою репутацию старосты. В один из дней он встретил Эрика, гуляющего по коридорам в одиночестве. Рубашка выправлена из брюк, галстук небрежно болтается на шее, верхние пуговицы слегка помятой рубашки расстёгнуты. Чарльз резко выдохнул, потому что ему вдруг стало душно, вдруг всё вокруг стало раздражать его. Это были не его эмоции, не Чарльза. Это всё принадлежало Эрику. — Так-так, кто тут нас? Эрик Леншерр! Вот кого не ожидал тут увидеть, так это тебя. Что ты забыл здесь, в коридорах Хогвартса, после отбоя? — Какое твоё дело, Ка-арлос? — это прозвище бесило Чарльза, но он не подал вида. — Я староста. И ты нарушил правила школы. Ты смотрел на время? — начал закипать Чарльз. — Мне плевать, кто ты. — Я назначу тебе взыскание, если ты сейчас же не пойдёшь к себе в гостиную. Эрик усмехнулся. — А я не пойду. — Я… я сниму баллы с твоего факультета! — Ты не можешь этого сделать, — уверенно ответил Леншерр. — И что дальше? Пожалуешься учителям на студента Слизерина Эрика Леншерра, который не стал слушаться тебя, великого и ужасного старосту Райвенкло, да? — в его голосе слышались издевательские нотки. — Извинись! — За что? — За что?! — изумлённо переспросил Чарльз. — За то, что оскорбил. — Как я тебя оскорбил? — казалось, Эрик и правда не понимает, что он сделал. — Да ты… я вызываю тебя на дуэль! — Я принимаю твой вызов, — моментально отозвался Леншерр и достал палочку. — Смотри не жалуйся потом, Ксавьер. — Это и к тебе относится, Энрике. Но начатую дуэль они так и не завершили, потому что на шум из-за заклинаний сбежались дежурившие в этот день учителя, назначили обоим отработки и сняли по двадцать баллов с Райвенкло и Слизерина. А так же Чарльза лишили его значка старосты, за что телепат ещё больше возненавидел Леншерра. Вместо него старостой стал МакКой. Чарльз стал задирать Эрика ещё больше в отместку за значок старосты. И получал он то же от Леншерра. Именно эти двое, которые два года назад болтали в Хогвартс-Экспрессе о вражде Гриффиндора и Слизерина, сейчас разжигали эту вражду ещё больше и противоречили своим словам. Правда, Эрик отрицал это. — Будь ты в Гриффиндоре, а я в Хаффлпаффе, я бы всё равно вёл себя так же, потому что ты неисправим, Ксавье, где бы ты ни был. — Это ты всё начал ещё на первом курсе, заколдовав мою метлу. — Я этого не делал. — Но ты управляешь металлом. — А ты читаешь чужие мысли, но я ведь молчу об этом, правда? — вкрадчиво спрашивает Эрик, как бы на что-то намекая. — Да. — И я надеюсь, что ты тоже будешь молчать о моих способностях. Не знаю, может, тебе будет лестно слышать, но ты единственный в этой школе знаешь о них. Именно тебе я по глупости рассказал о них. Я совершил ошибку. — Я думал, мы будем друзьями, — мрачно признаётся Чарльз. — Поэтому рассказал тебе о своей телепатии. — Не делай поспешных выводов, Ксавье, особенно со мной, — сказав это, Леншерр скрылся за углом, оставив Чарльза злиться дальше, даже не дав ему сказать и слова. Он испытывает и собственную, и чужую злость. Злость Эрика. И оба эти чувства смешались в одно — сильное, жгучее, нестерпимое. Чарльз трясёт головой, пытаясь сбросить с себя не свои эмоции. За этот год в Хогсмите он был всего лишь пару раз. И то, его отчаянно тянул туда МакКой попробовать сливочного пива и сходить в Сладкое королевство. Ксавье не очень любил сладкое, но за компанию всё же решил сходить. Не бросать же друга одного? По правде говоря, Ксавье было намного легче вдали от школы, потому что чужие мысли доставали его там с большим трудом: он почти никого не слышал. Зимой того же курса Чарльз и Хэнк решили пойти и посмотреть на Визжащую хижину, в которой, по слухам, обитали призраки. И почти все верили этому. Только старшекурсники смеялись над малышнёй, которая трясётся при одном упоминании об этом месте. Как будто в школе призраков не видели… — Ксавье, МакКой! Я думал, вы побоитесь сюда прийти, — перед ними стоял Малфой, а чуть поодаль от него — Леншерр, который даже не обернулся. Как будто его совсем не интересовало происходящее. Хотя, быть может, так оно и было. Чарльз, желая проверить, потянулся к нему своей силой, аккуратно коснулся его разума. Слизеринец думал о доме, его мысли были далеко отсюда, он был спокоен и правда не замечал того, что происходило вокруг. — Ещё чего. — Как насчёт того, чтобы прогуляться до хижины и зайти внутрь? — хитро улыбаясь, спрашивает Малфой. — На свидание приглашаешь, что ли? — усмехается в ответ Ксавье, становясь напротив слизеринца. — Идиот… Струсил, да? — Люциус, не стоит. Нам потом всем достанется от учителей, если они узнают. Пойдём обратно в Хогвартс. Люциус Малфой обиженно надулся, бросил ненавистные взгляды в сторону Ксавьера и МакКоя и поспешил за Эриком. Чарльз никогда бы не подумал, что лето перед четвёртым курсом будет таким скучным. Он даже скучал по подколам Малфоя и Эрика. По их играм в шахматы. По случайным встречам в коридорах ночью. Он просто скучал по Хогвартсу и каждой детали, даже если это не нравилось ему раньше.***
Ксавье думал, что всегда контролирует свои способности. Но это было не так. Именно на шестом курсе он сорвался. Проснулся ночью от кричащих голосов. Голосов учеников. Их было слишком много. Он видел их сны. Кошмары. Их было слишком много в его голове, и все их мысли он слышал. Мысли каждого ученика и учителя в этой школе. Они буквально разрывали его изнутри. Чарльз вскочил с кровати и сжал голову руками, будто это помогло бы. Открыл окно, вдыхая морозный воздух, попытался сосредоточиться и отгородиться от чужих мыслей и снов, но ничего не выходило. Тогда он решил уйти из гостиной. Натянул штаны, рубашку, накинул мантию и вышел. Подальше от всего этого. Голова разболелась ещё сильнее. Но никто в Хогвартсе не мог помочь ему в этом. Чарльз, сжав зубы, сорвался на бег по пустому коридору. Он даже зажмурил глаза, совсем не соображая, куда бежит и чем это может для него обернуться. В конечном итоге он столкнулся с кем-то и свалил человека на пол. Чарльз испуганно отошел на пару шагов, молясь про себя, чтобы это был не учитель. Но это был и не учитель. — Ты что, больной? — Эрик?.. — Ты чего несёшься так, а? —Леншерр поднялся с пола и отряхнулся. Чарльз застонал от боли и сполз вниз по стене, зажмурив глаза и схватившись на голову. — Ксавье? Что с тобой? — но Чарльз ему не отвечал. Он, кажется, плакал. Эрик непонимающе пару секунд смотрит на него, а потом садится рядом, пытаясь оторвать руки от головы парня. — Да что с тобой не так?! Отвечай мне, Ксавье, — тот трясёт его за плечи. — Голоса… — Твои способности? — уточняет Слизеринец. — Да… — И что ты будешь делать? Но в ответ он слышит лишь рыдания. Чарльз, кажется, совсем себя не контролирует. Он даже не понимает, где он и кто сидит рядом. Эрик тяжело вдыхает. Вот и что дёрнуло его пойти по этому коридору и наткнутся на эту ходячую неприятность? Чарльза бьёт крупная дрожь. Ему, видимо, холодно. Эрик, скрепя сердце, накидывает на него свою мантию, оставаясь в одной рубашке. — Слушай меня, Чарльз, сосредоточься только на моём голосе. Чарльз! — Д-да? — Слушай меня, — терпеливо повторяет Эрик. — Ты можешь контролировать это. Успокойся. Успокой свой разум. Слушай. Только. Меня, — с расстановкой произносит слизеринец и берёт Чарльза за подбородок, поднимая его голову на уровень своей. — Открой глаза. — Нет! — Открой глаза, Ксавье! И он подчиняется. Смотрит на Эрика. Вокруг всё плывёт, и он не может сфокусировать взгляд. — Молодец, а теперь пей, — он протягивает райвенкловцу какую-то склянку. — Что это? — Зелье сна без сновидений. Чарльз пару секунд колеблется. Но потом выхватывает пузырёк и залпом выпивает его, плюнув на то, что это Эрик Леншерр и то, что он слизеринец. Чёрт с ним, будь, что будет. Сегодня Чарльз натерпелся слишком много, чтобы проявлять недоверие к тому, кто вроде как хочет помочь. Утром он просыпается у себя в гостиной с жуткой головной болью, но выспавшийся. Однако прошлая ночь после себя оставила очень неприятные ощущения. Ксавье помнит, что было ночью, и кто ему помог. Было странно думать, что Леншерр способен на что-то плохое. Одновременно с этим в голову приходит мысль «А почему Эрик не может делать что-то хорошее? Разве все плохие в Слизерине?», но она исчезает так же стремительно, как и появляется. За обедом Эрик, смеясь, просит вернуть ему его мантию. Чарльз, краснея, назначает встречу в библиотеке после уроков. Он помнит события прошлой ночи, и ему стыдно, что Леншерр застал его в таком состоянии. Но, тем не менее, Чарльз должен поблагодарить парня. Ведь, если бы не тот, то Чарльз даже и не знает, что с ним было бы… В библиотеку Ксавье опаздывает. Эрик сидит, вальяжно расположившись на скамье и читает какую-то книгу, внимательный, сосредоточенный: брови сведены к переносице, галстук слегка расслаблен. На нём белая рубашка и серый свитер. Рядом шахматная доска, фигуры расставлены по местам. Эрик словно ждёт, пока кто-то сядет напротив и предложит поиграть. — Ты опоздал. На три минуты, — не отрываясь от книги, сообщает Эрик. Он даже на часы не взглянул. Вот же жуть… Откуда он знает? — Всего на три, Леншерр, это же ерунда. — Ну-ну. Садись, — парень откладывает книгу и смотрит на Чарльза. — Выспался? — Да, спасибо за вчерашнее, ты мне очень помог, если бы не ты… — Ксавье, прекрати. И лучше отдай мне мою мантию, — морщась, просит Эрик. Чарльз краснеет и протягивает ему мантию. Эрик откладывает предмет одежды в сторону и пододвигает к Чарльзу доску. — Может, мы лучше сыграем? — Давай. — Но ты же не думаешь, что теперь мы друзья, мм? — спрашивает Эрик, делая первый ход. Настороженно спрашивает. — Конечно, нет, Леншерр, — фыркает Чарльз, думая, как ответить сопернику на его ход и не потерять фигуру в первые же минуты игры. Но их ненависть слегка поутихла, ведь оба стали намного старше и поняли, как глупо вели себя на первых курсах. На шестом же году их обучения в школе магии и волшебства эти двое больше не испытывали друг к другу такой ненависти, как раньше. Иногда, как сейчас, играли в шахматы в библиотеке и или в Большом зале. Даже Малфой стал вести себя чуть спокойнее по отношению к Чарльзу, но, в целом, оставался ещё тем придурком и постоянно доставал беднягу МакКоя, который совершенно неожиданно оказывается оборотнем.