Контуры гармонии

Самолет приземлился в Пулково в шесть утра по местному времени. Сонные пассажиры спускались в зал ожидания, забирали свой багаж, счастливые и уставшие уходили домой, или в гостиницу. Несмотря на все предполетные страхи, было легко, немножко непривычно. Но единственный фактор, который шокировал Леона – это резкое понижение температуры. В Марселе было куда теплее, самая холодная температура опускалась лишь до плюс семи, а тут явно был строгий минус. Ему казалось, что самолет перепутал рейсы, и приземлился в аэропорту Антарктики. Люди и правда, здесь напоминали пингвинов, отчего становилось смешно. Если пуховик, мог хоть как-то спасти бедного француза, то легкие летние джинсы, увы, нет. Ноги окоченели, и ему казалось, что его тело несут две длинные худые ледышки. Номера Софи у него не было, хотя она приглашала его к себе. Но может быть это и к лучшему? Леон чувствовал себя маленьким катером, пришвартовавшимся к огромному порту. Главное было не растеряться и начать обустраиваться. Первое разочарование его ждало в такси. Водитель совершенно не знал ни английского, ни тем более французского. На жестах кое-как они друг друга поняли, и таксист довез его до отеля, взял плату за проезд и наценку за ожидание. На столике регистрации было проще, администратор немного знал английский, поэтому сказать знакомое « Can I rent a room?», не составило сказать особых усилий. Теплый номер с односпальной кроватью возле стены, напротив несколько картин, вид из окна просто восхищал. Леон решил, что нужно немного поспать и в одежде, укутавшись в одеяло, он уснул. Настенные часы номера, показывали полночь. Леон вышел из номера, предусмотрительно одевшись теплее. Перед глазами разлеглись раздвижные мосты. Он просто шел наугад, разглядывая невероятной красоты ледяной город. Леон чувствовал себя Каем, а та Соня с берега моря это и была Снежной Королевой, именно ей удалось заманить истинного южанина в такой красивый холод. А та фотография являлась осколком, который попал в глаз. Изо рта вылетал бурный поток пара смешанный с сигаретным дымом, а он все шел и шел. Фонари освещали путь, а от них блестел снег, и это была истинная сказка. Он шел по улочкам и переулкам, выкуривая одну сигарету за другой, волнение все нарастало, пока Дюбо не понял, что он потерялся. Мороз пробрал до костей, и Леон был вынужден зайти в первый попавшийся бар. Большое помещение в ретро стиле с ядовитым названием «Cobra», в углу смеется выпившая молодежь, на сцене саксофонист выводит чудные мелодии. Бармен протирает стаканы до кристального блеска и поправляет лаймы и лимоны в вазе. Бросив верхнюю одежду на вешалку, Леон подошел к стойке и присел на стул, картинно подняв ногу на подножку. - Ле виски, плиз. – громко сказал Леон. Бармен посмеялся и достал тублерс, налил пятьдесят и подвинул Дюбо. - Француз? – ухмыляясь, спросил бармен. - Пардон? - Я говорю, ля франсе?- мужчина вытер стойку. - Уи. – кивнул Леон. Он попросил повторить. От того что был голоден и замерз, алкоголь расплескался внутри теплом. Тело расслабилось, и стало невероятно хорошо. Компания в углу, наконец, заметила француза - два высоких худощавых парня подошли к барной стойке. И один из них, тот, что пониже, негромко по-французски сказал. - Я краем уха, слышал, что Вы из Франции, у нас подруга там сидит, у неё сегодня день рождения, поздравьте, пожалуйста, её с вашим безупречным акцентом. – Парни были очень пьяны, их язык заплетался, но Леон все-таки смог разобрать. Если друзья сильно напивались, то они разговаривали точно также. Он поправил воротник свитера и подошел к имениннице. Девушка, что сидела в центре, поправила спустившуюся челку и предстала перед ним в образе Софи. Надо же! Он запомнил девчонку совсем другой. Та Софи была, как мальчишка, в майке и широких брюках-бананах с короткой стрижкой, а теперь худенькая, с длинными темными, уложенными на бок волосами и в элегантном шерстяном светло-зеленом платье. Большие серые глаза стали еще больше, а белоснежная улыбка растянулась до ушей. Та самая Софи, что перевернула его мнение о русских людях в сердцах, которых был танк т-34. Та самая Софи, что показала ему, что все эти переживания со временем забудутся. - Леон, ты все-таки приехал! Как же я рада тебя видеть, садись. – Она попросила подвинуться ребят, и Дюбо уютненько расположился с краю. Они разговаривали обо всем, совершенно хорошая компания, которая знает французский язык. Как оказалось, ребята вместе ходят на курсы. Леон много слушал и мало говорил, он привез с собой ненужный багаж воспоминаний, который не хотел открывать, после таких хороших историй. - Нам Сонька все уши прожужжала, какой там есть хороший француз по имени Леон, который сидит на берегу с взглядом полным обреченности, и чертит палкой какие-то символы на песке. – Сказал Михаил, тот, что попросил француза подойти и поздравить Соню. Девушка сильно покраснела и отвела взгляд. Леона тоже это сильно смутило, но он улыбнулся, пожалуй, впервые за долгое время. Время шло, и бар уже должен был закрываться. Саксофонист уже давно покинул рабочее место, бармен сидел на табурете и читал журнал, не терпеливо поглядывая на компанию, наконец, он не выдержал и попросил уйти всех. - Леон, я рада, что мы вот так с тобой встретились. – Софи ковыряла застежку на шубе. – Моя мама, устраивает мне день рождения завтра, приходи, пожалуйста. Леон, скажи гостиницу, в которой ты остановился и я приеду за тобой.- Она пожала руку Дюбо и быстрым шагом ушла к компании, и вскоре они скрылись за зданиями. - Но, Софи…- Леон вспомнил, что он не случайно оказался в этом баре, так как потерялся. Бармен, закрывал заведение и подходил к своему одинокому авто. Француз кидал на него молящие взгляды, и работник все же обратил внимание. - Ну, че смотришь, потомок Бонапарта, кинула тебя твоя компания? Идти есть куда? - Пардон? - Пардон…пардон… Я говорю Вея а ю фром? Хотэл скажи. - Мариотт. - Ну, Марриот, так Марриот, сидаун плиз. – бармен указал жестом на авто, и Леон послушно сел. Машина выехала на знакомую дорогу, миновала мост и остановилась прямо у входа в отель. - Ну, Наполеон…Лук ин ауэ бар. Аревуар, мой французский друг. – Засмеялся бармен. Леон, довольный вылез из поддержанных жигулей, и зашел в двери отеля